Алисия Аберкромби поклялась, что больше не станет причинять боль другим и не допустит, чтобы причинили боль ей.
Но Карл Вольф каким-то образом миновал ее оборонительные заслоны. Лиза до конца еще не определилась в своих чувствах к нему. Бывший аристократ был очень привлекателен, но Лиза относилась к нему скорее как к другу, чем как к потенциальному романтическому любовнику. Дочь сенатора Аберкромби выросла, не имея ни братьев, ни сестер. Она могла только мечтать о том, каким должен быть брат, и, возможно, представляла его именно таким, как Вольф. Старший брат, который понимал бы ее, с которым всегда можно было бы поделиться сокровенными мыслями-Сегодня в Вольфе трудно было узнать героя, решившего исход сражения на Сейвари. Если он уйдет из Легиона, это будет ужасная потеря. Впрочем, ее это вряд ли затронет. Как она и ожидала, полученное послание заключало в себе наставления отца, заканчивающиеся обещанием вызволить ее из Легиона. Это произойдет, как только будут оформлены соответствующие документы. То есть, самое большее, через неделю или две. У нее даже не окажется возможности надеть черный берет.
Смешно сказать, но Вольф хочет демобилизоваться, когда, казалось бы, все ему благоприятствует, а она, наоборот, страстно желает остаться, но не может. Люди различных рас и социального происхождения могут приспособиться к жизни в Легионе, решила она, вспомнив о споре, возникшем в их лэнсе за несколько дней до битвы на плантации.
Тогда они делились впечатлениями о тренировочном процессе. Керн рассказывал о препятствии, которое каждому новобранцу рано или поздно придется преодолеть. Некоторые называли это «бугорком», другие «стеной». Все без исключения рекруты с трудом приспосабливались к военному образу жизни. В Легиопе давление на новичков было особенно сильным, поскольку экстремальные условия в пограничных мирах крайне отличались от службы в других подразделениях. Основной целью тренировочного курса, как утверждал Керн, было покончить с индивидуальностью новичка, целиком подчинить его армии. При таком разношерстном составе новобранцев, как в Пятом Иностранном Легионе, жестокое обращение и призвано вытравить в будущих легионерах индивидуальность. Грубость и периодические побои являлись эффективными методами, которые сплачивали новобранцев единой ненавистью к инструкторам. Да, такой процесс довольно крут, и можно выбрать два пути – приспособиться или уйти. Вот суть «бугорка».
Некоторые претенденты быстро выходили из борьбы и отказывались от надежд через пять лет получить права и преимущества Гражданина Содружества. Но иногда случалось так, что курсант чувствовал, что пути назад нет, в то время как и преодолеть «бугорок» не было сил. Тогда могло произойти что угодно. Это и был «lе cafarde», классическая болезнь легионера, начинающаяся с нашептывания проповедей и кончающаяся сумасшествием, самоубийством… в зависимости от конкретного человека.
Так произошло с Антонелли, хотя в действительности итальянец сломался лишь тогда, когда Легион объявил о его недееспособности. Но Лиза никак не думала, что подобное случится с Карлом Вольфом. Это беспокоило ее… по многим причинам. Почему, интересно, ее так волнует Вольф и его судьба?
Однако нравится ей это или нет, она действительно беспокоится. Но как подобрать к нему ключик? Ясно, что он не желал расставаться с той самой индивидуальностью, которую столь решительно искореняет Пятый Иностранный Легион. Это вполне понятно. Аристократу, привыкшему повелевать, трудно решиться пожертвовать независимостью – основой своего внутреннего мира. Для Лизы оказалось несложно преодолеть «бугорок», поскольку после жизни под домашним арестом и неусыпным оком сенатора Аберкромби Легион казался подлинным оплотом свободы.
Как бы объяснить Вольфу, что он может стать частью Легиона, не отдавая всего себя…
– Подумать только! – услышала она рядом чей-то насмешливый голос. – Парочка голубков в черных беретах Легиона решила культурно отдохнуть!
Лиза подняла глаза. Трое подростков в пестрой гражданской одежде сгрудились возле их столика. На неприятность нарывался худощавый невысокий парнишка, и его задиристый тон сразу напомнил ей Марио Антонелли в первые дни тренировок. Два его приятеля были заметно покрупнее.
– Черт побери, я думаю, они обсуждают здесь будущее нашей планеты, – принял эстафету один из них. – Новое поколение для защиты от хулиганов и эйлов?
Лиза сделала глоток из бокала и снова посмотрела на стенд с ножами.
– Эй, красавцы, – не унимался вожак. – Может быть, вы нам объясните, почему ваш чертов Легион не хочет, чтобы на Дэвро что-то изменилось. Мы, жители планеты, готовы вступить в Содружество… но именно вы, черные береты, не даете сделать это. Так или нет? Ну-ка, скажите нам!
Девушка медленно окинула задиру холодным взглядом.
– Меня не интересует местная политика, – ответила она спокойным, уравновешенным голосом. Мы всего лишь солдаты, подписавшие контракт на определенный срок службы.
Политическая обстановка на Дэвро походила на пороховую бочку. Тонкости Лизе так и не удалось узнать, но ей было известно главное. Когда-то планета входила в состав Конклава Семти, которому подчинялась и колония землян. После войны этот мир отошел под протекторат Содружества. Если бы события развивались естественным путем, Дэвро с течением времени стала бы полноправным членом Содружества, ее население избрало бы собственное правительство и имело бы голос в Сенате. Но конфронтация с мятежными племенами винсаризов продолжалась. Еще одной проблемой являлся Пятый Иностранный Легион.
Планета Дэвро считалась официальной базой Легиона. Созданное из остатков разгромленного Четвертого Иностранного Легиона, это воинское соединение уже свыше ста лет господствовало здесь. В отличие от других частей Колониальной Армии, Легион формировался из представителей самых различных миров и в силу этого не был связан непосредственно с каким-либо конкретным правительством. Стань Дэвро полноправным членом Содружества, это значительно поколебало бы позиции Пятого Иностранного Легиона на планете. С таким положением дел ни командование, ни сами легионеры не хотели мириться.
Ходили упорные слухи, что администрация Легиона блокировала любые попытки жителей планеты получить для Дэвро статус полноправного члена Содружества. Поговаривали даже, что Легион специально провоцирует восстания винсаризов, с тем чтобы выступать в роли защитников населения. Поэтому среди колонистов начали потихоньку возникать группы недовольных, которые открыто призывали к изгнанию Легиона с их родины…
– Ну, давай же, – настаивал парень, повышая голос. – Вы пришли сюда, на нашу планету и насаждаете здесь свои законы… но не хотите откровенно признавать это, не так ли? Боитесь, что люди узнают правду? Нам осточертело, что всякий галактический сброд называет нашу родину своим домом. Так почему бы вам не убраться и не поискать другое место в космосе?
Некоторые из присутствующих зааплодировали. Легионеры, однако, сохраняли молчание. Атмосфера стремительно накалялась.
Вольф быстро поднялся:
– Почему бы тебе не пойти и не поведать свои политические идеи кому-нибудь другому, гражданин?
– Гражданин! – вожак перешел на крик. – Ты считаешь, что у меня и моих друзей есть хоть малейший шанс стать гражданами? Единственный способ стать Гражданином – это взять то, что принадлежит нам по праву! Вот так, например!
Он размахнулся, направляя кулак в лицо Вольфу, но тот легко отразил удар. Тогда один из парней напал на него сзади, а третий стал подходить к Лизе…
Девушка вскочила и, отпрыгнув в сторону, взмахнула ногой в прыжке. Удар ее ботинка пришелся по коленной чашечке нападавшего, и хулиган со стоном повалился на пол. Вольф стукнул нападающего в живот и освободился от его объятий. Теперь они с Лизой стояли спина к спине, готовые отразить очередной натиск. Несколько гражданских вскочили со своих мест и начали приближаться…
Но в этот момент присутствующие в баре легионеры бросились со своих мест на помощь товарищам…
В зале надолго повисло напряженное молчание. Тишину нарушил громкий стук. Человек в фартуке поверх потрепанного комбинезона с надписью «Суам» шагнул из-за стойки. В руке он держал шоковую дубинку.
– Заткните-ка лучше свои грязные глотки, вы, шваль! – прохрипел он. – Убирайтесь к черту со своей политикой и оставьте в покое моих товарищей по оружию!
Для верности он тут же ткнул дубинкой в вожака хулиганов. Юноша вскрикнул от боли и попятился назад, схватившись за пораженную разрядом руку.
Беспорядки окончились так же внезапно, как и начались. Гражданские и легионеры разошлись по своим местам, как ни в чем не бывало продолжили пить и разговаривать. Перед тем как покинуть бар, два сержанта дружески похлопали Вольфа по плечу, а Суам принес им с Лизой еще по бокалу за счет заведения. Прежде чем уйти за стойку, он пожал Вольфу руку.
Сидящая напротив Лиза улыбнулась.
– Да, похоже, тебе придется взять кое-что из того, что ты наговорил мне раньше, обратно, Вольф, – ехидно заметила она.
Он повел бровью.
– Например?
– Ну если то, что здесь произошло, нельзя назвать дружеской взаимопомощью, то тогда у меня просто пет слов.
Вольф задумался, глотая кислое пиво.

Глава 21

Я – солдат Иностранного Легиона, я знаю, что ничто нас не одолеет.
Маршал Ф'Руджух, Битва за Френчпорт, Ганимед, Третий Иностранный Легион, 2419.


Атмосфера праздника наполняла помещения солдатской столовой. В соответствии со стандартным временем Рождество началось в 09.34 утра на Дэвро и длилось уже двадцать часов кряду. Подобные торжества, как и многое другое, являлись традицией Легиона. Четыре учебные роты и весь офицерский состав Форта Хантер собрались в столовой, чтобы приступить к длительному процессу еды и питья, прерываемому время от времени различными церемониями. Так проводились Рождественские праздники, и считалось, что все, не занятые на дежурствах, должны на них присутствовать.
Вольф присел в углу, чувствуя себя несколько лишним в компании весельчаков. На дальнем конце огромного помещения оставили свободное пространство. В «полночь» там соорудят импровизированный алтарь, чтобы отец Чавигны мог отслужить мессу. В настоящий момент курсанты выступали на сцене со стихами и пародиями, а также пели рождественские гимны. Лэнс Омега во главе с капралом Ванеком распевал праздничную песню, которую в свое время сочинили его славянские предки. Еще одна группа усиленно готовилась к следующему номеру программы.
Вольф допил пунш и поставил пустой бокал на стол. Со времени прогулки с Лизой по городу он никак не мог разобраться в своих чувствах. С одной стороны, стоит закончить тренировочный процесс, доказать всем, что он способен это сделать… но с каждым днем он все больше думал о собственной неполноценности. Его душа отчаянно отказывалась расставаться со своей индивидуальностью. Вольф не верил, что сможет когда-нибудь стать винтиком в машине Легиона.
По пути из Вилластра он обратился к Лизе за советом. Девушка, похоже, понимала, что с ним творится. Их сближало сходство судеб.
– Надо дать им то, что они хотят, – ответила она, пожимая плечами. – Я привыкла к этому за годы жизни с отцом, когда приходилось идти на бесконечные уступки. Не думай так: или все, или ничего. Ты можешь запрятать свою индивидуальность достаточно глубоко и подчиняться власть имущим, не забывая о том, кто ты есть на самом деле.
Наблюдая за другими новобранцами, бурно принимавшими участие во всеобщем веселье, Вольф вновь и вновь спрашивал себя: сумеет ли он обрести равновесие?
– Ты сегодня не слишком-то разговорчив, – голос Лизы прорвался сквозь мрачные мысли.
Вольф поднял глаза и увидел, что девушка стоит рядом. Она держала в руках бокал с вином и задумчиво разглядывала приятеля.
– Да. Всякое лезет в голову.
Лиза улыбнулась.
– Ну можно же пощадить себя хотя бы на Рождество! Что стоит разок улыбнуться, а? – не дожидаясь ответа, она продолжила: – Ты видел представление? Неплохо, правда?
Роты проводили конкурс на лучший номер программы. Вольф по приказу сержанта Ортеги руководил изготовлением и установкой декораций на сцене.
– Выступают неплохо. Но не у всех праздничное настроение.
– Точно. Особенно у нас, – улыбнулась Лиза.
Тренировочная Рота Одинцева разыграла сценку, в которой три бородатых легионера спускались с парящего в высоте транспорта в зимний лес с рождественскими елками. Доброволец Хосни Майзар – руководитель проекта, назвал эту сценку «Освобождение Заложников Маги». Никто не знал, какой юмор вкладывал мусульманин в это название…
Однако зрелище получилось занятным, и Ванек считал, что у них есть шанс получить Первый Приз. Отец Чавигны пришел в восторг от необычного сочетания богословской и военной тематики.
Вольф невольно улыбнулся. Майзар, по крайней мере, сохранил часть своей индивидуальности. Возможно, Лиза и права.
Он хотел было продолжить разговор, но осекся на полуслове. Двери с шумом распахнулись, группа офицеров и сержантов бросилась встречать какого-то, видимо, очень почетного гостя.
Предметом всеобщего внимания была старая, болезненного вида, совершенно седая женщина, которую ввезли в инвалидном кресле. Ее ноги укутывал плед, но было видно, что старушка одета в парадный мундир Легиона. Знаки различия соответствовали старшему сержанту, но к ним добавлялись еще черная звездочка и длинная полоска шевронов, отмечающих срок службы. Вольф не знал, что они обозначают, но видел, с каким уважением, даже трепетом относились к гостье офицеры.
Да, она заслуживает уважения, подумал он, хотя бы за свой возраст. Регенерационная терапия могла продлить жизнь на десяток лет, а геронтологические процедуры и того больше. Но рано или поздно – скажем, по достижении ста двадцати лет – человеческое тело теряло способность к восстановлению, вне зависимости от высоких технологий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38