Ты – чудовище! – объявила Триш.
Они с Лайлой нашли шутку забавной и весело расхохотались.
Бека запустила в Триш подушкой. Она промахнулась, и подушка мягко отскочила от окна.
– Скорее всего нас ты тоже забудешь! – заявила Лайла.
– Кого, кого забудет? – веселилась Триш.
Последовал новый взрыв хохота.
– Хватит, – уговаривала подруг Бека. – Это серьезно! Хани была так счастлива видеть меня, вы сами в этом убедились. А я стояла как дура с открытым ртом и не знала, что делать.
– Я раньше никогда ее не видела, – сказала Триш. – Разве мы не учились вместе в четвертом классе? И нашей любимой учительницей была мисс Мартин?
– Да, – сказала Бека.
– Я тоже это помню, – подтвердила Лайла. – Кстати, что случилось с мисс Мартин?
– Уехала. Потом, наверное, родила ребенка, вышла замуж.
– Ты хотела сказать: вышла замуж и родила ребенка, – поправила Лайла.
– Какая разница! – нетерпеливо отмахнулась Бека.
– Тогда почему мы совсем не помним Хани Перкинс? – спросила Лайла. – У тебя есть фотография нашего класса?
– Четвертого класса? – Бека покачала головой. – Я так не думаю. Хотя нет, постой.
Она подошла к письменному столу у стены, наклонилась и выдвинула нижний ящик.
Бека достала картонную коробку и принялась тщательно перебирать фотографии. Вскоре она держала в руках фотографию четвертого класса. Триш и Лайла склонились над ней и принялись внимательно ее изучать.
– Вот она! – сказала Триш, показывая пальцем на лицо в правом верхнем углу. – Это должна быть она. Те же волосы.
Как только Триш убрала палец, все сразу вспомнили Хани.
– Да, правильно, это она! – воскликнула Бека. – Все считали ее ведьмой.
– Она и в самом деле была ведьмой, – подтвердила Триш. – Всегда очень спокойная. Молчунья. Когда однажды мисс Мартин вызвала ее к доске, Хани разыграла приступ удушья. Ты помнишь? Она сильно побледнела, изо рта пошла пена.
– Никто не любил ее, – прибавила Лайла, пристально глядя на фотографию. – Кстати, Бека, у тебя симпатичная челка! – воскликнула Лайла, найдя Беку на снимке. Бека сидела в первом ряду.
– Ты всегда была стильной! – передразнила Триш.
Бека толкнула ее в бок и снова посмотрела на неулыбающееся лицо Хани.
– Еще тогда Хани могла расплакаться без видимой причины, – вспомнила Бека.
– Да, она была жутко пугливой, – согласилась Триш.
– У нее совсем не было друзей, – прибавила Лайла.
– Тогда почему она утверждает, что мы с ней были лучшие подруги?
– Она может нафантазировать себе любую жизнь! – сказала Триш.
– Послушай, тебе повезло: у тебя появилась новая поклонница! – дразнила Лайла.
– Да, – прибавила Триш, – новая самая лучшая подруга!
Бека нахмурилась.
– Я так не думаю.
Она убрала фотографию в коробку и снова задвинула нижний ящик стола. Девушки еще немного поговорили о Хани, вспоминая, какой странной и нелюдимой девочкой она была.
– Хани уехала из города, не закончив четвертый класс, – вспомнила Лайла. – Она сидела за соседней партой. И вот однажды ее парта оказалась пустой.
– Мне пора, – стала прощаться Триш. – Встретимся позже, Бека, было очень интересно.
Она направилась к двери, Лайла последовала за ней.
– Подожди, давай пойдем вместе. Я позвоню тебе, Бека.
Но Бека не ответила подругам.
– Моя брошь! – сказала она.
Лайла и Триш обернулись. Бека удивленно смотрела на туалетный столик.
– В чем дело?
– Моя брошка с попугаем! – закричала Бека. – Она исчезла!
Глава 4
– Ты думаешь, ее взяла Хани? – спросила Лайла. – Кажется, я видела, как она положила брошь на туалетный столик.
– Но сейчас ее там нет! – пробормотала огорченная Бека. Девушка ползала по ковру, надеясь отыскать любимое украшение. Лайла и Триш охотно присоединились к ней.
– На письменном столе ее нет, – сообщила Триш.
– Посмотри под столом, может быть, она упала? – сказала Лайла.
– Эта брошь мне очень дорога, – сказала Бека, пытаясь заглянуть под туалетный столик. – Это единственный подарок Билла, мое самое любимое украшение.
– И она очень стильная, не забывай, – усмехнулась Триш, передразнивая Хани.
– Очень смешно! – Бека снова встала на ноги. – Она украла брошь! Хани украла мою брошь!
– Она не украла ее, – сказала Триш из-под кровати. – Скорей всего она просто забыла ее снять.
– Я уверена, что она взяла ее ненарочно, – подтвердила Лайла.
– Если я потеряю эту брошь, я очень сильно расстроюсь! – взволнованно сказала Бека, пытаясь уже в который раз обнаружить брошь на туалетном столике.
– Нужно сходить к Хани домой и спросить ее про брошь, – предложила Триш, выбираясь из-под кровати. – Скорее всего брошь сейчас на ее оранжевом свитере.
– Этот гадкий свитер! – Лайла поморщилась.
– Почему тебе так не понравился свитер? По-моему, он вполне симпатичный, – сказала Триш.
– В нем Хани очень похожа на тыкву, – задумчиво произнесла Бека, продолжая поиски.
– Почему ты ее защищаешь? – набросилась Лайла на Триш. – Можно подумать, что именно ты – ее лучшая подруга.
– Я сейчас пойду к соседям за моей брошью, – сказала Бека. – Вы идете со мной?
– Зачем? – спросила Триш.
– Я пойду домой, – сказала Лайла, взглянув на часы. – Поговорим позже.
Триш и Лайла быстро спустились по лестнице. Бека поискала брошь еще некоторое время, пока окончательно не убедилась, что в комнате ее нет.
За окном снова шел снег. Большие хлопья медленно падали на землю, словно перья большой белой птицы.
– Пойду к соседям и спрошу Хани про брошь, – наконец решилась Бека. Она достала из чулана свою куртку и уже собиралась выскользнуть за дверь, как вдруг зазвонил телефон.
Аппарат стоял на письменном столе Беки. Она бросилась назад в комнату, но было уже поздно. Звонок прозвенел только один раз. Возможно, мама взяла трубку на первом этаже.
Не снимая куртки, Бека ждала. Несколько секунд спустя снизу раздался мамин голос, в котором явно слышалось неодобрение:
– Бека, это тебя! Это Билл. Почему он звонит тебе, Бека? Ты же знаешь, мы запретили тебе общаться с ним!
– Я знаю, мама! – сердито закричала Бека, – Избавь меня от нравоучений, хорошо?
Она взяла трубку, прислушалась к удаляющимся шагам матери и только тогда поздоровалась с Биллом.
– Привет, Билл, как дела?
– Привет, Бека, нормально.
Его голос казался таким далеким. Много помех. «Скорей всего он звонит из города», – решила Бека.
– Твоя мама не слишком любезна, – сказал он,
– Просто она очень удивилась, что ты позвонил, – солгала Бека.
– Она всегда меня недолюбливала. Мне кажется, это из-за серьги в ухе.
– Она с этим смирилась, – сказала Бека. – А почему мы все время говорим о моей матери?
Он рассмеялся:
– Побей меня!
Беке нравился голос Билла. Нежный, бархатный, музыкальный.
– А что, если нам встретиться сегодня?
– Где? – Бека понизила голос до шепота, хотя ее матери поблизости не было.
– Встречаемся на обычном месте.
– Лучше не надо, – уклончиво осветила девушка.
– Почему? Это из-за твоей мамы?
– И папы тоже, – отшутилась Бека. – Как ты мог забыть? Он тоже тебя недолюбливает.
– Значит, встречаемся? – лукаво спросил Билл.
Бека обожала его чувство юмора. Даже когда в жизни Билла наступила черная полоса, когда его исключили из школы, он был способен шутить по поводу этого события.
– Нет, лучше не надо, – прошептала Бека. – Я бы очень хотела, но…
– Это означает «да»?
– Нет, я имею в виду…
– Постарайся уйти тайком! – настаивал Билл. – Подожди, пока родители уснут, и незаметно выскользни за дверь.
– Билл, ты же знаешь, мои родители ложатся поздно, – ответила Бека, покачав головой. Внезапно ее охватило неприятное предчувствие. – Мама, ты слушаешь наш разговор по другому телефону? – спросила она громко. И сразу услышала характерный щелчок. На первом этаже повесили трубку.
– Да уж, забавно!
– Мне кажется, тебе стоит поговорить со своими родителями. – По голосу Билла Бека поняла, что задето его самолюбие. – Скажи им, что теперь я – хороший парень.
– Я как раз собиралась это сделать, – виновато сказала Бека. – Просто не могла найти подходящий момент, – и поспешно добавила: – Я уверена, Билл, они все поймут. У тебя еще есть шанс.
– Да, конечно, – горько усмехнулся Билл. – Так ты собираешься встретиться со мной сегодня, Бека? Да или нет?
Бека долго не могла решиться.
– Не стоит. По крайней мере не сегодня, – сказала она.
– Ладно, но учти: я очень занят! – пошутил Билл.
Бека усмехнулась:
– Очень смешно!
– А я всегда смешной, – парировал Билл.
– Да, ты выглядишь смешным.
– Это твоя шутка?
Бека услышала на лестнице шаги матери.
– Мне пора. Пока, Билл, до встречи.
Девушка быстро повесила трубку.
Бека бежала вниз по лестнице с развевающейся курткой за спиной, как вдруг внезапно появившаяся мама преградила ей путь.
– Что хотел Билл? – спросила она, нахмурившись.
– Он просто хотел поздороваться со мной.
Бека стояла на нижней ступеньке лестницы.
– Ты знаешь, как мы, твой папа и я, относимся к этому парню, Бека.
– Да, я знаю, мама, но сейчас Билл совершенно изменился, он…
– Чего можно ожидать от него, особенно после того, что произошло с тобой?
В серых глазах миссис Норвуд появилось то отстраненное выражение, какое бывало всегда, когда она думала о чем-нибудь плохом.
– Ты была так расстроена тогда, доченька. Места себе не находила. Мы с папой не хотим, чтобы это повторилось снова.
– Мама, – начала Бека, но сдержала свой порыв.
– Куда ты идешь так поздно? Скоро ужин. – Мама только сейчас заметила куртку.
– Я не собираюсь тайком бежать на свидание с Биллом, если ты это хотела узнать, – дерзко заметила девушка.
– Бека!
– Я только зайду к соседям. Скоро вернусь, – Бека отстранила свою мать и, хлопнув дверью, выбежала на улицу.
Под ногами свежий снег. Девушка подняла голову и посмотрела на небо. Холодные снежинки таяли на ее разгоряченных щеках.
Заботливость мамы раздражала, просто бесила девушку. Какое ей дело до того, что Бека хочет встретиться с Биллом?
– Когда же, наконец, она прекратит вмешиваться в мою жизнь? – громко закричала она. – Когда? – Бека обращалась к небу.
Вместо ответа на ее язык упала снежинка.
Бека опустила голову, накинула капюшон и направилась по заснеженному двору к дому Хани. Дом пустовал в течение нескольких месяцев. Чтобы сократить путь, Бека перелезла через живую изгородь, разделяющую дворы соседей. В снегу торчали высокие стебли сорняков на давно не стриженом газоне.
«Хорошо, что теперь в этом доме кто-то живет», – подумала девушка.
Вид заброшенного дома всегда вызывал у Беки неприятные ощущения.
Перейдя через заснеженную дорогу, Бека остановилась прямо перед домом. Она подняла голову и… застыла от изумления.
Глава 5
Дом пустовал. Это было ясно с первого взгляда.
Бека вздрогнула.
Хани солгала.
Порыв холодного ветра гнал по двору поземку. Голые деревья качались и скрипели, словно молчаливые стражи, охраняющие этот дом.
Пустой темный дом.
Бека переводила взгляд от одного окна к другому, надеясь разглядеть хоть маленький огонек, хоть малейший признак жизни. Но старый дом с заснеженной крышей и свисающими над крыльцом сосульками выглядел таким же безлюдным и запущенным, каким он был все эти месяцы.
– Этого не может быть! – сказала Бека вслух.
Девушка начала нерешительно подниматься по обледенелым ступенькам крыльца и вдруг увидела такое, отчего по спине побежали мурашки…
Бека вздрогнула от ужаса.
На снегу виднелись следы. Старые следы, почти запорошенные снегом. Снегопад начался после обеда.
На первой ступеньке Бека поскользнулась, но сумела удержать равновесие, вцепившись в железную водосточную трубу рядом с верандой. Она пересекла маленькое квадратное крыльцо и громко постучала в дверь.
Тишина.
Спустившись с крыльца, девушка заглянула в окно гостиной.
Где же вещи новых жильцов? Слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть.
Бека постучала снова. Она попыталась позвонить в дверь, но кнопка звонка примерзла и не работала.
Тишина.
Подул ветер, на крыльце взметнулась поземка.
Дрожа от холода и страха, Бека повернула назад, стараясь осторожно ступать по обледенелым ступеням. Домой она возвращалась бегом. В голове кружилось множество вопросов, словно снежинки, потревоженные порывом ветра: «Где сейчас Хани? Почему она появилась так внезапно и солгала, что живет по соседству? Где моя брошь с попугаем?»
Должно же быть какое-нибудь логическое объяснение всему этому, правда?
Правда?
– Ты видела Мери Харвурд, когда она выходила из чулана с Дэвидом Меткафом? На ее шее было большое темно-красное пятно, – Лайла покачала головой и захихикала.
Бека остановилась и посмотрела на подругу.
– Ты думаешь, это след поцелуя?
Лайла закатила глаза.
– Мери утверждает, что это комариный укус. Ну не глупо ли? Комар в декабре!
Девушки засмеялись и пошли дальше.
День был погожий, солнце ярко светило. Чуть подтаявший снег блестел как серебро. Занятия в школе только что закончились, и девушки решили немного прогуляться пешком.
– А как относится к этому мать Мери? – спросила Бека, перекидывая свой рюкзачок с одного плеча на другое, чтобы поправить капюшон куртки. – Разве она не знает, что за штучка эта Мери?
– Понятия не имеет! – насмешливо ответила Лайла. – Ее мать живет словно на другой планете. Билли Гарпер сказал Лизе Блюм, что когда они с Мери занимались сама знаешь чем в субботу, в комнату вошла мама с подносом и спросила, не желает ли кто полакомиться домашней помадкой!
Эта история очень рассмешила подружек.
– Вот это здорово! – воскликнула Бека. – А моя мама контролирует все мои телефонные звонки!
– Кстати о звонках, – Лайла перестала смеяться. – Есть новости о Билле?
Бека покачала головой.
– Нет. Наверное, он разозлился на меня, что я не могла незаметно уйти из дома и встретиться с ним.
Девушки перешли улицу. Бека едва поспевала за широкими шагами Лайлы.
Сзади послышался гудок. Девушки оглянулись. К ним приближался автофургон с детьми из их школы. Он остановился на перекрестке. Окно кабины водителя открылось, оттуда высунулась голова Рики Шорра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13