- Ну? - поторопил его Уоррен. - Можете что-то сообщить?
- Бриггс залезал в ту первую башенку, - выговорил Спенсер. - Видимо,
вернулся с веревкой и обнаружил, что мы ушли. Тогда он влез наверх,
обвязал крышку петлей, а потом слез обратно и стянул ее наземь. Там она и
лежит, примерно в футе от башенки, и веревочная петля на ней...
Уоррен понимающе кивнул.
- Да, он мог с этим справиться. Крышка не слишком тяжелая. С ней
можно было справиться и в одиночку.
- Там, в башенке, что-то есть.
- Вы туда заглядывали?
- После того, что случилось с Бриггсом? Конечно, нет. Я даже поставил
часового с наказом не подпускать никого. Мы не вправе шутить с этой
башенкой, пока не разберемся, в чем дело.
- А что там, по-вашему, может быть?
- Не знаю, - ответил Спенсер. - Хоть идея у меня есть. Нам известно,
на что эта башенка способна. Способна лишить нас памяти.
- А может, память стирается от страха? - предположил Уоррен. -
Допустим, Бриггс чего-то здорово испугался...
Спенсер отрицательно покачал головой.
- Никаких следов испуга. Бриггс совершенно спокоен. Сидит себе
радостный, как дитя, и играет с собственными пальцами или бормочет
бессмыслицу.
- А что если его лепет даст нам хоть какой-то ключ? Даже если слова
сами по себе почти ничего не значат...
- Не получится. Пропала не только память, но и воспоминания о том,
что именно эту память стерло.
- Что вы намерены предпринять?
- Постараться проникнуть в башню. Постараться выяснить, что там
скрывается. Должен же быть способ забраться туда и выбраться живым и
здоровым.
- Слушайте, - заявил Уоррен, - хватит с нас экспериментов.
- У меня есть интуитивная догадка.
- Никогда раньше не слышал от вас ничего подобного. Вы, господа, не
полагаетесь на интуитивные догадки. Вы опираетесь на установленные факты.
Спенсер поднял руку и ладонью стер выступивший на лбу пот.
- Не понимаю, Уоррен, что со мной стряслось. Сам знаю, что раньше
никогда догадкам не доверял. Но теперь ничего не могу с собой поделать,
догадки переполняют меня и занимают место утраченных знаний.
- Так вы соглашаетесь, что знания утрачены?
- Разумеется! Вы были правы насчет свалки. Нам следовало бы
справиться с делом много лучше.
- А теперь у вас интуитивная догадка...
- Причем безумная, - сказал Спенсер. - По крайней мере, звучит она
совершенно дико. Наша память, утраченные нами знания должны были куда-то
деться. А что если нечто, обитающее в башенке, присвоило их? У меня
дурацкое чувство, будто утраченное можно вернуть, можно отобрать у
похитителя. - Он взглянул на Уоррена с вызовом. - По-вашему, я сошел с
ума?
Настала очередь Уоррена покачать головой.
- Да нет, просто-напросто хватаетесь за соломинку...
Спенсер тяжело поднялся на ноги.
- Обещаю сделать все, что смогу. Поговорю с другими. Постараемся
продумать все до мелочей, прежде чем что-либо предпримем.
Как только он ушел, Уоррен вызвал по селектору машинный зал. Из
коробочки послышался пронзительный писк и голос Мака.
- Есть успехи, Мак?
- Ни малейших, - ответил инженер. - Сидим и смотрим на двигатели.
Скоро свернем себе мозги, силясь что-нибудь припомнить.
- По-моему, больше вам ничего и не остается.
- Можно бы попробовать потыкать кнопки наугад, но боюсь, если начнем,
непременно выведем что-нибудь из строя насовсем.
- Держите руки подальше от кнопок и от "чего-нибудь", - приказал
Уоррен, внезапно ощутив острую тревогу. - Даже не прикасайтесь ни к чему.
Бог знает, что вы там способны натворить.
- Да нет, мы просто сидим, - заверил Мак, - смотрим на движки и
пытаемся хоть что-нибудь припомнить.
Что за безумие, подумалось Уоррену. Ну конечно, безумие, что же еще?
Там внизу люди, умевшие управлять космическими двигателями, люди, которые
не отходили от них на протяжении долгих унылых лет. А теперь эти самые
люди сидят и смотрят на двигатели, силясь понять, как их запустить.
Уоррен встал из-за стола и тихо спустился по трапу. Он нашел кока в
его каюте. Лопоухий свалился со стула и спал на полу, тяжело дыша. Каюта
провоняла виски. На столе красовалась бутылка, почти пустая.
Уоррен легонько пнул Лопоухого ногой. Тот чуть слышно застонал во
сне.
Тогда капитан взял бутылку и посмотрел на свет. Там оставалось на
один добрый глоток. Он запрокинул бутылку и выпил все до капли, а потом
запустил пустой бутылкой в стену. Осколки пластика осыпали голову
Лопоухого мелким дождем.
Лопоухий поднял руку и смахнул осколки, как мух. И продолжал спать с
улыбкой на устах: его чувства были блаженно притуплены алкоголем и
защищены от воспоминаний, которых, кстати, уже не существовало.

11
Они сызнова накрыли башенку плитой и установили треногу со шкивом.
Потом опять стянули плиту вниз, а треногу использовали для того, чтобы
спустить внутрь автоматическую камеру и получить снимки.
Да, в башенке что-то было. Они мучительно всматривались в снимки,
разложив их на столе в кают-компании, и пытались сообразить, что же это
такое. Формой оно напоминало то ли дыню, то ли большое яйцо, поставленное
острым концом кверху. Снизу доверху яйцо поросло волосками, и некоторые из
них получились на снимках смазанными, словно вибрировали. Снизу яйцо было
оплетено какими-то трубками и, видимо, проводами. Впрочем, на обычные
провода они не очень походили.
Люди провели серию опытов, спустив в башенку измерительные приборы, и
установили, что яйцо живое и во многих отношениях напоминает теплокровное
животное, хотя можно было ручаться, что жидкие его компоненты не имеют с
кровью ничего общего. Яйцо было мягким, не защищенным даже подобием
панциря, оно пульсировало и вибрировало, только тип вибрации не поддавался
определению. Однако волоски, покрывающие яйцо, шевелились без передышки.
И вновь они втащили плиту на место, а треногу со шкивом не тронули.
Биолог Говард сказал:
- Оно, несомненно, живое. Это какой-то организм, но я не убежден, что
это животное. Провода и трубки ведут в его нутро извне и в то же время,
могу ручаться, являются его частью. А посмотрите на эти - как прикажете их
назвать - то ли штифты, то ли панели, словно предназначенные для
подсоединения новых проводов...
- Непостижимо, - заявил Спенсер, - чтобы животное могло срастись с
механизмом. Взять, например, человека и его машины. Спору нет, они
трудятся совместно, но человек сохраняет свою индивидуальность, а машины,
может статься, свою. А ведь во многих случаях было бы выгоднее - если не
социально, то по крайней мере экономически - чтобы человек составлял с
машинами единое целое, чтобы они сплавились и стали, по существу, одним
организмом...
- По-моему, - сказал Дайер, - что-то в таком роде здесь и произошло.
- А в других башнях? - осведомился Эллис.
- Они могут быть соединены друг с другом, - предположил Спенсер, -
могут быть каким-то образом связаны между собой. Все восемь в принципе
способны представлять собой единый организм.
- Мы же не знаем, что там в других башнях, - напомнил Эллис.
- Это можно выяснить, - ответил Говард.
- Нет, нельзя, - возразил Спенсер. - Мы не смеем рисковать. Мы уже
шлялись вокруг гораздо дольше, чем позволяют простые меры
предосторожности. Мак со своей командой решили прогуляться, заметили башни
и осмотрели их - понятное дело, походя - а вернулись и забыли, как
запустить двигатели. Мы не вправе слоняться возле башен даже на минуту
дольше, чем необходимо. Уже и сейчас мы, быть может, утратили больше,
нежели подозреваем.
- Ты думаешь, - смешался Клайн, - что утрата памяти, которой мы,
возможно, подверглись, скажется позже? Что мы сами не знаем сейчас, какие
именно знания и навыки мы потеряли, а позже обнаружим, что утратили очень
многое?..
Спенсер ответил кивком.
- Именно так и случилось с Маком. Он, как и любой в составе его
команды, готов был поклясться, что может запустить двигатели, вплоть до
минуты, когда их действительно потребовалось запустить. Любой в машинной
команде считал, что запустить машины - дело само собой разумеющееся, точно
так же как мы считаем незыблемыми свои знания. Пока нам не потребуется
вызвать из памяти информацию какого-либо рода, мы не догадаемся, что
утратили о ней малейшее представление.
- Это яйцо... какая-то система связи, - заявил Ланг.
- Естественно, что вы так думаете. Вы же специалист по системам
связи.
- Там провода!
- А зачем тогда трубки? - осведомился Говард.
- У меня есть на этот счет гипотеза, - сообщил Спенсер. - По трубкам
доставляется пища.
- Трубки подсоединены к системе снабжения, - добавил Клайн. -
Допустим, баки с питательным раствором захоронены под землей.
- А не легче ли предположить, что эта штука питается через корни? -
вставил Говард. - Раз мы толкуем о баках с пищей, то вроде бы
подразумеваем, что эти штуки завезены с других планет. А они вполне могут
быть местного происхождения.
- Но как бы они тогда воздвигли башни? - спросил Эллис. - Если бы они
были местными, им пришлось бы возводить башни вокруг себя. Нет, башни
построил кто-то другой. Как фермер строит сарай, чтобы сохранить скот. Я
бы проголосовал за подземные баки с пищей.
Впервые с начала совещания подал голос Уоррен.
- Что заставляет вас склониться к идее системы связи?
Ланг пожал плечами.
- Да нет каких-то особых причин. Наверное, дело в проводах и этих
самых штифтах-панелях. Все вместе взятое выглядит как устройство связи.
- Пожалуй, это приемлемая идея, - кивнул Спенсер. - Устройство связи,
направленное исключительно на прием информации, а не на ее передачу и
распространение...
- К чему вы клоните? - резко спросил Ланг. - Какая же это тогда
связь?
- Так или иначе, - сказал Спенсер, - что-то украло у нас нашу память.
Украло нашу способность управлять двигателями и столь основательную часть
наших знаний, что мы завалили работу на планете.
- Нет, не может быть! - воскликнул Дайер.
- Почему же не может? - съехидничал Клайн.
- Да ну вас к черту! Это чересчур фантастично!
- Не более фантастично, - отозвался Спенсер, - чем многие наши
прежние находки. Допустим, это яйцо - устройство для аккумуляции знаний...
- Да тут просто нет информации, которую можно аккумулировать! -
взорвался Дайер. - Несколько тысяч лет назад обнаружились знания, которые
можно было позаимствовать на том ржавом корабле. Некоторое время назад
появились еще знания, прибывшие с кораблем, который устроил свалку. Теперь
очередь дошла до нас. А следующий корабль, набитый знаниями, может прибыть
сюда через несколько тысячелетий. Слишком долго ждать, и слишком велик
риск вообще ничего не дождаться. Нам известно, что здесь садились три
корабля, но с тем же успехом можно предположить, что следующего корабля не
будет вообще никогда. Получается полная бессмыслица.
- Кто сказал, что знания, прежде чем их позаимствуют, должны
непременно прибыть сюда сами? Ведь и на Земле мы кое-что забываем,
неправда ли?
- Боже правый! - вырвалось у Клайна, но Спенсера было уже не
остановить.
- Если бы вы принадлежали к расе, устанавливающей ловушки для знаний,
и если бы располагали достаточным временем, где бы вы такие устройства
поставили? На планетах, кишмя кишащих разумными существами, где ваши
ловушки вполне могут обнаружить, разрушить и выведать их секреты? Или на
других - необитаемых, второразрядных, труднодоступных, которыми никто не
заинтересуется еще миллион лет?
Уоррен откликнулся:
- Я бы выбрал как раз такую планету, как эта.
- Представим себе такую картину, - продолжал Спенсер. - Где-то
существует раса, склонная воровать информацию по всей Галактике. И для
размещения своих ловушек она ищет именно маленькие, захудалые, ни на что
не годные планетки. Тогда, если умело разбросать ловушки в пространстве,
можно прочесать весь космос почти без риска, что их вообще когда-нибудь
обнаружат.
- Вы полагаете, что мы столкнулись здесь с подобной ловушкой? -
спросил Клайн.
- Я подбросил вам идею специально, чтобы поглядеть, как вы к ней
отнесетесь. Теперь валяйте, комментируйте.
- Ну, прежде всего, межзвездные расстояния...
- Мы имеем дело, - объявил Спенсер, - с механическим телепатом,
обладающим системой записи. И нам известно, что скорость распространения
мыслительных волн от расстояния практически не зависит.
- Ваша гипотеза не подкреплена никакими данными, кроме домыслов? -
поинтересовался Уоррен.
- А каких данных вы ждете? Вы, безусловно, догадываетесь, что
доказательств нет и быть не может. Мы не смеем подойти достаточно близко,
чтобы выяснить, что это за яйцо. И даже если бы посмели, у нас уже нет
достаточных знаний, чтобы принять разумное решение или хотя бы сделать
логичный вывод.
- Так что мы снова гадаем, - заметил Уоррен.
- А вы можете предложить что-либо лучшее?
Уоррен печально покачал головой.
- Нет. Не могу.

12
Дайер надел космический скафандр. От скафандра шел канат, пропущенный
через шкив на треноге наверху башенки. Еще Дайеру дали пучок проводов для
подключения к штифтам-панелям. Провода были соединены с добрым десятком
приборов, готовых записать любые данные - если будет что записывать.
Затем Дайер забрался на башню, и его опустили внутрь. Почти
немедленно разговор оборвался, химик прекратил отвечать на вопросы, и его
вытянули обратно. Когда освободили крепления и откинули шлем, Дайер весело
булькал и пускал пузыри.
Старый док повел его в госпитальную каюту.
Клайн и Поллард затратили много часов, мастеря шлем из свинца с
телевизионным устройством на месте лицевых прозрачных пластин.
1 2 3 4 5 6