- Погодите, - поморщился следователь, отстраняя пакет, - давно вы знакомы?

- Давно, очень давно, с самого детства. Моя бабушка была его няней, у него р
одители очень хорошие люди, Владимир Марленович в органах служил, сейчас
на пенсии, генерал. Наталья Марковна добрейшая женщина. Вы не представля
ете, какая это семья. У нас со Стасиком с самого детства теплые родственны
е отношения.
Пожалуйста, не надо сообщать моему мужу! То есть, я хочу сказать, если он у
знает, что Стасик просто заехал ко мне, в этом совершенно ничего страшног
о нет, потому что со Стасиком они в принципе знакомы. Стасик взял моего Руб
ена на работу к себе на фирму, Рубен художник, а фирма Стаса занимается рек
ламным дизайном... Пожалуйста, очень вас прошу, у меня ребенок, вы не могли б
ы как-нибудь замять?
- Что? - опомнился следователь, загипнотизированный звонким потоком ее р
ечи. - Замять покушение на убийство?
- Нет! - испугалась Галочка. - Нет, конечно, не покушение, но хотя бы время.
Вы можете сказать моему мужу, будто все произошло не в три часа ночи, а, на
пример, в десять вечера?
- Галочка, будь добра , успокойся, - простонал Герасимов.

***

Но успокоиться она уже не могла, до нее дошло наконец, что случилось и че
м это угрожает ей лично. Следователь пожалел ее от души, но помочь не мог п
ри всем желании. Как только появится ее армянский Отелло, придется его оч
ень подробно допросить. - Рубенчик убьет меня, если узнает! Я как чувствова
ла, говорила тебе: уезжай, а ты... Товарищ... господин следователь, я хочу сказ
ать, вы даже не представляете, какой у меня ревнивый муж! Вот если кто-нибу
дь на меня посмотрит, ну просто как на интересную женщину, мой Рубен аж всп
ыхивает весь, я хочу сказать...
- Зачем было так рисковать, если муж ревнивый? - светло улыбнулся следова
тель и обратился к Герасимову:
- Кстати, а в котором часу вы на самом деле приехали?
- Около двенадцати, - буркнул тот и вытянул сигарету из пачки.
- Предварительно созванивались? - Следователь вежливо щелкнул зажигалк
ой, давая ему прикурить.
- Да, я звонил ей, но этого никто не мог слышать. Я звонил по мобильному из м
ашины около семи.
- Значит, кто-то за вами следил, - удовлетворенно кивнул следователь, - вас
кто-то заказал. Нет у вас никаких предположений на этот счет? Кому вы мешал
и жить? - Он опять одарил Стаса своей лучезарной улыбкой.
Красивое правильное лицо Стаса Герасимова застыло. Из открытого рта ва
лил дым, светло-серые прозрачные глаза уперлись следователю в лоб, так, сл
овно там было написано имя заказчика. На самом деле Стас не видел перед со
бой в этот момент совершенно ничего.
- Да что вы такое говорите! - Галочка испуганно всплеснула руками. - Зачем п
угаете человека? У Стасика просто не может быть врагов, он такой добрый, об
аятельный, его все любят, я хочу сказать, может, произошла ошибка, они его с
кем-нибудь перепутали?
Ни следователь, ни Стас никак не отреагировали на это ее предположение.

Она замолчала, переводя испуганные голубые глаза с одного на другого, и
поспешно подвинула пепельницу Стасу, заметив, что столбик пепла грозит с
орваться на кружевную клеенку. Наконец, опомнившись, Стас резко поднялся
и произнес механическим голосом:
- Извините, мне пора домой. Если возникнут вопросы, у вас есть все мои теле
фоны, домашний, мобильный и служебный. Всего доброго. - Он направился в при
хожую, на ходу заправляя мятую рубашку в брюки.
- Погодите, Станислав Владимирович, мы только начали разговор, - громко и
удивленно произнес следователь, - пожалуйста, постарайтесь вспомнить, бы
ли какие-нибудь угрозы? Может, у вас произошел конфликт с кем-то? Поймите, э
то важно!
- Я плохо себя чувствую, - ответил Стас и, не оборачиваясь, поднял руки, как
будто сдавался, - голова болит, понимаете ли, мне надо побыть одному.
- Инфекция! - воскликнула Галочка. - Надо температуру померить, у меня тоже
все началось с головной боли, а потом уж горло. Стасик, миленький, подожди!
Но он уже сунул ноги в ботинки, руки в рукава кожаной куртки и через секунд
у несильное хлопнул входной дверью. Щелкнул английский замок. Следовате
ль уткнулся в протокол и поспешно, нервно писал. В кухне минуты три стояла
глубокая тишина, было слышно, как шлепаются капли в раковину. Галочка под
ошла и принялась закручивать кран, краснея от усилий. Но вода продолжала
капать,
***

- Надо вызвать сантехника, иначе будете потоп рано или поздно. Сток забье
тся и будете потоп. - Она упала на табуретку напротив следователя, достала
сигарету, и когда он, оторвавшись от протокола, щелкнул для нее зажигалко
й, она поймала его взгляд и прошептала странно тихо:
- Сделайте что-нибудь, приставьте к нему охрану, найдите заказчика. Если
его убьют, я умру.

Глава 2

Будильник щебетал, словно живая птичка, которой прищемили хвост. Юлия Н
иколаевна Тихорецкая, не открывая глаз, принялась шарить по тумбочке, чт
обы заткнуть несчастного пискуна, и нечаянно сшибла его на пол. Он жалобн
о звякнул и затих.
Юлия Николаевна перевернулась на другой бок, укрылась с головой одеяло
м и решила, что можно еще минут десять просто поваляться в постели, не спат
ь, а так, подремать с открытыми глазами, но провалилась в сон и вскочила то
лько в восемь, когда во дворе под окнами загремел мусоровоз.
В соседней комнате спала ее четырнадцатилетняя дочь Шура. Юлия Николае
вна кинулась ее будить, и обе заметались по квартире в дикой спешке, рявка
я друг на друга. У Шуры первым уроком была алгебра, самый нелюбимый предме
т, и отношения с учительницей математики по прозвищу Гюрза оставляли жел
ать лучшего.
- Вот увидишь, она потащит меня к директору, если я опоздаю, - хныкала Шура,
прыгая на одной ноге и никак не попадая в штанину.
- Ты не опоздаешь, - Юлия Николаевна помогла ей натянуть джинсы, - сейчас то
лько десять минут девятого.
- А если мы застрянем в пробке? И вообще, мамочка, я не пожарник, мне надо сп
окойно позавтракать, причесаться, привести себя в порядок. Смотри, какая
я страшная, отечная. Можно я сегодня прогуляю? У меня послезавтра контрош
ка по физике, я буду целый день сидеть, готовиться, ну пожалуйста, мамочка,
я в кухонных шкафах наконец разберусь, приведу в порядок дом, а то мы с тоб
ой грязью заросли.
Юлия Николаевна кинула Шуре в рюкзачок банан и яблоко, надела пальто и с
няла с вешалки Шурину куртку.
- Все. Хватит ныть. Поехали.
- Мамочка, ну ты что? Гюрза меня обязательно вызовет, и будет пара. - Шура шм
ыгнула носом и заплакала так выразительно, что сердце Юлии Николаевны сж
алось, однако она решительно потащила дочь за руку к машине, подвезла к шк
оле за три минуты до звонка, зареванную, надутую, и даже не поцеловала на п
рощанье, рванула по переулку на недозволенной скорости, поскольку спеши
ла на работу.
Юлия Николаевна работала хирургом-косметологом в крупной частной кли
нике эстетической хирургии.
Езды до клиники оставалось минут семь, не больше, но по закону подлости н
а проспекте Мира она застряла в пробке, занервничала и тут же принялась п
илить себя за то, что не разрешила Шуре остаться дома. После такого сумасш
едшего утра, да еще на голодный желудок, Шура не сумеет сосредоточиться н
а первом уроке, и если Гюрза ее вызовет к доске, то будет пара в журнале. Юли
я Николаевна никогда в жизни не ругала своего ребенка за двойки, но Шура с
ама расстраивалась до слез.
Пробка рассосалась довольно скоро. Юлия Николаевна не опоздала, но при
шлось расстаться с надеждой на чашку кофе, бутерброд и сигарету до начал
а приема.
"Конечно, Гюрза ее вызовет! - с раздражением думала Юлия Николаевна, парк
уя свою вишневую "Шкоду" на стоянке перед клиникой, - сегодня все будет про
исходить по закону подлости. После такого нервозного дурацкого утра нич
его хорошего случиться не может. Вот, пожалуйста, уже началось!"
"Шкода" поцеловала бампер новенького белоснежного "Форда", который прин
адлежал главному врачу клиники, Петру Аркадьевичу Мамонову. Юлия Никола
евна вышла из машины, убедилась, что никто не пострадал, однако представи
ла, сколько желчи выльется на нее вечером, когда Петр Аркадьевич увидит и
нтимную близость двух бамперов. Но никакой другой дырки для парковки не
было, да и времени совсем не осталось. Юлия Николаевна махнула рукой и поб
ежала к подъезду.
На просторном крыльце перед стеклянными дверьми ей преградила дорогу
высокая, прямая дама лет сорока в распахнутом бежевом пальто, с безупреч
ной прической и макияжем.
- Простите, вы доктор Тихорецкая?
- Да, я вас слушаю.
- Здравствуйте, Юлия Николаевна, - лицо дамы расплылось в голливудской ул
ыбке, очень приятно познакомиться. Меня зовут Нина Федоровна. Это моя доч
ь, Светлана. Мы от Валерии Евгеньевны.
Дочке было не больше восемнадцати. Она сильно сутулилась и потому каза
лась ниже мамы на голову, хотя была одного с ней роста. Пепельные прямые во
лосы падали на лицо. Ветхие голубые джинсы висели мешком, сверху болтала
сь черная мужская куртка из плащовки.
- Простите. - Юля мягко отстранила даму, стеклянные двери разъехались.
Кивнув охранникам, она побежала через фойе к лестнице, но бежевая дама в
новь возникла у нее на пути.
- Валерия Евгеньевна удивительно точно вас описала. Она сказала, что вы в
ысокая интересная шатенка с короткой стрижкой. Я узнала вас сразу, как то
лько вы вышли из машины.
Юля могла поклясться, что не знает никакой Валерии Евгеньевны. Но бежев
ая дама, словно прочитав ее мысли, тут же сообщила:
- Валерия Евгеньевна год назад делала у вас подтяжку лица, получилось не
обыкновенно удачно. Я раньше не верила, что в нашей стране, при нашей отвра
тительной медицине, такое возможно, пока не убедилась собственными глаз
ами. Валерия Евгеньевна помолодела лет на двадцать, и никаких рубцов, оте
ков, а главное, никаких отрицательных эмоций от самой операции.
- Я очень рада, - Юля прибавила скорость, понеслась по лестнице, перепрыги
вая через три ступеньки. Ей все-таки обязательно надо было перед началом
приема глотнуть кофе и что-нибудь съесть, иначе через полчаса начнет урч
ать в животе так громко, что это будет слышно посетителям.
- Вы меня ради Бога извините, Юлия Николаевна. - Дама обогнала ее и прошепт
ала с легкой одышкой:
- Не могли бы вы уделить нам несколько минут?
- Я бы с удовольствием, но у меня прием, яз очень спешу. У вас что-то срочное?

- А мы как раз к вам на прием! - радостно сообщила дама.
- Ну тогда подождали бы в холле у кабинета. Там удобней, чем на улице.
- Видите ли, хотелось бы сначала поговорить с вами в неофициальной обста
новке, у нас особый случай, Валерия Евгеньевна очень вас рекомендовала, о
на сказала, вы не только великолепный врач, но и тонкий, тактичный человек
, что в наше время встречается редко.
Они успели подняться на третий этаж и добежать до кабинета.
- Подождите, пожалуйста, здесь. - Юля кивнула на ряд мягких кожаных кресел
в холле. Там уже сидели четыре женщины разного возраста и полный молодой
человек в черном костюме.
Юля скрылась за дверью, и до нее донесся резкий голос бежевой дамы:
- В двадцать седьмой мы первые, мы записаны на девять, В кабинете пахло ко
фе. На столе стояла дымящаяся чашка, рядом на тарелке лежал бутерброд с сы
ром. Молоденькая медсестра Вика красила ресницы перед зеркалом. Осталос
ь всего пять минут. Главный врач Петр Аркадьевич был фанатиком точности.
Он строго следил, чтобы прием начинался минута в минуту. Ровно в девять на
д дверьми всех кабинетов автоматически вспыхивали таблички "входите, по
жалуйста!". Юля едва успела надеть халат, запихнуть в рот бутерброд, залпом
выпить кофе.
Мама с дочкой вошли без стука. Перед Юлей лежала карточка, на которой был
о написано: "Василькова Светлана Игоревна, 1983 года рождения".

***

- Ну что, Светлана Игоревна, какие проблемы? - Юля ласково улыбнулась дево
чке. Та сидела на краешке стула, низко опустив голову и занавесившись вол
осами.
- Она считает, что у нее большой нос, - решительно заявила Василькова-стар
шая и откинула волосы с лица дочери, - еще ей кажется, что у нее слишком широ
кие скулы, маленькие глаза, рот не правильной формы.
Василькова-младшая тряхнула головой и опять спрятала лицо. Юля никак н
е могла ее толком разглядеть.
- И еще ей кажется, будто она толстая. Голодает неделями, а если что-нибудь
съест, то потом два пальца в рот и все назад, даже самые вкусные и дорогие д
еликатесы.
- Сколько вы весите? - спросила Юлия Николаевна у девочки.
- Пятьдесят три килограмма, при росте сто семьдесят пять, - ответила за не
е мать.
- Милая, да у вас дистрофия, - подала голос медсестра Вика.
- Норма для моделей не больше пятидесяти, при росте сто восемьдесят, - про
ворчала девочка, ни на кого не глядя.
- Бред, - покачала головой Юлия Николаевна, - вредный, опасный бред. При так
ой худобе нарушается обмен веществ, прекращаются месячные, выпадают вол
осы и зубы, может начаться язва желудка и фурункулез.
- Где это вы видели беззубую, лысую и прыщавую модель? - подхватила Вика.
- Вот, ты поняла? Мне не веришь, так послушай медиков, профессионалов! - вос
кликнула мать. - Ее качает от ветра, а она требует, чтобы ей хирургическим с
пособом убрали лишний жир.
- Так, ну ладно. Посмотрим, что там у нас с носом. - Юля встала и подошла к дев
очке. - Будьте добры, повернитесь к свету и голову повыше, пожалуйста.
Юля увидела наконец лицо этой несчастной.
Как она и предполагала, лицо оказалось гармоничным и прелестным. Если б
ы не болезненная худоба, сутулость и затравленное выражение глаз, девочк
а была бы настоящей красавицей.
- Ну и что вы хотите изменить?
- Все, - еле слышно прошептала Света Василькова и судорожно сглотнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10