– Черт бы побрал вас баб с вашими истериками! – заорал Карабас в трубку. – Ладно, черт с тобой. Слушай внимательно, повторять не буду.
Доезжаешь на метро до станции «Текстильщики», дальше – три остановки на любом автобусе. Там здание с колоннами. От него влево три квартала, там во дворике стоит Ленин с газетой. Ты должна быть там на рассвете и дождаться, когда солнце просветит через газету. Куда упадет солнечный зайчик, там отколупни плитку с тротуара. Под ней пластиковый пакет и все что тебе нужно – документы, видеокассета, показания свидетелей. Можешь сразу идти в прокуратуру и показывать этот пакет, обвинение с тебя снимут. Да поторопись, погода портится, солнышка скоро не будет.
– Ты меня отпускаешь? – недоверчиво проговорила Алиса. – Я могу вылетать в Москву?
– Да, черт возьми, можешь! От вас баб одно расстройство и никакого толку.
Вдруг голос у него стал певучий и сладкий, как у кота:
– Ты, малышка, наверно, думаешь, что в тот раз тебе просто не повезло? Не угадала! Это я устроил твой арест, я подтасовал все бумаги! Я потом помог тебе бежать из тюрьмы. А теперь попробуй скажи, что я не умею вербовать агентов!
Он захохотал и бросил трубку.
Спать уже не хотелось. Кроме того, следовало обдумать услышанные новости. Карабас натянул джинсы и поднялся наверх.
В центральном бункере он застал толпу гогочущих солдат Урфина Джюса. Они окружили незнакомого парня с лицом безнадежного дебила и что-то с увлечением слушали. Карабас навострил уши.
– Сидят Гена с Чебурашкой на помойке, завтракают, – бесстрастно говорил незнакомец. – Вдруг Гена как хрястнет Чебурашке по шее. «Сколько раз тебе говорить, ешь культурно, все подряд, а не выбирай что повкуснее!»
Стены содрогнулись от солдатского хохота.
– Что еще за цирк! – строго крикнул Карабас, хотя анекдот ему пришелся по душе. – И почему посторонние в бункере?
Из толпы вышел чуть виноватый Мальчиш-Плохиш с алюминиевой кастрюлей под мышкой.
– Вот, отличного парня я привел, – сказал он, запихивая в рот вермишель из кастрюли. – С ним не соскучишься.
– Пусть еще раз про шкурку расскажет! – крикнул кто-то.
– Приходит Буратино к отцу, – начал незнакомец. – «Папа, Мальвина жалуется, что у меня гвоздик колючий». «На тебе, сынок, шкурку, почисть свой гвоздик». Встречаются через неделю. «Ну что, теперь не жалуется Мальвина?». «А зачем Мальвина? У меня теперь шкурка есть».
Плохиш заржал, обрызгав стену вермишелью. Карабас расплылся в широкой улыбке.
– Хороший парень. Давайте его возьмем. Как его зовут?
Плохиш вынул из кармана соленый огурчик, надкусил и положил обратно.
– Э-э-э… Парень-то он хороший, но… Он того… Вроде как немножко робот…
– Как это! – испугался Карабас.
– Да нет, ничего страшного, – начал объяснять Плохиш, кушая блинчик с майонезом. – Это Электроник, «ЭЛ-201». Я эту модель знаю, и даже могу починить, если надо.
– А может, оно и к лучшему, – подумал Карабас. – Робот – он еды не просит.
– И мимо унитаза не писает, как некоторые, – добавил Плохиш, поглядев на Шурика Сироткина, который скромно стоял в углу, обнимая подшивку журналов «Работница».
Шурик покраснел и пошел в свою кладовочку работать. Карабас нашел ему дело – он стал пресс-секретарем. Сироткин брал в библиотеке различные журналы, газеты, выписывал из них ребусы, смешные картинки, юморески, частушки. Подобную продукцию Карабас читал взахлеб и требовал от Шурика знать ответы на все загадки и кроссворды.
Вслед разошлись и остальные, дел хватало на всех. В пятом бункере протек потолок, в гараже ждали ремонта два трубохода, в тоннеле крысы перегрызли телефонный кабель.
Карабас пошел обсуждать с Урфином Джюсом детали оборонительной операции. А Мальчиш-Плохиш повел электроника на кухню и принялся учить готовить яичницу с шоколадным кремом – свое последнее кулинарное изобретение.
Стоит сказать, что всю процедуру знакомства Электроника с Карабасом наблюдал в тот момент Чебурашка, сидящий перед экраном дистанционного пульта.
– Есть! – радостно сказал он и хлопнул в ладоши. – Молодцы ребята, отлично сработали!
Степашка при этих совах покраснел от удовольствия, чего не случалось с ним несколько лет.
– Хрюша наладил телеметрию, – сказал он, – и теперь мы можем видеть все, что видит Электроник. Кроме того, есть и обратная связь – его можно перепрограммировать, не сходя с этого места.
– Ну просто класс! – порадовался Чебурашка. – Сегодня вечером должны прилететь наши ребята и начинаем готовиться вплотную. Самое главное сейчас – узнать, где Карло, чтоб не тыкаться, как слепым котятам.
– А если не узнаем?
– Тогда возьмем за жабры Карабаса или кого-то из его людей и выбьем все, что нам нужно. Сажай за свое место Филю, а сам иди проверяй двигатели у машин. Все должно работать, как часы.
– Ну вот и Стокгольм! – изрек Хрюша, выходя на вычищенную и вылизанную площадь перед аэропортом. – Куда сначала – по ленинским местам или по бабам?
– Сначала по стаканчику, – ответил Крокодил, – а затем займемся делом.
Хмурый таксист отвез их по указанному адресу и остановился возле высокого дома старой постройки.
Некоторое время Крокодил осматривался, вспоминая время, когда был здесь последний раз.
– Интересно, застанем ли мы его дома? – сказал Хрюша.
– Застанем. Насколько я знаю, он последнее время вообще не выходит оттуда.
Старомодный лифт, отделанный под дерево, вознес их на верхний этаж. Они вылезли на крышу и замерли, любуясь панорамой утреннего Стокгольма.
– Вон там, – тихо сказал Крокодил и указал глазами на дальний угол крыши.
Там, между вентиляционным блоком и стойкой телеантенны темнел давно не крашеный деревянный вагончик с маленькими окошками.
Они постучались и вошли внутрь. Карлсон лежал на помятой кровати среди бардака и мусора. Он открыл глаза и снова прикрыл их.
– Я ждал вас, – сказал он слабым безжизненным голосом. – Я верил, что хоть кто-нибудь вспомнит обо мне.
Крокодил присел на ящик из-под виски.
– Мы не могли прийти раньше. Сказать по правде, плохи наши дела.
Карлсон кивнул.
– Нам всем плохо, и будет еще хуже. Я, например, уже конченый человек. Мне нечего ждать от этой жизни.
– Как ты жил все эти годы?
– Скверно, что я могу еще сказать, – Карлсон замолчал, переводя дыхание. – Там за шкафом полбутылки виски. Подайте мне…
– В этом доме живет одна добрая женщина, – продолжал он. – Она помогает. Без нее давно был бы мне конец.
– Возьми себя в руки. Где твоя сила, веселье, здоровье?
Карлсон с трудом приподнялся над подушкой и как-то странно посмотрел на Крокодила. Потом снова упал.
– Ты знаешь, я каждую ночь вспоминаю Бейрут. Я просыпаюсь от кошмаров и пью, чтобы вновь забыться. Они же посылали нас на верную смерть! А мы были так еще молоды, и так много хотелось успеть!
Карлсон весь дрожал, лицо его покрылось испариной. Он судорожно глотнул из бутылки.
– Я каждую ночь вижу, как мы идем звеном с задания. И вдруг из за холма выходят три боевых вертолета! А у нас ничего не осталось, только автоматы. Поймете ли вы, как это – горстку беззащитных людей атакуют боевые вертолеты.
Я видел лица пилотов – они смеялись, глядя, как мы умираем. Для них это было развлечением, легкой охотой на людей, ведь у нас уже не осталось ни одного стингера!
Я видел, как ракеты разрывают моих друзей на куски. Меня тоже задело взрывом – отказал двигатель и я падал с этой страшной высоты вниз, вниз, вниз!.. Я уже простился с жизнью, только чудо спасло меня! Но нужно ли мне было это спасение?
Он смахнул набежавшие слезы.
– Тут недавно приходил американский корреспондент. Не знаю уж, как он меня нашел, но все расспрашивал про военные тайны, про бесчеловечные эксперименты над людьми…
Я хотел все ему рассказать. Как нас выбирали из военно-воздушного колледжа, как учили держать равновесие в прыжке, не бояться высоты… И как однажды я проснулся и не смог пошевелиться – в теле уже сидела эта ужасная железка. Нам всем вырезали одно легкое и вшили нейтронный двигатель. Нас делали калеками, молодыми и веселыми уродами.
Я ничего не сказал тому корреспонденту, я до сих пор боюсь их. Нас изуродовали и бросили, как мусор, но вдруг кому-то захочется замести следы старых дел? Они придут, приставят пистолет к моей голове, а я даже не смогу сопротивляться. Боже мой, такая короткая и страшная жизнь, а в конце мы оказались никому не нужны!
– Ты нужен нам, – тихо, но твердо сказал Крокодил.
– Не надо меня утешать, – с горечью ответил Карлсон.
– Тебя никто не утешает. Мы прилетели за тобой, нам нужна твоя помощь.
Карлсон сделал усилие и приподнялся на кровати.
– Если вы не шутите, то… Черт, хотелось бы верить, но я ведь уже превратился в развалину.
– Это поправимо. Ты идешь с нами?
– Только при одном условии. Если я не буду летать.
Крокодил покачал головой.
– Ты будешь летать. Нам нужно, чтобы ты летал.
Карлсон закрыл лицо ладонями и его плечи затряслись от беззвучных рыданий.
– Я… Я боюсь! Неужели вы не понимаете?! – с трудом сказал он.
– Иногда стоит перебороть свой страх, чтобы помочь друзьям. Вернее, спасти их. Карло в беде.
Карлсон внимательно и с тревогой посмотрел на Крокодила.
– Карло? Что с ним?
– Все подробности потом. Ты согласен?
Карлсон выпрямился и уставился перед собой.
– Да, – сказал он наконец. – Я согласен. Подождите-ка…
Он сунул руку под кровать и вытащил грязный бесформенный сверток.
– Вот… Помогите мне.
В свертке лежал небольшой чуть заржавевший пропеллер. Крокодил кивнул Хрюше:
– Действуй.
Карлсон снял рубашку. Под лопатками блестела овальная металлическая пластина, уже начавшая по краям зарастать кожей.
– Плавно насаживай пропеллер на ось до щелчка, – сказал он Хрюше. – Теперь отойди, попробую включить.
Он сильно надавил себе на грудь. Раздался тихий свист, переходящий в рокот, от вибрации у Карлсона затряслись щеки и кончики волос.
– Работает! – обрадовался Хрюша.
– Нет… Не то, – сказал Карлсон, прислушиваясь. – Не набирает оборотов. Нужно смотреть двигатель. Сними винт, под валом увидишь два выступа. Нажмешь вперед и вниз.
Хрюша осторожно выполнил указания.
– Теперь снимай пластину, только тихонечко – мне больно.
Хрюша приподнял пластину и обнажил механизм. Он провел пальцем по шестеренке и посмотрел смазку – она была загустевшая и грязная.
– Графитовая, – определил Хрюша. – Нужно менять.
– Там, в шкафу белая пластиковая банка, – морщась от боли проговорил Карлсон.
Крокодил молча курил, наблюдая, как Хрюша колдует над механизмом.
– Все, – сказал он наконец. – Давай пробовать.
Снова засвистел двигатель, но ни Хрюша, ни Крокодил изменений не почувствовали. Однако, Карлсон остался доволен.
– Кажется, порядок. Попробую подъем.
Звук стал сильнее, и он медленно взлетел над полом.
– Отлично. Ну, я готов.
Крокодил потушил окурок и встал.
– Если так, то нам нужно торопиться. До самолета всего лишь час с небольшим.
– Чертов ублюдок, ты опять все испортил! – прокричал Карабас и в изнеможении опустился на стул. Электроник стоял перед ним и чертил в воздухе пальцем таинственные знаки.
Сегодня утром Карабас приказал роботу поджарить хлеб к завтраку. Тот мелко накрошил батон и высыпал все в кассетоприемник видеомагнитофона, очевидно, спутав его с тостером.
В дверях уже стоял Плохиш и растерянно дожевывал копченого леща.
– Вот, полюбуйся, что устроил твой дружок! – рявкнул Карабас. – И это не в первый раз. Вчера я попросил сделать окрошку, он нарезал в тарелку «Сникерсов», еще какой-то ерунды и залил это пепси-колой. Сказал, что это и есть окрошка «Молодежная». Не иначе твоя школа, а?
– Что, может, отвести его обратно? – предложил Плохиш.
– Не надо, – ответил Карабас, поразмыслив. – Ты говорил, что можешь его починить.
Через десять минут Плохиш уже сидел перед портативным компьютером, провода от которого тянулись к вскрытому черепу Электроника. Плохиш задумчиво перебирал клавиши и на них порой валились у него изо рта куски тушеной свинины, которую он между делом доставал из банки.
Вдруг Плохиш воскликнул:
– Да он засланный!
– Что?! – Карабас вскочил с кровати.
– Вот, я нашел телеметрические программы. Все, что он здесь видит и слышит, передается наружу!
– Та-ак! Отличного парня ты привел, нечего сказать. Они что же, и сейчас нас видят?
– Нет, я все отключил. Сейчас я разберусь с вторичным алгоритмом.
– В задницу твои алгоритмы! Спустись в мастерские и возьми там кувалду. Дай ему по башке, а потом разрешаю тебе надергать из него запчастей.
– Минуточку… – Плохиш вытащил из кармана полураздавленный голубец и отправил его в рот. – Вот, нашел задания. Первое: поиск объекта по идентификатору. Идентификатор… Гм, портрет какой-то.
– Ну-ка… – Карабас прищурился. – Это же старый пердун Карло. Этого парня точно заслал Чебурашка с компанией. Что там еще?
– Вот здесь сканирование территории. Они, кажется, теперь знают расположение всех наших помещений. А вот еще… – Плохиш охнул и кусок голубца упал к нему за шиворот. – Э-э… Сегодня в 2:00 он должен открыть входной люк на пустыре!
– Ни хрена себе! – Карабаса затрясло. – Я так понимаю, что мы будем дрыхнуть, а эта банда ворвется и перережет нам глотки, так?
Он выглянул в коридор и крикнул:
– Урфина ко мне! – затем обернулся к Плохишу. – Ты можешь выбить у него из башки всю эту дурь?
– Само собой! Перепрограммирование займет около часа, но если применить сжатие кодов…
– Кончай молоть языком! – оборвал его Карабас.
В дверях показался Урфин Джюс.
– Открывайте уши и слушайте, – торопливо заговорил Карабас. – Если Чебурашке так хочется к нам попасть, то он попадет. Пусть приходит. Наша задача – оказать ему достойный прием. Вы поняли меня?
Карабас вытер вспотевшие ладошки об штаны и мелко засмеялся.
– Ты, Урфин, выставишь засады вокруг пустыря. Но только без шума! Пусть они зайдут в подвал – там-то и начнется самое интересное. А если кто-то все же вырвется наружу – вот тогда пусть твои ребята обеспечат им быструю доставку на тот свет. Я не знаю, сколько их будет, но не очень много…
– А я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20