- Что там у вас происходит? У вас все в порядке?
- Простите, док! Я не смог удержать ее. Сейчас все в порядке, я полагаю, - ответил Спенсер.
- Старайтесь, по крайней мере, не терять высоту, - недовольно бросил тот. - Там люди, им очень-очень плохо.
- Это моя ошибка, - сказала Джанет. Она видела, что доктора шатает от усталости и он держится за косяк двери, чтобы не упасть.
- Нет, нет, - запротестовал Спенсер, - если бы не она, мы бы уже разбились. Я просто не могу управлять этой штукой - вот и все.
- Чепуха, - резко бросил Бэйрд. Они услышали мужской крик: "Включите радио!" и громкий голос доктора, обращающийся к пассажирам:
- Послушайте меня, вы все! Паника - это самое опасное и самое страшное, что может быть в нашем положении.
Но тут дверь с грохотом захлопнулась, и они опять остались одни в полной тишине.
- Отлично придумано, - твердо сказала девушка. - Я должна сообщить это капитану Трэливену.
- Да, - согласился Спенсер. - Расскажи ему все, что у нас случилось, и что мы снова набираем высоту.
Джанет переключилась на передачу и вызвала Ванкувер. Но никто не ответил. Она повторила вызов и опять не получила ответа.
Спенсер почувствовал внутри знакомый холодок страха. Усилием воли он постарался подавить его.
- В чем дело? - спросил он. - Ты уверена, что включила передачу?
- Да, я думаю, да.
- Подуй в микрофон. Если он включен, ты это услышишь.
Джанет так и сделала.
- Да, я слышу, все в порядке. Хелло, Ванкувер! Хелло, Ванкувер! Говорит рейс 714. Вы меня слышите?
Молчание.
- Хелло, Ванкувер! Говорит 714. Пожалуйста, ответьте!
Опять молчание.
- Дай я попробую, - сказал Спенсер. Он снял правую руку со штурвала и нажал кнопку на своем микрофоне.
- Хелло, Ванкувер! Хелло, Ванкувер! Говорит Спенсер, рейс 714. У нас ЧП. Ответьте, пожалуйста.
Ответом ему было гробовое молчание, плотное и осязаемое, как стена. Казалось, они были одни в целом свете.
- Посмотри на шкалу настройки, - бросил он, - я уверен, что у нас все в порядке.
Они пробовали еще и еще, но все безуспешно.
- Вызываю всех, кто меня слышит. Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй! Говорит рейс 714, мы нуждаемся в помощи. Ответьте кто-нибудь!
Лишь молчание было ответом.
- Бесполезно! Мы, наверное, потеряли частоту.
- Как это могло случиться?
- Не знаю, не спрашивай. Все может случиться в нашем положении. Джанет, тебе придется поискать их на всем диапазоне.
- А это не очень рискованно - менять частоту?
- Если я не ошибаюсь, то она уже поменялась. Все, что я знаю, это то, что без радио я могу бросить управление и сложить руки. Я не знаю, где мы находимся, но даже если бы я знал это, я не смогу посадить самолет с первого захода.
Джанет выскользнула из кресла и дотянулась до радиопанели. Медленно вращая ручку настройки, она чутко вслушивалась в шипение и треск, доносившиеся из наушников.
- Я все прокрутила, - сказала она.
- Давай еще раз, - бросил Спенсер. - Делай что-нибудь! Если надо, мы будем вызывать на каждой частоте.
Внезапно донесся далекий голос.
- Подождите, вот они! - Джанет щелкнула ручку настройки обратно. Добавьте громкость!
- ...128,3, - сказал голос в наушниках. - Ванкувер - рейсу 714. Измените частоту на 128,3. Повторите.
- Держи их, - бросил Спенсер девушке. - Мы родились под счастливой звездой. Это та частота? Ответь им быстрее!
Джанет устроилась поудобнее в своем кресле и быстро стала вызывать.
- Хелло, Ванкувер! Отвечает 714. Слышим вас хорошо.
Ванкувер ответил практически сразу, в голосе диспетчера слышалось облегчение.
- 714, говорит Ванкувер. Мы потеряли вас. Что случилось?
- Ванкувер, мы так рады вас слышать! - Джанет от радости схватилась за голову. - У нас проблемы. Самолет падал, и радио отключилось. Но сейчас уже все в порядке - все, кроме пассажиров, они не очень хорошо переносят все это. Мы снова набираем высоту.
И тут опять заговорил Трэливен, так же четко и ясно, как и раньше, но в голосе его тоже чувствовалось заметное облегчение.
- Хелло, Джанет! Я рад, что вы поняли, что потеряли частоту. Джордж, я предупреждал тебя об этой опасности. Ты должен постоянно следить за скоростью. И еще одно: если ты падал и выкрутился из этого положения, это значит, что ты не утратил своих навыков, как пилот.
- Ты слышишь? - спросил Спенсер у Джанет, все еще не веря. Они обменялись натянутыми улыбками.
Трэливен продолжал.
- У тебя был неприятный момент, поэтому через минуту-две попробуем еще раз, аккуратнее. Пока ты набираешь высоту, я хочу услышать от тебя показания некоторых приборов. Начнем с наличия топлива...
Пока капитан перечислял, что его интересует, дверь в кабину открылась и опять заглянул Бэйрд, собираясь их о чем-то спросить, но увидев их сосредоточенность, промолчал. Он зашел, закрыл за собой дверь, опустился на колени около неподвижных тел пилотов, рассматривая их лица. Дан наполовину выкатился из-под одеяла и лежал, поджав колени, тихо постанывая. Доктор поправил одеяла, подоткнув их со всех сторон, протер им лица влажной салфеткой и на несколько секунд задумался. Затем он поднялся, опираясь о пол руками. Джанет диктовала в микрофон показания приборов. Не говоря ни слова, доктор вышел, тщательно прикрыв за собой дверь.
Снаружи все напоминало скорее приемный покой больницы скорой помощи, нежели пассажирский салон авиалайнера. Тут и там в битком набитом салоне в откинутых креслах лежали больные пассажиры, укутанные одеялами. Один-два из них были совсем неподвижны и едва дышали. Другие корчились от боли, а их друзья и близкие со страхом смотрели на них, время от времени вытирая им лица влажными салфетками.
Нагнувшись, чтобы доходчивее объяснить и не беспокоить окружающих, "Тушенка" говорил пассажиру, которого он недавно, буквально, заткнул в кресло:
- Послушайте, я же не обвиняю вас! Случается, что иногда необходимо выпустить пар. Но ведь нельзя же кричать, когда вокруг полно пассажиров, которым очень плохо, особенно женщинам. Старина Док у нас настоящий герой, а также те двое, что управляют самолетом. В любом случае, мы должны им доверять, если хотим приземлиться в целости и сохранности.
На время подчинившись, пассажир, который был вдвое крупнее "Тушенки", с каменным лицом уставился на свое отражение в иллюминаторе. Маленький англичанин подошел к доктору, который с благодарностью пожал ему руку.
- Вы просто чародей, - сказал он.
- Я сам испугался больше него, - горячо убеждал его "Тушенка", - да, в самом деле! Черт, если бы вас с нами не было... - Он выразительно пожал плечами. - Что вы думаете обо всем этом?
- Я не знаю, - ответил Бэйрд. Лицо его осунулось. - У них там, в кабине, неприятности. И это неудивительно. Я думаю, Спенсер сейчас в ужасном напряжении. На них сейчас больше ответственности, чем на всех нас.
- Сколько нам еще лететь?
- Понятия не имею. Я совсем потерял чувство времени. Но если мы не сбились с курса, то уже не очень долго. Кажется, что прошли дни.
"Тушенка", как можно спокойнее, спросил его:
- Как вы думаете, док, у нас есть шанс?
Доктор, в крайнем раздражении, потряс головой.
- Что меня спрашивать? Я полагаю, шанс есть всегда. Но управлять самолетом в воздухе и посадить его, не разбив на мелкие кусочки, совершенно разные вещи. Это понятно даже мне. В любом случае, это не добавляет шансов большинству из них.
Он присел, чтобы взглянуть на миссис Чилдер, нащупал ее запястье, отметил ее сморщенное, неподвижное лицо, сухость кожи и частое, поверхностное дыхание. Ее муж хриплым голосом пытал его:
- Доктор, неужели это все, что мы можем для нее сделать?
Бэйрд взглянул в закрытые, запавшие глаза женщины и медленно произнес:
- Мистер Чилдер, вы имеете право знать правду. Вы человек здравомыслящий - и я скажу вам напрямик. Мы выжимаем все, что можем, но для вашей жены это, в лучшем случае, шанс.
Чилдер открыл было рот, но промолчал.
- Для вас будет лучше, если вы это осознаете, - Бэйрд медленно подбирал слова. - Я сделал для нее все, что в моих силах, и буду продолжать делать и дальше, но этого крайне мало. Пораньше, имея морфий, я мог бы облегчить ее страдания, но сейчас природа сама позаботилась об этом и отключила ее сознание. Если вам от этого будет легче, то...
К Чилдеру, наконец, вернулся голос:
- Я совсем не хотел, чтобы все это говорили, - запротестовал он, но, чтобы ни случилось, я благодарен вам, доктор!
- Конечно, - с теплотой в голосе перебил его "Тушенка". - И мы все тоже. Никто бы не смог сделать больше, чем вы, док! Это просто чудо, вот это что!
Держа руку на лбу женщины, Бэйрд слабо улыбнулся.
- Добрые слова не должны подменять добрые дела, - сказал он сурово. Вы - человек мужественный, мистер Чилдер, и я вас уважаю за это. Но не надо себя обманывать.
"Момент истины, - подумал он с горечью, - так и есть. Я знал, что он наступит сегодня ночью, а также знал, какой будет ответ. Вот какой привкус у настоящей правды: соленый. Никакой романтической героики. Никакого приукрашенного изображения того, что ты думаешь о себе, или того, что бы тебе хотелось, что о тебе думали окружающие. Это - правда. В течение следующего часа мы все, вполне вероятно, погибнем. В крайнем случае, я покажусь таким, какой я есть. Негодный, отвратительный неудачник. Когда подошло время, я стал неадекватен. Законченный некролог!".
- Я вам говорю, - с жаром говорил Чилдер. - Если мы выберемся из этой передряги, я всем расскажу, чем мы вам обязаны.
Бэйрд сосредоточился.
- Да ладно, это все пустяки, - проворчал он. - Лучше бы иметь на борту две-три капельницы с физраствором. - Он поднялся. - Продолжайте все, как и раньше, мистер Чилдер. Не давайте ей мерзнуть, ей всегда должно быть тепло. Смачивайте ей губы водой. Будет лучше, если изредка вы сможете заставить ее выпить немного воды. Помните, она потеряла много жидкости, это очень опасно.
А в это время в комнате руководителя полетов аэропорта Ванкувер Гарри Бардик восстанавливал свои силы еще одним стаканчиком кофе. Кроме микрофона, который он держал в руках, Трэливен надел еще наушники с микрофоном и периодически спрашивал:
- Радар, вы их видите?
Из другого конца здания старший оператор, сидевший рядом с помощником перед экраном, спокойно отвечал:
- Нет, еще нет.
- Не понимаю, - Трэливен повернулся к руководителю полетов, - они должны уже были давно появиться.
- Не забывайте, - вставил Бардик, - что они потеряли скорость при последних тренировках.
- Да, пожалуй, - согласился Трэливен и опять спросил: - Радар! Сразу же сообщите, как только увидите их. - И, адресуя руководителю полетов: - Я вряд ли смогу провести их сквозь облачность, не зная, где они. Может, запросим ВВС о помощи, мистер Гримселл? - Он кивнул радиооператору. Включи меня. Хелло, 714! Сейчас слушайте меня внимательно, Джордж. Начинаем опять тренироваться, но перед этим я хочу объяснить некоторые вещи, которые вы могли забыть или которые присущи только большим самолетам. Вы меня слушаете?
Джанет ответила:
- Да, Ванкувер, мы вас слушаем очень внимательно, продолжайте.
- Хорошо, 714. Сейчас, перед посадкой, необходимо кое-что проверить и подправить. Это - в дополнение к тому, что вы уже умеете. Позже я вам скажу, что и когда делать. Сейчас я хочу, чтобы вы были к этому готовы. Во-первых, насос-гидроусилитель должен быть включен. При этом давление в тормозной системе должно быть 900 - 1000 фунтов на квадратный дюйм. Вы, может быть, что-то помните из своей боевой практики, но напомнить не помешает. Следующее. Когда выпустите шасси, вы должны включить бустер топливной системы и удостовериться, что подача топлива в норме. И последнее. Смесеобразование должно быть хорошим, смесь должна быть обогащенной для хорошей работы двигателей. Нашли все? Мы пройдем все это шаг за шагом так, чтобы Джанет могла бы включать все тумблеры. А сейчас я расскажу вам, где находится каждый из них. Поехали...
Джанет и Спенсер нашли каждый тумблер, как им указывал Трэливен.
- Скажи им, что мы все нашли, Джан.
- Хелло, Ванкувер! У нас все в порядке.
- Хорошо, 714. У вас нет сомнений в расположении каждого из них? Вы абсолютно уверены?
- Да, Ванкувер. Я нашла их все.
- 714, проверьте еще раз уровень горизонта.
- Хелло, Ванкувер, полет горизонтальный, выше облаков.
- Хорошо, 714. Итак, Джордж. Давайте снова выдвинем закрылки на 15 градусов, скорость 140 и опять начнем выпуск шасси. Внимательно следите за скоростью. Постоянно. Если вы готовы - начнем.
Спенсер угрюмо начал работать, следуя инструкциям, полностью сосредоточившись, а Джанет диктовала показания скорости и оперировала закрылками и шасси. Еще раз они ощутили резкий толчок от падения скорости при выпуске шасси. На востоке блеснули первые робкие лучики рассвета.
На земле Трэливен, воспользовавшись возможностью, глотнул остывшего кофе. Он "стрельнул" у Бардика сигарету, глубоко затянулся и с шумом выпустил струйку дыма. Выглядел он усталым, осунулся, на подбородке пробивалась синеватая щетина.
- Как вы оцениваете ситуацию? - поинтересовался у него Бардик.
- Пока все идет, как мы и ожидали, - ответил капитан, - но время летит катастрофически быстро. Ему бы надо было сделать дюжину пробных выпусков закрылков и шасси. В лучшем случае, мы сделаем три - да и то, если он на правильном курсе.
- Ты хочешь дать ему потренироваться? - вступил в разговор руководитель полетов.
- Я должен. Без, по крайней мере, двух-трех пробных заходов, у него нет шансов и на медный грош, хотя кое-какую практику он уже приобрел. Я посмотрю, как он будет выглядеть. В противном случае... - Трэливен колебался.
Бардик бросил окурок на пол и раздавил его каблуком.
- В противном случае - что? - спросил он.
Трэливен повернулся к нему.
- Давайте лучше подождем, - сказал он. - Этот парень, там наверху, напуган до смерти, и если у него не выдержат нервы, то придется сажать их на воду.
- Но - удар! - воскликнул Бардик. - Пострадавшие пассажиры - и самолет! Тогда мы его потеряем!
- Это был бы рассчитанный риск, - холодно сказал Трэливен, глядя пухлому управляющему перевозками прямо в глаза. - Если наш друг будет выглядеть неважно при посадке на полосу, ваш самолет все равно можно будет списать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17