Она перекатила брата лицом вверх и осмотрела его глазные яблоки. Холодные, холодные, как рыбы, даже несмотря на то, что его лихорадочно пылающая кожа была горячей, словно обритая шкурка лабораторного кролика…
Ей придется нести его к выходу на себе. Что ж, в последний раз, когда она это пробовала, нести Алекса было очень даже легко – ему тогда было пять лет, а ей – десять.
Джейн встала на колени и основательно закрепила лобзик на поясе под комбинезоном, мрачно думая о том, сколько силы ей понадобится, чтобы проделать это теперь.
Скатившись с кровати, она встала на ноги, схватила брата за тонкие запястья и потащила на себя.
Он заскользил по простыням, словно пустая скорлупа. Джейн подсунула левое плечо ему иод живот и взвалила брата на плечо «захватом пожарника», придерживая левой рукой под колени. Едва лишь подняв его в воздух, она сразу же поняла, что у нее достаточно силы, более чем достаточно. От Алекса мало что осталось, кроме хрупких птичьих костей и хрящей.
Жидкость с громким бульканьем выливалась из него, брызгая сзади ей на ноги.
Пошатываясь, Джейн вышла в коридор. Где-то наверху, на втором этаже, слышались шаги и далекое бормотание встревоженных голосов… Она пробралась по залу к выходу и свободной правой рукой потянула взломанную дверь на себя. Спотыкаясь, вывалилась наружу, ненароком приложив брата болтающейся головой о косяк.
Оказавшись на улице, Джейн закрыла за собой дверь и опустилась на колени, чувствуя холод камней дверной ниши. Алекс, в медицинском халате с вырезом на спине, безвольно навалился на нее, словно в нем совсем не было костей. Она положила его возле себя на мостовую.
Тяжело дыша, Джейн нащупала под комбинезоном пояс и выхватила сотовый телефон. Большим пальцем нажала несколько маленьких светящихся желтых цифр.
– Здравствуйте, – весело принялась декламировать ее машина. – Вы говорите с автомобилем для преследования ураганов. Меня зовут «Чарли». В настоящий момент у меня на борту никого нет, но если у вас есть допуск, вы можете отдавать мне устные распоряжения. В противном случае оставьте свое сообщение после сигнала.
Джейн набрала «56#033».
– Привет, Хуанита, – приветствовал ее автомобиль.
– Приезжай за мной, – выдохнула Джейн. – Ты знаешь куда. И побыстрее!

Она забыла, как быстро может ехать «Чарли», когда у него на борту нет людей. Освобожденный от обязанности защищать человеческую плоть от силы тяжести, машина-робот передвигалась, словно обезумевшая блоха.
Испустив короткое пневматическое шипение, «Чарли» приземлился перед ней посреди улицы в конце двадцатиметрового прыжка. Он принялся шумно ерзать по мостовой, боком подбираясь к ней.
– Прекрати идти боком, – распорядилась Джейн. – Открой двери.
Она уперлась в стену ниши, с упора взгромоздила Алекса на еще не использовавшееся и поэтому не болевшее правое плечо и кое-как спустилась по ступенькам.
– Развернись, – пропыхтела она.
«Чарли» повернулся вокруг оси с микропроцессорной точностью, манипулируя поршнями-спицами своих колес.
Джейн втащила брата внутрь, запихнула его на пассажирское сиденье, закрыла дверь и отступила назад, тяжело дыша. Ее колени дрожали так сильно, что она больше не смогла сделать ни шага.
– Повернись еще раз! – приказала она.
«Чарли» аккуратно развернулся на месте посреди сырой и темной улицы. Джейн с трудом забралась на водительское сиденье.
– Поезжай быстро!
– Я не могу, пока вы не пристегнетесь.
– Ну хорошо, поезжай в обычном темпе, пока я пристегиваю себя и его, – уступила Джейн. – И прекрати использовать со мной вербальный интерфейс Джерри.
– Мне приходится использовать вербальный интерфейс Джерри, пока я нахожусь вне досягаемости спутникового канала бригады и включен в стандартном режиме, – возразил автомобиль, грациозно скользя вдоль улицы.
Джейн прикладывала мучительные усилия, чтобы пристегнуть бесчувственного Алекса автомобильными ремнями. Его белокурая голова болталась, словно головка ромашки на конце стебля, а безвольно свисающие руки были словно два мешка с воском. В машине было слишком мало места, что усложняло задачу.
Наконец запыхавшаяся Джейн откинулась на спинку своего сиденья.
– Хорошо, а ты сможешь работать в моем интерфейсе, если переключишься на нестандартный режим?
– Хм-м-м-м… – машина колебалась добрых пятнадцать секунд. – Полагаю, я смогу сделать это, если мы притормозим и я перезагружусь.
– Нет, нет, не надо! – вскричала Джейн. – Боже мой, не надо перезагружаться! Просто вези нас из города по маршруту, который есть у тебя в памяти.
– О'кей, Хуанита, я так и сделаю.
– Господи, – прошептала Джейн.
Она сложила рулевое колесо, чтобы освободить побольше места, и наконец ей удалось придать брату вертикальное положение, прислонив его к дверце. Он дважды кашлянул, и на его губах показалась голубая слюна.
Джейн стянула с себя резиновые перчатки и развязала капюшон. Ее волосы пропитались потом, образовав корку, присохшую к скальпу; она принялась расправлять их потными пальцами. Все у нее получалось хорошо, пока ей не пришлось поднимать тяжести.
Она сорвала бумажные чехлы со своих охотничьих ботинок и затем, извиваясь и двигая плечами, вылезла из бумажного комбинезона, раздевшись до рубашки и шортов, к немалому изумлению ночных пешеходов на авенида Герреро.
Джейн запихнула все улики – обувные чехлы, перчатки и комбинезон – в прозрачный капюшон, накрепко затянула шнурок и принялась уминать получившийся пакет, пока он не превратился в небольшой комочек. Она избавилась от полотна лобзика, на котором теперь были уличающие следы пластмассы, а также, на всякий случай, и от баночки с клеем. Если взлом разозлит их настолько, что они наймут хорошего частного детектива, то он может проследить партию клеевого аэрозоля. Джейн терпеть не могла выбрасывать хорошие материалы, но, поразмыслив, решила, что это лучше, чем оказаться в каком-нибудь мексиканском juzgado, Суде (исп.).

где на нее нацепят электронный браслет условно освобожденного.
Она сняла пояс, отсоединила от него все свои инструменты и аккуратно сложила все это в металлический ящик в задней части машины.
Автомобиль двигался вдоль Меркадо-Макловио-Эррера, направляясь к старому международному мосту. Она надеялась, что ни у кого не будет настроения обращать на «Чарли» особенное внимание. В ночной темноте машина вполне могла сойти за стандартный контрабандистский автомобиль, какие встречались в городках по обе стороны границы слишком часто, чтобы их замечать.
Джейн зарулила в самый темный угол парковки, остановившись возле гигантского преуспевающего табачного супермаркета. Даже посреди ночи здесь собирались кружки курильщиков-янки, упорно набивавших дымом легкие. Джейн вытащила из картонки, какие распространяло правительство США, еще один бумажный комбинезон для беженцев и через семь минут целеустремленной борьбы сумела втиснуть в него руки и ноги брата, доверху застегнув «молнию». Ботинок для Алекса у нее не было. Надо было подумать об этих чертовых ботинках!
Когда они пересекали раздувшуюся от половодья Рио-Гранде, Джейн ухватилась за трубчатый каркас автомобиля, встала на сиденье и швырнула все улики своего преступления через перила моста. Пускай ее арестовывают за выбрасывание мусора в неположенном месте! Или, например, за противозаконное загрязнение водоема…
Возле будки американской таможни Джейн притормозила. Ей навстречу вышел пожилой служащий с длинными снежно-белыми волосами, вислыми моржовыми усами и резной, красного дерева тростью ручной работы. Он не спеша приблизился к ее машине.
Когда Джейн увидела, насколько тщательно и любовно старик заштопал и вычистил свой таможенный мундир, она сразу же прониклась к нему безотчетной симпатией.
– Хорошая машина, – протянул он.
– Благодарю вас, сэр.
Таможенник постучал тростью по одной из пружинных антенн «Чарли».
– Из бывших военных штучек, а?
– Да, – охотно отозвалась Джейн. – Точнее, это подделка под американский десантный вездеход.
Она сделала паузу.
– Ну, после этого его немного модифицировали…
– Да уж, похоже на то, – кивнул таможенник, обходя машину.
Внутри «Чарли» было недостаточно места для сколько-нибудь серьезного количества контрабанды. В отличие от обычных контрабандистских автомобилей у «Чарли» не было багажника. У него имелась короткая грузовая платформа, сейчас пустовавшая, а двигатель был целиком вмонтирован в оси, спицы и втулки. В целом «Чарли» напоминал гроб из стеклопакетов, водруженный поверх паука на колесах.
– Вы позволяете этой машине ездить самостоятельно, мисс?
Старик на самом деле сказал ей «мисс»! Джейн не могла припомнить, чтобы кто-нибудь называл ее так с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет. Она была очарована величавой старомодностью таможенника.
– У нее есть лицензия, – улыбнулась ему Джейн. – Хотите посмотреть?
– Не стоит, – пророкотал тот. – А это что за паренек там, внутри?
– В городе была большая вечеринка, – объяснила Джейн. – Он малость перебрал, и вот вырубился. Сами знаете, как бывает нынче с молодежью.
Таможенник посмотрел на нее с жалостью.
– Вы ведь не это хотели мне сказать, не так ли, мисс? Вы, наверное, хотели сказать мне правду – что он болен, так ведь?
Джейн почувствовала, как у нее каменеет лицо. Старик нахмурился.
– Мисс, я умею распознавать такие вещи. Богу ведомо, мы здесь видим это достаточно часто. Ваш друг болен, он совершенно истощен; уж не знаю, что он там принимал… Здесь, на американской земле, такие дела не разрешаются. И существуют чертовски веские причины, почему они здесь запрещены…
Джейн молчала.
– Вы же понимаете, я говорю это не для того, чтобы просто послушать свой голос…
– Послушайте, офицер, – сказала Джейн. – Мы американские граждане. И мы не преступники.
Она показала ему голое запястье.
– Если вы хотите завернуть нас отсюда, мы вернемся в Мексику. Но если бы у меня было что-то, что я действительно хотела бы скрыть от вас, то я бы просто не стала здесь останавливаться, верно? Я бы вообще не поехала по дороге. Это ведь вездеход, так ведь? Я могла бы переплыть реку в любом месте по своему выбору и через два часа была бы уже в Сан-Антонио!
Таможенник задумчиво постучал тросточкой по носку своего отполированного ботинка.
– Если вы хотите прочесть мне лекцию – пожалуйста, читайте, я не возражаю, – продолжала Джейн. – Я вас выслушаю. Я даже соглашусь с вами. Но, офицер, давайте смотреть на вещи трезво!
Он коротко и внимательно посмотрел ей в глаза, отвел взгляд и пощипал свои усы.
– Так она и на воде может держаться, вот как?
– Разумеется, эта машина может держаться на воде! Она плавает! Конечно, с виду это сплошная сталь, но на самом деле весь металл здесь пористый. Без аккумуляторов вся машина весит каких-нибудь девяносто кило. Если напрячься, я могла бы поднять ее одна, без посторонней помощи!
Джейн остановила себя. Старик казался настолько подавленным, что она почувствовала к нему жалость.
– Ну-ну, офицер, вряд ли я сказала что-то новое для вас, а? Неужели вы еще ни разу не ловили такие машины?
– Сказать вам правду, мисс, мы теперь даже и не пытаемся ловить их. Не оправдывает затрат.
Он отделил от пачки один из стикеров и налепил его на переднюю трубку каркаса «Чарли».
– Ну, давайте, будьте осторожны!
Он махнул рукой, делая знак, чтобы они проезжали.
Джейн снова пустила машину ехать в автоматическом режиме. Не прошло и нескольких минут, как они миновали Ларедо и оказались на шоссе. Даже имея в перспективе десять часов езды в темноте, Джейн чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы спать. Она знала по опыту, что ей предстоит еще одна бессонная ночь. В восемь утра она будет бодриться и прыгать как заведенная, потом перехватит часика три дремоты где-нибудь днем, после чего снова окажется на ногах, и это ни в чем не выразится, кроме обострившегося темперамента. У нее и раньше-то со сном не ладилось, а жизнь рядом с Джерри Малкэхи и его людьми только еще туже закрутила ее пружину.
По мере того как огни Ларедо исчезали у нее за спиной, наверху все ярче разгорались звезды. Стояла ясная весенняя ночь, над западным горизонтом висело несколько волосатых перистых облачков. Джерри как-то упомянул при ней, что не любит ездить на машине в полной темноте. Малкэхи было тридцать два года, и он еще помнил те времена, когда люди по большей части водили машины сами, и даже роботы всегда оставляли фары включенными. Джейн, напротив, находила темноту успокаивающей. Если и было что-нибудь действительно утомительное и скучное в ночной езде, так это такая вот унылая рутина – сжимать собственными руками баранку и с онемевшей шеей часами вглядываться в узкий конус света от фар. В темноте можно видеть открытое небо. Большое темное небо Техаса, эту великую бездну.
И еще слышать. Если не считать ровного шума ветра, «Чарли» двигался почти беззвучно – тихий шорох твердого пластика, легко касающегося дорожного покрытия, лишенное трения скольжение алмазных осей. Джейн приклеила или замотала клейкой лентой все ветци в машине, которые могли грохотать. Она не позволяла своим машинам издавать грохот.
Тут она услышала, как Алекс забулькал, пытаясь дышать. Она включила в кабине неяркую лампочку и еще раз осмотрела брата. В приглушенном янтарном свете он выглядел очень плохо. Алекс и в лучшие дни не был привлекательным юношей: тощий, пучеглазый, с впалой грудью, с тонким, как лезвие ножа, носом и умными узкими, похожими на птичьи лапы, руками. Но она никогда не видела, чтобы он выглядел настолько ужасно. Сейчас Алекс был не более чем отталкивающим физическим присутствием, развалиной, маленьким гоблином. Его тусклые белокурые волосы торчали пучками по всему черепу. И еще от него воняло. Это не был просто запах пота – Джейн привыкла к людям, пахнущим потом и лагерным дымом. Однако тело ее брата источало слабое, но устойчивое зловоние химикалий. Его буквально мариновали в наркотиках!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50