Ханн ошалело снизу вверх посмотрел на высокого плотного Керна.
Мелькнувший в темноте тяжелый меч одного из повстанцев полоснул его по плечу, рука мгновенно превратилась в один огромный синяк. Боевая униформа погасила основную силу удара, не позволив лезвию вонзиться в живые ткани, но Маяги едва не потерял сознание от невыносимой боли.
Керн застрелил мятежника и склонился над старшим по лэнсу…
Ночную мглу прорезала цепь ярких разрывов, и все повстанцы уставились на огненное облако над перерабатывающим цехом. Керн подхватил Маяги на руки и устремился к пакгаузу. Кай очнулся от шока, прежде чем они достигли постройки.

– Быстрее! Пока есть время! – крикнул Вольф и устремился к «Песчаннику», зная, что Лиза Скотт последует за ним.
Он перепрыгнул через одно тело, обогнул другое и оказался у корпуса транспорта. Четыре эйла выскочили из-за деревьев, но двумя длинными очередями он отогнал их, принудив укрыться за полуразрушенным сараем. В следующую секунду рядом стояла Лиза. Присев, она выставила ФЕК перед собой, прикрывая Вольфа. Залп из трех гранат разрушил ветхое строение. По меньшей мере, один из нападавших погиб, заваленный кусками разбитой стены. Лиза переключилась на игольчатые пули и послала смертоносное облако в джунгли, стремясь накрыть шныряющих за деревьями врагов.
Вольф осторожно пополз по трапу, направляясь к входному люку. Несколько трупов, среди которых он с горечью заметил тело человека, устилали площадку. Заставив себя не думать о потерях, он устремился к цели. Люк был наглухо задраен, но сигнал с крошечного радиомаяка, вмонтированного в шлем, идентифицировал его принадлежность к «своим». Он набрал условный код на панели управления и система запора пришла в движение.
Еще один мятежник вырос рядом, выскочив, судя по всему, из-под трапа. Вольф в упор расстрелял его из ракетного пистолета. Расстояние оказалось слишком маленьким для того, чтобы пуля набрала достаточную для смертельного поражения скорость. Эйл лишь дернул плечом, в которое вонзилась пуля, и поднял над головой массивный изогнутый меч.
Но тут подоспела Лиза, и выстрелы ее ФЕКа не позволили эйлу закончить задуманное. Из разорванной груди мятежника прямо на комбинезон Вольфа хлынула кровь.
– У меня кончились патроны, – сказала девушка, отбросив в сторону ФЕК. – И иголки, и гранаты.
Он не ответил. Рывком рванув люк, подтянулся на руках и вскарабкался в кабину. В лицо ему хлынул поток застоявшегося воздуха. Забравшись, он подал руку Лизе и помог ей подняться.
– Заводи двигатели, – сказал он, – а я пошел к орудию.
Лиза кивнула и села в кресло пилота. Вольф перебрался на место стрелка. Кинетическая пушка, установленная на башне «Песчанника», имела дистанционное управление, и пилот мог при необходимости справляться с обеими функциями. Но вдвоем было легче, особенно в такой сложной ситуации, как сейчас.
Люк закрылся, и Вольф снял шлем, удовлетворенный тем, что наконец избавился от этого неудобства. Кабина озарилась мягким красноватым светом от приборных щитков. Лиза пробежала пальцами по пульту, включая мониторы. Она также сняла боевой шлем, при тусклом освещении мертвенная бледность на ее испачканном грязью лице была особенно заметна. От Вольфа не ускользнула н длинная царапина, пересекшая ее щеку.
Он проверил боезапас и улыбнулся. Вот теперь-то они наконец отплатят лохам…
Лиза Скотт завела реактивные двигатели, и под действием магрэповых модулей «Песчанник» неохотно оторвался от земли. Вольф ухватился за рычаг, наводя перекрестие на рощу арбебарила, где секунду назад заметил трех мятежников.
– Стреляю! – крикнул он Лизе и нажал кнопку пуска. Девушка замешкалась, и транспорт накренился, но снаряд попал в цель. Вольф выстрелил снова, потом еще раз, а Лиза, обретя былую уверенность, направила «Песчанник» к джунглям.
Вскоре все было кончено. Мятежники в панике отступили, значительная их часть была уничтожена, и Лиза повернула обратно к плантации. Они победили.
Настала пора узнать цену этой горькой победы.

Восход застал легионеров в «Песчаннике», несущемся над сверкающим в лучах утреннего солнца морем к далекому Форту Маршан. Остаток ночи курсанты провели, сбившись в кучу у трапа. Лишь шесть человек остались целы – половина личного состава патруля. О сне никто не думал.
На рассвете им на замену прислали патрульный взвод на трех «Пеечаннихах». Прибывший десант состоял уже не из курсантов, а из испытанных в боях ветеранов. Их служба в Форте Маршан как раз и заключалась в том, чтобы давать отпор почпым убийцам и загонять их обратно в логова.
Еще одно подразделение отправилось на поиск мятежников, выживших после ночного столкновения.
Измотанные после долгой и трудной ночи, курсанты с облегчением встретили смену. Теперь они в полной безопасности находились на борту «Песчанника», пилотируемого опытным мэггером. Взводный военврач обходил раненых и оказывал первую помощь. Через четверть часа они приземлятся в Форте Маршан, и суровому испытанию придет конец.
Марио Антонелли хотелось верить в лучшее, но он знал, что его проблемы впереди. Съежившись, он сидел в углу десантного отсека, безразличный ко всему окружающему. Место для уединения было выбрано неплохо. Единственными его соседями оказались двое тяжелораненых. Остальные курсанты оживленно переговаривались. Антонелли видеть лица других не хотелось… пока.
Он не много помнил из того, что случилось ночью. Лишь парализующий ужас, охвативший его в тот момент, когда они с Вольфом обнаружили врагов. Однако Антонелли точно знал, что не принимал участия в разыгравшейся битве. Он даже не представлял, каким образом оказался в лагере. В голове мелькали какие-то смутные обрывки мыслей. Похоже, Карл Вольф тащил его за руку, выводя из джунглей. И на его надменном аристократическом лице было написано явное презрение.
Итальянец понимал, что ничего иного и не заслуживает. Он подвел товарищей… и не один раз. Сначала, когда заснул на посту и позволил мятежникам подобраться к лагерю… а когда началась битва, он струсил и не вступил в бой. Фактически по его вине четверо легионеров убиты и еще двое серьезно ранены. Сержант Барам и доброволец Иен Чен поправятся после курса регенерационной терапии в госпитале Форта. Но капрал Йенси й три курсанта лэпса Альфа – Отем Банда, Оуэне и Мак-дафф никогда уже не встанут в строй. Их тела, запакованные в спальные мешки, доставят на другом транспорте.
– Нет, – вслух пробормотал Антонелли. – Все же это – не моя вина. Не моя…
– О чем это ты, шишак? – фельдшер, капрал по имени Алварес, оторвал взгляд от носилок, на которых лежал сержант Барам, и внимательно посмотрел на юношу.
– Ух… да нет, ничего, капрал, – поспешно ответил Антонелли. – Извините.
Но ведь на самом деле в случившемся если и есть его вина, то только косвенная, продолжал он настойчиво твердить себе. Отправить кучку полуобученных курсантов патрулировать в районе военных действий… И потом, почему сержант отправил в караул именно его, Антонелли? Неужели он не понимал, что вытерпевший столько страданий за последние недели, вечно не высыпающийся из-за дополнительных нарядов, он не сможет один уследить за хитрыми и коварными лесными тварями…
Нет, не только он виноват, надо верить в это. Несправедливо взваливать ответственность только на него одного.

Глава 18

Вступив в Легион, новобранцы считают, что стали мужчинами – но нельзя стать мужчиной просто так.
Старший капрал Джеймс Кэмтбеп, Французский Иностранный Легион, 1870.


– Смирно!
Вольф весь напрягся, когда дверь в учебную аудиторию отворилась, и вошел комендант Окияма в сопровождении исполнительного офицера, которому было поручено расследовать обстоятельства сражения на Архипелаге Авроры. За последние две недели Вольф уже имел с ним несколько бесед. Но сегодня всех выживших в бою за плантацию Сей-вари собрали для встречи с комендантом. По слухам, сегодняшнее разбирательство будет последним.
Даже участие в жестоком бою не стало поводом для некоторого перерыва в тренировках. После сурового испытания им предоставили всего один день отдыха, и все вернулось на круги своя. Расследование продолжалось, а занятия в Форте Маршан шли своим чередом. Вскоре курс боевых и разведывательных операций в джунглях завершился, и Тренировочную Роту Одинцева перевели в учебный центр Форта Сурибан, расположенного в самом сердце Великой Пустыни.
Работа следственной комиссии под руководством Самого коменданта Окиямы продолжалась и после передислокации роты на новую базу, причем слушания проводились в свободное время или между дневными тренировками.
Вольфа не удивила такая постановка дела. Его вообще уже ничего в Пятом Иностранном Легионе не удивляло.
– Вольно, – приказал Окияма.
– Занимайте места, и начнем, – хрипло скомандовал сержант Барам. Он подождал, пока курсанты рассядутся, затем, прихрамывая, подошел к кафедре и медленно опустился на стул. В бою ему раздробило коленную чашечку, но после двух дней интенсивной терапии в госпитале ему позволили вернуться к исполнению служебных обязанностей, правда, в ограниченном объеме.
Нога сержанта была закована в специальный кожух, активирующий регенерационные процессы и стимулирующий прирост кости и тканей. Трудно было определить, от чего лицо сержанта раздраженно скривилось – от непрекращающейся боли в ноге или из-за предстоящей процедуры слушаний. Но Барам вновь был на службе.
Зато курсант Иен Чен лишился в бою руки. С такой травмой стандартный регенерационный процесс справиться не мог. Чена должны списать по состоянию здоровья сразу после прекращения расследования. Немногословный китаец не обсуждал случившееся с товарищами, но Вольф знал, что Чен чувствует себя обманутым. Легион не собирался заменять потерянную конечность искусственной. Служба Чена будет отмечена как удовлетворительная, в личном деле ему поставят обычный штамп «Честь и Верность» – это гарантия всех привилегий Гражданина Содружества, но не более. Никакой премии за безупречную службу, никакой помощи человеку, который принес в жертву так много. Только обычное ежемесячное пособие до конца дней… и понимание, что ты стал просто не нужен.
Комендант Окияма и исполнительный офицер сели за стол. У следователя был с собой ноутбук, с данными которого он подробно ознакомил коменданта, прежде чем наконец тот начал говорить.
– Данное расследование имело целью изучить обстоятельства происшествия, случившегося 23 ноября по стандартному календарю, – сухо произнес он. – А именно боя за плантацию Сейвари на Архипелаге Авроры. Результаты расследования основаны, главным образом, на ваших показаниях, а так же на дополнительных фактах, обнаруженных на месте боя прибывшими вам на смену легионерами, – он оторвался от монитора и посмотрел на сидящих перед ним курсантов. – Для вашей же пользы такое расследование назначается каждый раз, когда имеют место потери среди личного состава Легиона. Нельзя рассматривать его как суд… хотя в моей власти рекомендовать передачу дела в трибунал, если в этом появится необходимость. В данном случае все и так достаточно очевидно, и вопросы, связанные с наказанием виновных, могут быть решены в обычном административном порядке.
Окияма вновь взглянул на монитор:
– Сержант Менахем Барам…
– Я, сэр! – хрипло ответил сержант, неловко поднявшись с места.
– Сержант, я считаю, что вы плохо изучили обстановку и недооценили возможность ночного нападения племен винсаризов на плантацию Сейвари. Вам не следовало упускать из виду, что мятежники чрезвычайно часто проводят повторные атаки и устраивают засады против наших войск. По имеющимся у нас сведениям, вы сдавали зачет по данным разведбюллетеней, прежде чем получили назначение руководить патрулями курсантов. Вы будете отрицать этот факт?
– Нет, сэр, – спокойно ответил Барам.
– Имеются ли, по вашему мнению, какие-либо смягчающие обстоятельства, которые нам следовало бы принять к сведению в связи с данным расследованием?
– Никак нет, сэр, – ответил сержант, – Я должен был выставить большее количество часовых и, кроме того, держать кого-нибудь в кабине «Песчанника». Я недооценил угрозу со стороны мятежников и готов нести всю полноту ответственности за происшедшее.
– Очень хорошо, – Окияма сделал световым пером пометку на экране компьютера. – Сержант, вы подлежите разжалованию и освобождению от должности инструктора. Вы получите назначение в линейное подразделение, как только врачи признают вас полностью годным к строевой службе. Вам ясно?
– Так точно, сэр, – ответил Барам.
– Легионер Маяги!
Маленький ханн вскочил со своего места и бойко отдал честь, словно и не был серьезно ранен в недавнем бою. Курс регенерационного лечения быстро поставил его на ноги.
– Сэр!
Хотя Маяги держался уверенно, от Вольфа не ускользнула нотка озабоченности в голосе кая. Пластины его шейного гребня то и дело судорожно подергивались.
– От вас, доброволец Маяги, как от старшего по лэнс-отделению, мы ожидали большего. После гибели капрала Йенси именно вы остались самым опытным легионером, и когда сержант Барам выбыл из строя, именно на вас он возложил руководство личным составом патруля. Собранные нами свидетельские показания утверждают, что этого не произошло. Наоборот, вы оказались неспособным взять на себя ответственность. Вы намерены оспорить сказанное?
– Никак нет, сэр, – ответил кай. – Я позволил себе… слишком увлечься рукопашным боем и не вполне отдавал отчет в том, что происходит на других участках плантации.
Окияма кивнул и вновь что-то занес в компьютер.
– Тот факт, что вы были втянуты в рукопашную, является, конечно, смягчающим обстоятельством. Но вы тем не менее продемонстрировали, что плохо подходите на роль лидера лэнса, поэтому я буду рекомендовать освободить вас от должности старшего.
– Есть, сэр, – по голосу Маяги трудно было судить о его чувствах, но шейный гребень кая продолжал шевелиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38