— Эй, красавчик! Есть минутка?
Рейне поднял взгляд. Оказывается, совсем рядом возвышался дом, а из окна верхнего этажа выглядывала женщина с грубоватым, но привлекательным лицом.
— Чего-чего, а времени у меня в обрез, женщина.
— Ни минуточки? — Она распахнула блузку, обнажив тяжелые груди с розовыми сосками.
— Я…
«До чего же соблазнительная!» Но рассудительность взяла верх, и Рейне отвернулся от женщины.
Та насмешливо фыркнула:
— Ну, как хочешь.
Он пришпорил коня, и тот рванул вперед.
— Бывают же мужчины, которые не берут, когда им дают.
Рейне проигнорировал этот и другие насмешливые выкрики, несшиеся ему вслед. Деревня уже полностью вырисовалась — беспорядочное нагромождение лавок и жилых домов.
— Должно быть, проголодались, сэр. Сейчас обслужим в лучшем виде.
Рейне обратил внимание, что с одной стороны к нему приближается толстяк в белом переднике, с другой — мрачный верзила довольно угрожающего вида.
— Я всего лишь проеду мимо, добрые люди. Если не возражаете.
— Конечно, конечно, почтенный сэр, — ответил хозяин таверны. — Вот только вы явно голодны. Я недавно поставил тушиться мясо. Пока пропустите несколько кружек доброго пива, мясо будет готово.
— Спасибо, нет.
Второй, с глазами пустыми, как у зомби, вцепился в поводья коня.
Рейне выхватил меч, ослепительно сверкнувший в лучах угасающего солнца, и высокий мужчина лишился правой руки. Он вскрикнул и отступил; из обрубка толчками выплескивалась кровь.
Человек — если это действительно был человек — стоял, широко распахнув глаза, и глядел, как ярко-алая кровь хлещет на песок.
— Эй! Ты… отрубил мне руку!
— Э… Ну, да, — кивнул Рейне.
— Глазам своим не верю… Глянь-ка, а? Мерзавец отрубил мне эту чертову руку, раз — и нету!
— Не слишком-то дружелюбен, — заметил хозяин таверны.
— Не верю, что ты и в самом деле отрубил мне руку!
— Это предостережение, — сказал Рейне и двинулся было дальше.
Раненый возмутился:
— Предостережение? О чем ты толкуешь? — Он поднял обрубок, из которого все еще хлестала кровь. — Вот это предостережение? Что же ты делаешь, когда всерьез обозлишься?
Рейнсу стало немного не по себе. Он вложил меч в ножны.
— Ну, прошу прощения. Когда ты подошел ко мне, я…
— Я же хотел лишь взять твоего коня под уздцы, отвести его в конюшню, напоить, накормить и почистить. Но не-е-ет. Это же мистер Недотрога! Мистер Чуть-Что-Руки-Долой! Мистер Герой!
— Послушай, — начал Рейне. — Я…
Из боковой улочки выехал вооруженный всадник. Взмыленный жеребец под ним заржал и встал на дыбы.
— Смертный! — Гулкий, отдающийся эхом голос доносился из-под забрала шлема. — Приготовься встретить свою судьбу!
Рейне снова выхватил меч.
— А вот этого не хочешь, привидение?
— Приятно слышать свист меча. — Всадник обнажил свое оружие.
Такого огромного, угрожающего меча Рейне в жизни не видел. Он с трудом проглотил ком в горле.
— Познакомься, его зовут Мститель, — продолжал призрак. — А какое имя носит твой?
Рейне подтянулся и высоко вскинул руку с мечом.
— Это Брюс.
— Как?
Рейне понурился.
— Ты же не глухой.
Ужасный призрак насмешливо расхохотался.
— Брюс?
— Да, я называю его Брюс. Имя у него такое, понятно?
Теперь развеселились уже все, в том числе и верзила со все еще кровоточащим обрубком.
— Брюс? — глумливо усмехаясь, переспросил призрак на коне. — Это имя, конечно, вселит страх в сердца твоих врагов!
— Я получил его из вторых рук, — проворчал Рейне. — Так назвал меч выковавший его мастер. Я сохранил это имя, потому что, произнося его, открываю путь всем заложенным в мече магическим силам. Да, так его зовут — Брюс. И хватит об этом.
— Это же нелепо!
— Как вам угодно, — с некоторой долей надменности ответил Рейне.
— Твоему кинжальчику больше подошло бы имя Мюррей. А конь? Не иначе как Мотылек-Лунатик. Или, может, Титтибум-Пукалка?
Хозяин таверны просто зашелся от хохота. Рухнув на землю, он начал кататься, снова и снова повторяя:
— Мотылек-Лунатик!
Рейне вскипел:
— Хватит! Веселись покуда, но посмотрим, как ты будешь смеяться, когда Брюс проткнет твой шлем и ты испробуешь вкус холодной стали.
— Ох, как изысканно — «вкус холодной стали»! — воскликнул безрукий и бросил в сторону хозяина таверны: — Говорят, настоящие профи просто выплевывают сталь и пробуют на вкус что-нибудь другое.
Внезапно призрачный конь рванулся вперед, меч всадника со свистом рассек воздух.
Рейне чуть отступил, дернул поводья вправо и пустил коня легким галопом. Отбил удар нападающего и поскакал было прочь, но пыль под ногами внезапно превратилась в болото, ноги коня увязли в нем, и животное жалобно заржало, пытаясь выбраться из трясины.
Призрачному нападающему, впрочем, болото ничуть не мешало. Он развернул коня, подняв его на дыбы, и поскакал вдогонку за беглецом.
Рейне отразил новую атаку, спешился и вывел коня из трясины, которая прямо на глазах снова превратилась в сухой щебень.
Он успел вскочить в седло, отразил еще один свирепый удар, сам бросился в атаку, и ему удалось снести нападающему голову. Она упала на землю и разбилась, словно стеклянная.
Призрачный городок вокруг начал таять, крыши постепенно сливались с серым небом, и вскоре от них не осталось ни следа. Склон снова был чист.
Однако некоторое время еще звучал слабеющий голос:
— О-о-о, бывают же грубияны…
Рейне с облегчением убрал меч в ножны и поскакал вниз по склону. Дорогу преградили огромные скалы, но конь преодолел их и вскоре путь стал ровным. До долины зинаитов теперь было рукой подать, однако тьме уже сгущалась, и Рейне решил остановиться на ночлег.
Ночь тянулась и тянулась. Вдалеке причитали голоса, бранясь и взывая к силам тьмы Долину внизу заволокло зеленоватым туманом. На фоне ночного неба скользили смутные, расплывчатые силуэты, то ли облака, то ли призраки, Рейне определить не мог.
Он подбросил в костер хворосту и придвинулся к огню. Отогревшись немного, развернул скатку с постелью и улегся. Перед сном, по обыкновению, перелистал старинное издание «Форума гробокопателей» — это всегда действовало усыпляюще.
До утра его никто не беспокоил.
Рейне стоял, задрав голову и пытаясь разглядеть вершину огромной погребальной пирамиды. Гигантское сооружение, примерно одинаковое в высоту и ширину; а в ширину — он посчитал — оно составляло семьдесят шагов. Пирамиду образовывал ряд наклонных плоскостей; каждая последующая, если смотреть снизу вверх, круче предыдущих. В западной стене был вырезан вход, похожий на глубокую рану, которой так и не суждено затянуться.
Ясное дело, ничего стоящего тут не найдешь — до Рейнса в пирамиде, уж конечно, побывали сотни, а может, и тысячи грабителей. Целые поколения. Все сколько-нибудь ценное давно унесено.
Он огляделся, но действительно ничего интересного вокруг не обнаружил. Разворошил груды костей — останки древних зинаитов или скваттеров, тоже умерших много лет назад. В истории Зина существовало множество белых пятен. Собственно, рассказывать ее было некому. Кости могли принадлежать кладбищенским ворам, ставшим жертвами заклятий и других защитных средств.
Рейне привязал коня, взял мешок с инструментами и личными вещами, закинул его на спину и зашагал к пирамиде.
Глава 3
В тридцать пять Максимилиану Дамбровски стало совершенно ясно, что жизнь не удалась, но поделать с этим он ничего не мог — слишком устал.
По правде говоря, он уже испробовал:
1) психотерапию; 2) дзэн-буддизм; 3) всевозможные формы медитации; 4) добрый старый психоанализ; 5) экзистенциальную терапию; 7) тренировки по методике биологической обратной связи; 9) бег трусцой; 10) просто бег; 11) массаж; 12) лечение смехом; 13) вегетарианскую и другие диеты; 14) наркотики; 15) секс; 16) сознательное погружение в стрессовые ситуации.
Безрезультатно.
Макс перепробовал практически все, что можно, все изобретения, все приманки Нового Века. Улетал мысленно в заоблачные выси, боролся с собой с помощью страха, играл на собственных слабостях, пытался держать себя в руках, искал свое личное пространство, силился быть чувствительным, потом бесчувственным, сливался с космической силой Ом — и все это лишь для того, чтобы в конце увериться, что с ним… все в порядке.
Но его-то ощущения свидетельствовали об обратном. По правде говоря, он был сыт всем этим по горло, можно даже сказать, впал в отчаяние и начал всерьез подумывать о том, чтобы включиться в финансовую пирамиду.
Все было не так, как надо. Он жил без гроша, в жалкой трехкомнатной квартире, в том районе города, где обитали «вечные» студенты-хиппи. Карьера тоже не удалась. Чем он только не занимался! К тому же каждый раз, покидая очередное место службы, он долго не мог найти новое, и это создало ему репутацию бездельника. В данный момент работа у него была преотвратная, а его босс, Герб Фентон, — чистейшей воды мерзавец.
Что касается п. 15 (см. выше), то Пенни вот уже три недели не реагировала на его призывы, оставляемые на ее автоответчике. И это была еще самая меньшая из неприятностей.
А его нынешний психотерапевт — Макс снова вернулся к п. 1 — свернул свою личную практику, которую вел при университетской больнице в северной части штата.
Прощаясь, доктор вручил пациенту карточку с адресом и телефоном своего коллеги. Макс мельком глянул на нее, сунул в карман и вскоре потерял.
Он просто не в состоянии был начинать все это по новой. Попытался найти кого-нибудь через медицинскую справочную службу, получил несколько имен, но на большее у него сил не хватило.
На работе снова пришлось задержаться, чтобы срочно подготовить обновления для каталога компьютерной аппаратуры.
Вернувшись с обеда, Макс включил свет в своей тесной комнатушке без окон, громко именуемой офисом. Один угол помещения занимал картотечный шкаф, а почти все остальное пространство практически до самого потолка было забито картонными коробками с перфокартами.
Макс уселся за письменный стол, заваленный кипами бумаг и старых каталогов. Машинально нажал клавишу раздолбанной пишущей машинки, потом бросил взгляд на телефон. Под ним обнаружилась записка:
«МАКС, ПОЗВОНИ МНЕ. ГЕРБ».
— Непременно позвоню, Герб, — проворчал Макс. — Как только, так сразу.
Он разорвал записку, скомкал ее и швырнул в мусорную корзину.
Зазвенел телефон. О господи, только бы не босс!
— Алло, — уныло ответил Макс.
— Мистер Дамбровски? Максимилиан Дамбровски?
— Да.
— Наконец-то, — произнес высокий, но явно мужской голос. — Я вот уже несколько недель пытаюсь связаться с вами.
— Простите, я редко бываю на месте. А кто вы?
— Доктор Джереми Хохстадер. Вы ведь обращались в медицинскую справочную службу по поводу психотерапевта? И оставили свой рабочий номер, по нему я выяснил адрес. По случайному совпадению мы с вами работаем в одном и том же здании.
Максу потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что к чему.
— А, понятно. Теперь вспомнил. Э… послушайте…
— Вы все еще нуждаетесь в помощи? Я, знаете ли, этим и занимаюсь, хотя, возможно, мои методы покажутся вам несколько… необычными…
— Послушайте, — перебил его Макс. — В общем, я вовсе не уверен, что хочу продолжать лечение. Если надумаю, то свяжусь с вами. Ваш номер есть в справочнике?
— Н-нет, по правде говоря. Позвольте мне кое-что вам рассказать, в качестве приманки, если угодно. Моя терапевтическая методика в высшей степени неортодоксальна и чертовски эффективна по сравнению со всем этим обычным шарлатанством. А расценки очень низкие. По чистой случайности сегодня вечером я оказался в своем офисе. Почему бы вам не спуститься поговорить со мной? Шестой этаж.
— Дайте подумать.
Неизвестно, что это за тип, но голос уж больно молодой. Почти детский.
Хохстадер попытался было еще что-то сказать, но Макс перебил его под предлогом того, что хочет записать телефонный номер, и повесил трубку. «Слишком уж зелен, — подумал он, — вроде тех парнишек, которые продают журналы, зарабатывая себе на колледж».
Макс углубился в работу над каталогом, составил парочку описаний, пошел в комнату дизайнеров, вывел изображения на компьютер, позволяющий редактировать графику, убедился, что все правильно, вернулся к себе и загрузил все в свою машину. После чего сладко зевнул, чувствуя, что его тянет в сон.
И зевал, и зевал — прямо никак остановиться не мог.
«Вот дьявол! — Макс потер челюсть, которая уже начала болеть. — Откуда эта хроническая усталость?»
Ему явно требовался какой-нибудь стимулятор.
Он встал и, волоча ноги, вышел из своей «берлоги». Пересек главный офис, очутился в темном коридоре и на мгновение остановился, бросив взгляд на кустарную надпись на двери:
«ФЕНТОН И КОМПАНИЯ
БРОШЮРЫ, КАТАЛОГИ, ПРЕЗЕНТАЦИИ, РЕКЛАМА».
Макс удрученно покачал головой — далеко, однако, он скатился со времен «Балмер, Левис и Теллер», большого агентства, в котором начинал свою карьеру после колледжа. Никак не путь наверх; скорее наоборот.
Мысль о «БЛТ» навеяла другое воспоминание: об Андреа. О навсегда утраченной Андреа… Когда-то оба они участвовали в номинации Клео, выставляли свои работы по бумажным носовым платкам. Как давно это было!
Спустившись на лифте на шестой этаж, Макс купил в автомате жестяную банку кока-колы, проглотил таблетку, запив ее колой, и побрел по мрачным коридорам старого здания.
Странно, в одном из офисов горел свет. Еще один дурак, позволяющий себя эксплуатировать. И тут Макс заметил табличку:
«ДЖЕРЕМИ ХОХСТАДЕР, Д. псих.»
Он остановился, разглядывая странное обозначение. Да, этот парень не в состоянии даже сделать сокращение как надо.
Значит, его новый психиатр. Ничего не скажешь, впечатляет. Ну, один черт.
Макс толкнул слегка приоткрытую дверь.
— Входите, входите, — услышал он юношеский голос, который прежде звучал в телефонной трубке.
Никакой ошибки.
Макс хотел войти, но остановился, заметив чуть ниже имени мелкие буквы под матовым стеклом. Там было написано:
«ПОРТАЛ БЕЗ ГРАНИЦ».
— Входите, мистер Дамбровски.
Макс огляделся. В дальнем углу офиса за столом сидел невысокий парнишка, на вид лет восемнадцати, не больше, в линялых джинсах и тенниске со шнуровкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19