Ц Замолчи!
Это слово, произнесённое торопливым шёпотом, казалось, углубило наступи
вшее потом молчание.
Ц Padre, Ц снова начал Артур, огорчённый мрачным видом Монтанелли, Ц разве
в этом есть что-нибудь дурное? Может быть, я ошибаюсь, но я говорю то, что ду
маю.
Ц Ты не совсем ясно отдаёшь себе отчёт в значении своих слов, Ц мягко от
ветил Монтанелли. Ц Пройдёт несколько лет, и ты поймёшь многое. А сейчас
давай поговорим о чем-нибудь другом.
Это было первым нарушением того полного согласия, которое установилось
между ними за время каникул.
Из Шамони Монтанелли и Артур поднялись на Тэт-Наур и в Мартиньи останови
лись на отдых, так как дни стояли удушливо жаркие.
После обеда они перешли на защищённую от солнца террасу отеля, с которой
открывался чудесный вид. Артур принёс ботанизирку и начал с Монтанелли с
ерьёзную беседу о ботанике. Они говорили по-итальянски.
На террасе сидели двое художников-англичан. Один делал набросок с натур
ы, другой лениво болтал. Ему не приходило в голову, что иностранцы могут по
нимать по-английски.
Ц Брось свою пачкотню, Вилли, Ц сказал он. Ц Нарисуй лучше вот этого вос
хитительного итальянского юношу, восторгающегося папоротниками. Ты по
смотри, какие у него брови! Замени лупу в его руках распятием, надень на не
го римскую тогу вместо коротких штанов и куртки Ц и перед тобой законче
нный тип христианина первых веков.
Ц Какой там христианин! Я сидел возле него за обедом. Он восторгался жаре
ной курицей не меньше, чем этой травой. Что и говорить, юноша очень мил, у не
го такой чудесный оливковый цвет лица. Но его отец гораздо живописнее.
Ц Его-кто?
Ц Его отец, что сидит прямо перед тобой. Неужели ты не заинтересовался им
? Какое у него прекрасное лицо!
Ц Эх ты, безмозглый методист
Методисты Ц религиозная секта, возникшая
в XVIII веке в Англии.
! Не признал католического священника!
Ц Священника? А ведь верно! Чёрт возьми! Я и забыл: обет целомудрия и всё та
кое прочее… Что ж, раз так, будем снисходительны и предположим, что этот юн
оша Ц его племянник.
Ц Вот ослы! Ц прошептал Артур, подняв на Монтанелли смеющиеся глаза. Ц
Тем не менее с их стороны очень любезно находить во мне сходство с вами. Мн
е бы хотелось и в самом деле быть вашим племянником… Padre, что с вами? Как вы по
бледнели!
Монтанелли встал и приложил руку ко лбу.
Ц У меня закружилась голова, Ц произнёс он глухим, слабым голосом. Ц До
лжно быть, я сегодня слишком долго был на солнце. Пойду прилягу, carino. Это от ж
ары.

* * *

Проведя две недели у Люцернского озера, Артур и Монтанелли возвращались
в Италию через Сен-Готардский перевал. Погода благоприятствовала им, и о
ни совершили не одну интересную экскурсию, но та радость, которая сопутс
твовала каждому их шагу в первые дни, исчезла.
Монтанелли преследовала тревожная мысль о необходимости серьёзно пого
ворить с Артуром, что, казалось, легче всего было сделать во время каникул
. В долине Арвы он намеренно избегал касаться той темы, которую они обсужд
али в саду, под магнолией. Было бы жестоко, думал Монтанелли, омрачать таки
м тяжёлым разговором первые радости, которые даёт Артуру альпийская при
рода. Но с того дня в Мартиньи он повторял себе каждое утро: «Сегодня я пог
оворю с ним», и каждый вечер: «Нет, лучше завтра». Каникулы уже подходили к
концу, а он всё повторял: «Завтра, завтра». Его удерживало смутное, пронизы
вающее холодком чувство, что отношения их уже не те, Ц словно какая-то за
веса отделила его от Артура. Лишь в последний вечер каникул он внезапно п
онял, что если говорить, то только сегодня.
Они остались ночевать в Лугано, а на следующее утро должны были выехать в
Пизу. Монтанелли хотелось выяснить хотя бы, как далеко его любимец завле
чён в роковые зыбучие пески итальянской политики.
Ц Дождь перестал, carino, Ц сказал он после захода солнца. Ц Сейчас самое вр
емя посмотреть озеро. Пойдём, мне нужно поговорить с тобой.
Они прошли вдоль берега к тихому, уединённому месту и уселись на низкой к
аменной стене. Около неё рос куст шиповника, покрытый алыми ягодами. Неск
олько запоздалых бледных розочек, отягчённых дождевыми каплями, свешив
ались с верхней ветки. По зелёной глади озера скользила маленькая лодка
с лёгким белым парусом, слабо колыхавшимся на влажном ветерке. Лодка каз
алась лёгкой и хрупкой, словно серебристый, брошенный на воду одуванчик.
На Монте-Сальваторе, как золотой глаз, сверкнуло окно одинокой пастушье
й хижины. Розы опустили головки, задремав под облачным сентябрьским небо
м; вода с тихим плеском набегала па прибрежные камни.
Ц Только сейчас я могу спокойно поговорить с тобой, Ц начал Монтанелли.
Ц Ты вернёшься к своим занятиям, к своим друзьям, да и я эту зиму буду очен
ь, занят. Мне хочется выяснить наши отношения, и если ты…
Он помолчал минутку, а потом снова медленно заговорил:
Ц …и если ты чувствуешь, что можешь доверять мне по-прежнему, то скажи от
кровенно Ц не так, как тогда в саду семинарии, Ц далеко ли ты зашёл…
Артур смотрел на водную рябь, спокойно слушал его и молчал.
Ц Я хочу знать, если только ты можешь ответить мне, Ц продолжал Монтане
лли, Ц связал ли ты себя клятвой или как-либо иначе.
Ц Мне нечего сказать вам, дорогой padre. Я не связал себя ничем, и всё-таки я св
язан.
Ц Не понимаю…
Ц Что толку в клятвах? Не они связывают людей. Если вы чувствуете, что вам
и овладела идея, Ц это все. А иначе вас ничто не свяжет.
Ц Значит, это… это не может измениться? Артур, понимаешь ли ты, что говори
шь?
Артур повернулся и посмотрел Монтанелли прямо в глаза:
Ц Padre, вы спрашивали, доверяю ли я вам. А есть ли у вас доверие ко мне? Ведь есл
и бы мне было что сказать, я бы вам сказал. Но о таких вещах нет смысла говор
ить. Я не забыл ваших слов и никогда не забуду. Но я должен идти своей дорог
ой, идти к тому свету, который я вижу впереди.
Монтанелли сорвал розочку с куста, оборвал лепестки и бросил их в воду.
Ц Ты прав, carino. Довольно, не будем больше говорить об этом. Все равно словам
и не поможешь… Что ж… дойдём.

Глава III

Осень и зима миновали без всяких событий. Артур прилежно занимался, и у не
го оставалось мало свободного времени. Всё же раз, а то и два раза в неделю
он улучал минутку, чтобы заглянуть к Монтанелли. Иногда он заходил к нему
с книгой за разъяснением какого-нибудь трудного места, и в таких случаях
разговор шёл только об этом. Чувствуя вставшую между ними почти неосязае
мую преграду, Монтанелли избегал всего, что могло показаться попыткой с
его стороны восстановить прежнюю близость. Посещения Артура доставлял
и ему теперь больше горечи, чем радости. Трудно было выдерживать постоян
ное напряжение, казаться спокойным и вести себя так, словно ничто не изме
нилось. Артур тоже замечал некоторую перемену в обращении padre и, понимая, чт
о она связана с тяжким вопросом о его «новых идеях», избегал всякого упом
инания об этой теме, владевшей непрестанно его мыслями.
И всё-таки Артур никогда не любил Монтанелли так горячо, как теперь. От см
утного, но неотвязного чувства неудовлетворённости и душевной пустоты,
которое он с таким трудом пытался заглушить изучением богословия и собл
юдением обрядов католической церкви, при первом же знакомстве его с «Мол
одой Италией»
«Молодая Италия» Ц название тайного общества, организованного в
1831 году итальянскими революционными эмигрантами под руководством Джуз
еппе Мадзини для борьбы за освобождение Италии от австрийского владыче
ства, за объединение страны, за создание итальянской республики.
не осталось и следа. Исчезла нездоровая мечтательность, порождённ
ая одиночеством и бодрствованием у постели умирающей, не стало сомнений,
спасаясь от которых он прибегал к молитве. Вместе с новым увлечением, с но
вым, более ясным восприятием религии (ибо в студенческом движении Артур
видел не столько политическую, сколько религиозную основу) к нему пришло
чувство покоя, душевной полноты, умиротворённости и расположения к людя
м. Весь мир озарился для него новым светом. Он находил новые, достойные люб
ви стороны в людях, неприятных ему раньше, а Монтанелли, который в течение
пяти лет был для него идеалом, представлялся ему теперь грядущим пророко
м новой веры, с новым сиянием на челе. Он страстно вслушивался в проповеди
padre, стараясь уловить в них следы внутреннего родства с республиканскими
идеями; подолгу размышлял над евангелием и радовался демократическому
духу христианства в дни его возникновения.
В один из январских дней Артур зашёл в семинарию вернуть взятую им книгу.
Узнав, что отец ректор вышел, он поднялся в кабинет Монтанелли, поставил т
ом на полку и хотел уже идти, как вдруг внимание его привлекла книга, лежав
шая на столе. Это было сочинение Данте Ц «De Monarchia»
De Monarchia («О монархии») Ц сочин
ение великого итальянского поэта Данте Алигьери (1265Ц 1321), отстаивающее нео
бходимость ликвидации феодальной раздроблённости Италии путём создан
ия единой итальянской монархии и критикующее притязания римского папы
на светскую власть
. Артур начал читать книгу и скоро так увлёкся, что не услышал, как от
ворилась и снова затворилась дверь. Он оторвался от чтения только тогда,
когда за его спиной раздался голос Монтанелли.
Ц Вот не ждал тебя сегодня! Ц сказал padre, взглянув на заголовок книги. Ц Я
только что собирался послать к тебе справиться, не придёшь ли ты вечером.

Ц Что-нибудь важное? Я занят сегодня, но если…
Ц Нет, можно и завтра. Мне хотелось видеть тебя Ц я уезжаю во вторник. Мен
я вызывают в Рим.
Ц В Рим? Надолго?
Ц В письме говорится, что до конца пасхи. Оно из Ватикана
Ватикан Ц папский дворец
в Риме; в переносном смысле Ц папская власть, правящие круги римско-като
лической церкви.
. Я хотел сразу дать тебе знать, но всё время был занят то делами семи
нарии, то приготовлениями к приезду нового ректора.
Ц Padre, я надеюсь, вы не покинете семинарии?
Ц Придётся. Но я, вероятно, ещё приеду в Пизу. По крайней мере на время.
Ц Но почему вы уходите?
Ц Видишь ли… Это ещё не объявлено официально, но мне предлагают епископ
ство.
Ц Padre! Где?
Ц Для этого мне надо ехать в Рим. Ещё не решено, получу ли я епархию в Апенн
инах или останусь викарием здесь.
Ц А новый ректор уже назначен?
Ц Да, отец Карди. Он приедет завтра.
Ц Как все это неожиданно!
Ц Да… решения Ватикана часто объявляются в самую последнюю минуту.
Ц Вы знакомы с новым ректором?
Ц Лично незнаком, но его очень хвалят. Монсеньёр Беллони пишет, что это ч
еловек очень образованный.
Ц Для семинарии ваш уход Ц большая потеря.
Ц Не знаю, как семинария, но ты, carino, будешь чувствовать моё отсутствие. Мож
ет быть, почти так же, как я твоё.
Ц Да, это верно. И всё-таки я радуюсь за вас.
Ц Радуешься? А я не знаю, радоваться ли мне.
Монтанелли сел к столу, и вид у него был такой усталый, точно он на самом де
ле не радовался высокому назначению.
Ц Ты занят сегодня днём, Артур? Ц начал он после минутной паузы. Ц Если
нет, останься со мной, раз ты не можешь зайти вечером. Мне что-то не по себе,
Я хочу как можно дольше побыть с тобой до отъезда.
Ц Хорошо, только в шесть часов я должен быть…
Ц На каком-нибудь собрании?
Артур кивнул, и Монтанелли быстро переменил тему разговора.
Ц Я хотел поговорить о твоих делах, Ц начал он. Ц В моё отсутствие тебе
будет нужен другой духовник.
Ц Но когда вы вернётесь, я ведь смогу прийти к вам на исповедь?
Ц Дорогой мой, что за вопрос! Я говорю только о трех или четырех месяцах, к
огда меня здесь не будет. Согласен ты взять в духовники кого-нибудь из отц
ов Санта-Катарины
Санта-Катарина Ц церковь Святой Екатерины в Пизе.
?
Ц Согласен.
Они поговорили немного о других делах. Артур поднялся:
Ц Мне пора. Студенты будут ждать меня.
Мрачная тень снова пробежала по лицу Монтанелли.
Ц Уже? А я только начал отвлекаться от своих чёрных мыслей. Ну что ж, проща
й!
Ц Прощайте. Завтра я опять приду.
Ц Приходи пораньше, чтобы я успел повидать тебя наедине. Завтра приезжа
ет отец Карди… Артур, дорогой мой, прошу тебя, будь осторожен, не совершай
необдуманных поступков, по крайней мере до моего возвращения. Ты не може
шь себе представить, как я боюсь оставлять тебя одного!
Ц Напрасно, padre. Сейчас все совершенно спокойно, и так будет ещё долгое вре
мя.
Ц Ну, прощай! Ц отрывисто сказал Монтанелли и склонился над своими бума
гами.

* * *

Войдя в комнату, где происходило студенческое собрание, Артур прежде все
го увидел подругу своих детских игр, дочь доктора Уоррена. Она сидела у ок
на в углу и внимательно слушала, что говорил ей высокий молодой ломбарде
ц в поношенном костюме Ц один из инициаторов движения. За последние нес
колько месяцев она сильно изменилась, развилась и теперь стала совсем вз
рослой девушкой. Только две толстые чёрные косы за спиной ещё напоминали
недавнюю школьницу. На ней было чёрное платье; голову она закутала черны
м шарфом, так как в комнате сквозило. На груди у неё была приколота кипарис
овая веточка Ц эмблема «Молодой Италии». Ломбардец с горячностью расск
азывал ей о нищете калабрийских
Калабрия Ц горная область в Неаполитанск
ом королевстве.
крестьян, а она сидела молча и слушала, опершись подбородком на рук
у и опустив глаза. Артуру показалось, что перед ним предстало грустное ви
дение: Свобода, оплакивающая утраченную Республику. (Джули увидела бы в н
ей только не в меру вытянувшуюся девчонку с бледным лицом, некрасивым но
сом и в старом, слишком коротком платье.)
Ц Вы здесь, Джим! Ц сказал Артур, подойдя к ней, когда ломбардца отозвали
в другой конец комнаты.
Джим Ц было её детское прозвище, уменьшительное, от редкого имени Джинн
ифер, данного ей при крещении.
1 2 3 4 5 6 7