Она не обратила на него внимания, пробуя замок.— Заперто, — тихо сказала принцесса и передернула плечами от ползущего покалывания, которое становилось все сильнее. — И невозможно выбить.— Мириамель! — Кадрах дернул ее за рукав. — Здесь возводится какой-то барьер! Мы окажемся в ловушке.— Что ты хочешь сказать?— Неужели вы не чувствуете, как он давит? По коже мурашки не бегают? Барьер возводится и опускается вниз, чтобы защитить башню. Это работа Прейратса — я чувствую его безрассудную силу.Она посмотрела на монаха, но на его лице не было ничего, кроме неподдельного интереса.— Бинабик? — спросила она.— Я думаю, он имеет справедливость. — Тролль тоже начал почесываться. — Мы будем сжаты весьма очень неудобным способом.— Кадрах, ты же открыл дверь дворров, открой и эту.— Это простой замок, леди, а не охраняющее дверь заклятие.— Но ты же был вором!Он вздрогнул. Волосы на его голове начали становиться дыбом. Мириамель чувствовала, что с ней происходит то же самое.— У меня нет отмычек, никаких инструментов — это бесполезно. Может быть, это даже хорошо. Держу пари, что нас ждет быстрая смерть.Бинабик раздраженно зашипел:— Я не питаю желания ни к какой смерти, очень быстрой или очень медленной, если мы имеем возможность уходить от нее.Некоторое время он смотрел на дверь, потом сбросил мешок и начал рыться в нем. Мириамель беспомощно следила за ним. Гнетущее ощущение все возрастало. Молясь, чтобы они смогли найти какой-нибудь другой путь в башню, она поспешила назад по коридору, но, сделав не больше дюжины шагов, обнаружила, что воздух сильно сгустился и стало трудно дышать. Странный звон стоял в ушах, а кожа горела. Не желая сдаваться так легко, Мириамель сделала несколько шагов, каждый из которых был труднее предыдущего, как будто она пробиралась сквозь вязкую, размокшую глину.— Вернитесь! — крикнул Кадрах. — Ничего хорошего из этого не выйдет!Она с трудом повернулась и подошла обратно к двери.— Ты был прав. Пути назад нет. Но эта штука, этот барьер, двигается так медленно!Монах свирепо скреб свои руки.— Священник потратил очень много сил, возводя его. Он очень хочет, чтобы никто не мог ни войти в башню, ни выйти из нее.Бинабик нашел в своей сумке маленький кожаный мешочек и рылся в нем.— Откуда ты знаешь, что это Прейратс? — спросила Мириамель. — Может быть, это… другой?Кадрах скорбно покачал головой, но принцесса видела, как скрытая ярость бушует в нем.— Я знаю работу красного священника. Боги! Я никогда не забуду его грязного присутствия в моей голове, в моих мыслях.— Мириамель, Кадрах, — сказал тролль, — поднимайте меня.Они нагнулись и с трудом подняли его с пола, потом, по его указанию, двинулись к одной стороне двери. Воздух, казалось, сжимался вокруг них; им пришлось затратить почти невероятные усилия, чтобы поднять маленького Бинабика. Наконец тролль встал на их дрожащие плечи.— Трудно… дышать, — сказала Мириамель. В ушах у нее звенело. Кадрах широко открыл рот, грудь его тяжело вздымалась.— Никаких разговариваний.Бинабик потянулся вверх и всыпал пригоршню чего-то в верхнюю петлю двери. В висках у Мириамели стучало; она чувствовала себя зажатой в огромном мощном кулаке. В глазах у нее потемнело, закружились яркие искры.— Отверните ваши лица, — прохрипел Бинабик и резко стукнул чем-то по петле.Свет ударил в глаза Мириамели. Душащий ее кулак превратился в раскрытую ладонь, шлепком отбросившую ее от двери. Несмотря на силу этого толчка, она отлетела очень недалеко и удержалась на ногах, поднятая невидимым, но ощутимым барьером. Бинабик упал на землю между ней и Кадрахом.Когда она снова смогла видеть, дверь лежала выбитая из коробки. Над ней поднималось облако дыма.— Вперед! — сказала она и дернула тролля за руку. Он схватил сумку, потом они протолкнулись в темное пространство, спотыкаясь об упавшую дверь. Мириамель остановилась, ее сумка застряла, лук зацепился за сломанную петлю. Наконец ей удалось освободиться. Когда они вошли в широкий холл Башни Зеленого ангела, давление внезапно исчезло.— Мы имели большое везение, что петли бывали снаружи, — выдохнул Бинабик, обмахиваясь рукой.Мириамель остановилась, пораженная. Сквозь мглу она увидела вспышку ярко-красного на лестнице башни. Чуть позже дым рассеялся настолько, что она смогла разглядеть блестящий череп Прейратса. У его ног лежали разбросанные человеческие тела, в середине комнаты перед ним стоял Камарис. Старик смотрел на священника с таким безнадежным страданием, что Мириамель почувствовала, как сердце разрывается у нее в груди.Ухмыляясь, Прейратс отвернулся от старого рыцаря и сделал шаг вперед, обратив пустые черные глаза к двери, где стояла Мириамель. Взрыв, по-видимому, удивил его не больше, чем падение осеннего листика. Не думая, Мириамель подняла лук, натянула тетиву и выстрелила. Она целилась в самую широкую часть тела Прейратса, но стрела полетела слишком высоко. Когда принцесса увидела, что стрела торчит из горла священника, она была слишком потрясена даже для того, чтобы почувствовать радость. Прейратс упал и безвольно скатился вниз по ступенькам на каменный пол холла.— Камни Чукку! — ахнул тролль. — Вы умертвили его!— Дядя Джошуа! — крикнула она. — Где ты? Камарис! Это обман! Они хотели, чтобы мы принесли мечи.Я убила его, внутри у нее поднималось ликование. Я убила чудовище!— Меч не имеет должности уходить дальше!Старый рыцарь сделал несколько неверных шагов к ним, но несмотря на то, что Прейратс лежал на полу лицом вниз, мертвый или умирающий, Камарис, казалось, все еще находился во власти какой-то ужасной силы. Нигде не было видно Джошуа, и, кроме старика, все в помещении были неподвижны.Прежде чем кто-либо успел заговорить, высоко наверху на башне зазвонил колокол; его невероятно громкий и низкий звук не был похож на звон, который когда-либо слышала Мириамель. Сам камень башни содрогнулся, и принцесса почувствовала, как звон отдается в ее костях. Холл, казалось, растаял, на месте залитых водой гобеленов возникли белые сверкающие стены: повсюду, словно светлячки, мерцали огни. Когда стон колокола смолк, видение замерцало и исчезло.Пока Мириамель пыталась прийти в себя, у каменного края лестницы медленно начал приподниматься человек, хватавшийся за свод арки для поддержки. Это был Джошуа. Его плащ скомкался, тонкая рубашка порвалась у шеи.— Дядя Джошуа! — Мириамель бросилась к нему. Он смотрел на нее, глаза его были широко раскрыты. Несколько мгновений принц, казалось, не мог понять, кто перед ним.— Ты жива? — сказал он наконец. — Слава Богу.— Это обман, — крикнула она, обнимая его. Несмотря на то что главные опасности были еще впереди, возникшая крошечная надежда саднила, как ножевая рана. — «Ложный посланник» — это стихи про мечи! Это был обман. Они хотели, чтобы мечи были здесь, хотели, чтобы мы принесли их.Он осторожно отстранился. На лбу у него выступили капли крови.— Кто хотел мечи? Я не понимаю.— Нас обманывали, принц Джошуа. — Бинабик вышел вперед. — Это придумывали Прейратс и Король Бурь с большой давностью. Они имели желание, чтобы мечи приносили сюда. Я предполагаю, что они будут оказывать Королю Бурь помощь в каком-то очень великом волшебстве.— Мы не нашли Сверкающий Гвоздь, — сказала Мириамель. — Он у тебя?Принц покачал годовой:— Могила была пуста.— Тогда есть надежда! Он не здесь!Джошуа открыл рот, чтобы ответить, но громкий болезненный стон Камариса остановил его.— О Боже, почему ты мучишь меня? — Он поднес руку к голове, словно его ударило камнем. — Этот ответ неверен!Лицо принца было полно заботливого участия.— Мы должны увести его. Каким-то образом этот меч привел его сюда. Пока он еще в сознании, мы должны снова увести его прочь.— Но Прейратс производил какой-то барьер вокруг башни, — возбужденно сказал Бинабик. — Мы можем только питать надежду, что теперь…— Это наказание за мои грехи! — вскричал Камарис. — О мой Бог! Здесь слишком много тьмы, слишком много зла! Я сожалею… так сожалею…Джошуа сделал шаг к нему и отскочил в сторону, когда в воздухе сверкнул Торн. Он отступил назад к лестнице, стараясь держаться между Камарисом и тем, что так властно призывало его.— То, что начинал Прейратс, еще не имело завершения! — закричал Бинабик. — Меч не имеет должности ходить дальше!Джошуа увернулся от очередного смертоносного удара. Он держал Найдл перед собой, но, казалось, не хотел использовать его даже для защиты, опасаясь, что может задеть старика. Дрожащая от ужаса Мириамель знала, что принц будет убит, если не начнет сопротивляться изо всех сил.— Дядя Джошуа! Отбивайся! Останови его!Когда Джошуа пятился вверх по широким ступеням, а Камарис достиг основания лестницы, откуда-то выскочил Бинабик. Он перепрыгнул через неподвижные тела, лежавшие перед ступеньками, и бросился в ноги старому рыцарю, сбивая его с ног. Мириамель подбежала, чтобы помочь троллю, и рядом с ней оказался еще один человек. Принцесса была потрясена, узнав вранна Тиамака.— Держите его за руку, леди Мириамель. — Глаза болотного человека расширились от страха, голос его дрожал, но он уже протягивал руку. — Я возьму другую.Несмотря на то что Бинабик обеими руками и ногами обхватил колени старого рыцаря, Камарис уже начал подниматься. Мириамель схватила его руку, попытавшуюся оторвать тролля, но та выскользнула из ее вспотевших ладоней. Принцесса попыталась еще и на этот раз вцепилась крепко. Мгновением позже все четверо снова рухнули на пол, приземлившись среди разбросанных тел. Мириамель обнаружила, что смотрит прямо в полуоткрытые глаза Изорна. Его ослабевшее лицо было белым, как лица норнов. Она думала, что закричит, но была слишком занята удерживанием могучей руки Камариса, чтобы думать о сыне Изгримнура.Она поймала взгляд Джошуа, стоявшего на ступенях рядом с ними. Камарис снова стал подниматься на ноги, волоча за собой атаковавших его.— Джошуа! — сказала она, задыхаясь. — Он… уйдет от нас… Убей его… если это необходимо… но только останови!Принц молча смотрел. Мириамель чувствовала чудовищную силу старого рыцаря. Он стряхнет их всех через несколько секунд.— Убей его, Джошуа! — закричала она. Камарис уже наполовину стоял, но Тиамак повис на руке с мечом. Грудь и живот рыцаря оставались незащищенными.— Что-нибудь! — Бинабик хрипел от боли, пытаясь удержать ноги Камариса. — Проделывайте что-нибудь.Но Джошуа сделал только один шаг вперед. Найдл безвольно висел в его руке.Мириамель высвободила одну руку и схватилась за пояс Камариса. Сделав это, она отпустила его руку, уперлась ногами в нижнюю ступеньку и изо всех сил потянула назад. Старик покачнулся, но Бинабик и Тиамак помешали ему сохранить равновесие. Камарис зашатался и упал назад, тяжело, как подрубленное дерево. Ноги Мириамели оказались придавленными. Когда спустя миг Камарис зашевелился, принцесса поняла, что у нее нет сил повторить свой маневр.— Ах, Боже, — пробормотал рыцарь, глядя в потолок. — Освободи меня от этой песни! Я не хочу идти — но это слишком сильно для меня. Я платил и платил…Джошуа казался таким же измученным, как и Камарис. Он сделал еще один шаг вниз и постоял, прежде чем снова попятиться назад.— Милостивый Бог, — сказал принц, — милостивый Бог. — Он выпрямился, моргая. — Держите Камариса здесь как можно дольше. Я думаю, что знаю, кто ждет наверху. — Он повернулся и поспешил прочь.— Вернись, Джошуа! — закричала Мириамель. — Не ходи!— Времени не осталось, — бросил он через плечо на ходу. — Я должен добраться до него, пока еще могу. Он ждет меня.Внезапно она поняла, кого он имеет в виду.— Нет, — прошептала принцесса.Камарис все еще лежал на полу, и Бинабик не отпускал ноги рыцаря. Тиамак был отброшен в сторону. Он скорчился у основания ступеней, потирая ушибленную руку и с ужасом и неприязнью глядя на Камариса.— Тиамак, иди за ним, — умоляюще сказала Мириамель. — Иди за моим дядей! Спеши! Не дай им убить друг друга!Глаза вранна расширились, он посмотрел на нее, потом на Камариса. Лицо его было серьезным, как у испуганного ребенка. Наконец он встал на ноги и заковылял по лестнице вслед за исчезнувшим в темноте Джошуа.Камарис сел:— Пустите меня наверх. Я не хочу приносить вам вред, кто бы вы ни были. — Глаза его смотрели куда-то вдаль. — Он зовет меня.Мириамель высвободилась и, дрожа, взяла его за руку:— Сир Камарис, пожалуйста. Это зло зовет вас. Не ходите. Если вы отнесете туда меч, все, за что вы сражались, будет уничтожено.Старый рыцарь опустил серые глаза и посмотрел на нее. Лицо его было опустошено страданием.— Скажи ветру, чтобы он не дул, — хрипло проговорил он. — Скажи грому, чтобы он не гремел. Скажи этому проклятому мечу, чтобы он не пел и не тащил меня.На мгновение ей показалось, что его сопротивление стало не таким сильным.Бессловесный вопль, похожий на вой животного ужаса, разнесся по холлу. Мириамель внезапно вспомнила о Кадрахе. Она быстро повернулась, чтобы посмотреть на него, но скорчившийся у двери монах снова закричал, вытянув дрожащую руку.Прейратс медленно поднимался на ноги, двигаясь неуверенно, как пьяный. Стрела все еще торчала из его шеи. Гнилостное сияние исходило от раны.— Но он мертв! — Ее охватил ужас. — Он мертв! Милостивая Элисия, Матерь Божья, я убила его!Со стоном священник сделал шаг вперед, потом его акульи глаза уставились на Мириамель. Голос его был еще более скрежещущим, как саднящая рана:— Ты… причинила мне боль. За это я… надолго… надолго оставлю тебя в живых, человеческое дитя.— Дочь Гор! — обреченно проговорил Бинабик. Он все еще цеплялся за ноги старого рыцаря. Камарис лежал, глядя в потолок, равнодушный ко всему, кроме зова сверху.Покачиваясь, священник протянул руку, схватился за черное древко стрелы прямо за наконечником и сломал его. Из раны потекли свежие капли крови. Прейратс сделал несколько свистящих вдохов, потом взялся за оперенный конец и вытащил стрелу. Лицо его исказилось в гримасе боли. Он посмотрел на окровавленную стрелу, потом с презрением отбросил на пол.— Стрела Наккиги, — проскрежетал он. — Следовало бы знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76