– Мне так не показалось.
– Это потому, что ты не знаешь этого человека.
– Дедушка, – сказал вдруг Гарион, – как же ему удалось увидеть мой меч? Я думал, что мы позаботились об этом.
– Он видит все, Гарион. Он может один раз взглянуть на дерево, а через десять лет точно сказать, сколько на нем было листьев.
– Так он чародей?
– Насколько я знаю, нет. Он просто странный старик, который любит горы. Он не знает, что творится в мире, потому что не хочет этого знать. Если бы он действительно захотел, то, вероятно, мог бы выяснить все, что происходит.
– Тогда он мог бы сколотить целое состояние в качестве шпиона, – задумчиво заметил Силк.
– Он не хочет состояния, разве не видно? Всякий раз, когда ему нужны деньги, он просто отправляется к той реке, о которой упоминал.
– Но он сказал, что забыл, как найти ее, – протестующе сказал Гарион.
– Он никогда ничего не забывал в своей жизни, – фыркнул Белгарат, но взгляд у него стал задумчивым. – В мире найдется мало людей, похожих на него.
Людей, которых совсем не интересует, что делают другие. Возможно, это не такая уж и плохая черта характера. Если бы мне пришлось снова прожить свою жизнь, я, возможно, был бы не прочь поступать так же. – Белгарат оглянулся, в глазах его читалась тревога. – Давайте поедем вон по той тропе, – предложил он, указывая на едва заметный след, проходящий наискосок через открытый луг, на котором там и сям валялись бревна, выбеленные солнцем и ветром. – Если то, что он сказал, правда, нам захочется, я думаю, избегать больших поселений. Эта тропа ведет еще дальше на север, где не так много людей.
Спустя некоторое время тропа повела вниз, и трое путников стали продвигаться быстрее, спускаясь с гор к лесу. Горные вершины сменились лесистыми холмами. Когда они поднялись на один из них, то увидели расстилавшийся внизу океан деревьев. Лес простирался до самого горизонта и дальше, темно-зеленый на фоне голубого неба. Дул слабый ветерок, и мелькавшие миля за милей деревья навевали что-то вроде печали, ностальгии о прошедших летах и веснах, которые уже никогда не вернуть.
На некотором расстоянии от леса на косогоре расположилась деревня, жавшаяся с одной стороны к огромному котловану, который был вырыт в красной глине на склоне холма.
– Поселок горняков, – заметил Белгарат. – Давайте немного побудем там и разузнаем, что здесь происходит.
Они осторожно стали спускаться по склону. По мере приближения к деревне Гарион мог заметить, что вид у нее такой же, какой они уже наблюдали в Яр Гораке. Строения были воздвигнуты тем же способом – неотесанные бревна и необработанный камень, а на невысоких крышах виднелись большие камни, уложенные для того, чтобы зимние ветры не срывали кровельную дранку. Недраки, очевидно, не заботились о внешнем виде домов: строили стены, воздвигали крышу, заселялись, чтобы заняться другими делами, не утруждая себя той завершающей отделкой, которая придает жилищу окончательный вид и которую сендар и толнедриец сочли бы абсолютно необходимыми. Весь поселок, казалось, был воплощением принципа «и так сойдет», который Гариону совсем не нравился.
Некоторые из горняков, проживавших в деревне, вышли на грязные улицы, чтобы посмотреть на проезжавших незнакомцев. Их черные кожаные одежды были испачканы землей, в которой они копались, а их взгляды казались недружелюбными и подозрительными. Здесь царил дух пугливой настороженности и в то же время вызывающей враждебности.
Силк резко повернул голову в сторону большого низкого здания с грубо нарисованными гроздьями винограда на вывеске, которая раскачивалась на ветру над входной дверью. Здание окружала широкая крытая галерея, и одетые в кожу недраки сидели вдоль нее на скамейках, наблюдая за схваткой собак посреди улицы.
Белгарат кивнул:
– Давайте подъедем с другой стороны – на случай, если нам придется срочно убираться.
Они спешились у края галереи, привязали лошадей к ограде и вошли внутрь.
Внутри таверны оказалось темно и дымно, поскольку окна, по всей вероятности, представляли собой редкое явление в домах недраков. Столы и скамейки были грубо сколочены, а свет давали коптящие масляные светильники, подвешенные на цепях, к стропилам. Пол покрывали пятна грязи и разбросанные объедки. Собаки свободно бродили под столами и скамейками. В воздухе висел тяжелый запах несвежего пива и немытых тел. И хотя полдень едва миновал, таверна была полна. Многие мужчины, сидевшие в большой комнате, уже явно преуспели в поглощении выпивки. Было шумно, поскольку недраки, сидевшие за столами или болтавшиеся по комнате, казалось, привыкли говорить напрягая голосовые связки.
Белгарат протолкался к столу, стоявшему в углу комнаты, за которым, уставившись в кружку эля, одиноко сидел человек с мутными глазами и отвисшей губой.
– Вы не возражаете, если мы сядем за ваш стол, не так ли? – спросил его старик довольно резко и уселся, не дожидаясь ответа.
– А что с того, если бы я и возражал? – спросил человек с кружкой. Он был небрит, с мешками под налитыми кровью глазами.
– Ничего, – коротко бросил Белгарат.
– Вы здесь впервые, не правда ли? – Недрак смотрел на всех троих почти совсем без интереса, не без труда пытаясь сосредоточить хоть на чем-нибудь взгляд.
– Я, правда, не вижу, какое вам дело до того, – грубо ответил Белгарат.
– У вас слишком бойкий язык для человека, пережившего свой расцвет, – высказал предположение недрак, угрожающе сжимая кулаки.
– Я пришел сюда пить, а не драться, – резко заявил Силк. – Позже я могу передумать, но сейчас испытываю жажду. – Он схватил за руку проходившего слугу.
– Держите свои руки при себе, – бросил ему слуга. – Вы с ним вместе? – И показал на недрака, к которому они присоединились.
– Мы сидим вместе с ним, а что?
– Вы хотите три кружки или четыре?
– Сейчас я хочу одну. А другим принеси то, чего они хотят. По первому кругу я плачу за всех.
Слуга недовольно промычал что-то и стал проталкиваться сквозь толпу, иногда останавливаясь, чтобы дать пинка собаке.
Предложение Силка, очевидно, умерило воинственность их недракского приятеля.
– Вы выбрали плохое время, чтобы приехать в этот город, – сказал он им. – Вся округа кишит маллорийскими вербовщиками рекрутов.
– Мы были высоко в горах, – ответил Белгарат, – и, возможно, вернемся туда через день или два. Что бы ни происходило здесь, внизу, нас это совсем не интересует.
– А следовало бы поинтересоваться, пока вы здесь, если не хотите попробовать армейской каши.
– Где-то идет война? – спросил его Силк.
– Вероятно. Так, по крайней мере, говорят. Где то в Мишарак-ас-Талле.
– Никогда не встречал талла, способного воевать, – фыркнул Силк.
– Это не таллы. Полагаю, речь идет об олорнах. У них появилась королева – если вы можете вообразить себе такое, – и она собирается вторгнуться к таллам.
– Королева? – усмехнулся Силк. – Тогда не нужна большая армия. Пусть таллы сами воюют с ней.
– Скажите об этом маллорийским вербовщикам, – предложил недрак.
– Тебе что, понадобилось время, чтобы сварить этот эль? – набросился Силк на слугу, который наконец-то явился с четырьмя большими кружками.
– Это не единственная таверна в мире, дружище, – ответил слуга. – Если не нравится эта, пойдите поищите другую. С вас двенадцать пенни.
– По три пенни за кружку! – воскликнул Силк.
– Времена тяжелые. Силк, ворча, заплатил.
– Спасибо, – сказал недрак, с которым они сидели, беря кружку.
– Не стоит благодарности, – кисло произнес Силк.
– А что делают здесь маллорийцы? – спросил Белгарат.
– Набрасываются на каждого, кто может стоять, видеть молнию и слышать гром. Они рекрутируют с помощью кандалов, так что отказаться несколько трудновато. При них находятся также гролимы, а те держат на виду свои жертвенные ножи, как бы намекая на то, что может случиться со всяким, кто слишком уж возражает.
– Возможно, вы были правы, когда сказали, что мы выбрали плохое время для того, чтобы спуститься с гор, – сказал Силк.
Недрак кивнул.
– Гролимы говорят, что Торак шевелится во сне.
– Это не очень хорошие вести, – ответил Силк.
– Думаю, мы все могли бы выпить за это. – Недрак поднял свою кружку с элем. – А вы находите что-нибудь, ради чего стоит рыться там, наверху, в горах?
Силк покачал головой:
– Чуть-чуть. Мы разрабатывали русла ручьев в поисках золотого песка. У нас нет оборудования для того, чтобы пробивать в скалах шахты.
– Вы никогда не разбогатеете, сидя на корточках у ручья и промывая гравий.
– Мы не сидим, мы бродим, – пожал плечами Силк. – Может быть, в один прекрасный день наткнемся на хорошую россыпь и соберем достаточно, чтобы купить какое-никакое оборудование.
– А когда-нибудь, возможно, пойдет и пивной дождь.
Силк рассмеялся.
– А не думали ли вы когда-нибудь о том, чтобы взять себе еще одного компаньона?
Силк покосился на небритого недрака.
– Вы раньше бывали там, наверху? – спросил он. Недрак кивнул:
– Достаточно часто, чтобы убедиться, что это мне не нравится. Но думаю, служба в армии понравилась бы мне гораздо меньше.
– Давайте возьмем еще выпивки и поговорим об этом, – предложил Силк.
Гарион откинулся на скамье, уперевшись плечами в грубую бревенчатую стену.
Недраки уже не кажутся такими плохими, когда вы проникнете сквозь грубость их природы. Они отличаются грубой речью и несколько угрюмыми лицами, но у них, кажется, нет той ледяной враждебности к посторонним людям, которую Гарион заметил среди мергов.
Он задумался над тем, что сказал недрак по поводу королевы. Гарион быстро отбросил мысль о том, что любая королева, пребывающая в Райве, может приобрести такую власть. Оставалось тогда – только тетя Пол. Сведения недрака могли быть немного неточными, но в отсутствие Белгарата тетя Пол могла взять на себя власть, хотя это на нее не совсем похоже. Что же могло там случиться такое, что побудило ее прибегнуть к таким крайностям?
Чем ближе к вечеру, тем пьяных в таверне становилось все больше. Повсюду возникали драки – хотя они обычно сводились к тому, что их участники толкали друг друга, поскольку лишь немногие в комнате были достаточно трезвы, чтобы нанести серьезный удар. Недрак за их столом продолжал пить, и в конце концов голова у него упала на сложенные руки, и он принялся храпеть.
– Думаю, мы узнали здесь почти все, что можно, – спокойно заключил Белгарат. – Давайте смываться. Исходя из того, что рассказал наш друг, не думаю, что следует оставаться на ночь в этом городе.
Силк кивнул в знак согласия, и все трое поднялись из-за стола и стали пробираться сквозь толпу к боковой двери.
– А не хотите ли прихватить кое-какие припасы? – спросил драсниец.
Белгарат покачал головой:
– У меня такое чувство, что нам следует убираться отсюда как можно скорее.
Силк бросил на него быстрый взгляд, и трое путешественников отвязали лошадей, вскочили в седла и выехали на покрытую красной грязью улицу. Они продвигались шагом, чтобы не вызывать подозрений, но Гарион ощущал острую необходимость оставить позади эту грубую, грязную деревню. В самом воздухе чувствовалась какая-то опасность, а золотистое солнце раннего вечера, казалось, было прикрыто как бы невидимой тучей. Проезжая мимо крайнего дома деревни, они услышали за спиной тревожный крик, доносившийся откуда то из центра города.
Гарион быстро обернулся и увидел десятка два всадников в красных туниках, скакавших галопом к таверне, которую путешественники только что покинули. Ярко разодетые чужаки ловко спрыгнули с лошадей и сразу же перекрыли все входы и выходы, чтобы отрезать возможные пути бегства находившимся внутри.
– Маллорийцы! – прохрипел Белгарат. – Держитесь ближе к деревьям. – И вонзил каблуки в бока лошади. Они галопом пересекли заросший сорняками и покрытый мусором пустырь, который окружал деревню, и добрались до леса. Позади не слышались крики преследователей: таверна, очевидно, содержала достаточно рыбы, чтобы наполнить сеть маллорийцев. Из безопасного убежища под раскинувшимися кронами деревьев Гарион, Силк и Белгарат наблюдали, как из таверны выводили печальную вереницу недраков, скованных вместе за лодыжки, и выстраивали их в красной уличной грязи перед бдительным оком вербовщиков из Маллории.
– Похоже, что в конце концов наш друг присоединился к армии, – заметил Силк.
– Лучше он, чем мы, – ответил Белгарат. – Мы, возможно, были бы несколько неуместны среди энгаракской орды. – Он покосился на красный диск заходящего солнца. – Давайте двигаться: до темноты у нас остается всего несколько часов.
Похоже, что военная лихорадка свирепствует в округе, а я не хотел бы подхватить ее.


Глава 3

Недракский лес был не похож на арендийский, расположенный далеко к югу.
Разница между ними сразу бросалась в глаза, и Гариону понадобилось несколько дней, чтобы осознать ее. Прежде всего, тропинки, по которым они ехали, были едва заметны и совершенно не протоптаны. В арендийском лесу следы человека виднелись повсеместно. Здесь же человек оказывался пришельцем, чуждым этому краю. Кроме того, лес в Арендии был не безграничен, а этот океан деревьев простирался до самого дальнего края континента, и стоял он так с самого начала мира.
Лес был полон жизни. Рыжевато-коричневый олень мелькал среди деревьев, огромный лохматый бизон с загнутыми черными рогами, блестевшими как оникс, пасся на полянах. Однажды тропу перед ними пересек с рычанием и ворчанием неуклюжий медведь. В подлеске суетились кролики, а серые куропатки взлетали из-под ног с хлопаньем крыльев, от которого захватывало сердце. Пруды и реки изобиловали рыбой, ондатрами, выдрами и бобрами. Однако вскоре обнаружились и более мелкие обитатели: москиты, которые были ненамного меньше воробьев, и коричневые мошки, кусавшие все, что двигалось.
Солнце вставало рано и садилось поздно, усеивая темное подножие леса пятнами золотистого света. Хотя стояла середина лета, жары не ощущалось, а воздух был насыщен ароматами, свойственными северным лесам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48