- Открой шторы.
- Зачем?
- Открой, пусть они видят.
- Что ты, так нельзя.
Она с сожалением покачала головой, схватила меня руками, потащила
к себе.
- Сядь здесь, - сказала она, подвигая меня к самому барьеру, потом
проворно расстегнув мои штаны, вынула член. Долго смотрела на него
зачарованным взглядом сумасшедшей, поглаживая головку ладонью.
Наконец, она быстро подняла платье и села ко мне на колени к залу,
вставив мой член к себе во влагалище. Осторожно двигая бедрами, она
зашептала:
- Открой шторы, открой.
- Ты с ума сошла.
- Нет, но ты представляешь, как будет приятно чувствовать на себе
все их жадные взоры. Открой.
Не зная почему, но я послушался ее и отдернул штору. Она довольно
улыбнулась, облокотилась на барьер и стала смотреть на зал горящими
глазами. На нее стали обращать внимание. Я закрылся шторой и из зала
нельзя было видеть меня. Но вид ее без слов говорил умудренным опытом
завсегдатаем бара, какое плотское вожделение двигало ее телом из
стороны в сторону. Наслаждение росло с поразительной быстротой и вместе
с ним мутнело сознание. Зара стала так яростно ерзать на мне, что под
нами скрипел диван. Судорожно, вцепившись в бархат барьера, прикрыв
глаза и тяжело дыша ртом, она являла собой всему залу зрелище,
достойное по силе своего воздействия лучше порнографической открытки.
Зал затих, чуя своим сознанием назревание скандала, я не нашел в себе
силы противостоять этому. Развязка наступила неожиданно. Зара вдруг
вскрикнула и повалилась на барьер, забившись в судорогах и, излив на
меня потоки горячей жидкости. В зале поднялся невообразимый гвалт.
Кто-то аплодировал, кто-то визжал, какой-то мужчина вопил не своим
голосом: "Браво, браво!". Я задернул штору и стащил Зару с себя,

- 39 -
сбросил на диван. Меня душила злоба и жгучий стыд заливал краской мой
лицо.
- Что ты наделала?
Она удивленно посмотрела на меня своими ясными глазами и наивно
улыбаясь спросила.
- А что?
- Да ведь ты опозорила меня на весь Кельн.
- Чем же я тебя опозорила? Наоборот, ты теперь будешь в почете.
Ведь не каждый мужчина так смел, как ты.
В дверь постучались. Я поднял ее на ноги и приказал привести себя
в порядок.
- Войдите.
В кабинет влетел красный от гнева бармен.
- Господа! Я прошу вас оставить бар.
- Что, вы уже закрываете? - наивно спросила она, грациозно поводя
бедрами. Бармен смутился.
- Нет, но ты... то есть, вы... Ну, вы меня понимаете, -
окончательно сбился бармен под острым взглядом моей подруги. Она
ласково потрепала его по щеке и смеясь сказала:
- Мой мальчик, не нужно так волноваться. Я уверяю вас, что в
высшей степени невежливо выгонять клиентов.
- Да, но...
- Никаких "но". Садись с нами и выпей глоток вина.
Она схватила его за руку и потащила к столу.
- Рэм, поухаживай за хозяином.
Я еще не оправился от смущения и стоял, как столб по среди
кабинета. Зара налила ему вина сунула в руку и, подхватив другой
рукой, чокнулась с ним.
- За ваше здоровье. За процветание вашего бара, - с пафосом
провозгласила она.
- Рэм, возьми рюмку, - скомандовала Зара. Бармен ощупывал фигуру
Зары наглым, масляным взглядом, пытаясь заглянуть под вырез платья на
груди. Вошел официант.
- Хозяин, - мрачно буркнул он, оглядывая нас с Зарой колючими
глазами, - там в зале просит вас один господин.
Бармен спохватился и, извинившись вышел вслед за официантом,
посоветовав нам уехать. Я взглянул на часы, было половина пятого. Еще
полтора часа. Блаженно улыбаясь, Зара медленно раскачивала телом из
стороны в сторону, напевая какую-то веселую песенку.
- Может быть, уедем?
- Ну, что ты, пупсик. Здесь так хорошо.
Снова вошел, не постучавшись официант:
- Вас просят уйти из бара, - с ледяным беспристрастием произнес
он, выпучив глаза в пространство.
- Мы сейчас уходим, - сказал я и сунул ему в руку несколько купюр
на сто марок. Лицо его моментально расплылось в подобострастии и он
засуетился вокруг нас.
- Прикажите вызвать такси. Мадам, вы не забыли сумочку? -
обратился он к Заре. Она мило улыбнулась и, прищурившись, выпалила ему
в глаза:
- Будьте так любезны, подайте мне мои трусы. Они под стулом.
Я чуть не упал от неожиданности, а официант упал под скатерть и,
вытащив с преданно собачьими глазами, подал их Заре, смерив ее
восхищенным взглядом. Мы вышли на улицу. У подъезда бара нас ожидала
толпа. Увидев Зару, мужчины стали ей аплодировать, некоторые целовали

- 40 -
ей руки, кто-то услужливо распахнул перед ней дверцу машины. Женщины с
нескрываемым любопытством заглядывали ей в лицо. Я слышал, как кто-то
сказал: "Что за прелесть! Одну ночь с такой и не надо жизни". С места я
рванул машину на полную скорость. Мы поехали по пустынным улицам и
переулкам. Через 40-50 минут мы выскочили на загородную автостраду и я
остановил машину.
- Ты что, сумасшедшая? - спросил я Зару.
- С чего ты взял?
- Ты видишь, чего ты устроила?
- Но это же успех! Фурор. Об этом будет говорить вся Германия. Не
понимаю, - искренне призналась она.
- А, что с тобой говорить.
- Ну, котик, не сердись, - она желанно выгнула свой стан и открыла
чудесные ноги, - поцелуй их. Мне это нравится.
- Не хочу.
Она засмеялась.
- Смотри, какие они красивые. А кожа нежная, как утреннее облако.
- Она выгнула ноги и скрестила их, положа одну на другую.
- Смотри, котик, а то я их закрою. А где мои трусы? - испуганно
воскликнула она. - Ах, вот они. Я испугалась.
Она стала одевать их на себя.
- Постой, - остановил я ее, - я хочу тебя.
- Ах ты, мурлыка. Сейчас я на тебе устроюсь.
Она попросила сесть меня пониже и, взгромоздившись верхом на мои
ноги, быстро всунула мой член в свое влагалище.
- А теперь гони.
- Но я не могу так управлять машиной. Я ничего не вижу.
- Ерунда. Я посторонюсь.
Она склонилась на бок так, чтобы я мог видеть дорогу. Я завел
мотор и поехал. Мы съехали на обочину, чтобы машину встряхивало, и наше
необычное совокупление началось. Она не двигала телом, но ощутимые
толчки все время заставляли наши члены тереться друг о друга. Она
быстро пришла в неистовое иступление и, вцепившись в меня руками,
завертелась на мне, как змея.
Я выпустил из рук руль и, не успев затормозить, ухнул машину в
придорожную канаву. Последний толчок был верхом наслаждения. Она
сползла с меня со стоном удовольствия и через секунду... пропала. Я
остался один среди поля на дороге в поломанной машине, усталый и злой.
Я вышел на дорогу и осмотрелся. Невдалеке, за редкими столбами, белел
домик фермера. Я решил отправиться попросить, чтобы вытащить свой
"опель" из канавы. Но в этот момент показались две молочные цистерны,
идущие в город. Одна из них остановилась и молодой, веселый паренек
выскочил из машины.
- Вытащить? - спросил он.
- Сделай одолжение.
- Сейчас. - Он присел на кусок троса, зацепил буфер машины и
подогнал свою, одел вторую петлю на крюк. Без особого труда, его машина
"Вега", вытащила мой жалкий кабриолет на дорогу. Я уплатил ему сто
марок и он уехал. Моя машина была сильно помята. Правая фара совсем
слетела с крыла и лежала на земле, радиатор скорежило кривой волной, из
него понемногу капала вода. Я пробовал завести мотор, он работал
отлично. Потихоньку я тронулся и поехал. Через час я был уже в городе.
Отыскав на окраине дом, где сдаются комнаты, я снял квартиру на втором
этаже и оставил свою покалеченную машину, поехал на завод...
- Ну, что, - прервал Рэм сам себя, - может быть, пообедаем. Уже
два часа.

- 41 -
- Пообедаем, - ответил за нас двоих Дик. Мы спустились в небольшой
ресторанчик гостиницы, сели к столу. Мы обедали молча и торопливо.
Одному из нас скорее хотелось продолжить рассказ, а двоим скорее
услышать его продолжение. Через двадцать минут мы вошли в номер и Рэм,
без всяких предисловий, приступил к делу.

Г Л А В А VII

С молниеносной быстротой облетела город весть о событии в баре и,
когда я пришел на завод, сослуживцы в конторе, глядя на меня, о чем-то
шушукались и загадочно улыбались. Меня сразу вызвал тесть.
- Рэм, - сказал он, угрюмо глядя на меня. Он сам стоял и мне не
предложил сесть. - Я не хочу верить басням и слухам, но после того, что
видел своими глазами, не могу к этому относиться безразлично. Скандал
с твоим именем так велик, что все наши знакомые уже отказались от тебя
и среди нас ты чужой. После смерти девочки ты единственный близкий мне
человек и я, как мог, старался сохранить нашу родственную связь, но
ты... ты оказался чудовищным развратником, - голос его задрожал, он
покраснел от негодования, - я решил, что нам лучше всего расстаться
навсегда. Ты получил свои 50 тысяч марок, с которыми ты вошел в дело и,
кроме того, я от себя дам еще 75 тысяч. Ты сможешь уехать отсюда и
где-то в провинции открыть свое предприятие. Писем мне не пиши и забудь
обо мне.
Он помолчал и вытер платком подслеповатые глаза.
- Эльза тебя очень любила, я тоже к тебе хорошо относился. Что с
тобой случилось, не понимаю. Ну, вообще прощай. Вот чек на 125 тысяч.
Иди. - Он не подал мне руки и позвонил секретарю. - Господин Кренке
уезжает, - сказал он вошедшему клерку. - Пусть примут у него дела
кто-нибудь из отдела.
Я пошел вслед за секретарем. Передача дел заняла весь день и
только к семи вечера я вернулся домой. Отремонтированный "Опель" уже
стоял во дворе, покрытый брезентом. Хозяйка встретила меня у входа.
- Я без вашего разрешения пригласила мастеров. Ваша машина теперь
в полном порядке. Надеюсь, вы позволили бы это.
- Да, фрау Циммлер. Я с благодарностью принимаю вашу услугу.
Сколько это стоит?
- Всего десять тысяч марок.
- Включите в мой счет.
- Хорошо. Вы будете ужинать с нами?
- Нет, благодарю. Принесите мне кофе в комнату.
- Я распоряжусь.
- Черт возьми, - размышлял я, оставшись один в комнате, - из-за
этой сумасбродной девицы я потерял работу, связи знакомых и
единственного родного человека - тестя. Судьба жестоко обошлась со
мной. Теперь у меня 125 тысяч, вернее, 115 тысяч наличными и пустота в
будущем. А что мне еще принесут эти экстравагантные женщины? Пока не
поздно, нужно от них избавиться, - осенила меня блестящая мысль. Я
достал карты из чемодана и направился в уборную, чтобы выбросить их в
унитаз, но по дороге раздумал. - Теперь уже все равно, я потерял в
прежнем мире, так пусть они разнообразят всю жизнь. Все же они лучше
уличных проституток.

- 42 -
Опустив карты в карман, я вернулся обратно. Делать было нечего и
даже когда принесли кофе, я не прикоснулся к еде, аппетит прошел.
Вдруг зазвонил звонок. Я снял трубку.
- Кто это? - услышал я женский голос.
- А кого вы хотите?
- Рэм, это ты, - прошептал голос. Я узнал Мэри.
- Мне нужно с тобой поговорить.
- О чем?
Мэри растерянно помолчала. Я услышал ее взволнованный голос.
- Я сейчас приеду к тебе, Рэм. Ты меня слышишь?
- Слышу, но приезжать не надо. Это повредит твоей репутации. Я
теперь отверженный.
- Для них, но не для меня. Я искала тебя весь день и, наконец,
нашла. Я приеду.
Мне было скучно, а Мэри симпатичная женщина. Я согласился.
Через 15 минут она вошла ко мне. Не снимая шляпы и шелкового
плаща, она села в кресло у двери, едва переведя дух и выпалила.
- Рэм, я поеду с тобой. Мне надоела эта жизнь, эти старческие
бессилия, лобзания, эти пошлые ухаживания, пьянки и оргии. Я хочу жить
как человек. Я тебя люблю давно и страстно. Когда ты женился на Эльзе,
я хотела убить ее.
- Во-первых, я никуда не уезжаю, - прервался каскад ее безумных
признаний, - во-вторых, мне не нужны никакие женщины. Я тебя не люблю.
- Боже, что он говорит, - с ужасом воскликнула она, вскочив со
своего места. - Неужели эта уличная девчонка лучше меня? Да ведь ты не
видел мою наготу. Ты не представляешь, какая я женщина. - Ее глаза
загорелись диким злобным блеском. Она яростным, порывистым движением
стала срывать с себя одежду.
- Вот смотри какая я голая, - кричала она в иступлении. - Я
никогда не раздевалась перед мужчинами.
Через минуту на ней оставались только чулки и туфли. Белое
холодное тело красавицы, ее красивые полные руки, круглые твердо
стоящие груди, стройная талия и изящные ноги не могли не вызвать
чувство восхищения, но не более. Мне не хотелось ее. Я даже не ощущал
желания прикоснуться рукой к ее груди. Она, почувствовав это
безразличие к себе, совсем обезумела.
- Ну, что тебе не хочется меня... Или я еще недостаточно
раскрылась. На, вот, смотри, - с этими словами она бросилась на диван
и развела ноги в стороны, повернувшись ко мне всем своим телом и
пожирая меня влажным от похоти взглядом. Я подошел к ней и, невольно
оглядывая открытые взору прелести красавицы, погладил рукой по ее
животу.
- Ну, что ты. Разве я не хороша... Какую женщину тебе надо? Я
буду такой, какой ты хочешь меня иметь.
Она обняла меня за шею и, покрыв жарким поцелуем лицо прошептала:
- Рэм, милый, возьми меня. Я сгораю от безумного желания
соединиться с тобой, влить в себя частицу твоего могучего тела... Рэм,
- дико воскликнула она и, расстегнув мои штаны, вытащила мой безвольно
скрюченный член.
- А-а-а-а... - вскочила Мэри, схватившись за голову.
- Боже мой, боже мой, - шептала она, торопливо одеваясь и даже не
взглянув на меня, выскочила из комнаты. Мне не хотелось ее, но чувство
мужского бессилия перед такой фигурой было тягостно и оскорбительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16