Поднималась чуть ущербная луна. Она была такой яркой, что почти высветлила черное ночное небо. Над головой висели, мерцая, крупные темно-синие звезды. Нита и Кит решительно ступили на вздымающиеся волны. Ветер донес голоса китов, греющихся у поверхности воды в нескольких милях отсюда. В первый раз они слышали такие высокие, дикие, но приятные звуки. Почему-то в пении китов сквозили тревожащие сердце нотки печали, расставания и неожиданно – удивления. «О, Эд'рум, – подумала Нита и тяжело вздохнула, вспомнив победные, торжествующие звуки последней Песни Властелина акул, – Мне будет тебя не хватать…»
Нита заплыла подальше и, почувствовав под собой достаточную глубину, приняла привычный уже облик кита-горбача. Затем взяла на буксир Кита и потащила его еще дальше, на глубину, подходящую для кашалота. Теперь они, два кита, плыли бок о бок навстречу голосам, рассекая светящуюся зелено-голубую воду, словно бы растворившую холодный лунный свет. Навстречу им выплыли темные фигуры. Посвященные легко скользили в ярко светящейся воде и пели. Ш'риии первой коснулась Ниты, приветствуя ее этим мимолетным прикосновением.
– Поплавайте вместе с нами немного, – сказала она. – Сегодня ночью никаких дел. Только пение.
– Лишь один маленький вопрос. – Нита сама удивилась, что все еще не может выйти из роли Молчаливой, стряхнуть с себя груз тяжкой ответственности. – Как дела на глубине?
– Тихо. Ни единого толчка. И почти все выходы горячей воды затянулись. На какое-то время у нас, кажется, воцарился мир, за что мы благодарим вас. Обоих.
– Не стоит благодарности, – откликнулся Кит с важностью уверенного в себе кашалота. – Если потребуется, мы готовы свершить это снова, – Нита кинула на него насмешливый взгляд. Он поймал его и отвернулся. – В конце концов, это и наш мир тоже…
Они плыли все вместе – Посвященные, Нита, Кит. Они плыли долгое время и проделали долгий путь в мельтешащих яркими рыбами водах, среди морских водорослей и кораллов, в теплых от вчерашнего извержения и просто от солнца струях.
– Вот так мы и должны существовать, – промолвила Ш'риии, плывущая рядом с Нитой. – Никакой крови в воде. Просто длинные ночи, пение и тихие мысли…
– Оно такое яркое, – задумчиво проговорила Нита, любуясь Морем. Наверное, этой ночью криль был особенно оживлен. Вся вода светилась, и казалось, что в глубине криля скопилось намного больше, чем у поверхности: здесь, внизу все просто сияло.
– Посмотри! – Кит нырнул, устремляясь к свету, идущему со дна.
Опустившись примерно на сотню футов в глубину, Нита вдруг поняла, что не криль был причиной этого несказанного свечения воды. Она сияла сама по себе. Это было мягкое лучистое тепло, которое шло из самой глубины Моря. И там, в невероятных морских глубинах, сияло и переливалось все. Свечение, казалось, исходило ИЗНУТРИ водорослей, раковин, ветвистых кораллов. Хрустальное эхо разносило песню китов. Постепенно Нита стала различать и подспудную музыку Моря, которая возникала и звучала сама по себе. Нет, она не слышала эту музыку, она ее ощущала всем телом. И тело ее наполнялось силой, уверенностью, счастьем. Ни одного печального звука, ни единой ноты горечи и потерь. Нита чувствовала, как погружается в беспредельную пучину времени, в вечность, озаренную вспышками постижения цели жизни, ее предназначения. Эти внезапные вспышки могли остановить переполненное сердце, если бы оно с каждым мгновением не становилось сильнее. Нита знала, что готова сейчас вынести несравненно больше того, что выпало на их долю.
И наконец не осталось ничего, кроме света, заливавшего все вокруг. Они скользили в этом море света, будто он, а не вода был сейчас их родной стихией. И сердца полнились восторгом. Ниту осенило понимание того, что они с Китом сделали свою работу хорошо и до конца. Это знание влилось в нее так же свободно, как перетекают одна в другую волны Моря, которое так, безмолвно и ясно, разговаривает с китами-Волшебниками.
Кит-кашалот был молчалив, будто не знал, что сказать. Нита знала, но боялась, что звук ее голоса разорвет тишину, нарушит гармонию Моря.
– ЭТО БОЛЬНО, – еле слышно пропела она.
– ЗНАЕМ, – ответили ей. – МЫ ПЕЧАЛИМСЯ.
– О ТОМ, ЧТО СЛУЧИТСЯ?
– НЕТ. О ТОМ. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ. ТАКОВА ЛИ ТЫ, О ЧЕЛОВЕК, ЧТО БЫЛА НЕДЕЛЮ НАЗАД?
– …НЕТ.
– НЕТ, – эхом подхватил Кит.
– ВЫ ГОТОВЫ СНОВА ПРОЙТИ ИСПЫТАНИЕ?
– ДА… ЕСЛИ НАДО.
– ЭТО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ И ЗАВТРА, И МЫ НЕ ОБЕЩАЕМ СПАСЕНИЯ. НАДЕЙТЕСЬ. НАДЕЖДА, КАК И СТРАХ, ЗАРОЖДАЕТСЯ В НАШЕМ СЕРДЦЕ.
Нита качнулась всем телом в знак согласия. ПРОИЗНЕСЕНО. И ни капли печали не примешалось. Обычное предупреждение. Как в Учебнике. Они с Китом одновременно отвернулись: невыносимый свет исходил от говорившей с ними Силы.
Нита устремилась к поверхности. Какая-то огромная тень проплывала над ними. Столь огромная, что заслонила все вокруг. Она светилась. Но свет этот был холодным, мертвенным. Тень скользила с такой грозной грацией, что Нита повсюду узнала бы ее. «Я НЕ ВОЛШЕБНИК», – произнесла тень. Да, он не волшебник. Но как же Властелин акул мог знать и предвидеть, что заемное волшебство может стать силой, а существо, не бывшее волшебником, частью Сердца Моря? Но может быть, здесь не только волшебство? «ЛЮБЯЩИЕ ВЫЖИВАЮТ», – говаривал Карл. И сердце Ниты наполнилось ликующей радостью.
Проплывающая над ней тень не обернулась, не остановилась. Нита поймала лишь взгляд черных глаз, этих двух черных точек на белоснежном торпедообразном теле тени. И глаза эти неожиданно вспыхнули холодным пламенем. Что мог означать этот мимолетный взгляд? Все что угодно.
И все же Нита поняла. Она смотрела вслед растворяющейся в плотной воде тени этого вечного скитальца, Бледного Убийцы, который никогда по-настоящему не сможет умереть и мечется в поисках боли, что поможет прекратить холодное, одинокое существование.
Нита повернулась к Киту. Он глянул на нее, столь же удивленный и обрадованный.
– …О'кей, – бодро сказал он. – ЖДЕМ СЛЕДУЮЩЕЙ РАБОТЕНКИ?
Она молча согласилась.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32