– Спокойной ночи, Гэбриэл.
– Спасибо, Уэйн. До завтра.
Когда позвонила Лора Бретт и сообщила, что они доехали без происшествий, Гэбриэл тепло поблагодарила ее и попросила позвать к телефону отца.
– Я нашла подпись, так что это точно работа Синглтона, папа.
– Я понял это с первого взгляда на картину, малышка. За находку Адама должны дать неплохую цену. Но ты не вздумай там надрываться, – строго добавил Гарри.
– Я как раз заканчиваю. Адам везет меня ужинать.
Вот так. Теперь родителям будет что пообсуждать, думала Гэбриэл, пока приводила себя в порядок. Она надела цельнокроеное розовое платье без рукавов и такого же цвета босоножки на высоких каблуках, волосы подхватила в небрежный узел, из которого кое-где выбивались непослушные прядки.
– Не такая красивая, как ты, – сказала она девушке на портрете, – но, когда постараюсь, выгляжу довольно прилично.
Когда приехал Адам, сразу стало очевидно, что он с ней согласен.
– Вы очень симпатично выглядите, мисс Бретт.
– Спасибо, но здесь есть кое-что поинтереснее меня, – сказала она и потянула его к лежащей на столе картине, показывая на отражение в нарисованном зеркале, которое обнаружилось на заднем плане. – Смотрите, я нашла не только подпись, а еще и вот это!
Глаза Адама возбужденно заблестели.
– Боже правый! Неужели Бенджамин Уоллис?
– Собственной подлой персоной, – с чувством сказала Гэбриэл. – Вы только посмотрите на это лицо. Откровенный распутник, типичный сердцеед времен Регентства.
– Да-а, мистер Уоллис поднимет цену портрета.
Адам повез Гэбриэл в итальянский ресторан, где его встретили словно долго пропадавшего сына.
– Очевидно, вы здесь бываете очень часто, – сказала Гэбриэл, изучая трехстраничное меню.
– Да, я привожу сюда всех своих женщин, – сказал он и засмеялся, увидев, как она на него посмотрела. – Маму и сестер, – добавил он добродетельным тоном.
– Не Деллу?
Он покачал головой.
– Как и ваш любитель тротуаров, Делла предпочитает Лондон. А что, если познакомить ее с этим вашим Джереми? Они наверняка подойдут друг другу.
– Он очень эрудированный человек, – предупредила Гэбриэл.
– Тогда это бесполезно. Делла довольно сообразительна, но даже злейший враг не назвал бы ее эрудированной. И на этом ставим точку на разговоре о других людях. Я предпочел бы сосредоточиться на вас. Мне очень приятно быть в вашем обществе, Гэбриэл.
Ей вдруг стало очень жарко, но совсем не от вина, которое она пила маленькими глотками.
– А мне в вашем. Чего я никак не ожидала, – честно сказала она.
Наступила пауза, пока перед ними ставили дымящиеся тарелки спагетти с сыром и молотым перцем.
– Я собираюсь обратиться к вам с просьбой, которая вполне может отбросить наши отношения назад в ледниковую эпоху, – сказал вдруг Адам.
– Что за просьба? – напряженно спросила она.
– Пока Гарри не будет, дадите мне ключ от дома?
Она непонимающе уставилась на него.
– Зачем?
– Не затем, чтобы ночью пробраться к вам с целью насилия или грабежа.
– Какая жалость! Тогда зачем же?
– Вчера мне пришло в голову, что если вы позвоните в случае чего-то экстремального, то вам придется сойти вниз и впустить меня, а я бы предпочел, чтобы вы оставались в безопасности за запертой дверью спальни.
– Скажите мне вот что. Это касается только меня или вы точно так же беспокоились, когда мой отец оставался один на ночь в «Хэйуордзе»?
– Нет. – Адам перегнулся через стол и взял ее за руку. – Гарри мне очень симпатичен. К вам у меня другое чувство. Но если я вам скажу, насколько оно другое, вы точно не дадите мне ключ.
Гэбриэл почувствовала, как кровь прилила к лицу и потом отлила, когда она попыталась оторвать глаза от Адама. Наконец он отпустил ее руку и приступил к еде.
– Вы не ответили на мой вопрос о ключе, – после небольшой паузы сказал он.
– Так вы это серьезно?
– Разумеется. – Адам наполнил ее бокал.
– Я дам вам ключ, – сказала она наконец.
– Спасибо, – сказал Адам. – Когда вернется ваш отец, вы получите его обратно. А до тех пор я буду спать спокойнее, если буду знать, что могу быстро прийти вам на помощь, если потребуется.
– Я тоже буду спать спокойнее, – честно призналась она и расслабилась в готовности приятно провести остаток вечера. – Ну вот, Адам Дайзарт. Вы уже знаете почти всю подноготную моей семьи, так что теперь расскажите мне о вашей.
Том и Фрэнсис, его родители, рассказал он, скоро вернутся домой, чтобы успеть на аукцион, а сейчас они отдыхают в Тоскане, в загородном доме Джессеми и Лоренцо Форли.
– Джесс – сестра номер два, – обьяснил он, – мать Карло и Франчески. Леони, та сестра, что живет в Хэмпстеде, замужем за Джоном Сэвиджем, она мать Ричарда и близнецов, Хелен и Рейчел. Кейт еще свободна. А у Фенни так много молодых людей, что их количество является залогом безопасности.
– Хорошо жить в такой большой семье, как ваша.
– Я приглашу вас познакомиться с родителями, когда они вернутся на следующей неделе. Они вам понравятся, – пообещал Адам. – Теперь вы расскажите, как живете в Лондоне.
– Я работаю, плаваю, хожу в кино…
– А куда вас водит Джереми?
– На выставки, в театры, особенно на премьеры, но чаще всего просто на ужин в какой-нибудь модный ресторан.
– У нас в Пеннингтоне тоже есть театр, – небрежно обронил Адам. – И кино. И парочка модных ночных баров.
– Что это вы взялись рекламировать мне прелести Пеннингтона?
– Чтобы склонить вас остаться работать с отцом. Ему бы это пришлось по душе. И мне тоже. – Он снова взял ее за руку и вывел из ресторана.
– Если я останусь работать с папой, то тогда выйдет, что я бросаю маму.
– Пеннингтон вроде не на другом краю света.
– Я знаю. – Гэбриэл глубоко вздохнула. – Но сейчас мне не хочется об этом думать. Сейчас мне нужно только, чтобы папа поправился. А пока я намерена поработать на вашу «спящую красавицу» с таким невероятным рвением, что ваша глиняная копилка переполнится.
– Качество вашей работы не вызывает никаких сомнений. – Адам искоса взглянул на нее, ведя машину по узкой дороге к «Хэйуордзу». – Что касается меня, Гэбриэл, то вы можете поверить, что дело здесь не просто в деньгах?
– Вполне. – Она кивнула. – Это и эмоциональный подъем, и душевный трепет, и радость оттого, что вы распознали нечто великолепное, чего другие не увидели.
– Именно так, – с удовлетворением сказал он и вышел, чтобы помочь ей выбраться из машины.
– Спасибо. Эти туфли не рассчитаны на ходьбу по двору фермы.
– Зато они очень сексуально привлекательны… Полагаю, после такого замечания мне нечего надеяться, что вы пригласите меня зайти на чашку кофе.
– Неужели вам хочется еще кофе?
– Нет. Но мне хочется зайти. – Он изучающе смотрел на нее сверху вниз. – Или из-за того упоминания о насилии и грабеже вы боитесь еще раз пустить меня на порог вашего дома?
– Ни капельки не боюсь. И по очень веской причине. – Вставляя ключ в замок двери, она бросила на него взгляд через плечо. – Я прекрасно понимаю, что вы не пойдете на риск расстроить меня чем бы то ни было, чтобы я вдруг не отказалась закончить реставрацию.
– Вы жестокая женщина, Гэбриэл Бретт! Войдя в комнату, она бросила сумку на стол.
– Если хотите, могу предложить вам пива.
Адам с благодарностью принял напиток, потом попросил разрешения снять пиджак и опустился в одно из кожаных кресел, придвинутых к сложенному из камня пустующему камину.
Гэбриэл, улыбнувшись, уселась в другое кресло.
– Мы выглядим совсем по-домашнему!
– Давайте расслабимся, мисс Бретт. – Он пригубил пиво. – А вам никогда не надоедает такая однообразная работа?
– Есть немножко, – призналась она. – Но только когда становится ясно, что готовая работа, скорее всего, не оправдает ожиданий владельца. С синглтоновским портретом все обстоит иначе. Не может надоесть работа, открывающая такую потрясающую красоту. Особенно когда я знаю, что мои глаза первыми видят ее почти за два столетия.
– Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете. Кстати, если ваш специалист по произведениям искусства придет на аукцион, я был бы не прочь услышать его мнение.
– Джереми – очень знающий человек.
– Вы упоминали обо мне?
– Только ваше имя. Когда он позвонил, я думала, что это вы.
– Он не возражал? – спросил Адам.
– А почему он должен возражать? Я не принадлежу Джереми, – подчеркнуто сказала Гэбриэл. – И никому другому тоже.
Адам поставил свой стакан, встал и вытащил ее из кресла.
– В таком случае…
Его поцелуй положил конец разговору. Губы Гэбриэл от неожиданности ответно раскрылись, и Адам резко вдохнул, подхватил ее на руки и сел в кресло, держа ее у себя на коленях. Он распустил Гэбриэл волосы, заглянул ей глубоко в глаза, потом привлек ее к себе. Подавшись вперед, она прижалась к нему еще теснее. Он потянул вниз молнию, и она вздрогнула, когда его руки коснулись ее обнаженной спины, а пальцы побежали вниз по позвоночнику в каком-то эротическом глиссандо. Адам спустил платье до талии и погладил груди, которые так мгновенно отреагировали сквозь тонкий слой шелка, что он сдвинул его в сторону и стал ласкать теплую атласную кожу прохладными, дразнящими пальцами, а потом горячими губами.
– Я хочу тебя, – пробормотал он, тяжело дыша.
– Я знаю, – выдохнула она.
К ее разочарованию, Адам оторвался от нее, пытаясь овладеть собой.
– Я не ожидал, что так сорвусь, – пробормотал он в ее растрепавшиеся волосы.
Гэбриэл немного отстранилась, дыхание рвалось у нее из груди.
– Я сказал себе, что подожду, пока ты не закончишь реставрацию. Нет, не сверкай на меня очами. – Адам крепко держал ее, и вырваться ей не удалось. – Не из-за того, что я думал, будто ты бросишь работу. Мне хотелось, чтобы сначала наши отношения освободились от всего профессионального. Мне нужна сама Гэбриэл как женщина, а не просто ее способности и умения.
Гэбриэл прислонилась к его плечу.
– Означает ли это, что ты рассчитываешь переспать со мной?
– Не рассчитываю, а надеюсь, – резко сказал он. – И уж во всяком случае, не сегодня. Я не могу допустить, чтобы ты подумала, будто я был готов наброситься на тебя сразу же, как только твои родители уехали. И не думай, будто мысль заняться с тобой любовью не приходила мне в голову с первого же момента нашей встречи. Только вот в чем загвоздка. Ты – дочь Гарри Бретта. Не в моих принципах тащить тебя в постель, едва он повернулся спиной.
Гэбриэл поднялась, встала перед камином и свысока посмотрела на Адама.
– Это если предположить, что я согласилась бы, чтобы меня тащили.
Он вскочил и остановился прямо перед ней, не пытаясь скрыть свое возбужденное состояние.
– Ты отрицаешь, что отреагировала на меня?
– Нет. Но я не позволила бы тебе затащить меня в постель, Адам, – соврала она, чтобы отомстить ему за то новое для нее состояние, в которое он ее привел. – Я не любительница романов на одну ночь.
Адам схватил ее за руки; его глаза пылали такой яростью, что у Гэбриэл перехватило дыхание.
– Так вот чем это для тебя было? – выдавил он сквозь зубы. – Какой же я дурак. – Он отпустил ее так неожиданно, что она покачнулась на своих высоченных каблуках.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она, потирая руки.
– Да не все ли равно, черт побери! – грубо ответил он и взял свой пиджак.
Еще минута, поняла Гэбриэл, и он уйдет.
– Адам, подожди. – Она сглотнула подступившие слезы. – Мужчинам действительно нравятся романы на одну ночь.
– Конечно, нравятся. У меня самого было несколько. Но с тобой, Гэбриэл, я хочу совершенно другого. – Он провел рукой по волосам, нетерпеливо глядя на нее. – Ведь ты же догадываешься, что я тебя люблю?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Молчание, наступившее в комнате после его признания, было столь продолжительным, что нарушить его стоило Гэбриэл огромного усилия.
– Как ты можешь такое говорить? Ты едва меня знаешь, – наконец сказала она.
Лицо Адама посуровело.
– Как я уже говорил тебе раньше, я всегда говорю то, что думаю.
– Не так давно ты хотел Деллу, – напомнила она.
– Делла не имеет к этому никакого отношения. – Его глаза холодно блестели.
Она неуверенно смотрела на него. В прошлом немало мужчин домогались Гэбриэл, и к некоторым из них ее влекло. Но любовь никогда не была компонентом этого уравнения. И брак был перспективой, которой следовало избегать любой ценой. Ее родители женились по любви, но в итоге этого оказалось недостаточно.
– Я лучше пойду, – буркнул Адам.
– Прости меня, – сказала Гэбриэл с чувством раскаяния.
– За что именно?
– За отсутствие такта, наверное. Раньше никто никогда не говорил мне такого.
Он круто повернулся и тупо уставился на нее.
– Даже Джереми?
Она покачала головой.
– Я постоянно пытаюсь тебе втолковать, у нас с ним другие отношения.
Адам криво усмехнулся.
– С риском показаться надоедливым, предлагаю начать все сначала. Во второй – если уже не в третий – раз. И забудь, что я вообще заговаривал о своих чувствах.
Забыть? Гэбриэл казалось, эти слова висят между ними в воздухе, словно натянутое поперек комнаты полотнище.
– Спасибо за ужин, – с трудом проговорила она, зная, что не хочет, чтобы он уехал.
– Что-то не так?
– Еще рано. Тебе еще не пора уезжать.
Он скептически посмотрел на нее.
– Это потому, что тебе приятно мое общество, или потому, что страшно в доме одной?
Гэбриэл резко повернулась к нему спиной; в горле стоял комок. Адам подошел к ней сзади, вздохнул, обнял ее за талию и прижался щекой к ее волосам. Гэбриэл сдавленно засмеялась и повернулась к нему лицом.
– Мне надо снять туфли, – сказала она. – А то я в них больше не могу.
Адам прыснул от смеха, и мир внезапно восстановился.
– Ну, так сбрось их, и дело с концом.
Гэбриэл так и сделала и с облегчением пошевелила пальцами.
– Последнее время я почти не вылезала из кроссовок. Но сегодня решила произвести хорошее впечатление.
– На кого?
– А вдруг ты бы встретил знакомых? Я не хотела тебя подводить.
– Можно подумать, ты вообще могла это сделать, – сказал Адам, снова снимая пиджак.
Истолковав это как знак того, что он остается, она предложила ему еще пива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17