А до весенней распутицы было уже не так далеко. Каждый день солнце
вставало все раньше, а опускалось все позже. Леса звенели от бодрых песен
синиц и других мелких птиц, которые не улетала на зиму, а на ветвях
деревьях то нарастали, то исходили капелью сосульки. Теперь путники
старались не тратить много времени на расспросы и осторожничание: места
шли все глуше и глуше, встречались даже деревни, в которых еще не
появлялись ордынские сборщики податей, и в которых о войне только слыхали,
да и то немногое. Дороги тоже становились все хуже и хуже, и наконец
как-то утром, на одной из развилок, Скрал направил сани в сторону
бескрайних зарослей чахлого осинника и ивняка, и потом сказал:
- Все, этот зимник остался один у нас, повернуть некуда. Две ночевки,
и будем у реки. Там он по льду продолжиться, вот и будем по нему плестись,
пока Ючарью не вскроется. Только с жильем будет уже трудно.
- А кому эта дорога вообще может понадобится? - поинтересовался Айс.
- Сейчас уже пожалуй никому. Пока стояла зима, по ней в северные края
товаров помаленьку возили. А сейчас сегодня-завтра все раскиснет, да и
война тоже... Вряд ли какой купец решится ехать. Постоялых дворов тут есть
по дороге пара-тройка - так тоже наверное уже пустые стоят, ни хозяев, ни
постояльцев. Как весна, так они все обратно уходят - кому охота в болотах
оставаться.
- И откуда только ты все знаешь?
- Люди рассказывают. Вот кой-чего другого я не знаю.
- И чего же? - вступил в разговор Данисий.
- А вот не знаю, кто и что делать будет, когда в княжество вернемся.
А вернее, кто и что с нами сделает. Я от Андрея Щедроватого мало хорошего
жду. Вот и предлагаю заранее подумать. По мне, так я бы утек куда-нибудь
тихонько, чего и вам советую.
- Умно мыслишь, - похвалил Айс. - Грамотно. Только для меня твой
совет не подходит. Не то чтобы я Андрея шибко любил, а по кой-каким своим
делам.
- И я тоже прятаться не буду, - добавил Данисий. - Тоже по своим
делам, а еще по делам общим нашим.
- Это каким же?
- А таким. Не хочу я ордынской власти над нашими уделами, понял?
- А, понятно. Ратный подвиг хочешь? - голос вора стал язвительным. -
Тебе еще не хватило?
- Скрал! - за долгое время, прошедшее после Кодукая, Айс впервые
повысил голос. - Что ты цепляешься до парня? Поел что ли плохо? Он не
дурак, сам во всем разберется. С чего тебя на эти разговоры потянуло?
- Не хотите - не слушайте. Могу и вовсе заткнуться, хоть на всю
жизнь, - отрезал Скрал-Скраду, и молчал после этого до самого вечера.
Упомянутые вором постоялые дворы были расположены с расчетом на то,
что бы отрезок пути между ними как раз умещался в недлинный зимний день.
Но отмерялось это расстояние явно не от той развилки, потому что первый
минули, когда ясное солнце стояло почти в зените, а до второго добрались
уже поздней ночью.
Неказистый домик, который основанием дальней стены опирался на склон
пологого пригорка, а ближней - на две толстые сваи, встретил гостей
темными окнами и заколоченной дверью. Правда тяжелая доска поперек была
прибита скорее для порядка, Скрал отодрал ее топором в два приема и, войдя
внутрь с небольшим факелочком вскоре сообщил:
- Ну совершенно бессовестный народ. Кроме ухвата и треснутого чугуна
ничего не оставили. И не лень же тащить было!
Но так или иначе, это был ночлег под крышей и даже в тепле, потому
что на дворе обнаружилось немного дров, и Лина растопила печку. Потом в
уже дочерна закопченном походном котелке она сварила кашу на всех и на
завтра - ухват и пригодился. Делать было вроде больше нечего, и после еды
Скрал без лишних слов полез на высокий лежак, под которым проходила часть
дымохода. Кроме вора там уместились Лина и Айс, а замешкавшийся полмонах
улегся на длинной скамье, укрывшись двумя полушубками. Засыпая, Данисий
думал о том, что там, у печи, рядом с Линой, лишним был как раз не он, а
Айс. Хотя и Айс ведь тоже в конце концов может изменить своим привычкам...
Эта мысль оказалась неожиданно задевающий и неприятной, и даже заснув,
Данисий продолжал прислушиваться к ночным звукам, доносящимся с лежака, а
заодно и всем остальным.
Поэтому, когда далеко за полночь, в ближней из трех других комнат
послышались тихие шаги, а потом осторожно скрипнула дверь, Данисий
мгновенно перешел ото сна к настороженному бодрствованию. Но заметить это
мог бы только тот, кто прошел такую же школу как и сам Данисий, или хотя
бы часть ее. Через полуприкрытые веки он увидел, как в дверном проеме
появляется темный силуэт - и по одежде, и по фигуре больше всего ночной
гость походил на древнюю старуху, вот только двигалась она легко и
неслышно, как не смогла бы ступать и юная девушка. Вот она подошла к
лавке, нагнулась, и глянула Данисию в лицо, дав таким образом хорошенько
разглядеть свое. Увиденного вполне хватило бы на то, чтобы заставить
вскочить с криком ужаса, или хотя бы вздрогнуть даже самого выдержанного и
хладнокровного человека. Данисия удержало не натренированное самообладание
- он попросту оцепенел от страха, и пришел в себя лишь когда это существо
повернулось к нему спиной. Никакая это была не старуха, и не юная девушка
в чужом одеянии. Лицо оказалось покрытым бугорками чешуек, изо рта торчали
вниз четыре клыка - два подлиннее и два покороче, причем один из коротких
был немного надломан. Но самым страшным были глаза, а чего в них было
такого страшного, Данисий и захотел бы - рассказать бы не смог. А она -
при всей нечеловечности лица этого существа, его движения все-таки были
исполнены необъяснимой женственности - она сделала три легких шага к печи,
где сладким сном спали три остальных постояльца и остановилась, а потом
медленно повела головой слева направо, как бы выбирая. То, что Данисий
принял за неряшливый плащ, накинутый на плечи старухи, разошлось в
стороны, и превратилось в мягкие серые крылья. Ночная гостья взмахнула ими
- и почти непреодолимая сонливость чуть было не заставила Данисия совсем
закрыть глаза и забыть о том, что он только что увидел. Второго взмаха он
ждать не стал. Одним пружинистым движением он вскочил, а укрывавшие его до
сих полушубки полетели вперед. Один из них попал точно в голову "старухе",
но схвативший ухват Данисий не успел этим воспользоваться. Она только
мотнула головой, и куски жесткой овчины полетели в разные стороны, как
располосованные острой саблей, так что занесенный для удара рогач был
встречен шипением и злым оскалом - кроме уже виденных Данисием четырех
клыков у "старухи" оказалось не меньше двух десятков зубов размером
поменьше, но тоже производящих впечатление. Такие зубы вполне смогли бы
перекусить и толстую палку, на которую был насажен ухват. Поэтому Данисий
остановил замах, превратив его из атакующего в защитный и отступил к
стене. Она еще раз взмахнула крыльями - и Данисий отметил про себя, что
это получилось очень красиво - казалось, что серые полотнища свободно
струятся по воздуху, чуть светясь, переливаясь волнами и мерцая на сгибах.
Так струился по воздуху шелковый платок, брошенный из того самого верхнего
окошка терема, где...
- Денисыч, беги! Сожрет же! - срывающийся на истеричный визг голос
Айса был подобен ковшу холодной воды, вылитому в бане на распаренное и
разнеженное тело, и видение исчезло. "Старуха" была уже даже не в двух
шагах - в полушаге, и поэтому Данисий просто отпихнул ее ухватом, и
кувыркнулся к другой стене, прямо под полог продолжающего мерцать крыла.
Теперь позиция восстановилась, с той разницей, что руки Данисия на этот
раз оказались пусты. Зато на печке уже не было ни Лины, ни вора, а Айс
торопливо шарил у себя за пазухой - наверное искал в своей нательной
кладовой что-нибудь подходящее к ситуации. Чтобы выиграть для этого время,
Данисий сделал грозный выпад, и в то же время отступил назад вдоль стены.
Но выгаданные секунды пригодились не Айсу. Из темного угла, на который до
сих пор не обращали внимания ни Данисий, ни обозленная "старуха" осторожно
шагнул Скрал-Скраду с поленом в руках, и размахнувшись ударил ее под
колени. "Старуха" покачнулась, попыталась взмахнув крыльями удержаться на
ногах, но выскочившая из-за печи Лина с яростным воплем надела ей на
голову котелок с оставленной на завтра кашей. Котелок пришелся ночной
гостье впору, а липкая каша довершила дело: "старуха" окончательно
потеряла равновесие и рухнула на пол, задыхаясь, и тщетно пытаясь сдернуть
хилыми худыми руками неожиданное украшение. Теперь лежащие на полу
трепещущие крылья обладали красотой разве что ожившей половой тряпки, и
усыпить кого-нибудь вряд ли бы смогли. Полено, которым вор сбил врага с
ног, подкатилось к Данисию, и тот схвативши его размахнулся для последнего
смертельного удара. Но все еще сидящий на печке Айс крикнул:
- Не бей пока! Скрал, возьми вот! - и протянул в руке маленький
темный комок, нашел наконец-то нужную вещь. Она оказалось маленьким
моточком непривычной на ощупь тонкой веревки, которая была гладкой как
стекло и мягкой как обычная пенька, но холодила руки как металлическая
проволока.
- Спутай-ка ей руки, ноги, и крылья обвяжи. Только быстро, пока не
задохнулась.
Выполнить это оказалось непросто - "старуха" билась и рвалась, но сил
двух мужчин и одной девушки оказалось все же достаточно, чтобы обмотать ее
Айсовой веревкой. Сам же Айс участия в этом не принял - пока он оправлял
свои одежды дело было уже сделано. Единственное что он успел, так это
самолично завязать последний узел в виде хитроумного бантика с
переплетающимися петлями, а завязавши сказал:
- Теперь можно и кашу спасать. Хотя тут спасать пожалуй уже нечего...
И огоньку кто-нибудь запалите, хоть ты, Лина! Скрал с Данисием принялись
снимать с головы старухи горшок, и удалось им это не сразу. Когда же
показалась лицо "старухи", вор ойкнул и отшатнулся, оставив Данисия
доделывать все в одиночку. Когда горшок наконец был снят, пленница
попыталась подняться. Но рядом стоял Айс, а в руках у него был маленький
отрезок такой же тонкой веревки, завязанный таким же узлом. Он потянул за
одну из петель, и спутанное существо на полу затихло, как если бы Айс
посильней затянул путы на нем самом.
Подошла Лина с неярко горящей лучиной. Ей тоже было не по себе, но в
обморок падать не стала - слишком много повидала и пережила с той ночи на
хуторе.
- Фу, ну и гадость! - произнес Скрал-Скраду откуда-то сзади. - Айс,
ты конечно по этим делам знаток, но я бы ее придавил.
- Не спеши, может получится одна забавная штучка. Лина, сделай огня
побольше, и в случае чего не дергайся. Кстати, Данисий, вот ты готовился в
нашем отряде службу нести, да? Ну-ка, прояви кругозор, объясни, с кем это
мы встретились?
- Ну, я же говорил, что я так толком ничего не узнал... - Буркнул
Данисий, подумав про себя, что очень уж не вовремя Айс вновь принялся за
свои подтрунивания. Однако, как раз сейчас пожалуй можно и ответить
достойно.
- А впрочем если хочешь, слушай: мы сейчас поймали домовую стервь.
Правда в наших краях не живут они в людских домах, а строят их себе сами.
И то, что ты ее сейчас не убил сразу, грозит тем, что сюда слетятся ее
сородичи со всей округи. На них на всех каши не хватит.
- Ого, а ты и вправду кой-чего знаешь. Хотя интересно, как ты себе
представляешь полет на вот этом, - и Айс пнул ногой лежащие невнятной
серой кучкой крылья.
- Мне незачем представлять. Хватит того, что они сюда соберутся, а
как они там крыльями машут, так пусть курица подглядывает - авось тоже
летать научится.
- Так вот, насчет сородичей. Когда они тут появляться начнут, чтоб
никто на них не кидался, Скрал, понял?
- Очень нужно, - недовольно ответил вор, - кидаться-то! Враги мои на
них пусть это... кидаются.
- Ну и все. Ждем, - и с этими словами Айс уселся на лавку, еще не
остывшую после гревшего ее полночи Данисия. Вор с полмонахом отступили к
печке, а Лина, чуть помедлив, втерлась между ними. Айс обратился уже
непосредственно к стерви:
- Время пошло. Мне плевать, умеешь ты говорить или нет, но понимать
меня должна. Если твоих долго не будет, придется их поторопить - если ты
их не дозовешься просто так, то на твой запах боли уж точно хоть кто-то
прибежит. Или сразу займемся?
- Не стоит, ведун! - этот тихий и почти ласковый голос принадлежал
новой сутулой фигуре, скрытой таким же серым плащом из крыльев. Как
пленница, новая гостья появилась из того же дверного проема, а за ней в
темноте угадывались еще одна или две похожих фигуры. То говорила именно
первая, угадывалось лишь по легкому колебанию лунного отсвета на корявом
лице.
- А вашей компании не стоит пытаться напасть, хоть вживую, хоть через
глаза. Узел Харал-ка штучка злая. Будем проверять? - Айс говорил без
враждебности, но и без особого уважения в голосе, а больше всего его
интонации напоминали манеру развязного торговца на базаре.
- Поверим. Чего ты хочешь?
- Да так, ерунду. Я хочу быть переправленным в город Фымск, само
собой вместе со спутниками моими. Лень, понимаешь рекой тащиться. А взамен
- как полагается, узелок распущу.
- Сразу этого обещать нельзя, ведун. Путь до Фымска может быть еще
свободен, а может быть уже нет.
- Ну-ка, ну-ка... Это каким же это способом для вас-то путь закрыть
можно, а?
- Можно подумать, что мы с тобою - лучшие друзья. И из дружеских
чувств тебе сейчас будут открыты наши слабые места. - Голос существа
продолжал оставаться тихим и нежным, и только смысл сказанных слов
заставил Айса почувствовать в нем язвительность.
- Ладно, - сказал он, - понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21