С его помощью я приобрел
возможность по-новому взглянуть на окружающий меня
мир. Выводы, к которым я пришел, вас скорее всего (зачеркнуто)
вряд ли порадуют. Потому что мне теперь стало ясно,
кто виноват в смерти моего отца (зачеркнуто) папы. Вы, распослед
(пропуск) дерьмо, вы его убили! Вы вместе с вашим
гнилым Аэрофлотом!
Мне блевать хочется, когда я думаю, сколько лет я провел
у вас на службе (зачеркнуто) в услужении. А вы все знали,
посмеивались (зачеркнуто) гнусно хихикали у меня за спиной;
да, конечно, сочувствовали для видимости, соболезнования
приносим (зачеркнуто), а сами смеялись и тыкали пальцем - говнюки,
пидорасы! И ты, Мартынов, главная вонючка, знал
ведь все, и тоже смеялся, и соболезновал (зачеркнуто), и тыкал.
Ты его и убил, завидовал ему и убил. Подговорили диспетчера
в аэропорту и убили. Падаль, падаль, падаль! Ненави (пропуск)
всех!!!!!
Жаль не сумею (зачеркнуто с таким нажимом, что порвалась
бумага) у меня нет возможности добраться до тебя, Мартынов.
А ты заслуживаешь собачьей смерти. До тебя мне не добраться.
Но до Аэрофлота я доберусь, доберусь до этих ублюдков, вонючек.
Они заплатят мне за все. Никто не уйдет от возмездия,
НИКТО!".
Я прочитал письмо. Я оттолкнул его от себя дрожащей рукой:
страх, новый приступ откровенного животного страха перед
Геростратом.
Теперь я понимал, почему аэропорт. Почему ИМЕННО аэропорт.
И видел, как Герострат сумел зацепить Смирнова, как сумел вывести
его на финишную прямую, на позицию для стрельбы. И для
Смирнова все кончилось тогда, в октябре; он отыграл свое, так
и не успев ни в чем разобраться.
А для меня все только начиналось. И страх мой от того,
что кажется, будто ЭТО никогда для меня не закончится...

Глава седьмая
Я оказался тогда в Пулковском аэропорту: встречал Елену
из московской командировки. И в зале ожидания наткнулся на Смирнова.
Я узнал его не сразу: Мишка Мартынов знакомил нас, но
вокруг моего "старого и верного друга" всегда вертелась масса
не менее интересных людей, и всех хорошо запомнить я и
не пытался. Но в конце концов я его все-таки признал, решил
подойти, завести беседу, чтобы хоть как-то скоротать время
томительного ожидания.
Его вполне обыкновенные реплики, но произнесенные со
странной интонацией в сопровождении странного, словно подернутого
дымкой, взгляда, заставили меня насторожиться. И настороженность
эта меня не подвела в тот момент, когда Эдик
принялся ("Они заплатят мне за все!") Расстреливать окружающих
из пистолета-пулемета. Я успел уйти с линии огня и даже
допрыгнул до Смирнова с намерением прекратить бойню, после
чего Эдик умер, можно сказать, у меня на руках...
Вот, кстати, здесь в папке имеется и моя фотография:
профиль, анфас.
Да, именно с этого момента можно начинать вести отсчет
моего участия в деле "Сильные мира сего против Герострата".
Меня закрутило в водовороте событий, и остановиться не было
уже ни времени, ни сил.
Через неделю ко мне на дом пришел Мишка и прямо попросил
содействия в разоблачении деятельности так называемого
Герострата, того самого руководителя группировки, куда был
внедрен Эдик. Именно тогда, из уст Мишки я впервые услышал
о существовании психотронного оружия и программе психокодирования
под страшноватым названием "Зомби". С большой неохотой,
со многими оговорками я согласился ему посодействовать.
Тем более что, как выяснилось, в Своре состоял мой однокурсник,
будущий коллега Венька Скоблин, начинающий "шоп-турист".
Так как уже тогда Мишка Мартынов и полковник Хватов, непосредственно
руководивший нелегальным расследованием (легально
дело было передано в Министерство госбезопасности), догадывались
о совершенном умении Герострата копаться в чужих
извилинах и программировать человеческий мозг по своему
усмотрению (после предсмертного письма Эдика Смирнова "бывшим
сослуживцам", нетрудно было бы догадаться), они подключили
к игре "внештатного консультанта", специалиста по всем
этим психотронным заморочкам.
Специалист установил мне в подсознании защитный блок,
но все было спланировано таким образом, чтобы Герострат вскрыл
этот блок при первой же со мной встрече. Узнав все, что можно,
про меня и про наш замысел в том виде, в каком преподнес мне
его Мартынов, Герострат задумал провести комбинацию, благодаря
которой предполагал избавиться от контроля со стороны
своих истинных хозяев (троица генералов во главе с генераломполковником
Проскуриным, под надзором которых функционировал
в те дни Центр). Для этого он вложил мне в память (бедная
моя голова!) Идею "вскрыть" через модем системный блок его
рабочего компьютера с целью извлечения из него планов Своры
на ближайшее будущее. Планы эти он заранее подготовил и, наверное,
потом посмеивался, потирая руки и дожидаясь, когда
мы клюнем на его "дезу".
Однако внештатный консультант быстро разобрался, что
к чему в моей голове, и Мартынов с Хватовым скорректировали
собственный план, рассчитывая захватить Герострата и его
боевиков за совершением "противоправных действий", после
чего засадить всю компанию всерьез и надолго.
Системный блок мы вскрыли и "дезу" прочли: способствовало
то, что я в нужный момент вспомнил пароль: "ARTEMIDA"
(как известно, тот первый доисторический Герострат, светлое
имя которого наш фокусник использовал в качестве псевдонима,
спалил в свое время как раз храм Артемиды, чем и прославился
на века). В "дезе" содержался лаконичный приказ ликвидировать
наиболее известных политических деятелей; это заставляло думать,
что мы, сами того не желая, вышли на некий заговор государственного
масштаба. Я, проникшись серьезностью ситуации,
в которую до того момента просто не верил, во второй раз уже
поддался на уговоры Мишки и отправился на очередную встречу с
Геростратом, где все уже было со старанием подготовлено для
захвата его группы.
Далее события развивались в темпе бешеного вестерна, и
только в последний момент Герострату удалось уйти, подставив
вместо себя другого, а я стал свидетелем первой его "гибели".
На тот раз - в студеных водах реки Невы...
Ага, вот и снимки: волгу цепляют тросами; стрела крана
нависает над Невой; во все щели хлещет грязная вода.
Тело водителя на расстеленном брезенте - хорошо видно
лицо, спутаные волосы. Это, конечно же не Герострат, а совершенно
посторонний водила. И либо заранее подготовленный человек,
либо первый встречный, если поверить словам Герострата.
А верить его словам нельзя, и не исключено, что и тогда он
сумел-таки предугадать действия Мартынова; рассчитал, что приду
я к нему не просто так, а приведу на хвосте спецназ. Поому
и не торопился убивать меня (вот объяснение еще одному
странному факту!), Одергивая вспыльчивого шурави Семена, думая,
когда начнется пальба, прикрыться мной как шитом.
Дьявол, дьявол, а не человек, как сказал бы Мишка Мартынов.
Действительно, дьявол!
Я отложил папку и взялся за следующую.
Что у нас здесь?
Май девяносто четвертого.
Перед началом нового этапа в развитии противостояния, я
еще не знал, что вместо Герострата в затонувшей волге находился
посторонний человек. Никто не удосужился меня в том уведомить.
Поэтому я жил-поживал себе совершенно спокойно, готовился
к летней сессии и думать забыл о Своре, Герострате и прочем,
с ними связанном. Но Герострат напомнил о себе сам.
В один прекрасный день он позвонил мне и, пока я пытался
выйти из состояния сильного обалдения, предложил сыграть партейку
в шахматы по телефону. Я, что естественно, с негодованием
отказался. Отказ разозлил Герострата: точнее, я полагал,
что разозлил - ведь опять не мог же я знать, что он предвидел
мой отказ и заранее распланировал то, что за этим отказом с
его стороны последует.
Он заявил мне, что партия все же состоится, хочу я этого
или нет, только теперь игра будет вестись на живых людей: за
каждую съеденную у меня фигуру он будет убивать кого-нибудь
из моих знакомых. А мой отказ сегодня он расценивает как своеобразную
фору в пешку величиной.
Я не поверил, что Герострат способен на столь решительные
и бессмысленные в то же время действия, хотя и с учетом того,
что я успел о нем и его возможностях узнать. Но Герострат оказался
способен. Он или его подручные стреляли в Мишку Мартынова
и тяжело ранили его. И мне ничего другого не оставалось,
как согласиться на предложение Герострата и сделать попытку
добраться до него раньше, чем он доберется до кого-нибудь
нового.
Но он не стал спокойно этого дожидаться и сразу опередил
меня еще на один шаг, объявив, что в его руках находится
Елена, и тем самым вогнав меня в глубочайший цейтнот.
Однако на первом этапе я всей плачевности своего положения
не понимал и думал, что справлюсь, что и дня мне вполне
хватит. Тем паче ниточек, которые могли привести меня к
Герострату, на первый взгляд хватало с избытком. И я думал,
что успею.
Как раз в это время в игру вступила третья сила, представленная
капитаном ФСК Сифоровым и его молчаливым напарником
в вельветовом костюме. Эти действовали на уровне настоящих
профессионалов.
Например, я с большим удивлением обнаружил в одной из
папок любовно распечатанные на лазерном принтере записи моих
с Геростратом телефонных переговоров. Получается, что сотрудники
ФСК не просто вели открытое наблюдение, тем самым дополнительно
стимулируя мою деятельность, но и с самого начала регистрировали
все наши обмены репликами и ходами безумной шахматной
партии.
Рассмешил меня вложенный в папку комментарий к партии,
написанный каким-то профессиональным гроссмейстером, очень подробный
и обстоятельный, с разъяснениями, какой ход слабый,
какой ход сильный - кому только пришла в голову мысль проанализировать
этот бред? А когда я заметил, что на каждом из бланков
с записью переговоров указаны точные адреса и номера телефонов,
откуда переговоры велись, мне стало не до смеха.
Эти сволочи знали все с самого начала и с самого начала
целиком и полностью контролировали меня и Герострата. А я-то,
когда уходил от слежки со стороны Сифорова и компания, всерьез
полагал, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ухожу от слежки. Есть над чем подумать.
В те дни я решил, что оптимальный путь к Герострату проходит
через известных мне членов Своры. Я отправился к Веньке
Скоблину, но ничего от него не добился, кроме адреса Андрея
Кириченко, еще одного члена "пятерки", с которой я успел
осенью познакомиться. Естественно, самым логичным мне показалось
свести их вместе и попытаться на основании "показаний"
обоих сделать вывод о возможном местонахождении Герострата.
Но свести их у меня не получилось. Едва завидев нас,
Андрей Кириченко открыл огонь из пистолета и застрелил Скоблина
на месте, после чего умер так же внезапно и необъяснимо,
как когда-то Эдик Смирнов в аэропорту. Первая ниточка оборвалась,
но, несмотря на это, я все еще продолжал считать, что
успею, и попытался путем чисто логического анализа обнаружить
изъяны в пресловутой СХЕМЕ Герострата, и в один из моментов
решил, что этот изъян найден.
Я вернулся к Сифорову со товарищи, увел их за собой, воспользовавшись
услугами железнодорожного транспорта, в пригород,
туда, где по моим расчетам никто не мог бы нам помешать.
Я подозревал, что они располагают неким объемом информации
о Герострате, и не нашел ничего лучшего, как призвать к
их совести, чтобы они, проникшись сочувствием к моим проблемам,
согласились помочь. Но теперь-то мне понятно, что обращался
я не по адресу. Судя по тому, что служба контрразведки
вела меня и Герострата с самого начала, Сифоров с напарником
были такими же пешками, "подсадными утками" в игре ФСК против
генералов. Они не знали даже (если вспомнить) ведется ли прослушивание
наших телефонных переговоров. Конечно, ведь им и
не положено было знать.
Как показали дальнейшие события, их просто подставили.
Уровень - можно сравнить с тем, как немного раньше Мишка
Мартынов с Хватовым подставили меня. "Полюсы меняются, а методы
все те же".
Но тогда я топтунам не поверил и разозлился. А Сифоров
взял и показал себя с лучшей стороны (кстати, не последнюю
роль тогдашняя его поддержка сыграла в принятии мною сегодня
решения сотрудничать с ФСК); он предложил мне действовать в
том же духе, а безопасность моих знакомых и родственников гарантировал
пособничеством своего ведомства. Я был ему признателен,
потому что к тому времени проиграл Герострату коня и
со все возрастающим страхом ждал, кого этот фокусник выберет
новой жертвой.
Но у Сифорова ничего не получилось: люди Герострата добрались
до одного из моих преподавателей. И вот только тогда
я наконец проникся тем, что сижу в глубоком цейтноте, ни на
кого мне рассчитывать не приходится, и заметался, пытаясь выявить
оставшиеся у меня ниточки. А кто-то с уверенностью профессионала
обрезал их у меня перед самым носом.
Вряд ли это нужно было Герострату. Когда он говорил,
что не имеет к этому отношения, то казался искренним. Судя
по адресам, указанным в распечатках телефонных бесед, он на
самом деле со второго дня (ну и ловок же - и злость, и восхищение
берет) находился в Одессе, уйдя благоразумно с арены
боевых действий. И с удовольствием, должно быть, следил за
стремительным развитием событий. Как он и планировал, его
хозяева в лице тройки генералов, курирующих Центр, сцепились
с противником в лице Федеральной Службы Контрразведки. А известно,
когда баре дерутся - у холопов шевелюры трясутся: по
парадным и дворам Северной Пальмиры загремели выстрелы. И Герострату
уже не было необходимости что-то там направлять: все
развивалось своим ходом, а он только позванивал мне, чтобы я
не имел возможности остановиться, остыть, а метался бы по городу
с пеной на губах, тем самым внося запланированную им сумятицу
в выверенную до миллиметра диспозицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30