ей казалось, что она протягивает руки, но она не ощущала даже собственного тела!
А потом внезапно очутилась уже там: она стояла в траве, и перед ней возвышалась высокая золотисто-желтая стена. Она шагнула вперед, на вытоптанную дорожку для верховой езды. Это место она знала не хуже собственной комнаты. Они с Лоррином раз сто проезжали здесь во время совместных прогулок. Вон та самая яблоня, под которой они укрывались от летнего зноя, когда останавливались перекусить. Под яблоней буйно разрослась трава — видно, давно не косили. Листья на дереве начали желтеть.
Да, ведь они с Лоррином сбежали из дома весной, а теперь уже осень…
Рена даже не помнила, далеко ли отсюда до ворот, а ей ведь придется идти пешком, в башмаках, которые ей слишком велики, несмотря на то что носки башмаков набиты тряпками и на ноги намотаны портянки. Рена дрожала на холодном осеннем ветру, пробирающемся сквозь прорехи в платье, и железные украшения на поясе казались ужасно тяжелыми.
«Ну, вот я и здесь».
И стоять тут бессмысленно.
Девушка тихонько вздохнула и зашагала вперед. Если повезет, ей встретится кто-нибудь из стражников, и это избавит ее от лишних мозолей на ногах.
Но стражников она не встретила — «ну да, конечно, когда они действительно нужны, так их не дождешься!».
К тому времени, как Рена добралась до ворот, ноги у нее достаточно болели, чтобы придать убедительность истории о длительных скитаниях. Вряд ли она успела стереть их до волдырей, но, если все закончится благополучно, первым делом она прикажет налить себе горячую ванну и растереть ноги!
Ворота показались ей куда больше, чем помнилось, — но, с другой стороны, она ведь привыкла жить в глуши либо среди шатров Железного Народа… А по сравнению с шатрами почти все здания казались ей громадными. Ворота были сплошные, бронзовые. Рена робко постучалась, и створки отозвались гулким эхом.
После второго удара ворота распахнулись. За ними стояли полдюжины вооруженных до зубов стражников.
Охранники были не людьми, а эльфами — и одно это сказало Рене о положении дел больше, чем любые рассказы о том, какое впечатление произвело на лорда Тилара бегство Лоррина. Похоже, он больше не доверяет людям-рабам ничего важного.
Девушка скромно сложила руки на груди и, глядя в землю, сказала усталым голосом (усталость ей изображать не пришлось):
— Простите, не могу ли я поговорить со своим отцом лордом Тиларом?
— С кем-кем? — переспросил один из стражников.
Второй рассмеялся было, но в это время третий выругался, заставив первых двух заткнуться:
— Т-твоих Предков! Да это ж она! Шейрена!
Рена не рассчитывала, что с ней станут нежничать — по крайней мере, до тех пор, пока не убедятся, что она чистокровная эльфийка, — но она все же не ожидала, что ее свяжут по рукам и ногам и бросят лицом вниз поперек седла. Не ожидала она и того, что ее повезут к замку галопом. Железные украшения больно впивались в бок, и желудок снова скрутило — хуже, чем во время полета на драконе.
После переноса еще и это оказалось для Рены чересчур. Когда стражники остановились у главного входа в замок и сдернули Рену с лошади, ее вывернуло прямо на сапоги ближайшему из них.
Стражник оказался тот самый, который настоял на том, чтобы везти Рену именно таким унизительным способом, но ее это утешило мало. Стражник выругался и попытался пнуть пленницу. Рена отшатнулась, и ей удалось избежать удара. Эльф снова занес сапог, но тут дверь с грохотом распахнулась, и гневный окрик заставил стражника замереть на месте:
— Эт-то что такое?!
Лорд Тилар возвышался в дверях своего замка, грозно глядя на сгрудившихся внизу стражников. Те поспешно расступились, открыв его взору дрожащую несчастную Рену, скорчившуюся у ног одного из них.
Лорд Тилар густо побагровел. В сочетании с бледно-золотистыми волосами и зелеными глазами это смотрелось ужасно.
— Ты! — бросил он. — Да как ты смела снова показаться мне на глаза?!
— От-тец! — пролепетала Рена. На глазах у нее выступили непритворные слезы — ей действительно было худо. — Отец… Лоррин уснул.., и я ударила его по голове, и украла его башмаки, и…
Лорд Тилар сделал повелительный жест, и слова застыли у Рены на языке. Теперь Рена была очень рада, что настояла на том, чтобы железные украшения обернули шелком. Шелк препятствует действию защиты. Весь успех ее плана зависел от того, подействуют ли на нее первые заклятия лорда Тилара.
— Ты смеешь называть себя моей дочерью? Сейчас проверим!
И с этими словами лорд Тилар бросил второе заклятие — должно быть, развеивающее личину.
Конечно, Рена осталась такой же, как была: несчастным, скорчившимся существом в изорванном платье, чумазой, зареванной, — но ее принадлежность к роду эльфийскому не вызывала ни малейших сомнений.
И лорд Тилар, который до последнего момента предполагал, что его дочь была полукровкой, точно так же, как и его так называемый «сын», уставился на нее, разинув рот.
Но лишь на миг. Он быстро оправился от изумления.
В конце концов, лорд Тилар не мог бы достичь своего нынешнего положения, будучи круглым дураком.
И теперь он обратил свой гнев на другую мишень: на злосчастных стражников.
— Вы!!! — взревел он, хотя лицо его к тому времени успело приобрести свой нормальный оттенок. — Идиоты!
Как вы посмели так обращаться с моей дочерью?! Навоз выгребать отправлю!
И, не успели стражники опомниться, как он уже сбежал по ступенькам, сам поднял Рену на ноги и рассек веревки кинжалом, который носил у пояса.
— Ах, отец! — всхлипнула Рена и снова бросилась ему в ноги, прижавшись лицом к его сапогам и щедро орошая их слезами. — Отец, это было так ужасно! Этот Лоррин…
Лоррин…
Лорд Тилар терпеть не мог бурных эмоций, а истерики неизменно заставляли его покинуть поле брани, и потому он поспешно отстранился. Рена на это и рассчитывала.
— Ты и ты, — отрывисто бросил он, ткнув пальцем в двух стражников, — отведите мою дочь в ее комнату. Прикажите рабыням, чтобы позаботились о ней и одели ее, как подобает ее рангу. Быстро, идиоты!
Потом он развернулся и скрылся в холле, предоставив растерянным стражникам снова поднимать Рену на ноги.
На этот раз стражники обращались с ней чрезвычайно бережно, словно она была стеклянная. Стражники отвели Рену в ее комнаты.
Там уже ждали служанки. Все они были новые, что Рену почему-то совсем не удивило. Стражи поспешно сдали ее на руки горничным и удалились с видимым облегчением. Пока служанки раздевали Рену, она успела незаметно перепрятать свертки с железными украшениями в свой старый тайничок у кровати, где, бывало, хранила книги.
Еще несколько секунд — и Рена блаженно погрузилась в желанную ванну. Четыре служанки занялись ее руками и ногами, а еще одна принялась отмывать и распутывать художественно растрепанные и испачканные волосы.
Это было замечательно. Рена с наслаждением предоставила служанкам ухаживать за ней. Служанки чирикали, как пичуги, ахали и охали над ее загрубевшими руками и стертыми ногами.
— Госпожа! — повторяла одна из них, безуспешно пытаясь подстричь обломанные ногти. — Госпожа, что вы сделали со своими руками!
«Ну да, можно подумать, мне в глуши делать было больше нечего, как только ногти чистить!» Рене пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться.
В конце концов ее отмыли, одели в нежно-розовое платье и направили в кабинет отца. Перед этим ей поднесли какой-то напиток — видимо, успокоительное. Рена сделала вид, что отпила, и на всякий случай незаметно вылила напиток в вазу. Судя по тому, как довольны остались служанки, ее подозрения были справедливы. А потому по дороге к отцовскому кабинету Рена старалась двигаться расслабленно и делать вид, что у нее слегка кружится голова.
Войдя в кабинет, Рена обнаружила, что отец не один, и порадовалась, что не взяла с собой украшения. Она не знала этих лордов по именам, но их лица и без того сказали ей все, что надо было знать. Такими надменными бывают лишь самые могущественные из магов.
Рена сделала глубокий, хотя и несколько неуклюжий реверанс, и не встала, пока отец не дал ей на то позволения. Голос отца показал, что он доволен ее поведением.
— Шейрена, эти двое из высших лордов Совета, — сказал он, говоря медленно и раздельно, словно обращался к ребенку или слабоумному. — Расскажи нам обо всем, что ты пережила в руках чудовища, которое тебя похитило.
Один из высших лордов придвинул ей кресло, и Рена с удовольствием села. Она принялась рассказывать свою историю слабым, срывающимся голоском, начав с того, как Лоррин явился к ней в комнату вместе с ее горничной и пригласил полюбоваться восходом, и закончив тем, как ей удалось «сбежать» от ужасного полукровки, украв у него башмаки, чтобы он не смог ее догнать, и вернувшись домой по дороге, которую она запомнила твердо, несмотря на все ужасы.
— Он собирался продать меня волшебникам, отец! — воскликнула она дрожащим голосом. Они, должно быть, подумали, что Рена сдерживает слезы, — на самом деле она сдерживала смех. — Он говорил, что продаст меня волшебникам и они скормят меня своим драконам! Он говорил, что драконы питаются только юными девами и…
Нет, больше она не выдержит! Рена спрятала лицо в ладонях, и плечи ее затряслись от беззвучного смеха. Пока она пыталась взять себя в руки, трое лордов принялись тихо совещаться между собой.
В конце концов она подняла голову и, отважно высморкавшись, снова посмотрела им в лицо.
— Все сходится, — вполголоса сказал один из них.
Отец и второй из лордов кивнули.
— Ты хорошая и храбрая девочка, Шейрена, — сказал тот, что говорил, обращаясь к ней. Голос его был мягок, как массажное масло, и сладок, как патока. — Ты оказалась достойна своего отца и не посрамила чести своего дома.
Рена смиренно склонила голову. Масленый голос снова обратился к лорду Тилару:
— С вашего разрешения, мой лорд, мы вернемся к Совету с этими известиями.
Лорд Тилар кивнул. Гости развернулись и удалились через портал.
Как только гости скрылись, лорд Тилар хихикнул.
Шейрена подняла глаза, надеясь, что ее взгляд достаточно робок.
— Неплохо, неплохо, Шейрена! — сказал лорд Тилар.
Он внимательно разглядывал свою дочь и пару раз даже моргнул от удивления. — То ли мне кажется, то ли ты и впрямь похорошела от всех этих испытаний! — изумленно воскликнул он. — Да нет, ты и впрямь сделалась привлекательной, клянусь Предками!
— Благодарю вас, отец, — смиренно ответила Рена.
Щеки ее вспыхнули от гнева, и девушка поспешно опустила взгляд: пусть отец думает, что она покраснела от смущения.
— Что ж, теперь дела принимают совсем иной оборот… — пробормотал лорд Тилар, задумчиво барабаня пальцами по столу. — Ты — чистокровная эльфийка и моя единственная наследница… Теперь ты куда более ценная невеста, чем до того, как тебя похитили! Хм-м…
Он встал из-за стола, подошел к Рене, взял ее за подбородок и заставил приподнять голову, чтобы получше разглядеть ее лицо.
— Хм-м… — повторил он. Рена опустила ресницы, чтобы скрыть гнев. — А если учесть, что ты уже не бледная немочь, а вполне хорошенькая барышня, твоя ценность становится еще выше…
Он позволил ей снова опустить голову и остановился в задумчивости. Рена молчала — но отец и не ждал ответа.
— Можешь идти, — сказал он наконец.
Рена поймала его на слове: неуклюже поднялась, присела и поспешно удалилась. Оказавшись в безопасности у себя в комнате, она достала свертки с украшениями из тайничка и поспешно перепрятала их в лучший из тайников, в единственное место, куда ни один мужчина заглядывать не станет, то есть в свою шкатулку с драгоценностями.
И только тогда стянула платье, не призывая на помощь горничных, забралась в постель и позволила себе наконец-то забыться сном.
***
Ее разбудил отец. Точнее, разбудили ее служанки: они сновали вокруг постели, тараторя, что отец ждет за дверью, а она никак не может появиться перед ним в таком виде! Рена рассеянно позволила им одеть и причесать себя. Как только ее привели «в подобающий вид», лорд Тилар вошел и предстал перед ней во всем своем величии.
— Вели служанкам собрать твои вещи, Шейрена! — распорядился он. — Ты переселяешься в будуар.
Рена тупо уставилась на отца. Он улыбнулся — улыбкой того, кто делает, что ему угодно, и полагает, что оказывает огромную честь.
— Ты — мое единственное законное дитя, Шейрена, — величественно произнес он и протянул ей руку. Рена взяла его руку, не понимая, чего он хочет, и отец вложил ей в ладонь связку ключей — ту самую связку, которую всегда носила ее мать.
— Теперь ты — хозяйка этого дома, — сказал лорд Тилар. — Именно ты будешь управлять всем хозяйством.
Увидев, как она испугана и растеряна, отец расхохотался.
— Не тревожься, дитя. Это всего лишь почетный титул.
На самом деле всем занимаются рабы. Тебе следует заботиться лишь о том, чтобы рабы являлись за приказами к тебе, а я скажу тебе, что следует им говорить.
— Да, отец… — выдавила она.
Его улыбка сделалась шире.
— Теперь ты слишком ценна, чтобы отдавать тебя такому, как лорд Гилмор, — самодовольно продолжал он. — Я уже передал лорду Гилмору свои сожаления, сообщив, что теперь ты слишком дорога мне и я не могу расстаться с тобой. Я расторг помолвку.
— Расторг помолвку?
Рена была потрясена: она не думала, что отец пойдет на такое!
Он принял ее изумление за разочарование.
— Не беспокойся, дитя мое! Теперь ты стоишь десятка таких, как Гилмор! Слушай меня внимательно.
Рена закрыла рот и тщательно изобразила напряженное внимание.
— Я найду тебе другого супруга, брак с которым поставит наш дом наравне с домами высших лордов! — радостно сообщил ей лорд Тилар. — У тебя есть очень важное дело! Ты ни в коем случае не должна утратить своей нынешней привлекательности. Это приказ! Пусть каждое утро служанки приводят тебя в надлежащий вид, и ты должна оставаться такой весь день! Никакого послеобеденного сна! Никаких длительных прогулок и поездок верхом! Не смей прятаться в саду, как ребенок! Это понятно?
— Да, отец, — сказала Рена, снова краснея от гнева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47