…
– Не переживай, генерал, – Линский говорит. – У Сержа передатчик.
– А… а зачем? – Шутемков брови сводит.
– Господа! – Линский голос повышает.
Вояки Шутемкова мигом напряглись, вокруг Линского сгрудились.
Я тоже не очень-то понимаю – чего он задумал?
– Генерал, – Линский говорит чуть смущенно. – Я передумал. Ты мне хорошо помог, и я решил отпустить тебя и твоих ребят обратно к императору. Или на свободу. Как сами захотите.
Ребята Шутемкова очумело головами крутят – своим ушам поверить не могут.
А Линский разворачивается и к флаеру идет не спеша.
– Эй! – Шутемков наконец опомнился. – А передатчик? Император сказал, что он честно тебе все наши коды отдал! Подожди! Коды только у тебя! Без них мы в полночь подохнем!
Линский уже к флаеру подходит.
– Да, конечно, генерал, – к ним оборачивается. – Но это касается вас всех, господа архаровцы! Я не самоубийца. Я не могу отдать вам передатчик с кодами прямо сейчас. Мы все понимаем, что случится дальше…
– Подожди, президент! – Шутемков облизывается нервно.
Ребята его начинают к нам по полшажочка подкрадываться.
Они бы и из станнера выстрелить рискнули – да только передатчик не у Линского, а у меня. А я в глубине флаера за его спиной. Да и реакция у меня куда лучше, чем у обкуренных вояк генерала. На кнопку нажать я раньше успею. Понимают.
– Вот как мы сделаем, – Линский говорит невозмутимо, словно ужимок ребят не замечает. – Я оставлю вам передатчик на северном конце этого каньона, в пяти кмах отсюда. До полуночи вы вполне успеете добраться туда.
Сказал – и во флаер ныряет. Дверцу захлопывает, и сразу за штурвалы.
Ребята Шутемкова к своим флаерам – но Линский наш флаер уже поднял, а за нами и остальные шесть машин поднимаются.
Вот для чего он их управление на наш флаер передавал.
Я сначала не понял, где подвох.
Чувствую – есть, ну не может Линский просто так их освободить! А в чем именно – сразу и не пойму.
Смотрю только на Линского тупо – неужели обманул он Шутемкова и его ребят?
Но Линский ведет флаеры на север каньона, как и обещал. Садится, снимает три имперских флаера с внешнего контроля. Передатчик у меня отбирает.
– Эх… глупо это все, Серж, – бормочет. – Глупо. Но если ты так хочешь…
Вылезает, к одному из имперских «Скатов» бредет. На пилотское кресло передатчик бросает, обратно тащится понуро.
– Так лучше, Серж? – улыбается. Жалкая такая улыбка…
Но я уже и сам все понял.
– Давай, папаша, все же сделаем круг, – прошу тихо. – Посмотрим…
– Да пожалуйста! – Линский плечами передергивает.
Поднимает наш флаер, назад идет. Три ангарских сто первых «Ската», что висят на управлении с нашего флаера, за нами идут. Имперские девяностые в конце каньона остались, как Линский и обещал.
Да только прав был Линский – зря все это. Глупо и зря.
Когда мы к костру вернулись, живых там уже не было.
Ведь передатчик – это не только возможность избавиться от своего ошейника. Для имперцев это гораздо больше. Первый, кто добрался бы до него, смог бы распоряжаться жизнями всех остальных. Сделать их своими рабами…
И начали ребята не с того, чтобы до передатчика добраться и дружно все ошейники снять. Так бы нормальные люди поступили – но ребята слишком долго в этих ошейниках ходили. И начали с другого – с устранения бывших товарищей. Чтобы те первыми до передатчика не добрались…
Может, не во всем император нам с Дымком врал? Может быть, в самом деле многих имперцев в нормальных людей уже не переделать?…

20. Западня

Все-таки сообразительные ребята в нашем ангарском СВИ служат.
Мы еще до города долететь не успели – а бывшие сторонники Линского уже смекнули, что к чему. Самая верхушка, что при Тяпкине власть держала, у кострища в скалах осталась. А остальные, как оказалось, Линского просто боготворили… И где это они, интересно, такие преданные раньше были, когда Тяпкин переворот устраивал? А весь месяц после этого?…
Ладно. Я с ними в Ангарске жить не собираюсь.
Два часа не прошло, как папашу нашего снова в президенты инаугурировали. Но Линский, конечно, не зря директором свища был. И память у него тоже профессиональная. Так что вместо торжественного банкета сразу же к чисткам перешел. Совсем уж откровенных перевертышей, что Тяпкина поддержали, разогнал, а кого и под арест взял. А остатки своей настоящей команды – тех, кого Тяпкин имперцам еще не успел продать, – снова вокруг себя рассадил.
В общем, с головой погрузился во всякие приятные мелочи. Так увлекся, что даже про меня забыл…
Ну и фиг с ним. Погулял я по нашему городку пару часов… Но не такой уж он мне и родной. Вот база торговцев на Хоккайдо… Хоть там и комнатушки, как гробы, и…
Линский здесь и без меня справится. А в Конфедерации меня Анна и Дымок ждут! Так что махнул я на все рукой, да пошел к нашим ребятам из охраны внешнего периметра. Показал им, где три имперских «Ската» остались. Два им отдал, а на третьем в Конфедерацию махнул.
Анна ужасно обрадовалась. Но чувствую – гнетет ее что-то. И что-то Дымка не видно…
– Дымок? – говорю подозрительно.
– Да, – Анна грустно кивает. – Он… даже не знаю, что с ним…
Я мигом подобрался.
У меня уже рефлекс. Стоит братишку без присмотра оставить – все. Готовься к очередной шутке судьбы. Братишка из нее прямо скомороха делает. Только скоморох этот злой какой-то. Только от него отвернешься – и получите! И хорошо, если еще по мягкому месту. В последнее время все больше по голове прилетает…
Комп новый получил – пришлось из города когти рвать.
До императорского архива добрался – так чуть к исбистам не угодили! Эти ребята даже Шутемкова довели до того, что сокровенной мечтой у него смерть стала. Что уж про нас с Дымком говорить… На волоске висели. Да и то еще вопрос, все ли с этим пунктиком – Конфедералы-то из-за этого архива на нас тоже косятся…
Ну, торговцам с Хоккайдо он в самом деле помог. Ладно. И отдачи пока, вроде, не было. Тьфу-тьфу, чтобы и дальше не было, конечно – но не факт, что ее не будет…
Потом этот Дядюшка Сэм. Отключить-то его Дымок отключил. Всего на месяц. Так холодная война между Империей и Конфедерацией разморозилась! И как оттаяла!
В принципе, все… И вроде, можно бы расслабиться. Ну в самом деле – куда уж хуже-то?!
Но изнутри так и гложет – а кто его, это чудовище малолетнее, знает?
Хоть он на этот раз и не совсем один – вроде, с Фейнманом они вместе. И не о сети они с ним говорили, вроде, а о Дядюшке, о шахматах и еще о каких-то лагранжианах… Вроде, ничего серьезного, но… Фейнман-то – он ведь тоже интел, чтоб его! И лагранжианы эти… Может, они еще пострашнее императора? Я об этих лагранжианах в школе только краем глаза и слышал!
– Где он, Анна? С Фейнманом?
– Нет, Серж, – Анна головой грустно качает. – Фейнман срочно улетел опять на луну. А Дима… он…
Блин…
Фейнман улетел?… Да еще срочно?…
Ах он, засранец малолетний! Опять какую-то авантюру затевает! Да еще и лунную колонию сюда умудрился втянуть!
Я быстрее к Дымку.
Может, успею еще ему по рукам врезать? Ух, от души оторвусь! И за мамашу, и за двух наших папаш и даже за третьего, хоть он и приемный и всего на месяц был!
Апартаменты нам выделили неплохие – бегать и бегать.
Я по всем светлым комнатам – нет братишки!
– Серж, здесь, – Анна зовет тихонько.
Комнатка темная, а лампы на самый минимум вывернуты. Ни фига не видно.
– Дымок?
– Привет… – Дымок из темноты отзывается.
Голосок – как за два дня до кремирования. Я, конечно, тут же свет включаю – и лучше бы не включал. Видочек под стать голосу. Тот еще видочек… Совершенно убитый лежит братишка. И в глазах – ни одной мыслишки в глазах…
У меня мурашки по спине маршируют.
– Ты чего? – говорю тревожно. – Заболел, что ли?
Сажусь к нему на кровать, лоб трогаю. Нет, вроде живой.
И тут я такое заметил, что даже страшнее мертвенно-бледной рожицы… Компа не видно!!!
Вот это уже совсем плохо… Даже не помню, когда я его без компа в последний раз видел. Даже когда болел, комп у него всегда под рукой был. Ну, максимум – в пределах двух метров. А сейчас компа совсем не видно. Вообще в комнате нет! Это что же с братишкой случилось-то?…
Может, это оттого, что здорово он переутомился и перенервничал за последние дни? Столько всего случилось…
Мне самому-то не по себе. А он еще совсем мелкий. Да и подготовки у него никакой. Это я на боевых тренажерах каждый день крутился четыре года. До конца-то к смертельной опасности, конечно, все равно не привыкнуть – но хоть как-то. А Дымок к этому всему вообще никак готов не был. Поначалу-то, видно, еще справлялся и перемалывал. А вот теперь накатило… С запозданием, зато с какими процентами…
Сооружаю я улыбку порадостнее.
– Дымок! – говорю поживее. – А папаша-то наш в Ангарске навел порядок! Как тебе, а? Хочешь глянуть?
Но Дымок – ноль внимания. Как смотрел в потолок, так и смотрит. Даже зрачками не шелохнул, разве что сморгнул пару раз.
– Слушай, Дымок! – говорю понастойчивее. – А хочешь, к торговцам на базу вернемся? А?
Лично мне-то уже давно к торговцам не терпится. Собирался в Москве со Стокером повидаться, но… не сложилось. Сами едва ноги унесли. А повидаться-то ой как хочется!
Но Дымок только сопит едва слышно.
– Дымок?…
– Отстань, Серж, – наконец говорит.
Поговорили, блин…
Но хуже всего даже не то, что он говорит – а то, каким тоном. Не грубит. Не отделаться хочет. И даже не равнодушно – а совсем, совсем-совсем безжизненно говорит… Вот тут-то мне по-настоящему страшно за него стало.
– Дымок, ты чего? – даже шептать невольно начал.
Вздыхает Дымок.
– Меня дядюшка переиграл, – говорит.
Таким тоном, будто умер кто. Словно мамаша наша ожила – а теперь снова в лучший мир отправилась…
Но фиг с ним, с тоном – я вообще не понимаю, о чем он!
– Какой еще, на фиг, дядюшка? – бормочу очумело.
– Американский… – Дымок едва слышно вздыхает.
Кое-как растормошил я братишку.
И действительно, даже наведение порядка в Ангарске сразу пустяком стало… Совершенно бесполезным, к тому же…
Дикие роботы на наш материк идти перестали. Но… Дядюшка Сэм на шахматы вовсе не переключился! Когда Дымок с ним связался – просто для того, чтобы проверить, есть ли этот Дядюка Сэм на самом деле, – Дядюшка Дымка уже ждал…
Все спутники над Землей в его распоряжении, а в Америке еще и мощные радиолокационные станции есть. Так что все радиопереговоры Дядюшка перехватывает. Да и расшифровка не особенно секретных сообщений для него тоже не проблема – с его-то вычислительными возможностями! Так что почти все, что происходит в Империи, в Конфдерации и между ними, – все это Дядюшка Сэм знает.
На Дымка он внимание обратил, еще когда из-за взлома архива шум поднялся. Шпионы Конфедералов в Москве свой хлеб не даром едят – вот только шифровальные пароли редко меняют. Дядюшка все их сообщения прекрасно расшифровывает. Как и лунная колония, впрочем…
И когда мы оттуда сбежали вместе с торговцами, Дядюшка за нами внимательно следил. И за тем, как принц нас догнал, сцепился с Шутемковым и погиб – все это он видел. А уж сколько Линский, принц и Шутемков в открытом эфире наговорили… После всего этого Дядюшке никакого труда не составило во всем разобраться.
Сообразил, что мы похитили невесту принца – а это весьма непросто. И даже сумели вывезти ее из столицы – а это тоже не крошки со стола подъесть. Вот тогда Дядюшка и положил на нас глаз. Особенно на Дымка.
Ну а когда выяснилось, что Дымок каким-то чудом еще и симы на Хоккайдо сумел раздобыть…
Тут уж Дядюшка Дымком всерьез заинтересовался. Кое-что прикинул – и решил, что Дымок уже стал такой фигурой, которую и конфедералы, и император всерьез принимают.
И решил использовать Дымка.
Он давно искал подобную возможность. Он людей уже сотню лет от страданий избавляет – а они, неблагодарные и тупые, все плодятся и дальше страдают. Сплошные страдания на земле… Нужно что-то менять в его действиях – а что? Ядерное оружие и вирусы Дядюшка никак не может использовать – запрещено это ему. Свои аксиомы он под сомнение ставить не может. Но что-то делать надо…
И Дымок оказался как раз тем, что ему нужно.
Совершил пару-тройку таких вещей, которые казались почти невозможными – но он их все-таки совершил.
Так почему бы Дымку еще один такой подвиг не совершить?…
Как в сказочке про пугливого пастуха. Тот все шутил, что волки идут, а когда волки на самом деле пришли, ему не поверили. А Дядюшка с Дымком решил наоборот сыграть. Все говорят, что невозможно – а Дымок делает. Раз, второй, третий… А что, если теперь Дымок скажет, что сделал еще что-то, что другим казалось невозможным?
Теперь, когда он уже не раз и не два подобное сделал, Дымку могут поверить – даже если это на самом деле невозможно!
И Дядюшка решил этим воспользоваться.
Дымок связался с Дядюшкой и пошутил – а Дядюшка взял да и прикинулся, что в самом деле целиком переключился на предложенную Дымком задачу, и на время стал беззащитен.
Дымок, конечно, насторожился – уж больно быстро и легко у него получилось Дядюшку переубедить.
Но у него только подозрения были, да и то смутные. Точной-то информации – что Дядюшка может, а чего нет, – у Дымка не было. Это в лунной колонии необходимая информация есть. Они о Дядюшке почти все знают – и его систему принятия решений, и аксиомы, и стартовую структуру приоритетов… Но Дымок с Фейнманом смог переговорить, только когда мы снова в Конфедерацию вернулись.
Конечно, и без абсолютно точной информации можно было понять, что Дядюшка его обманул. Но у Дымка слишком мало времени было – мы уже к Москве подходили. Не успел Дымок нормально просчитать, зачем Дядюшке его обманывать.
Вот и сказал императору, что на месяц отключил Дядюшку.
Конечно, тут бы даже Дымку никто не поверил – тем более император! Хоть Дымок и до императорского архива добрался, и Анну похитить нашел способ, и симы добыл – но всему же есть пределы! Просто так ему император не поверил бы.
Но Дядюшка взял да и имитировал доказательства: перестал посылать на наш материк диких роботов. Доказательство, конечно, косвенное – но зато какое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59