Биолог
Говард залез в переоборудованный скафандр, и его спустили внутрь башни тем
же порядком. Когда его через минуту вытянули, он заливался отчаянным
плачем, как малое дитя. Эллис поволок его следом за старым доком и
Дайером, а Говард цеплялся за руки археолога и голосил. Поллард выдрал из
шлема телеустройство и совсем уже вознамерился сделать новый шлем из
сплошного свинца, но Уоррен положил этому конец:
- Будете продолжать в том же духе, в экипаже не останется ни одного
совершеннолетнего.
- Но на этот раз может получиться, - сопротивлялся Клайн. - Не
исключено, что до Говарда добрались именно через телевизионные вводы.
Уоррен остался непреклонен:
- Может получиться, а может и не получиться.
- Но мы обязаны что-то предпринять!
- Хватит жертв.
Поллард стал надевать тяжелый глухой шлем себе на голову.
- Не делайте этого, - предупредил Уоррен. - Шлем вам не понадобится,
потому что вы никуда не пойдете.
- Я лезу в башню, - решительно заявил Поллард.
Уоррен сделал шаг вперед и без дальнейших разговоров нанес удар.
Кулак врезался Полларду в челюсть и сбил его с ног. Уоррен повернулся к
остальным:
- Если кого-нибудь еще тянет поспорить, я готов открыть общую
дискуссию - по тем же правилам.
Желающих вступать в полемику не нашлось. Уоррен не мог прочесть на
лицах ничего, кроме усталого отвращения к капитану. Молчание нарушил
Спенсер:
- Вы расстроены, Уоррен, и не отдаете себе отчета в своих поступках.
- Отдаю себе полный отчет, черт побери! - взревел Уоррен. - Отдаю
себе отчет, что есть какой-то способ залезть в эту башню и выбраться назад
без полной потери памяти. Только не тот, какой избрали вы. Так ничего не
выйдет.
- Вы можете предложить что-нибудь другое? - поинтересовался Эллис.
- Нет, - ответил Уоррен. - Пока не могу.
- А чего вы хотите от нас? - продолжал Эллис. - Чтобы мы сели в
кружок и предались отчаянию?
- Хочу, чтобы вы вели себя как взрослые люди, - отрезал Уоррен, - а
не как орава мальчишек, заприметивших фруктовый сад и жаждущих забраться
туда во что бы то ни стало. - Он оглядел подчиненных одного за другим.
Никто не проронил ни слова. Тогда он добавил: - У меня на руках уже три
хнычущих младенца. Я не намерен увеличивать их число.
И ушел по косогору прочь, на свой корабль.

13
Итак, их память обчистили, и скорее всего при посредстве яйца,
притаившегося в башенке. И хотя никто не посмел высказать это открыто и
вслух, всех донимала одна и та же мысль: как найти способ выудить
похищенные знания обратно? И даже больше: а что если удастся заполучить из
яйца и другие захваченные им знания?
Уоррен сидел за столом у себя в каюте, сжав голову руками и
мучительно стараясь сосредоточиться.
Спенсер первым догадался, что они утратили знания, не ощущая утраты,
- в том-то и коварство, что не ощущая. Они и сейчас, сию минуту, считают
себя людьми науки и являются таковыми, кем же еще! Но они отнюдь не столь
умелые, не столь знающие люди, как прежде. И не понимают этого. В том-то и
чертовщина - они не ощущают своей ущербности.
Сейчас они презирают капитана за драку. Ну и наплевать! На все
наплевать, лишь бы помочь им найти путь к спасению.
Забывчивость. Напасть, известная всей Галактике. И есть куча
объяснений этой болезни, куча хитроумных теорий о том, отчего да почему
разумные существа забывают то, что усвоили. Но может, все эти теории
ложны? Может, забывчивость объясняется не какими-то капризами мозга и
вообще не психическими причинами, а тысячами разбросанных по Галактике
ловушек, помалу осушающих, обкрадывающих, обгрызающих коллективную память
всех разумных созданий, живущих среди звезд?
На Земле люди забывают медленно, капля за каплей на протяжении долгих
лет - и, быть может, потому, что ловушки, в зону действия которых входит
наша родная планета, расположены очень далеко от нее. А здесь человек
забывает иначе - полностью и мгновенно. Не потому ли, что здесь до ловушек
рукой подать?
Уоррен попытался представить себе размах этой, условно говоря,
операции "Мыслеловка" - и спасовал: самая идея такой операции была слишком
грандиозной, да и слишком устрашающей, чтобы мозг согласился ее
воспринять. Кто-то поставил себе задачей облететь захолустные планетки, ни
на что не годные, не способные привлечь внимания, и заложил ловушки.
Собрал ловушки группами, построил башенки, оберегающие их от непогоды и от
случайностей, и пустил в действие, подключив к питательным бакам,
захороненным глубоко под почвой. После чего улетел домой.
А годы спустя - тысячу, а то и десять тысяч лет спустя, - этот кто-то
должен вернуться и выбрать из ловушек улов. Так охотник ставит капканы на
зверей, так рыбак маскирует западни для омаров и закидывает сети на
осетров.
Здесь собирают урожай, подумалось Уоррену, нескончаемый урожай знаний
всех рас Галактики...
Но если так, что же за раса установила такие ловушки? Что за охотник
бродит по звездным дорогам, собирая добычу?
Разум отказывался рисовать себе расу столь циничную.
Несомненно одно: кто бы они ни были, охотники возвращаются к своим
ловушкам спустя много лет и собирают добытые знания. Иначе просто не может
быть, иначе вообще незачем было хлопотать, устанавливая капканы. Но это
значит также, что их работа посильна для кого-то другого, для Уоррена с
экипажем...
Однако в том-то и штука, что в башенку не забраться. Так что фокус
сводится к тому, чтобы проникнуть внутрь и тем не менее сохранить память,
приблизиться к яйцу и все-таки не забыть, зачем ты здесь очутился.
Спенсер и все остальные попытались экранировать мозг, но попытка не
удалась. Значит должен быть иной, принципиально иной способ.
Если мозг нельзя защитить экраном, тогда чем?
Система связи, утверждает Ланг. Вполне вероятно, что он прав и яйцо
представляет собой некую систему связи. Что принято делать для защиты от
систем связи? Если их нельзя экранировать, тогда что?
Разумеется, на этот вопрос есть ясный ответ: если от системы связи
нет защиты, информацию шифруют. Но в подобном ответе нет решения, нет и
намека на решение. Уоррен еще посидел, прислушиваясь, - ниоткуда не
доносилось ни звука. Никто не забегал к нему, никому не приходило в голову
заглянуть к капитану, просто чтобы скоротать время.
Люди обозлены, решил он. Каждый дуется и сидит в своем углу. А что до
него самого, ему объявили молчаливый бойкот.
- Ну и черт с ними, - сказал он вслух.
Он сидел в одиночестве и старался что-то придумать, но мысли не
слушались, толковых идей не возникало - лишь сумасшедшая карусель вопросов
и ни одного ответа.
Наконец с трапа донеслись шаги, и он тут же понял, кто к нему
пожаловал. Лопоухий надумал подняться из камбуза, чтобы утешить старого
друга, и предварительно насосался до бровей.
Уоррену пришлось подождать, пока кок нетвердой поступью не одолеет
трап, но в конце концов Лопоухий добрался до цели и застыл на пороге,
растопыренными руками упершись в дверные косяки. Вероятно, капитанская
каюта качалась у него перед глазами.
Лопоухий собрался с духом, стремглав пересек пустоту меж дверью и
стулом, с усилием обогнул стул, вцепившись в спинку, как в якорь, уселся и
поднял глаза на Уоррена с победной улыбкой.
- Вот я и добрался, - возвестил Лопоухий.
- Ты пьян, - огрызнулся Уоррен с отвращением.
- Конечно, пьян. Только тоскливо напиваться в одиночку. Вот... -
кое-как найдя собственный карман, он выудил оттуда бутылку и осторожно
водрузил на стол. - Держи. Давай раздавим ее вместе.
Уоррен уставился на бутылку, и вдруг где-то в подсознании возникла и
зашевелилась шальная мыслишка.
- Да нет, чепуха. Не получится...
- Кончай трепаться и приступай к делу. Как покончишь с этой
посудиной, я добуду из заначки другую.
- Лопоухий, - позвал Уоррен.
- Чего тебе еще? - подивился Лопоухий. - Никогда не видал человека,
который бы...
- Сколько у тебя этого?
- Сколько - чего, Айра?
- Спиртного. Сколько ты еще припрятал?
- Много. Я всегда иду в рейс с изрядным рез... рез-зер...
- Резервом?
- Точно, - подтвердил Лопоухий. - Ты понял, что я хотел сказать. Я
всегда прикидываю, сколько мне надо, а потом добавляю резерв на случай,
если мы застрянем где-нибудь или что-то еще...
Уоррен потянулся к бутылке, открыл ее и отшвырнул пробку.
- Лопоухий, - попросил он, - топай за другой бутылкой.
Лопоухий недоверчиво заморгал.
- Прямо сейчас, Айра? Ты хочешь, чтобы я принес вторую прямо сейчас?
- Немедленно! - сказал Уоррен. - А по пути будь так добр заглянуть к
Спенсеру и сообщить ему, что я хотел бы его видеть, и как можно скорее.
Лопоухий встал, покачнулся, уставился на Уоррена с откровенным
восторгом и все-таки спросил:
- Что ты задумал, Айра?
- Напиться допьяна. Надраться так, чтобы это событие вошло в историю
космического разведывательного флота.

14
- Нельзя этого делать, - запротестовал Спенсер.
- У вас нет никаких шансов...
Уоррен поднял руку и, опершись на башенку, попытался обрести
равновесие: вся планета вращалась вокруг него с устрашающей скоростью.
- Лопоухий, - выкликнул он.
- Я здесь, Айра.
- З-застрели... ик... з-застрели л-любого, к-кто п-попытается
ос-становить меня...
- С удовольствием, Айра, - заверил Лопоухий.
- Но вы лезете туда без всякой защиты, - продолжал Спенсер
озабоченно. - Даже без скафандра.
- Я п-пробую н-новый п-под... п-подх...
- Подход? - пришел на помощь Лопоухий.
- Т-точно, - откликнулся Уоррен. - С-спасибо, Лопоухий. Т-точно, эт'
с-самое - п-пробую новый п-подход...
- А ведь может и получиться, - взял слово Ланг. - Мы пробовали
экранироваться, и это не помогло. Он пробует новый подход - он зашифровал
свои мысли, затуманив их алкоголем. На мой взгляд, у него есть шансы.
- Но в таком состоянии, - возразил Спенсер, - он нипочем не сумеет
подсоединить концы.
Уоррен слегка покачнулся.
- Н-не п-порите ер-рунду!.. - Он глянул на сопровождающих мутными
глазами. Каждый из них недавно был тут в трех экземплярах, а теперь время
от времени казалось, что только в двух. - Лопоухий!
- Да, Айра?
- М-мне н-надо еще вып-пить. А то т-трезвею.
Лопоухий добыл из кармана бутылку и передал ее. Она была полна едва
наполовину. Уоррен запрокинул ее и стал пить, кадык у него на шее заходил
ходуном. Он не успокоился, пока не осушил все до капли. Тогда он выронил
бутылку и осмотрел членов экипажа снова. Теперь все было в порядке -
каждого было не меньше трех.
- Н-ну, - сказал он, повернувшись к башенке, - если вы, дж-жельтмены,
н-немного п-подсобите... - Эллис с Клайном натянули канат, и Уоррен взмыл
в воздух. - Эй, - заорал он. - Ч-что вы такое надумали?
Уоррен совершенно запамятовал про шкив, установленный на треноге
наверху башни. Он болтался в воздухе и сучил ногами, пытаясь восстановить
равновесие. Под ним разверзлась дыра, ведущая в башню, а на дне ее
мельтешилось, посверкивая, какое-то смешное пятнышко.
Тренога скрипнула, он начал спускаться и очутился внутри. Штуковина,
что затаилась на дне, была видна более отчетливо. Вежливо икнув, он
предложил ей подвинуться, поскольку собрался идти на снижение. Штуковина
не шевельнулась ни на дюйм. Что-то попробовало открутить ему голову, но
голова не откручивалась.
- Уоррен! - взорвались наушники. - Уоррен, вы живы? Все в порядке?
Отзовитесь!
- К-конечно, - ответил он. - К-конечно, я ж-жив. Ч-чего вы ко мне
п-пристали?
Его опустили на дно, и он оказался рядом со смешной штуковиной,
пульсирующей в полутьме колодца. Он почувствовал, как что-то копошится у
него в мозгу, и зашелся клокочущим пьяным смехом.
- Эй, н-не т-трогай м-меня за в-волосы! Щ-щек-котно...
- Уоррен! - воззвали наушники. - Уоррен, провода! Провода! Вспомните,
мы с вами говорили про провода...
- К-конечно, - откликнулся он. - П-провода...
На пульсирующей штуковине торчали такие хорошенькие штифтики, и к
каждому было очень удобно приладить по проволочке.
Но провода! Куда к черту подевались эти провода?
- Провода у вас на поясе, - подсказали наушники. - Провода прицеплены
к поясу.
Рука сама собой потянулась к поясу и нащупала моток проводов. Он
попытался их разъединить, но они выскользнули из пальцев. Пришлось сесть и
пошарить вокруг, и провода обнаружились. Только они все перепутались, и
непонятно было, где у них начало и где конец, и вообще - какого рожна
возиться тут с проводами?
Чего ему хотелось до смерти, так это еще выпить, хоть чуть-чуть
выпить. И Уоррен запел:
"Я, к-как на грех, п-поступил в П-политех, и с-стал, д-дуралей,
инж-жен-нером..."
- С-слушай, д-друг, - обратился он к яйцу, - б-буду рад, если т-ты
в-выпьешь с-со мной за к-компанию...
Наушники рявкнули:
- Ваш друг не сумеет выпить, пока вы не прицепите провода. Пока вы
этого не сделаете, он вас не услышит. И не поймет, что вы ему толкуете.
Дошло до вас, Уоррен? Прицепите провода. Он ничего не слышит без
проводов...
- Эт' н-никуда н-не годится, - икнул Уоррен. - Эт' б-безобразие...
Он сделал все, что было в его силах, прилаживая провода, и попросил
нового друга потерпеть и не дергаться - он старается, как только может.
Крикнул Лопоухому, чтобы поторопился с бутылкой, и спел еще одну песенку,
совсем непристойную. И в конце концов прицепил провода, но человек из
наушников заявил, что соединение неправильное и надо попробовать
по-другому. Он поменял провода местами, но оказалось опять неправильно, и
он менял их до тех пор, пока человек из наушников не сказал:
- Вот теперь хорошо.
1 2 3 4 5 6