И, сдается мне, довольно близко. Не знаю, кто кого из них возьмет или уже взял под опеку, но все вчерашнее утро и половину дня они потратили на посещение Арт-галереи, где рассматривали картины и обменивались… впечатлениями. Я ничего не имею против изобразительного искусства и даже не хватаюсь за пистолет при слове «культура». Я хватаюсь за пистолет в крайнем случае, когда мне противостоит вооруженный преступник, но не уверен, что преступника нужно часами искать в Арт-галерее. Причем безуспешно.
Хачулия:
- Спецагент Молдер! Я чувствую, что вы почему-то пристрастны ко мне, хотя еще толком со мной не знакомы. Должен сказать, что со своей стороны я испытываю к вам искреннее и глубокое уважение, как бы ни складывались ваши отношения с мистером Патерсоном, к которому я также испытываю искреннее и глубокое уважение. Хочу уверить, что со спецагентом Скалли у нас, кажется, действительно складываются тесные отношения, но исключительно на деловой основе. Ничего личного. Кстати, пока мы были в Арт-галерее, спецагент Скалли не единожды поминала вас, спецагент Молдер, и неизменно в превосходных степенях, весьма и весьма разнящихся от оценки, данной вам моим старшим товарищем, полковником Патерсоном, которого я, безусловно, чту, но мнение о людях всегда вырабатываю сам и только сам. И поверьте, если бы не мое… ранение, я бы с удовольствием пожал вашу крепкую и, надеюсь, дружескую руку.
Молдер (сверкает глазами):
- Лейтенант Хачулия! Я готов обменяться с вами рукопожатием сразу, как только вы снимете повязку, излечившись от ранения, полученного вами, несомненно, при выполнении оперативного задания только из-за нехватки опыта. Что же касается ваших неделикатных намеков на то, что нас с агентом Скал л и связывает нечто иное, нежели совместная многолетняя и плодотворная работа, то аналогичное допущение ведь можно сделать по отношению к вам и вашему старшему начальнику, полковнику Патерсону. Если вам угоден совет, лейтенант Хачулия, никогда не путайте понятия «напарник» и «партнер». Спецагент Скалли - мой давний напарник, лейтенант Хачулия.
Хачулия - сверкает глазами.
(Ремарка: Право слово, мужики есть мужики - в присутствии дамы! Скалли, тебе какие больше нравятся, темненькие или светленькие? Скалли больше нравятся умные. Но вам обоим это не грозит…) Скалли:
- Ну вот что! Мне этот спектакль надоел!
Патерсон:
- Мне тоже. Молдер:
- Не я его начал! Хачулия:
- И не я, тем более! Патерсон:
- Может, тогда вернемся к делу? К убийце?
Скалли:
- К убийце? Или все-таки к убийцам? Надзиратель (проходя туда-сюда):
- Извините, господа, здесь не положено!
Голос из-за двери (неожиданно):
- Это не я! Оно убило, Оно! Сколько раз повторять! Щ-щени дэда!..
- М-да, и впрямь что-то шумновато здесь. Нельзя ли нам куда-нибудь?..
- А не испить ли нам кофею, джентльмены?
- Охотно, леди! Только где? Мы здесь с лейтенантом впервые.
- Здесь при Исправительном комплексе - неплохой бар. «Нескафе»…
- Я бы и от глотка бренди не отказался, Скалли. С кофейком-то?
- Будет тебе глоток, Молдер. Два глотка!.. А вы, Цинци?
- При исполнении не пью.
- Никто из нас при исполнении не пьет, лейтенант Хачулия. Но мы сейчас как бы не при исполнении.
- Я всегда при исполнении!
- Похвально, Хачулия, похвально. Однако рюмка бренди не повредит. Я как старший товарищ разрешаю. И для сосудов полезно!
- За встречу, Цинци! Всего глоток. Вы ведь не откажете леди?
- Ну, если только леди. Если только глоток…
- Куда тут идти, агент Скалли?
- Вперед и вниз, мистер Патерсон. Идите-идите. Мы сейчас догоним.
- Не потеряйтесь.
- Не потеряемся… Ведешь себя отвратительно, Молдер!
- На себя посмотри! Нап-парник! За встречу, видите ли! Не знал, что ты встречаешься с кем-то еще!
- Кое-что я вынуждена скрывать даже от собственного напарника.
- Значит, Молдер, вы всерьез предлагаете версию о вселившемся в подозреваемого злом духе?
- Не я предлагаю, но Джордж Магу-лия настаивает на этом, Патерсон.
- И вы идете у него на поводу?
- Я никогда и ни у кого на поводу не ходил и не хожу! Даже у вас. Тем более, у вас!
- Ну-ну. Заметьте, лейтенант, я говорил вам о пристрастии агента Молдера к откровенной чуши.
- Заметил, сэр. Извините, Молдер, но я заметил лишь то, что мистер Патерсон действительно говорил мне…
- Пей кофе, Хачулия, пей кофе. Остынет… Так вот, Патерсон, повторяю - на злом духе настаивает Магулия, а у меня сначала была иная версия, и не одна.
- Нельзя ли озвучить?
- Серийное убийство на сексуальной почве. Разборки в среде нетрадиционно ориентированных субъектов.
- Что ж, прямо скажем, лежит на поверхности. Самое простое. Мы тоже с этого начали, но отказались почти сразу. Все жертвы - натуралы, гм-гм. И убийца тоже. Могли бы поинтересоваться у нас, Моддер, чтобы попусту не терять времени.
- Патерсон, нас с агентом Скалли подключили к делу всего-то позавчера. Вы же занимаетесь им три года.
- Верно. И не попусту. Убийцу мы взяли.
- Но не добились от него чистосердечного признания, почему он убивал.
- Пока не добились.
- А когда ждать? Еще через три года?
- Думаю, раньше.
- И на том спасибо.
- Пожалуйста. Но должен вам заметить, Молдер, что просто ждать - не совсем то, что мы, наша группа, от вас ждем.
- Догадываюсь.
- И до чего еще вы догадываетесь? Версии? Вы обронили, она у вас не одна.
- Серийное убийство на почве внутренних разборок в среде зоологических террористов.
- Зоологических?
- Чеченский след. Грузинский след. И примкнувший к ним греческий след. Они же все зоологически предрасположены к террору! Чеченцы, грузины… Что такое? Что я такого сказал, лейтенант Хачулия?
- Спецагент Молдер! Я как потомок древнего грузинского княжеского рода не позволю вам…
- Лейтенант, лейтенант! Ну что вы! О присутствующих не говорим. Сядьте, сядьте. Остыньте. Пейте кофе. Остынет…
- Нет, я требую извинений!
- Ну, извини, лейтенант.
- Нет, по-моему, вы неискренни! Я требую искренних извинений!
- Хорошо! Приношу искренние извинения, лейтенант. Я не мог и предположить, что вас, блондина-американца черт знает в каком поколении, может задеть за живое такой пустяк, как…
- Пустяк?!!
- Не горячитесь так, Цинци, пожалуйста. Мой напарник иногда не отдает отчет своим словам.
- Я не отдаю?! Скалли?!
- Не отдаешь, не отдаешь… Цинци, не могли бы вы передать сахар или же сливок?
- Скалли! Ты же всегда пьешь только черный и без сахара! Всегда! Скалли?!
- А захотелось, напарник. Захотелось с сахаром и со сливками. Ты против?
- Да хоть с солью!
- С солью не хочу… Спасибо, Цинци. Вы очень галантны… Молдер, не отвлекайся.
- Я отвлекаюсь?!
- Отвлекаешься, отвлекаешься… Мистер Патерсон, извините, мой напарник перебил вас. Вы хотели сказать, что…
- Я хотел сказать, агент Скалли, что…
- Я перебил?!
- Молдер! Не нервничай.
- Я нервничаю?!
- Ну, не я же!
- Та-ак… Один, два, три, четыре, пять…
- Агент Молдер, вы пересчитываете свои неубедительные версии?
- …Шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать… Уф-ф… Нет, Патерсон, я прикидываю количество дней, а то и недель, а то и лет, которые понадобятся вам для получения признательных показаний Джорджа Магулии.
- Куда мне до вас, агент Молдер! Не желаете ли мою фотографию в подарок? С надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя»?
- Не желаю.
- Что так?
- Видите ли, Патерсон. Вы не вписываетесь в собственные теоретические выкладки столь лелеемого вами бихевиоризма. По вашей благопристойной внешности никогда не догадаешься, насколько вы неприятный человек. Но я-то знаю. Зачем же мне фотография, где форма не соответствует содержанию?
- Видите ли, Молдер. Зато вы на все сто процентов соответствуете моим, как вы изволили выразиться, теоретическим выкладкам. Вы еще более неприятный человек и выглядите соответственно.
- Спасибо на добром слове!
- Во всяком случае, я объективен.
- Вы субъективны, утверждая, что объективны.
- Договорились. Вернемся к версиям? Ваша версия о разборках в среде террористов тоже разрабатывалась нами на началь-ром этапе. И тоже была отвергнута. Кстати, лейтенант Хачулия принял самое деятель-рое участие в разработке фигурантов по делу. Щ в том, что Джордж Магулия был нами, наконец, схвачен, немалая заслуга именно лейтенанта Хачулии.
- Молодец, парень! Соплеменника не пощадил!
- Спецагент Молдер! Я как потомок древнего грузинского княжеского рода не позволю вам…
- Цинци, не могли бы вы добавить мне в кофе капельку бренди? Да, прямо в чашку. Можно еще. И еще. И - шоколадку, если не трудно… Ну так сходите за ней!.. Молдер, прекрати! Ведешь себя отвратительно!
- Я никого никуда не веду!
- Прекрати!.. О, Цинци, вы уже? Ой, «Шок»! Это по-нашему!
- Ладно, Патерсон, положим, вы отработали обе версии, которые возникли у нас с напарником…
- Молдер! Я была против обеих версий!
- Хорошо, Скалли, хорошо. Положим, Патерсон, вы отработали обе версии, которые возникли у меня, хотя проверить это теперь невозможно…
- Отработали, отработали, Молдер.
- И отвергли, Патерсон?
- И отвергли.
- И выбрали другую?
- …благодаря которой, между прочим, Молдер, взяли преступника.
- Угу. Который… который - что, Патерсон?
- Который является хроническим психопатом с диагнозом - вялотекущая шизофрения. Из-за перемены полушарий - не мозговых, а земных, как место жительства, из России в Америку, - застарелая психическая болезнь рецидивировала, шизофрения из вялотекущей преобразовалась в бур-нотекущую… со всеми вытекающими.
- И только-то?
- Ваши позитивные предложения, Молдер?
- Джордж Магулия утверждает, что в него вселяется нечто, Оно. И убивает не он, а Оно.
- Почему же это Оно выбрало… м-м… оболочкой голову именно Могулии?
- Потому что Оно выбирает в качестве вместилища неординарных личностей.
- Тогда можете быть спокойны, Моддер, вас Оно не выберет!
- Патерсон, если вы считаете, что мои скромные способности не пригодятся в этом деле, поставьте вопрос перед Скиннером. Пусть он меня отзовет. Нас! Меня и напарника.
- Всему свое время, Моддер… А вы что, спецагент Скалли, разделяете убеждение напарника о вселении в убийцу злого духа?
- Вовсе нет, сэр.
- В таком случае странно, что вы до сих пор у него в напарниках!
- Но, сэр, некоторые странности в поведении Магу лии…
- Странности?
- Он непрерывно рисует.
- Верно! Магулия художник, так? Что ему остается делать в карцере!
- Он рисует химеры. Горгулий.
- Больной разум порождает монстров.
- Он говорит, что рисует для того, чтобы отогнать демонов.
- Кому говорит, агент Скалли?
- Агенту Молдеру.
- Два сапога - пара. И вы, Молдер, разумеется, принимаете слова серийного убийцы-маньяка за чистую монету?
- Я, Патерсон, взял за правило не только доверять, но и проверять.
- Проверили?
- Не успел. В карцер ворвались вы и нарушили намечающееся между мной и Магулией доверие.
- Вы готовы довериться серийному убийце-маньяку, так?
- Во всяком случае, он уже готов был мне довериться. Он не тривиальный психопат, Патерсон! С ним случился натуральный нервный припадок, когда он узнал от меня о новом убийстве.
- М-м, новом убийстве?
- А, так вы не в курсе, Патерсон? Тогда следите, чтобы натуральный нервный припадок не случился с вами. Этой ночью в заброшенном доме обнаружен восемнадцатилетний Рэм Орбитмэн - без глаз, без языка, без гениталий. Джордж Магулия этой ночью пребывал в камере. Каково?
- То-то, Патерсон! Нет, я все понимаю - трехлетнее кропотливое расследование, арест убийцы-маньяка… и тут откуда не возьмись появился свеженький человечек со свеженькими ранами на лице и в паху, один к одному - почерк схваченного вами душегуба. Обидно, да?
- Молдер, если это шутка, то это дурная шутка.
- Не шутка, Патерсон.
- Агент Скалли? Ваш напарник…
- Мой напарник не шутит, сэр.
- Где сейчас труп? В морге? Хочу взглянуть.
- В госпитале святой Терезии. Не совсем труп. Потерпевший скорее жив, чем мертв.
- Тем более хочу взглянуть!.. Кстати, Молдер, если потерпевший жив, это свидетельство справедливости нашей версии, то есть версии моей группы. Ранее, во всех семи случаях, он убивал.
- Он, Патерсон? Или Оно?
- Вот только не надо мне читать краткий курс демонологии! Полный - тем более!
- Не буду. Но на прощание хотел бы вам заметить, Патерсон, что случаев могло быть не семь. Мы знаем о семи, а сколько их было и есть на самом деле…
- Вы предполагаете или знаете?
- Я говорил с Джорджем Магулией.
- Как же, как же! И он взял на себя еще дюжину трупов!
- Он просто характерно запинался всякий раз, когда звучала цифра семь.
- Нет трупа - нет проблемы, Молдер. Азы следственной практики!
- Думаю, проблемы для вас, Патерсон, еще впереди.
- Вы так добры ко мне, Молдер. Не нахожу слов выразить вам своё приятие.
Коллеги! Спасибо за компанию. Кофе был замечательный. Цинци, вы идете?
- Еще минуточку! Лейтенант Хачулия?
- Да, спецагент Молдер?
- Вы как грузин… Что такое в переводе на английский «щ-щэни дэда…»?
- Спецагент Молдер! Я как потомок древнего грузинского княжеского рода не позволю вам…
- Ах, вот что такое «щэни дэда…» в переводе! Спасибо, я удовлетворен.
- Щ-щэни дэда!
- И вам того же, лейтенант!
Саут Дакота-стрит, Вашингтон
- Молдер? По-прежнему считаешь, что раскрыть это дело - раз плюнуть?
- Уже не уверен, Скалли
- Куда мы идем?
- В мастерскую Магулии.
- Зачем?
- Посмотреть. Для общего развития. Не все же тебе по арт-галереям…
- Та-ак! Один, два, три, четыре… Не обращай внимания, пробую перенять твой способ унять раздражение… Пять, шесть, семь, восемь, девять…
- А что я такого сказал?! Что я сделал?!
- Десять, одиннадцать, двенадцать… Сам знаешь! Ведешь себя отвратительно! Дался тебе этот милый мальчик!
- Ну, не мне, а тебе. И не такой уж твой Хачулия мальчик. Кто скажет, что он мальчик, пусть первым бросит в меня камень. Не мальчик, но муж!
- Не мой!
- Сла-ава богу! Камень с души сняла!
- С души - не знаю, но за пазухой ты его держишь. Для Патерсона, нет? Что ты с ним сцепился? Вы же раньше были с ним в теплых отношениях?
- Мы никогда не были с Патерсоном в теплых отношениях. Из приличия сохраняли видимость таковых и только.
- Однако, согласись, Вильям Патерсон был и остается крупной фигурой в деле, которому мы служим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10