- А никто и не стреляет. Пока. А если мы двинемся в сторону флота, это будет расценено, как акт агрессии. Если же дело дойдет до горячей войны, сомневаюсь, что и втроем мы выстоим против семидесяти пяти кораблей. Откровенно говоря, я ожидал, что количество кораблей будет больше. Или же наша знакомая Тендра Ризант ошиблась в расчетах, или же значительное количество судов осталось в резерве на Сакоррии.
- Но если эти суда двинутся в сторону Центральной Станции…
- Будь то хоть два корабля, хоть три - нам их не остановить. Прошу вас попытаться понять обстановку. Если мы потеряем все свои корабли, но захватим репульсор, победа за нами. Но даже если мы уничтожим весь неприятельский флот, но репульсор останется в руках у Сал-Соло, мы проиграем. И тогда погибнут восемь или двенадцать миллионов, составляющих население Бово Ягена, судя по вашим донесениям.
Гэриэл хотела было что-то возразить, но промолчала. Ландо понял, каково ее состояние. Как хотелось, чтобы можно было возразить адмиралу Оссилеге.
Но, увы, возразить было нечего.

Глава тринадцатая. КТО КОГО?

Под ногами Хэна Соло скрипел гравий. Не находя себе места, пилот ходил взад и вперед. Раз или два едва не споткнувшись об Арту, он цыкнул на дройда, чтобы тот не мешался под ногами.
- Подумайте хорошенько еще раз, - обратился он к Дракмус.
Вместе с Хэном, Леей, Люком и Марой та только что закончила трапезу. После превосходного обеда полагалось бы еще посидеть за столом, наслаждаясь зрелищем солнечного заката и нежась под дуновением легкого ветерка.
Но Хэну казалось преступлением слоняться без дела в то самое время, когда всей вселенной грозит гибель.
Все твердили, что надо ждать, что предпринимать что-либо не имеет смысла. Но пять минут спустя после того, что рассказал ему Люк о Центральной Станции, Хэн уже не мог ждать.
- Ясно, что нужно понять обстановку, - горячился он. - Но мне нужно понять и другое. Объясните, почему в наших интересах сидеть и ждать у моря погоды. Скажите, что это нам даст.
- Вот именно, - подхватил Люк. - Мне тоже хотелось бы это знать.
- Ну, хорошо, - ответила Дракмуе. - Попробую вам еще раз растолковать, в чем дело. Прежде всего вам следует знать, что для нас, селониан, самое главное - это честь, всеобщее согласие и Логовище. Все остальное - второстепенно. Все остальное находится на заднем плане.
- Ну, ладно, это я уже понял, - отозвался Хэн. - Но почему так важно то обстоятельство, что репульсор находится именно в руках еелониан, обитающих на Сакоррии?
- Да по всему, вот почему, - отрезала Дракмуе. - Селониане, живущие на Сакоррии, - потомки презренного рода, покрывшего себя позором давным-давно. Не буду вдаваться в подробности. Скажу только одно. Предки этих селониан много веков назад выиграли очень важный спор. Причем выиграли нечестным путем, получив преимущество перед другими представителями своего Логовища. В результате Логовище распалось на две части; в одну входили жертвы обмана, в другую - подлые лгуны. С Кореллианы их вышвырнули мои предки, предки Хунчузуков, а с Селонии - предки Верховного Логовища. Скандал наделал столько шума, что жертвы обмана образовали новое Логовище под совершенно другим именем, поскольку прежнее его название было опозорено. Даже сейчас я не вправе произнести его. Слово это теперь воспринимается как непристойность. Применяют его лишь в том случае, когда нужно нанести кому-то тягчайшее оскорбление. Такого, чтобы какое-то Логовище утратило свое название, еще не было никогда.
- Мне кажется, несправедливо возлагать вину на какую-то расу.за то, что сделали ее предки, - заметил Люк.
- Несправедливо в глазах людей, а в глазах селониан - это вполне справедливо. Не забывайте, что Логовище для нас - это все. Отдельные особи умирают, но Логовище остается. Следует также иметь в виду, что новые особи являются клонами, то есть точными копиями прежних особей. Вы, люди, склонны полагать, что Логовище - это как бы собрание особей. Но мы отличаемся от людей. Во многих отношениях мы представляем собой чрезвычайно развитых в умственном отношении общественных животных. Да, мы особи, но у нас каждая особь находится целиком на службе у Логовища. Вернее, почти целиком. Мы гораздо ближе друг к другу, чем семьи, но не настолько близки, как клетки одного тела.
- В какие вы дебри забираетесь, - заметила Мара.
- И все равно мне не кажется, что это справедливо - выгонять из дома всех подряд за грехи предков, - настаивал Люк. - Если бы среди людей царили такие же нравы, нам бы с Леей не поздоровилось.
Дракмз с едва заметным движением головы поклонилась Маре:
- Возможно, аналогия не слишком удачна. Все зависит от точки зрения. Однако, Мастер Скайвокер, если у вас кровотечение, разве вас заботит самочувствие белых и красных телец, покидающих ваш организм? Если отдельные кровяные тельца поражены болезнью, разве вы беспокоитесь о здоровых тельцах, когда вы лечите болезнь крови? Не лучше ли осуществить полное переливание крови, чтобы избежать рецидива болезни?
Хэн с трудом заставил себя остаться на месте.
- Это напоминает мне историю наших с вами отношений, Дракмус, - сказал он. - Однако мы снова отвлеклись от существа вопроса.
- А я полагала, что разговор шел о том, чем отличаются от нас люди, - возразила селонианка.
Хэн промолчал, чувствуя, как в нем снова вскипает гнев. Взяв себя в руки, он продолжал:
- У меня такое впечатление, что мы никуда не сдвинемся, пока не договоримся хоть о чем-то. Я расскажу, какова была моя реакция, а потом, возможно, нам удастся пойти дальше. Я вырос рядом с селонианами, но не знал ничего такого, о чем вы мне рассказали. Признаюсь, меня это сильно смутило, однако…
- Не надо смущаться, уважаемый Соло, - попыталась его утешить Дракмус. - Не забывайте, что те селониане, с которыми вы сталкивались, прошли особую подготовку. Они были подготовлены к общению с людьми. Наша задача состоит в том, чтобы вы чувствовали себя в своей тарелке, находясь рядом с нами.
- Знаю, знаю. И у них это неплохо получалось. Я вырос в убеждении, что селониане - это забавные человечки, у которых с древних времен сохранились кое-какие странные привычки. И все-таки мне следовало быть повнимательнее и изучить ваших сородичей, даже если они не хотели этого. В прежние времена, когда я занимался контрабандой, я многое узнал о своих партнерах с других планет, и это принесло мне барыши. А между тем оказалось, что я ничего не знаю о собственных соседях. Я начинаю подумывать о том, что и на Кореллиане я увидел не все.
- Пожалуй, далеко не все, - согласилась Лея. - Мы недостаточно хорошо изучаем культуру собственной расы.
- Какая глубокая мысль, - вытаращил глаза Хэн. - И все равно мы ходим вокруг да около, вместо того чтобы перейти к главному. Я хотел сказать, что меня смутило то, что я, оказывается, так мало знал о селонианах. Но теперь мне это безразлично. Можете называть меня полным идиотом, но объясните, что же такое происходит. Если я правильно понял, то, поскольку Клейвиц призналась, что она ставленница Триумвирата и что она тайно переправила на Селонию известное число сакоррианских селониан, то все меняется. Так ведь?
- Так, - отозвалась Дракмус. - Отлично!
- Вот и договорились. Я рад. Но как именно?
- Прошу прощения?
- Я сказал, как именно. Как именно меняет обстановку признание Клейвиц?
- Это означает, что Хунчузуков обманули. Мы сдались, поддавшись на их уловку. Верховное Логовище заставило нас поверить, будто репульсор находится в их руках и будто именно члены их Логовища уничтожили бакуранский легкий крейсер. А это оказалось ложью, - проговорила она, не скрывая гнева. - Верховное Логовище добилось консенсуса среди нас - такого, который выгоден ему. Причем с помощью обмана и жульничества, да еще связавшись с позорным Логовищем, утратившим свое имя. Это неслыханное преступление. Хуже того, оказалось, что безымянное Логовище связано с Триумвиратом, а Триумвират связан с Сал-Соло, который ворует собственных сородичей, похищает детей.
- Виновность по ассоциации, - заметил Хэн. - Как это научно и сложно.
Взглянув на Хэна, Мара проговорила:
- А вы пораскиньте мозгами. В групповом обществе, управляемом принципом консенсуса, виновность по ассоциации - не такая уж глупая штука.
- Во всяком случае, - отозвалась Дракмус, - Верховное Логовище в помойной яме. В очень глубокой - глубже не бывает. Вы видели, какой пришибленной стала Клейвиц, когда правда вышла наружу. Так будет происходить всякий раз, когда Хунчузуки будут требовать от Верховного Логовища правды. Верховное Логовище так низко наклонит голову, что станет виден его затылок. Хунчузуки одержат верх. Добьются консенсуса, получат значительную часть имущества - получат контроль над репульсором.
- Но пока владеют репульсором селониане с Сакорры, - возразил Люк.
- Это так! Поэтому мы должны ждать. Я знаю, как поступили бы в таком случае люди. Во всяком случае мне известен один их способ выхода из положения. Они предоставили бы селонианам с Сакорры единственную возможность - сдаться. А если бы они не сдались, вы принялись бы поливать их огнем своих пушек. И всех бы перестреляли. Однако, захватив репульсор, вы бы не узнали, где на нем находится кнопка: "ВКЛЮЧЕНО". - Дракмус покачала головой. - Нет, такой способ не для селониан. Мы будем разговаривать с этим отребьем, хотя дело это не из приятных. Мы уже ведем с ними переговоры. И снова будем вести. И опять. В конечном счете после воздействия на них - морального воздействия - сакорриане сдадутся. И не просто сдадутся. Они станут сотрудничать с Хунчузуками. Расскажут нам, как управляются механизмы. Это будет их платой за то, что они оказались на стороне проигравших. Вот как все произойдет. Нам остается .лишь сидеть и ждать.
- Какой кошмар! - ответил Хэн. - А какой смысл ждать?
- Смысл большой. Нужно время. Все будет так, как я сказала. Это неизбежно. Недаром селонианская поговорка гласит: "Чему быть, того не миновать". И еще: "На всякое хотенье есть терпенье".
- Ну, а сколько его понадобится, этого терпенъя! - поинтересовался Люк.
- Час. Сутки. Месяц. Год, - пожав плечами, ответила Дракмус.
- Ну, час в нашем распоряжении имеется, - нахмурился Люк. - Может быть, сутки. Но не более. Ровно через восемьдесят четыре часа Центральная Станция нанесет удар по Бово Ягену. Если мы не направим луч планетарного репульсора на Центральную Станцию, причем в нужный момент, погибнет целая солнечная система.
- И все население Кореллианского Сектора начнет паниковать, задавая себе вопрос, кто же па очереди, и на кой ляд им эта Новая Республика, если она не может их защитить, - добавила Лея.
- Как мне ни трудно признаться, - подхватил Хэн, - но они будут совершенно правы.
- Включать рубильник? - спросил брата Джесин.
- Еще рано. Подожди чуть-чуть, - рассеянно отозвался Анакин. - Нужно вставить еще одну штуковину. - Он лежал па животе, подперев кулаком подбородок, и разглядывал лабиринт проводов. Минуту или две он изучал пучки проводов, кабелей, печатных плат, расположенных под панелью доступа. Протянув руку, он ухватился за трансденсатор размером с кулак. Потребовалось некоторое усилие, чтобы извлечь его из гнезда. Подняв его к глазам, мальчуган пристально посмотрел на прибор, словно видел его насквозь.
- Ребята, да он совсем сгорел, - произнес Анакин, откладывая неисправный узел в сторону. - Джайна, дай мне такую же штукенцию из гиперпривода.
Сестра протянула ему последний из трансденсаторов, который они извлекли из сверхсветового двигателя. Анакин вставил его в освободившееся гнездо, затем присоединил пучок к разъему цепи главного подсветового двигателя.
- В порядке, - обратился он к брату. - Теперь врубай.
Джесин сидел возле соседней панели доступа, где находился главный распределительный щит. Затаив дыхание, он поднял рубильник, установив его в положение "ВКЛЮЧЕНО". Мгновение спустя загорелась зеленая лампа. Облегченно вздохнув, мальчик повернулся к Кьюнайну.
- Получилось, Чубакка, - произнес он. - Теперь у нас должны заработать репульсоры и главные подсветовые двигатели.
Послышался голое Чубакки, похожий на тявканье и рычание в одно и то же время. Было что-то неестественное в том, что из динамика доносятся такие звуки.
- Чубакка говорит, что надо торопиться, - перевел его Эбрихим, хотя смысл сигналов был понятен и без того.
- Хорошо, хорошо, - отозвался Джесин, поднимаясь на ноги. - Мы и так торопимся. - Он закрыл крышку панели распределительного щита, а младший брат сделал то же самое с крышкой панели печатных плат. - Мы идем в отсек управления.
В динамике, укрепленном на Кьюнайне, послышалась какая-то возня. Затем раздался гудок Чубакки и несколько раздраженный голос Эбрихима.
- Дай мне, - произнес он, очевидно обращаясь к Чуви. - Я сам им скажу.
После небольшой паузы донесся голос Эбрихима. Он был чуть громче и отчетливее:
- Давайте живей! Скоро встанет солнце, а вместе с ним, я уверен, поднимется и наш заклятый "друг".
- Хорошо, хорошо, - буркнул Джесин. - Давай, давай - только от вас и слышишь! Один "давай" "живеем" подавился! Ну" трогай, Кьюнайнушка, трогай! Натягивай крепче гужи! Служил Эбрихиму ты много, теперь ты и нам послужи!
- Не понимаю, почему вы не взяли в кладовой еще одно ПУ, - произнес дройд. - Что я вам - ходячее переговорное устройство? И нечего уродовать хорошие стихи!
Джесин улыбнулся начитанности Кьюнайна и ответил:
- Ты сэкономил нам целых пять минут. Иначе пришлось бы это ПУ искать, настраивать, подгонять под то, которое использует Чубакка. Поверь мне, эти пять минут были нужны нам позарез. Полно тебе сердиться. Через минуту мы перейдем на бортовую систему связи.
Джесин чуть задержался у входа в отсек управления "Сокола". Сколько раз он бывал здесь. Но сейчас он испытывал особенное чувство. Никто не стоял у него над душой, не проверял, на ту ли кнопку он нажимает, никто на него не цыкал. Теперь все будет иначе. Теперь он будет управлятъ космопланом. Управлять. Мысль эта тотчас привела его в ужас.
- Начинаются соревнования - у кого получится более испуганное лицо? - спросила его Джайна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40