– Мы пытались! – сердито выкрикнул Элоф. – Мы хотели проплыть морем, но киты выгнали нас на берег.
Даже так? Значит, Ниарад тоже не потерпел вас в своих владениях. Однако я проявлю милосердие. Иди, забирай своих спутников и возвращайся.
– Но это очень важно! – в отчаянии умолял Элоф. – Мы несем с собой… одну вещь, которая может решить исход сражения. Если мы не достигнем южного города через несколько дней, то опоздаем!
Ветер хлестнул ему в лицо, громко зашуршали опавшие листья. Элоф посмотрел вверх, затем по сторонам. Серые облака затянули небо плотной пеленой, приближался закат. Снова заморосил дождь. Больше не было произнесено ни слова, но Элоф сразу же ощутил присутствие сумрачной стены, подобной той, которую он видел у входа в лес, – полной отрешенности и безразличия. Он в сердцах ударил кулаком по шершавой коре, но тут же понял, что это бесполезно. Голос исходил не из дерева, но принадлежал всему лесу, протягиваясь до самых отдаленных, укромных уголков. Дерево служило лишь точкой сборки, фокусом его проявления, наподобие окна или двери. Теперь она была закрыта и заперта наглухо. Лес отвернулся от него.
Элоф повесил голову, его руки скользнули вниз по стволу. Он уже собирался отойти, когда услышал хриплое карканье и увидел черные точки, кружившие наверху. Небо сияло призрачным светом, издалека доносились глухие раскаты грома. Воронов было двое: они кружились и скользили в воздушных потоках, словно ради забавы оседлав надвигавшуюся грозу. Потом они устремились вниз по длинной спирали, обмениваясь резкими криками, такими выразительными, что кузнец почти мог разобрать слова. С хлопаньем крыльев они ворвались под крону исполинского дерева – на голову Элофа обрушился дождь игл и сухих шишек – и уселись на толстой нижней ветке, неожиданно покачнувшейся под их весом.
Один из них склонил голову набок и принялся рассматривать человека черными бусинками глаз.
– Думай! – каркнул он. Элоф ясно расслышал слово.
– Вспоминай! – прокаркал другой.
– Задержка! – проскрипел первый ворон и взъерошил перья на крыльях.
– Опасность! – отозвался второй и добавил на высокой, тревожной ноте: – Помощь!
Он громко щелкнул черным клювом и постучал по коре.
– Гроза! – каркнул первый.
– Летим! – откликнулся второй.
Вороны сорвались с ветки, тяжело хлопая крыльями. Гром прогремел снова, угрожающе близко. По небу разлилось бледное сияние. Птицы устремились к этому сиянию, снова превратившись в крошечные черные точки, и исчезли.
– Я понимал их речь! – пробормотал Элоф, глядя им вслед.
Те, кто пробовал кровь Червя, способны со временем понимать многое.
– Снова ты! – ахнул Элоф. – Что теперь?
Я говорил в спешке. Ты слишком мало рассказал о своем поручении. Оно действительно важное, и я не стану препятствовать вам. Но вы не можете свободно ходить по этой земле или оставаться здесь дольше, чем необходимо. Мой народ вынесет вас к южной границе леса быстрее, чем вы сможете дойти пешком.
– Спасибо тебе, Властелин Леса, – прошептал Элоф.
Ты именуешь меня так? Благодарю тебя, и в благодарность прими предупреждение. – Деревья тихо заскрипели. – Того, что ты несешь с собой, недостаточно. Потребуется большее.
– Большее? – выдохнул Элоф, охваченный внезапным отчаянием. – Но больше у меня ничего нет…
Еще нет. Однако я помогу тебе в твоих исканиях. Стой смирно!
Послышался резкий хруст. Что-то пролетело вдоль огромного ствола и с глухим стуком упало к ногам Элофа. Наклонившись, он увидел небольшую ветку, густо покрытую сосновыми иглами.
Возьми ее и бережно сохраняй. Пока на ней есть иглы, даже пожелтевшие и мертвые, часть лесной силы остается в дереве. Она не защитит тебя при свете дня, в ясную лунную ночь или среди холодных каменных жилищ, построенных людьми, но на открытой местности, среди теней и сумерек, она позволит тебе проходить незаметно.
Элоф поднял ветку и поклонился.
– Мы найдем ей хорошее применение, о Властелин Леса. Но что еще я должен…
Этого я не могу тебе дать. Думаю, ты узнаешь это, когда оно больше всего тебе понадобится. Теперь иди!
Сильные руки снова схватили Элофа, и он увидел, как деревья снова проносятся мимо. Ветер свистел в ушах, ветви раскачивались и кивали вслед. На этот раз гонка продолжалась нескончаемо долго. У кузнеца кружилась голова, мысли путались и разбредались.
Внезапно все кончилось. Элоф испытал тошнотворное ощущение стремительного спуска; руки, державшие его, разжались, вокруг взвихрилась листва, и он с размаху упал на подстилку из гниющих листьев и папоротника. Некоторое время он сидел там, переводя дыхание и в замешательстве тряся головой. Его рука по-прежнему сжимала сосновую ветку.
– Элоф! – послышался голос Илс.
Кузнец поспешно встал, стряхнул налипшую грязь и увидел, как его друзья выходят навстречу из-за деревьев. Илс подоспела первой и сжала его в объятиях с такой силой, что затрещали ребра.
– Куда ты делся? Они схватили нас, потом мы услышали твой крик, а минуту спустя нас опять схватили и вихрем домчали сюда!
– И уронили, – мрачно добавил Керморван, осторожно разминавший правую руку. – Но они оставили нам все снаряжение. Я начинаю думать, что поступил не так уж глупо, перевязав рану этой лесной ведьме.
– Странный народ, – задумчиво произнесла Илс.
– Пожалуй, еще более странный, чем те, кто живет под горами, – проворчал Керморван.
Они повернулись к куче своего снаряжения и начали разбирать мешки.
– Кстати, Элоф, тебя отвели к их вождю?
– Скажи лучше, к их отцу, – поправил Элоф.
– Что?!
– Объясню позже. – Кузнец отвернулся, осторожно упаковал ветку в мешок и набросил лямки на плечи. – Если вообще смогу объяснить. Мы должны немедленно уйти отсюда.
Керморван пожал плечами.
– Это не составит труда. Сейчас мы находимся на южном краю лощины, у самой окраины леса. В часе ходьбы к востоку отсюда открывается проход между холмами.
Илс поежилась.
– Но погода! Не могли бы мы переночевать здесь, под укрытием деревьев?
Звук, заставивший ее замолчать, был негромким, но зловещим, как будто множество деревьев и кустарников одновременно зашелестело листвой. Они повернулись и увидели неясную тень, медленно двигавшуюся за плотным лиственным покровом в нескольких десятках футов позади. Руки нащупали рукояти мечей и боевого топора, но бессильно опустились, когда путники увидели истинные размеры животного. Бочкообразное туловище, покрытое редкими космами коричневой шерсти, покоилось на четырех ногах, соперничавших толщиной с древесными стволами. Маленькие красноватые глазки, сверкавшие злобным весельем, сидели глубоко под выпирающим высоким лбом. Но самым необычным были два огромных желтоватых бивня, загибавшихся вперед и скрещивавшихся перед головой чудовища. Между бивнями болтался длинный хобот, шаривший и шуршавший в густой листве.
– Маммут! – прошептала Илс. – Но гораздо больше, чем любой из тех, о которых мне приходилось слышать, это уж точно!
Хобот выглядел нелепо до тех пор, пока они не увидели, как животное с небрежной силой пригнуло к земле мощную ветку толщиной с ногу снежного тролля. Из-за деревьев неподалеку послышались трубные звуки и громкий треск. Путешественники одновременно попятились.
– Вам все еще нужно подтверждение? – прошептал Элоф. – Тапиау требует, чтобы мы ушли!
– Кажется, мы в самом деле исчерпали его гостеприимство, – пробормотала Илс. – Теперь холмы кажутся мне гораздо более приятным местом, чем лес.
Запахнув плащи, они поспешно направились к опушке леса и вскоре вышли навстречу сумрачному закату. Склон холма был крутым, густо заросшим травой и кустами, но они не останавливались передохнуть, карабкаясь вверх, пока хватало сил. Сзади снова раздался могучий трубный зов, в котором звучала насмешка, но один лишь Элоф на мгновение остановился и оглянулся на густой темный покров лесной чащи. Он провел пальцами по шершавой коре сосновой ветки, лежавшей в его заплечном мешке. Затем Илс позвала его, и он поспешил за нею.

ГЛАВА 10
ЗАКАЛКА

Уже наступила ночь, когда трое путешественников пересекли склоны южных холмов и вышли к благословенным землям Брайхейна. То была местность, хорошо знакомая Керморвану. Даже в темноте, когда слабый лунный свет едва пробивался из-за тяжелых туч, он без труда находил путь по множеству тропинок, петлявших по склонам, и когда они устроились на ночлег, холмы остались позади. Рядом с их лагерем журчал быстрый ручей, сбегавший по склону каскадом водопадов и маленьких бассейнов. На рассвете следующего дня, искупавшись в одном из таких бассейнов, они двинулись дальше. Лента дороги разворачивалась между ухоженными рощами с участками зеленых лугов и наконец подошла к низкой каменной стене, огораживавшей виноградник. С плетей уже свисали тяжелые гроздья.
– Судя по всему, в этом году будет хороший урожай, – заметила Илс.
– Интересно, кто соберет его, – сурово отозвался Элоф. – Слушай!
– Я ничего не слышу, – озадаченно промолвила Илс.
– То-то и оно. За виноградником начинаются фермерские угодья. Думаю, эти фермеры не большие лентяи, чем наши северные крестьяне – по крайней мере некоторые из них сейчас должны работать. Ты слышишь стук мотыг, кудахтанье кур, мычание животных, идущих на пастбище или на дойку?
– Нет, ничего не слышу, – призналась Илс.
Элоф не ошибся. Стояла летняя пора, и вокруг них простирались плодородные земли. На полях зрела кукуруза и пшеница, ветви деревьев в садах сгибались под тяжестью спелых фруктов, однако единственным признаком человеческого присутствия были отдаленные звуки войны. Все жители бежали.
– Некоторые, вероятно, подались на восток, – рассуждал Керморван, когда они шагали к речному броду, – в невозделанные земли у подножия гор, где, как я полагаю, находятся южные ворота царства дьюргаров. Эта местность считается у нас дикой и неприветливой. Но большинство укрылось за городскими стенами, уничтожая запасы продовольствия, осушая колодцы и распространяя болезни из-за своей скученности. Я бы не впустил их… в отличие от городских синдиков.
– Это было бы жестоко, – с сомнением произнес Элоф.
– Сиюминутное милосердие может обернуться еще большей жестокостью в будущем. Они ослабят нашу оборону и, возможно, обрекут всех на гибель, в то время как на западе они могли бы оставаться в безопасности и приносить пользу своим трудом.
– Допустим, – проворчала Илс. – Но все равно, смог бы ты отогнать их от городских ворот силой оружия?
– Начнем с того, что я не позволил бы им даже подойти к воротам. Я бы подготовился заранее, выпустил указы на случай любой беды и убедился в том, что эти указы правильно поняты населением. Как иначе можно оборонять страну от внешнего врага? Но синдики не сделали этого, дабы не беспокоить бедных чувствительных граждан. Зато теперь, пожалуй, у них достаточно причин для беспокойства!
Керморван стиснул зубы и размашистым шагом двинулся через брод, не обращая внимания на быстрое течение, бурлившее возле его колен.
Для троих закаленных путешественников дорога была легкой. Тропинки и наезженные дороги казались им великой роскошью. Они шли быстро и вскоре после полудня перевалили за первую гряду холмов, отделявшую их от города. Теперь Кербрайн находился лишь в пяти-шести лигах и раскинулся перед ними как на ладони, несмотря на то что воздух дрожал от полуденной жары. Из броши он превратился в огромный щит, установленный посреди клетчатого герба из возделанных полей. Центром щита служили семь высоких зубчатых башен на вершине каменного холма, от которых, словно круги по воде, расходились кольца и изгибы молочно-белых стен. В мирные дни город, должно быть, являл собой дивное зрелище, но сейчас герб и щит были затянуты гарью и покрыты шрамами войны. Море тоже было осквернено бесчисленными черными точками парусов. Высокие стены сдерживали полчища врагов, и из-за них пока не поднимались клубы дыма, но было ясно, что город полностью окружен. Осада началась.
Керморван взглянул лишь один раз, быстро отвернулся и зашагал вниз по склону холма. Илс с Элофом переглянулись и двинулись следом.
До города было еще далеко, но Керморван шел как человек, находившийся в нескольких ярдах от своего порога и спешивший укрыться от надвигающейся бури. Им пришлось чуть ли не силой удержать его и напомнить, что если они приблизятся к городу усталыми и без должной осторожности, то ничего хорошего из этого не получится. Предостережение прозвучало вовремя: проходя мимо маленькой фермы, они завернули за угол и внезапно наткнулись на отряд эквешских фуражиров, числом девять человек, расположившийся в тени придорожного вяза. Суровые медные лица эквешцев застыли и вытянулись от изумления. Керморван обрушился на них с силой урагана, прежде чем они успели отбросить мехи с вином и схватить свои копья. Троих он прикончил двумя широкими взмахами меча, прежде чем те успели встать, а в следующее мгновение повалил еще двоих, изготовившихся к бою. Илс и Элоф занялись остальными; темный клинок запел под солнцем, отрубая наконечники копий. Илс сразила одного своим боевым топором, Элоф проткнул другого, пытавшегося заколоть девушку, а двое оставшихся пустились в бегство. Но Керморван догнал их у крыльца фермерского дома. Он толчком свалил первого и перерезал горло второму над остатками расщепленной двери. Упавший воин вскочил с длинным ножом в руке, нацеленным для броска, но топор Илс ударил его между лопаток, и он упал. Керморван пронзил его мечом.
– Никто не должен уйти, иначе начнется облава и нас загонят в считанные часы, – объяснил он. – Я не сомневаюсь, что вся местность кишит эквешцами – они не могли привезти с собой достаточно провианта для такой большой армии. Что ж, теперь они избавились от нескольких ртов, а вскоре избавятся от многих других. Пусть жрут собственную падаль!
Керморван по-прежнему вел их с большой скоростью, проявляя осторожность лишь рядом с фермами и небольшими деревушками, встречавшимися по пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55