— Мы должны облететь эту Темную Башню.Род набрал побольше воздуху в легкие и вцепился в древко метлы.Помело начало огибать башню с зубчатой вершиной, следуя за пикировавшей впереди Агатой. Желудок у Рода накренился разок, прежде чем он забыл про него, в изумлении уставясь на Башню. Они находились в шестидесяти футах над землей, башня возвышалась перед ними — футов сто высотой. В целом, это была ужасающая башня мрачного базальта. То тут, то там камень пронзали бойницы — окна в три фута высотой, но всего в фут шириной.— Не хотел бы я увидеть его счет за свечи, — крикнул Род. — Как же попасть внутрь?Вся нижняя половина Темной Башни казалась нерушимой и неприступной, там не попадалось даже ни одной амбразуры.— Должна же быть какая-то дверь.— Зачем? — возразила Гвен. — Ты забываешь, что чародеи летают.— О, — нахмурился Род. — Да, я в некотором роде забыл об этом. И все же, не понимаю, как он проникает туда, эти амбразуры весьма узкие.— Вон там. — Гвен кивнула на вершину Башни, и ее помело встало на дыбы.Род охнул и вцепился, что есть сил.— Старику придется завести вертолетную площадку!Агата сделала над зубцами круг, идя на снижение, привела помело в центр крыши и ловко спрыгнула с него; Гвен последовала ее примеру. Род освободился от прутьев метлы и встал на крыше, широко расставив ноги, держась для крепости за ближайший зубец и дожидаясь, пока пол перестанет качаться.— Наверняка все было далеко не столь ужасно. — Гвен пыталась скрыть улыбку веселья.— Я к этому привыкну, — проворчал Род. Про себя же он планировал не дать себе такого шанса. — Итак. — Он вдохнул полные легкие воздуха, набираясь смелости, и шагнул вперед. Пол, казалось, лишь слегка накренился, и поэтому он расправил плечи, сделал глубокий вдох и еще один шаг. — Ладно. Где дверь?— Вон, — показала Агата.Прямо рядом с зубцом в крыше был сделан вровень с ней люк. Род подошел к нему — осторожно ступая — и нахмурился, разглядывая грубо обтесанные доски.— Не вижу тут дверной ручки.— А с чего б ей там быть? — обронила рядом с ним Агата. — Кто сюда заявится помимо самого этого древнего петушка? А когда он хочет полетать, то несомненно открывает эту крышку снизу.— И просто оставляет ее открытой? А что он делает с дождем?Агата покачала головой.— Сомневаюсь, чтоб он подымался наверх в дурную погоду.— Верно, — рассудил Род. — Вероятно, он подымается только поглядеть на звезды — так зачем же ему утруждать себя, когда звезд нет?Вытащив кинжал, он припал на колено.— Надо быть поосторожней — сталь у него хорошая, но она может сломаться.Вонзив острие в дерево, он приподнял крышку. Люк поднялся на дюйм; прижав его носком сапога, Род вытащил кинжал и отбросил в сторону, а потом схватился за дерево кончиками пальцев и снова приподнял крышку — со стоном боли; этот маневр определенно не пошел на пользу его маникюру. Но он приподнял ее достаточно, чтобы засунуть под нее носок сапога, а затем захватил ее пальцами как полагается и откинул настежь.— Уф! Вот и вся основа «взлома-и-проникновеняя».— Отлично проделано! — похвалила слегка удивленная Агата.— Не совсем то, что я назвал бы большим достижением, — отряхнул с рук пыль Род.— Или нужным, — напомнила ему старая ведьма. — И твоя жена, и я могли б заставить ее подняться саму собой.— О. — Род начал понимать, что при очень незначительном усилии, он может научиться ненавидеть эту старую язву. Пытаясь быть тактичным, он сменил тему. — Знаете, в стране, где столько народу умеет летать, можно б было предположить, что он надумает воспользоваться замком.Стоявшая рядом с ним Гвен покачала головой.— Немногие из колдовского племени посмеют даже прилететь сюда. Таковой он пользуется славой.Такая линия рассуждений определенно не вселяла уверенности в полного надежд взломщика. Род сделал глубокий вдох, напряг мускулы, сдерживая дрожь в глубине желудка, и шагнул вниз по лестнице.— Да. Ну... полагаю, нам действительно следовало бы постучать...Но его голова уже спустилась ниже уровня крыши.Лестница круто свернула и стала очень темной. Род остановился; Агата врезалась ему в спину.— Мммф! Ты не мог бы предупреждать меня, когда собираешься останавливаться, лорд Чародей?— В следующий раз постараюсь запомнить. Дорогая, ты не возражаешь? Здесь внизу немного темновато.— Да, милорд. — На ладони у Гвен запылал люминесцентным светом шар. Она протиснулась мимо него — определенно куда быстрей, чем ему хотелось бы — и пошла впереди, освещая лестницу своим блуждающим огоньком.Внизу путь им преградила темная ткань — занавески, плотно задернутые для защиты от сквозняка. Они пробрались сквозь них и оказались в круглой камере с двумя бойницами. Гвен погасила свой фосфоресцирующий шар, отчего в камере потемнело; небо снаружи затянуло тучами и мрак смягчал только серый свет. Но его хватило, чтобы показать им круглый лабораторный стол, тянувшийся вдоль всей окружности помещения и выстроившиеся позади стола у стены высокие полки. На полках теснились банки и коробки, источавшие запахи в диапазоне от пряного до кислого; а на столах жались перегонные кубы, тигли, ступки с пестиками и мензурки.Агата в отвращении наморщила нос.— Алхимия!Род одобрительно кивнул.— Похоже, этот старый хрыч немного интеллигентней, чем я его считал.— Не хочешь же ты сказать, будто одобряешь Черную Магию! — воскликнула Агата.— Нет, не одобряю, и Гален явно тоже. Его не удовлетворяет знание, что чего-то действует — он хочет также знать почему.— Разве не довольно будет сказать, что это делают черти? — Род в отвращении плотно сжал рот.— Это значит уклоняться от вопроса, а не отвечать на него.Позади него звякнуло стекло. Он резко развернулся.К перегонному кубу подплыла банка, зависла над ним, выливая в него тонкую струйку зеленоватой жидкости. На глазах у Рода на банку опять опустилась крышка и завинтилась на пол-оборота, когда банка выпрямилась и проплыла обратно на полку.— Гарольд! — предупредила Агата. — Не трогай; они не твои.— Э, не будем чересчур спешить. — Род следил, как с другой полки взлетел ящичек. Крышка у него поднялась и в перегонный куб высыпалась струйка серебристого порошка.— Пусть паренек поэкспериментирует. Никогда не следует душить стремление к познанию.— Удушить-то следует тебя! — сердито глянула на Рода Агата. — Вмешательство Гарольда без сомнения служит какому-то твоему замыслу.— Может быть, может быть. — Род следил, как под перегонным кубом зажглась спиртовка. — От стука, вероятно, все равно было б мало проку. Гален, как мне кажется, из тех, кто бывает настолько поглощен своими исследованиями, что...— Милорд. — Пальцы Гвен сжали ему предплечье. — Мне не нравится, как бурлит это варево.— Уверен, беспокоиться не о чем, — сказал Род, нервно взглянув на пробирки на другом столе, которые пустились в пляс, переливая взад-вперед другую зеленоватую жидкость. В конце концов они утихомирились, но...— Тот пузырек тоже бурлит, — проворчала Агата. — Эй, сынок! Что ты делаешь?Позади них снова звякнуло стекло. Резко обернувшись, они увидели, как реторта всовывает свой носик в стеклянный змеевик. Под ретортой зажглось пламя, а из отверстия в подвешенном над стеклом сосуде начала капать вода, расплескиваясь на стеклянном змеевике.— Милорд, — нервно обратилась к нему Гвен. — То варево бурлит теперь крайне чудесно. Ты убежден, что Гарольд понимает свои действия?Род был уверен, что Гарольд понимает, что делает, спору нет. Фактически, он был даже уверен, что Гарольд намного искушенней и изобретательней, чем представлялось Роду. А напряжение являлось составной частью маневра, толкая его поближе к черте...Но не настолько близко! Он прыгнул к перегонному кубу. Его беспокоили газы, производимые в присутствии открытого огня.— Что ты делаешь?Слова прогремели по камере, и в дверях появился Гален в своем балахоне, с седой бородой и красным лицом. Он с одного взгляда оценил положение и бросился к перегонному кубу погасить огонь, затем метнулся схватить пробирку и бросить ее в лохань с водой, а затем прыгнул потушить спиртовку под ретортой.— Двигаешься ты крайне проворно, — пропела Агата, — для старого дурня.Кудесник прожег ее взглядом, прислонившись к столу и трясясь. Голос его дрожал от гнева.— Подлая старая карга! Ты столь завидуешь моим трудам, что должна попытаться разрушить мою Башню?— Ну, безусловно, ничего столь отчаянного не учинялось, — возразила Гвен.Гален переключил пылающий взгляд на нее.— Да, у нее для такого не хватит знаний — хотя злоба ее могла бы опустошить тут помещение и содержащиеся в нем плоды многих лет выдувания стекла и исследований! — Его глаза сузились, когда он вновь обратил взгляд к Агате. — Вижу, что мне никогда не следовало приходить тебе на помощь — ибо ты теперь не дашь мне ни минуты покоя!Агата начала было огрызаться в том же духе, но Род ее опередил.— Э, ну — на самом-то деле, нет.Пылающий взгляд кудесника переместился на него.— Мало же ты знаешь эту старую ведьму, лорд Чародей, коль думаешь, будто она может вынести мысль о необходимости оставить кого-то в покое.Агата набрала воздуху в легкие, но Род опять оказался проворнее.— Ну, видите ли, на самом-то деле, мысль вернуться сюда принадлежала не ей.— В самом деле? — Вопрос так и дымился сарказмом. — Она несомненно принадлежала твоей любезной жене.— Опять не угадал, — весело заявил Род. — Она принадлежала мне. И Агата не имеет никакого отношения к возне в твоей лаборатории.Гален на какое-то время умолк, прищурив глаза.— Воистину, мне следовало б догадаться, что у нее никогда не хватит знаний для разыгрывания из себя столь ученой дикарки. Выходит, взрыв пытался устроить ты, лорд Чародей? В таком случае, почему?— Потому что ты, по-моему, не обратил бы никакого внимания на стук в дверь, — объяснил Род, — разве что сказал бы: «Убирайтесь».Гален медленно кивнул.— И потому ты накликал беду, лишь бы оторвать меня от исследований на достаточно долгий для перебранки с тобой срок.— Мотив угадан верно, — согласился Род, — но преступник — нет. На самом-то деле, ни один из нас и пальцем не прикасался к твоим стекляшкам.Гален быстро взглянул на двух ведьм.— Не хочешь же ты уверить меня, будто они пошли на такой риск, выполняя столь тонкую работу при помощи одной лишь мысли?— Нельзя сказать, что они такого не могут, — поспешил указать Род. — Я видел, как моя жена заставляла танцевать пшеничные зерна. — Он нежно улыбнулся, вспоминая выражение лица Магнуса, когда Гвен это проделывала. — А Агата признавалась, что исцеляла раны, заставляя вновь соединяться друг с другом самые тончайшие ткани — но на сей раз ни та, ни другая в происшедшем не виноваты.— Наверняка ведь не ты...— Это сделал твой сын, — проскрипела Агата.В лаборатории наступила тишина, когда старый кудесник уставился ей прямо в глаза с отлившей от лица кровью. А когда она пришла обратно, он взорвался:— Что еще за мерзкая ложь? Какой обман пытаешься сотворить теперь, ты, старая ведьма без всяких принципов, чтобы прославить твое имя? Как ты пытаешься воздействовать на мое сердце столь явной ложью? Испорченная, злая ведьма! У тебя в жизни нет иной радости, кроме причинения несчастий другим. Дурак же я был, что вообще когда-то посмотрел на твое лицо, и еще больший дурак, что всегда пытался помочь тебе! Убирайся, вон отсюда! — Его дрожащая рука поднялась бросить проклятье, способное испепелить ее. — Изы...— Это правда, — резко оборвал его Род.На какую-то секунду Гален уставился на него.Этого хватило, чтобы вставить слово.— Он сын другого Галена и другой Агаты, в другом мире, точь-в-точь похожем на этот. Ты ведь знаешь, что существуют другие вселенные, не так ли?Рука Галена зависла в воздухе; в глазах у него вспыхнуло волнение.— Да, я подозревал такое — пока мое тело лежало, словно деревянное, а дух мой открывался для всех даже самых слабых впечатлений. Я воспринимал такое вдали, смутно сквозь Хаос, изогнутое присутствие, что... Но нет, что еще за чушь! Ты пытаешься сказать мне, будто в одной такой вселенной я снова буду жить?— «Снова», возможно, преувеличение, — ушел от прямого ответа Род. — Особенно, раз твой двойник ныне умер. Но вот некий Гален, точь-в-точь похожий на тебя, действительно жил, да — за исключением того, что он, кажется, сделал в молодости иной выбор.Гален ничего не сказал, но его взгляд наткнулся на Агату.Она ответила тем же.— Ибо в той вселенной тоже была своя Агата, — мягко продолжил Род. — И они встретились, поженились, и она родила сына.Гален по-прежнему глядел на Агату с лицом, лишенным всякого выражения.— Они назвали сына Гарольдом, — продолжал Род, — и тот вырос отличным молодым чародеем — но больше «деем», чем «чаро». Он записался в армию и участвовал во многих битвах. Он уцелел, но его родители скончались — вероятно от беспокойства, что их сын служил в пехоте...Гален резко вышел из своего транса.— Не пытайся меня морочить, лорд Чародей! Как они могли умереть, когда эта Агата и я... — Голос его ослаб, а взгляд стал рассеянным, когда новая мысль пришла ему в голову.— Время — не рядовой солдат, мастер кудесник, и его не заставишь маршировать одинаковым шагом в каждом подвластном ему месте. Но еще важнее, что события в различных вселенных могут различаться — иначе Гарольд вообще никогда бы не родился. А если те Гален и Агата могли пожениться, то могли также и умереть — от несчастного случая, или от болезни, или, возможно, даже погибли в одном из тех сражений, где уцелел их сын. Уверен, он охотно тебе сообщит, если ты спросишь его.Гален быстро обвел взглядом помещение и, казалось, затвердел под кожей.— Попробуй, — выдохнул Род. — Гвен не в состоянии его услышать, равно как и любая другая ведьма — кроме Агаты. Но если ты аналог его отца, то должен бы суметь...— Нет! — прогремел Гален. — Я не стану настолько доверчивым, чтоб слушать сказки юнца тридцати лет...— Тридцати двух лет, — поправил Род.— Мальчишка, едва ли больше! Я не верю ни единому слову в этой твоей сказке!— А, но мы ведь еще не дошли до доказательств, — усмехнулся Род. — Потому что, видишь ли, в одном из тех сражений Гарольд все-таки не уберегся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34