Ньюну, безусловно, потребуется некоторое время, чтобы найти свое оружие; кроме того, обоим мри необходимо немного передохнуть, чтобы восстановить силы: Ньюн передвигался с трудом, и Мелеин, скорее всего, была не лучше. Слишком глупо надеяться, что они не станут вмешиваться.Ставрос все же вмешался. Зная Дункана, старик не собирался давать ему полную свободу действий.Повинуясь внезапной догадке, он переключил локатор на максимальную дальность. На краю экрана появилась стремительно двигающаяся точка.Дункан выругался и лихорадочно включил вызов «Сантьяго», требуя объяснений.— «Фокс», «Фокс», — пришел наконец ответ, — это «Сабер» через «Сантьяго»; назначен вашим сопровождающим. Прошу подтверждения.Наклонившись вперед, Дункан подрегулировал настройку, судорожно сжав другую руку в кулак.— «Сабер», это «Фокс». Мне не нужен эскорт. Сворачивайте. Сворачивайте.Время шло. Подтверждения не было. Тишина.«Сабер» не менял курса.— Требую объяснений, — передал им Дункан.Молчание. «Сабер» продолжал идти на перехват. Еще немного — и выбора уже не будет.— «Сабер», — чертыхаясь, торопил их Дункан, — «Сабер», передайте на «Сантьяго»: «Покиньте зону локации: повторяю, покиньте зону локации. Мой корабль готов к прыжку, а ваша масса регистрируется. Требую, чтобы следующее сообщение было в официальном порядке занесено в судовой журнал: „Сантьяго“, вы игнорировали пять предыдущих предупреждений. В течение пятнадцати минут я переведу корабль в режим прыжка вручную. Если вы сейчас же не изберете режим уклонения, окажетесь затянутыми в мое поле. Советую вам немедленно удалиться. Пятнадцать минут, отсчет пошел».Секунды бежали. Его рука вспотела на рукоятке управления. Точка, обозначавшая «Сантьяго», начала отдаляться, но «Сабер» по-прежнему не снижал скорости.— «Фокс», — услышал он. — Это «Сабер», говорит Кох. С этого момента мы тоже участвуем в операции в качестве сопровождающих. Приказ достопочтенного Георга Ставроса, губернатора территорий Кесрит.Дункан был поражен до глубины души. «О Боже, избавь от этого, избавь от этого», — молил он, не зная, кого именно — их или его. Одеревеневшее от напряжения тело Дункана била дрожь.Километровый крейсер в качестве эскорта разведчика. Дункан наблюдал, как приближается «Сабер». Тот был еще недостаточно близко, чтобы детекторы зарегистрировали его огромную массу, но расстояние между кораблями неуклонно сокращалось. Вот он почти догнал «Сантьяго», и теперь вспомогательный корабль, не приспособленный для межзвездных перелетов, сможет совершить прыжок, прицепившись к неуклюжей громаде «Сабера».Боевые корабли: какая уж тут разведывательная миссия! Его сделали проводником для боевых кораблей!«Нет, нет, нет!» — яростно твердил он про себя, и, повинуясь какому-то безотчетному импульсу и собственному отчаянию, выбросил вперед руку и ударил по рукоятке управления.«Прыжок».Он вцепился в панель, хотя тело требовало немедленно лечь, а стены текли, словно вода, исчезая в невообразимом водовороте вместе с окружающим пространством; и все повторилось, и поток повернул вспять, вынося их в прежнее состояние.Звезды на экранах были иными. Дункан дрожал, сбитый с толку, и никак не мог прийти в себя, словно он только что выбрался из боя в глубоком космосе.Он дотянулся до клавиш управления локатором, обнаружив, что при малейшей потере равновесия у него кружится голова, как будто вокруг было по-прежнему полно щелей, в которые он мог провалиться, а верх и низ полностью отсутствовали. Если время и существовало в момент прыжка, разум не воспринимал его, не получая из этого первозданного хаоса ничего, кроме ужасного внутреннего потрясения. Дункан включил локатор.Не было ничего, кроме звездного шума.Не было ничего.Он упал в кресло, пытаясь справиться с эмоциональным вакуумом, который всегда сопровождал переход; но сейчас это было нечто больше, чем физический дискомфорт. Дункан сделал ужасную непоправимую ошибку: не принял сторону мри, но порвал со своими соплеменниками: по крайней мере, ему удалось выиграть для мри время, пока Кох и Ставрос разберутся, что он сделал, обсудят и решат, на чьей он стороне, и как с ним следует поступить.«Регулы живы, — сказал Ставрос, — их жертвы — нет. Так что мы имеем дело с регулами, которые по-прежнему опасны."Боевые корабли, а не «Флауэр» с Боаз и Луисом. Половина войск Ставроса готова последовать за безоружным «Фоксом» даже несмотря на то, что регулы угрожают Кесрит: боевые корабли, и впереди всех — он сам, с мри на борту, чтобы зондировать укрепления — на безоружном корабле, и следом — другие.Чтобы найти и уничтожить базы мри, всюду, куда бы их ни вывела лента: чтобы завершить то, что начали регулы.Он уронил голову на руки и попытался снова успокоиться; от ярости и последствий перехода мускулы его свело судорогой. Несколько мгновений Дункан ничего не мог поделать; а потом по-прежнему дрожащими пальцами принялся искать шприц-ампулу, который уже несколько дней хранил в поясе, не зная, когда произойдет прыжок. Едва не выронив, он сломал футляр и, вонзив иглу, позволил наркотику влиться в кровь.По телу разлилось тепло, пришло спокойствие; теперь он без труда мог справиться с сопровождавшим прыжок выворачиванием наизнанку, мог долго — пока не представиться такая возможность — обходиться без отдыха. Его сознание прояснилось, было ли сейчас оно надежно защищено от стрессов.Только теперь он понял, что все было напрасно: «Сабер» последует за ними, ведь курсовая лента наверняка продублирована. Придут боевые корабли. Если когда-нибудь человечеству удастся вернуть Дункана, его открытое неповиновение Коху без сомнения обеспечит ему военный трибунал. Но мри, узнав обо всем, скорее всего позаботятся о нем сами, и поэтому бояться правосудия землян ему не следовало.Дункан спокойно обдумал все это и, наверное, из-за усталости — ведь он не отдыхал уже несколько дней, — ему вдруг стало интересно: неужели вся его вина заключается в этом последнем неповиновении, или все началось гораздо раньше, гораздо раньше, когда он хотел освободить мри? Он попробовал что-нибудь узнать из ленты, но все оказалось напрасно: ни времени полета, ни количества прыжков, ни какой-нибудь информации о том, где они находились. Он посмотрел на сияющую на экране звезду. Наверное, база мри. В таком случае, ему, возможно, осталось жить всего несколько дней.Дункан оторвался от клавиш управления, чувствуя, как содрогается его тело, даже несмотря на успокаивающее воздействие наркотика. В действительности это оказалось гораздо хуже, чем он себе представлял: сказывалась усталость. Он решил, что если в течение ближайшего часа ничего не изменится, он пойдет к себе, вымоется и ляжет: было уже слишком поздно о чем-либо беспокоиться.А в дверь неслышно вошел дус, и следом — второй; и позади них шли мри.Он отшатнулся. Мелеин, по своему обыкновению, была без вуали, пальцы ее переплелись с пальцами поддерживающего ее Ньюна. Она вошла в рубку управления как раз в тот момент, когда Дункан попятился; взгляд ее золотистых глаз скользнул вокруг, замер на предмете, покоящемся близ панелей управления — то был артефакт в своей колыбели. Больше ни на что не обращая внимания, она подошла к нему, наклонилась, и, опираясь на руку Ньюна, чтобы не упасть, коснулась серебряного овоида, ощупала его, словно желая удостовериться, что он действительно реален.Потом она выпрямилась. Ее ясные и пронзительные янтарные глаза встретились с глазами Дункана.— Я хочу сесть, — сказала она голосом, похожим на сиплый шепот; и Ньюн осторожно усадил ее на край откидывающегося кресла капитана, словно то являлось троном. Она сидела прямая, прижав руку к ребрам в том месте, куда была ранена, и на мгновение задохнувшись; но вот боль прошла, и рука упала. Оба дуса, приблизившись, прижались к ее ногам, создав живую стену у ее коленей; левую руку она протянула Ньюну, который устроился на палубе рядом с ней, опираясь локтем на большего из дусов.Дункан смотрел на них: сквозь застилавшую глаза пелену ему казалось, что современная рубка управления превратилась в холл верховной жрицы, а сам он здесь чужой. Мелеин смотрела прямо на него; за ее спиной на экранах сияла звездная россыпь и, завораживая своей монотонностью, один за другим вспыхивали разноцветные огоньки.— Дункан, — негромко сказала Мелеин, — куда направляется этот корабль?Он вспомнил, что не всегда разрешалось говорить непосредственно с госпожой, хотя однажды ему было позволено сделать это. Теперь все изменилось. Он посмотрел на закрытое вуалью лицо бесстрастного Ньюна.— Расскажи госпоже о том, что направляет нас, — ответил он, махнув рукой в сторону покоящегося рядом с ними овоида.— Я желаю говорить с ним, — сказала Мелеин, тревожно нахмурив брови. — Объясни. Объясни, кел Дункан.— Ты знаешь, — спросил он ее, — что оно содержит?— А ты?Он покачал головой.— Нет. Информацию. Навигационную информацию. Но не о том, куда мы идем. Ты знаешь?Ее красивое лицо превратилось в маску, став непроницаемым, как у Ньюна, хотя и не прикрытое вуалью. — Почему с нами только ты? Может, неразумно не подпускать нас к управлению, кел Дункан?От таких вопросов ему стало не по себе. Он изо всех сил старался сохранить ясность мышления, чтобы подобрать разумные ответы, но Мелеин настойчиво протягивала ему свою руку, и Дункану оставалось лишь взять ее длинные тонкие пальцы в свою ладонь. Чужое прикосновение смутило его, и он обнаружил, что оказался в опасной близости от дуса.— Садись, садись, — предложила она ему, поскольку, пока он стоял, ей приходилось смотреть на него снизу вверх; и он мог сесть лишь на палубе, рядом с дусами, как и Ньюн. — Теперь мы больше тебя не интересуем? — ее вопрос уколол Дункана.Он выполнил ее просьбу, опустившись на колени на твердый палубный настил; ему пришлось коснуться дусов, и он понял, какая ловушка ему приготовлена: контакт со зверями, туманящий чувства поток. Страх рос в нем, и звери, почувствовав это, зашевелились; Дункан взял себя в руки, и дусы успокоились.— Однажды, — обратилась к нему Мелеин; ее голос был далеким и тихим, — я сказала, что мы найдем корабль и путь с Кесрит; я сказала, что мне нужен пан'ен, а ты был рядом и слышал. Кел Дункан, это твои дары, только твои?Эту маленькую владычицу нельзя было назвать наивной: она спрашивала то, во что не верила. Дункан почувствовал, как у его ног разверзается бездна.— Политика требует, чтобы вы не попали в руки регулов, — сказал он. — Вы свободны. Что касается подарков — нет, я здесь не причем; я не могу такое дарить. Другие… улаживают такие дела. Любая задержка в секторе космоса, который принадлежит регулам или землянам будет нашим концом: этот корабль не вооружен. Но от сопровождения мы избавились, госпожа. Мы одни; и эта лента поведет нас до конца.Она некоторое время молчала. Дункан беспокойно смотрел на Ньюна: вряд ли тот поверил ему. Мелеин заговорила на своем языке; Ньюн отвечал односложно, не поворачивая головы и не меняя выражения лица. Услышав ци'мри — этим словом мри называли чужих, — Дункан испугался.— Твой род ненавидит тебя? — спросила Мелеин. — Почему ты один на борту, кел Дункан?— Чтобы ухаживать за вами… и за машинами. Должен же кто-то это делать. Госпожа, из этого… из объекта… ученые сделали ленту, которая сейчас ведет нас. Мы полностью в ее власти, и ни я, ни вы ничего не можем сделать, чтобы остановить ее. Я буду обслуживать корабль; я доставлю вас к вашей цели, где бы она ни была. И когда я сделаю это, я возьму корабль и отыщу своих соплеменников, и скажу им, что мри больше не хотят участвовать в интригах регулов или людей, и что война закончилась, навсегда. Войны больше нет. Вот почему я на борту.Тревожные морщины прорезали лицо Мелеин, когда она взглянула ему в глаза.— Я не могу прочитать в тебе истину, — признала она, — ты ци'мри; и твои глаза не настоящие.— Медпрепараты, — сказал Ньюн низким голосом — то было первое слово, которое он произнес сам, не дожидаясь разрешения. — Они используют их во время перехода.У мри, которые отказывались от лекарств, даже от таких, ничего подобного не было: Ньюн произнес они с откровенным презрением, и уязвленный Дункан внезапно понял, насколько это опасно. Он впервые по-настоящему испугался; дусы тревожно вздрогнули, и Ньюн успокоил их, похлопывая рукой по широким спинам.— Ты даже не знаешь, — сказала тем временем Мелеин, — на что обрекли тебя твои старшие, кел Дункан. Когда ты собираешься вернуться?— Я не знаю, — произнес он.— Такой долгий, такой долгий путь. Тебе не место здесь. Тебе не следовало делать этого, кел Дункан.— Я не могу вернуться домой прямо сейчас, госпожа. Мы совершаем прыжок.— Теперь это корабль мри. И туда, куда мы идем, не может идти ни один ци'мри.Дусы зашевелились, поднялись; Дункан рванулся было следом, но Ньюн мягко придержал его за запястье.— Нет, — сказал Ньюн. Глаза поверх вуали сейчас смотрели без угрозы. — Нет. Спокойно, Дункан.С негромким тревожным сопением дусы встали поодаль слева от Мелеин. Их маленькие глазки угрожающе сверкали, но через некоторое время они снова уселись, по-прежнему наблюдая за Дунканом.А Ньюн негромко заговорил с Мелеин на своем языке: выслушав ответ, он снова торопливо говорил что-то, словно уговаривая ее изменить свое решение. Дункан напряженно слушал, способный разобрать лишь слова «мри, Кесрит», и «ци'мри» — если себя мри называли «Народ», то другие расы у них были ци'мри, а значит «чужаки». Так считали мри; Дункан знал это давно. Никаких объяснений этому не существовало.Сказав напоследок несколько слов, Мелеин поднялась, закрыв вуалью свое лицо, и медленно повернулась к нему спиной.От этого жеста Дункана бросило в дрожь. Поняв все, он собрался с силами, чтобы подняться на ноги; и Ньюн поднялся, опираясь на кресло, и встал между ним и дусами.— Госпожа сказала, — заговорил Ньюн, — что я не должен позволять ни одному чужому появляться у нее на глазах. Ты кел'ен; я буду сражаться с тобой, когда соберусь с силами, или же ты можешь остаться с нами и жить как мри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37