- Можно сказать моя, только толку с нее - хрен да ни хрена, а лишь
туману добавок. Ладно. Если спать не будешь - ты мне что-то такое
интересное рассказать хотел вроде, помнишь, после этой истории на базаре?
- Да помню, - ответил Данисий, усаживаясь рядом, и почесав затылок,
продолжал:
- Понимаешь, я ж в этом отряде заколдунском случайно оказался. У
наших заглавных да старших свои выгоды и счеты, а я для них как...
Данисий запнулся, подбирая сравнение, и Айс вставил:
- Ну, я понял, интриги да протекции в десять ходов, да? Это все
знакомо, давай дальше.
- А в монахах непостриженных я с самого начала в братстве
воинов-теней был. Про таких по княжеству конечно слухи ходят, а
по-настоящему про нас знают только князья, воеводы да из славабожников
кое-то. Я тебе тоже говорить много не буду, просто, чтоб понимал - нас там
учат в основном тихо и незаметно воевать. В одиночку против десяти стоять,
по потолку ходить, убивать чем угодно - хоть пером воробьиным...
- Ага, а наставники все как один узкоглазые да желтолицые, и на
коленях стоять заставляют.
- Еще чего! Узкоглазые с нами наравне учатся, иногда даже странно
становится - такую даль прошли, чтоб к нам попасть, неужели у самих такого
искусства нет? Есть наверное, наши иногда туда уходят, правда что там
дальше бывает - сам понимаешь, кто знает, тот помалкивает. Но я сейчас не
об этом. У нас особенность такая есть, что когда тень-воин обучение
закончил, у него не только руки-ноги должны быть навострены на всякое, но
и глаза с мозгами тоже немного сдвинуться обязаны, иначе правильной силы
не будет. Понимаешь, Айс, если ты сделал и прошел все как надо, то никакой
князь не сможет заставить тень-воина против праведности что-то сделать. Не
той, которую славабожники как хошь, так и толкуют, а настоящей. Ну вот, а
если руки машут вроде бы и похоже, а душа сама по себе где-то, то такого у
нас мертвым тенем называют. Он конечно тоже неплох повоевать, но там, где
воин с правильной силой победит в любом случае, мертвый тень может и так и
эдак окончить. Если же со своими в бою встретится, то тут у него и выбора
не будет. Тем более, что этот "свой" мертвого просто обязан убить.
Полагается так у нас. А чтобы мертвым не стать, надо среди всего прочего,
пока правильной силы нет, вообще ничего такого за стеной монастыря не
делать, хоть ты стриженый, хоть нет. То есть не вообще ничего, а до двух
раз. Третий раз - и все. Я вот свои два раза уже отпрыгал, а до начала
силы мне еще шесть лет осталось.
Данисий замолчал. Айс вздохнул, и подождав немного, спросил серьезным
тоном:
- М-м, Денисыч... А если просто, безо всяких там изысков по башке
кого шарахнуть, это как, тоже тебе в минус пишется?
- Если просто, то не считается, - заулыбался Данисий, а Айс продолжил
все тем же серьезным тоном:
- Ну и компания у нас с тобой тут подобралась! Колдун-недомерок и
ниндзя-недоучка. Сдайся враг, умри и ляг. Видишь ли, я тут ночью попытался
разобраться в ситуации, и напоролся на весьма кислые вещи. Такие кислые,
что даже не знаю, что дальше делать, и делать ли вообще. С Антисом бы
сейчас поговорить, да он у князя сейчас наверно. А князь его за тот
разгром на озере вполне мог наказать, так что этот разговор получится еще
не скоро.
- Айс, не надо меня нинзя называть. У этих, которые желтокожие и
узкоглазые, таким словом что-то нехорошее означается.
- Ах вот как даже? Ну ладно, теперь дальше: воришку нашего вместе
девкой засунули в кладовку трактира, где серые волки стоят, трактир
кажется тот самый, куда она поначалу и хотела попасть - хоть плачь, хоть
смейся. Мысль будет такая - пошерстить сейчас хозяев на предмет пожрать, и
пойти в те края нищенствовать, по глухонемому, но без придури. А там видно
будет. Идет?
Данисий прищурился.
- А я, честно говоря, думал что ты их тут так и оставить захочешь.
Как ты там говорил - не твое дело?
- Говорил, и сейчас скажу. Но строить из себя свинью большую, чем
есть на самом деле, я не собираюсь. Сейчас я решил поступить вот так, на
потом ничего не обещаю. Ты недоволен?
- Да нет, все хорошо. Только хозяев трогать не надо. Слухи,
разговоры. А убивать просто так зазорно чего-то. У меня вот монетка есть -
на нее и поедим где-нибудь.
С этими словами Данисий вытащил поковырялся за одной из заплат своего
полушубка и вытащил маленький тусклый кружочек, подаяние полученное перед
воротами.
- А ее хватит? - поинтересовался Айс, рассеяно почесывая за ухом
безмятежно спящего пса.
- Должно, - ответил Данисий, и осторожно переступая подошел к окну,
чтобы получше разглядеть и окончательно оценить последний капитал.
Монетка оказалась с одной стороны украшена профилем неизвестного
короля, а может и не короля - мало ли кого могли так увековечить, с другой
же стороны была загадочная надпись, в которой знакомые буквы перемешались
с совсем ни что не похожими значками. Данисий провел пальцем по рубчикам с
краю, вдруг встрепенулся и принялся ощупывать монету вновь, но уже гораздо
внимательней и сосредоточенней, чем сначала, так наверное ощупывает слепой
сдачу с золотой монеты, определяя, не надули ли его.
- Фальшивая? - понял это по-своему Айс.
- Да нет, просто... Ох и дурень я! Надо было сразу же эту деньгу
посмотреть, а я-то как баран, четырех ежей мне в...
- Ты сначала в чем дело скажи, а потом ругайся. Если дело того стоит,
так и я ругаться помогу.
- Эту женщину, что монетку дала, помнишь?
- Ну так, не очень.
- Она из наших, понимаешь? Нужно было к ней ехать, тут же все
объяснено. И все бы по-другому было бы! Пойдем! Айс зевнул, и принялся
завязывать толстую веревку, которая с самого хутора служила ему вместо
ремня.
Улицы Кодукая днем оказались едва ли не пустынней чем ночью, и две
вроде бы бесцельно бредущие фигуры то и дело оказывались единственными
прохожими во всю их длину. Людным местом, встретившимся по пути, оказался
лишь небольшой переулок, в котором неизвестно чего ожидали с полсотни
Белых Волков - само собой, туда Данисий не пошел, а сделал немалый крюк, и
оставалось только удивляться, как он не потерял направление.
"Женщина из наших", как оказалось, жила неплохо. Еще издали ее дом
выделялся вычурным фасадом, обилием чугунных украшений и крышей, которая
даже в окружении остальных кодукайских домов выглядела уж совсем
островерхой. Ворота, ведущие на уходящий вглубь двор оказались закрыты
наглухо, так что пришлось подниматься по выметенной от снега лестнице, и
стучаться в парадную дверь. В ответ на стук брякнула дощечка, и в
открывшемся окошечке мелькнуло важное и равнодушное лицо, какое и положено
иметь привратнику богатого дома. Потом дощечка с тем же звуком вернулась
на место, и наступила долгая пауза. Айс посмотрел на Данисия, и тот, не
обращая внимания на мороз, снял рукавицу, и вновь покрутил в пальцах
монетку, на этот раз совсем недолго. Прямо голой рукой он вновь постучал,
но теперь сделал не три удара, как только что, а четыре, с неровными
интервалами между ними. На этот раз результат оказался лучше - дверь
распахнулась, пахнуло застоявшимся домашним воздухом, и привратник все тем
же высокомерным лицом чуть ли не за шиворот втащил внутрь замешкавшегося
Данисия, и Айс еле успел юркнуть следом. Задвинув за ними два засова,
привратник уже не торопясь оглядел гостей, и сказал так, как будто за
месяц знал, кто и зачем сегодня постучится в этот дом:
- По лестнице вниз и вбок. Там есть чем помыться, и что одеть я тоже
вам дам потом, - слова этот человек произносил правильно, но ударения пару
раз перепутал. И сами эти слова, и то как они были сказаны, и даже
глуповатая важность привратника как-то сразу заставил окончательно
поверить, что опасливые скитания по холодным дорогам окончились - если не
навсегда, то хотя бы на некоторое время. Айс радостно улыбнулся, и пихнул
Данисия локтем вбок:
- Хоть отмокнем немного, в баньке-то! Я уж и забыл, кода в последний
раз мылся.
- А я помню, - так же оживленно ответил Данисий, - как из Фымска
уходили, так последний раз и был. Кого как, а меня сейчас из бани пусть на
баграх выволакивают, сам не пойду.
Но на самом деле все оказалось проще и грустнее: в довольно
прохладной полуподвальной комнате с мутным окошком у самого потолка стояли
две скамьи, бочка с почти горячей водой и лежали три лохани, две пустых, и
одна с беленькой водичкой на дне. Даже самая простецкая баня в Фымске, "на
грош войдешь, на два помоешься", вспоминалась здесь как хороший сон -
Данисий так и сказал, осторожно переступая босыми ногами по холодному полу
и почесывая небольшое родимое пятно на одной из ягодиц. Айс же все еще
возился с одеждой, а когда наконец ее снял, обнаружилось, что он носит на
теле что-то вроде широкого лифчика со множеством оттопыривающихся
кармашков. Данисий ждал что Айс и этот странный предмет туалета снимет, но
тот подошел к своему тазу прямо так, а внимательный взгляд в свою сторону
понял иначе:
- Чего глядишь, до сих пор не веришь что у меня там все нормально?
Щупать надеюсь не полезешь? - Данисий в ответ плюнул, назвал Айса дураком
и отвернулся.
Несмотря на всю убогость и неуютность, мылись долго. В третьей лохани
оказался мыльный раствор, слабенький, но если раза три подряд опустить
мочалку и потереть, то даже появлялась пена. Айс как ни в чем не бывало
попросил потереть спину, потом сам то же самое сделал Данисию, и вроде бы
помирились. Потом Айс вполголоса заметил:
- Там в углу, между досками щель есть. Оттуда глаз поблескивает. Они
что тут, ненормальные?
- Как раз нормальные, - ответил Данисий, демонстративно обернулся к
щели задом и пару раз с силой провел мочалкой по пятну. - Очень даже
нормальные, - повторил он, и принялся мыться дальше.
Когда воды в бочке осталось настолько мало, что зачерпывать ее тазом
стало можно буквально по горсточке, открылась дверь и вошел средних лет
слуга с двумя стопками одежды. Ее он положил на лавку, а сам прислонился к
косяку, выражая всем своим видом желание как можно скорее препроводить
гостей, и дело с концом. Наверх так в втроем и пошли, сначала гуськом по
лестнице, а на втором этаже по длинному коридора Айс с Данисием рядом, а
слуга чуть сбоку и спереди. С левой стороны этого коридора шла череда
окон, забранных яркими витражными стеклами, краски которых были настолько
густы, что не позволяли увидеть ничего за ними, и лишь бросали размытые
тени на специально отделанные белым двери напротив них - в противоположной
стене виднелось с десяток проемов-углублений. Айс попытался вспомнить, как
это называется, но кроме подозрительного по правильности слова "анфилада"
в голову ничего не пришло.
Из-за одной из дверей доносились мелодичные звуки женского голоса, и
Данисий направился туда, но как на стенку или на столб, наткнулся на
оказавшегося вдруг прямо на его пути слугу, который усмехнулся и сказал
непринужденным тоном:
- Не торопись, а то мало что... - Данисий сделал шаг назад, и они
пошли дальше, до самой последней в ряду двери. Там слуга посторонился, все
так же небрежно сказал "А вот теперь прошу", подтолкнул обоих вперед, и
закрыл за собою дверь.
Айс с Данисием сделали по инерции несколько шагов, и остановились
посреди большой комнаты. Первым, что сразу бросилось в глаза, был камин
напротив, в нем весело горел уголь, а там где начинался широкий дымоход,
красовалось мозаичное панно. На нем изображалась битва, и в небесах над
ней возвышался поганый крест с истекающим кровью Страдальцем. Левей
находились окно и длинный кожаный диван, а справа - резной стол темного
дерева с четырьмя такими же стульями, в углу красивая ваза в человеческий
рост, и на стене - корзина с непонятными, но очень яркими фруктами.
Данисий вернулся взглядом к камину и полушепотом пояснил Айсу:
- Это них так принято. Человек мучается помирая, а здесь этим комнату
украшают. А то еще как фигурку сделают, и на стол поставят!
Но Айс думал явно о чем-то другом, и ответил невпопад:
- Да, наверное. Присяду-ка я пожалуй на диванчик, да и тебе советую.
Хотя, если хочешь, можешь и постоять.
Данисий послушался совета, но ему отдыхать долго не пришлось.
Скрипнула дверь, Айс повернул голову, увидел в дверях уже успевшую
надоесть ухмылку слуги, и отвернулся опять.
- Так, тот которого узнать можно, а по имени нельзя. Пойдем. А ты
посиди пока, что нужно будет - вон шнурок висит.

14
Данисий ушел, и Айс остался один. Немного подумав, он достал из-за
пазухи простенькое серебряное кольцо на нитке, привязал его к спинке
стула, легонько качнул, и стал пристально вглядываться в то как оно
качается. Потом остановил кольцо и толкнул его в другую сторону. Качалось
оно видимо как-то не так, потому что в конце концов Айс огорчено вздохнул,
отвязал нитку и спрятал свой нехитрый прибор обратно. Подошел к окну,
стекло в котором оказалось матовым и мутным, пошевелил уголь, и в конце
концов улегся с ногами на диван. Сначала он просто лежал, потом незаметно
для себя заснул, а когда проснулся, то за окном уже смеркалось, а на одном
из стульев сидела напротив дивана молодая женщина.
- Здравствуй, Айс, - сказала она почти нежным голосом. - Ты спал, как
не всякий у себя дома спит.
- А что, это так плохо? - он потер глаза, сел более-менее прямо, и
снова провел рукой по лицу, как бы окончательно стирая с него остатки
сонной паутины. Потом снова посмотрел на женщину, уже как следует.
На вид ей было лет тридцать, или немного меньше, кожа свежая, глаза
живые и немного влажные. Длинное свободное платье опускалось почти до
пола, но приятные глазу изгибы фигуры не скрывало, а скорее подчеркивало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21