Драгоценное мгновение было упущено. Когда Морской Бродяга уложил бандита, басовитый уже схватил Ясенку. Прижав девушку к себе одной могучей рукой, он приставил к ее горлу клинок кинжала.— Ну, и что будем делать, малыш? — сказал басовитый, на изумление добродушно. — Как ты только нас выследил? Ладно, не бери в голову, это неважно. Хватит. Сделаешь шаг вперед — и я ее убью. Конечно, ты потом и меня можешь прикончить, но что хорошего из этого получится?Оберн уже встречался с подобными людьми. Таких было много среди бойцов — верных своему господину и не бросавшихся угрозами впустую. Хотя преимущество было не на его стороне, он по-прежнему был опасен.— И ты, с луком. Даже не думай. Я прирежу ее задолго до того, как стрела в меня попадет. — Басовитый поднял Ясенку на ноги, не отнимая кинжала от ее шеи и подталкивая к столу. — Я Латром, сержант на службе его величества, состою в его личной гвардии. А ты?— Оберн, Морской Бродяга. А это мои друзья.— Слышал о тебе. — Латром силой усадил Ясенку в кресло у стола. — Итак, раз уж дело сложилось так, что ни одна сторона не может одержать верх, то, может, поговорим?— А кто тебе сказал, что мы не одержим верх? — За спиной Латрома появился вошедший через другую дверь Касер.Даже закаленный ветеран вроде Латрома может попасться впросак. Он инстинктивно оглянулся, встревоженный появлением врага с тыла. Оберн тут же бросился на него, и оба они прокатились по полу и врезались в стену. Оберн навалился на сержанта, прижав его к доскам, и когда противник пришел в себя от неожиданного удара, все трое спутников Оберна уже стояли над ним с обнаженными мечами.— Вообще-то, Касер, — сказал Оберн, слегка задыхаясь и позволив себе улыбнуться, — нам действительно есть о чем поговорить. Не правда ли, сержант?— Я сдаюсь, — сказал Латром. — Можете положиться на мое слово. Я понимаю, когда драться бесполезно.Оберн осторожно встал на ноги, а через мгновение поднялся Латром. Осторожно, не делая лишних движений, сержант расстегнул пояс с мечом и бросил его на пол. Кинжал он уже потерял, когда Оберн сбил его с ног.— Найдите кинжал, — сказал Оберн.— Он у меня. — Ясенка с трудом поднялась на ноги и протянула ему кинжал. Он сверкнул в пламени разгорающегося очага. Хотя девушка держала кинжал не как опытный воин, все равно было видно, что она в этом знает толк.Оберну страшно хотелось прикоснуться к ней, проверить, не ранена ли она, но перед ним неожиданно предстала отнюдь не дрожащая от страха девица. Ясенка была решительной, как Морской Бродяга.— Как вы, миледи?— Я цела и невредима, только замерзла и пить хочу. И есть тоже. И, — ее голос чуть дрогнул, — я очень, очень рада тебя видеть.— А я тебя. Касер, пойди и приведи наших лошадей. В седельной сумке есть теплый плащ, и еды мы тоже захватили. Глупо будет пытаться вернуться до рассвета, так что придется заночевать здесь. Но мы будем настороже. — Оберн повернулся к Латрому: — Ты понимаешь, что нам придется тебя связать?Латром пожал плечами:— Я дал слово. Хочешь — вяжи. Я сделал все, что мог. Но ты вправе мне не верить.— Ладно. Можешь считать это похвалой себе, если учесть наше численное преимущество.Яобим завел сержанту руки за спину, готовясь связать их, но Оберн вдруг остановил его.— Странно, но мне кажется, мы действительно можем положиться на его слово. Просто привяжи его за руку к столу так, чтобы он не мог распутать узлы. Дал ты слово или нет, я не хочу, чтобы ты ночью сбежал.Яобим осклабился. Моряки умеют вязать узлы, и он в этом был мастер не хуже других.В несколько мгновений он привязал Латрома за правую руку к столу так, что тот не мог бы двинуться, не потянув за собой весь стол, а концы веревки закрепил на противоположной ножке стола, куда сержант не смог бы дотянуться.Оберн проверил работу Яобима и одобрительно кивнул:— Отлично. С голоду не помрешь, дотянешься. Теперь, Дордан, подбрось-ка вон то длинное бревнышко в огонь. 6 Через час они уже были сыты и согреты. Трупы четырех убитых стражников вынесли наружу и сложили в телегу, чтобы поутру отвезти их в Ренделшам. Морские Бродяги раскатали циновки и разложили их по комнате так, чтобы охранять входы даже во сне, не желая разделяться и ложиться спать наверху. Теперь все храпели, включая и Латрома, у которого циновки не было. Но ему, похоже, было все равно.Оберн молча сидел у огня. Ясенка устроилась чуть ближе к очагу, прикрытому на ночь валежником, чтобы горел долго и ровно. Она, повернувшись к Оберну спиной, сидела на шкуре какого-то зверя, подобрав ноги. Он встал с циновки и опустился на колени рядом с девушкой.— Все еще боишься?Ясенка посмотрела на него:— Нет. Просто уснуть не могу.— Понятно, — сказал Оберн, стараясь говорить непринужденно, — ты разволновалась, как ребенок, получивший слишком много сладостей. Не всегда удается в один и тот же день участвовать в свадебной процессии, а затем вдруг попасть в лапы похитителей, что увозят тебя в королевский охотничий домик.Шутка получилась не очень удачной.— Знаю, — сказала Ясенка. Она была напряжена, ее руки сжались в кулаки. — Зачем Флориан это сделал?Оберн пожал плечами:— Ты — угроза для него, Ясенка. Может, ты не понимаешь, или слухи идут мимо тебя, но у короля уже есть противники. А ты — дочь покойного государя.— Я то, что я есть. Зазар верно назвала меня — Смертедочерь, Посмертная дочь. Я ничего не хочу, кроме свободы самой выбирать свою судьбу! — В голосе Ясенки звучала страсть, хотя говорила девушка очень тихо.— Я знаю, что ты не замешана в интригах. Если бы ты могла от всего этого избавиться, ты бы сделала это. Но что случилось, то случилось. — Оберну так хотелось обнять ее, успокоить… Но он знал, что для этого она должна доверять ему и нуждаться в нем.На некоторое время воцарилось молчание. Ясенка взяла длинную ветку и поворошила угли. Ветка вспыхнула, и девушка бросила ее в очаг.— Когда меня схватили, я только и думала — хочу, чтобы ты пришел и спас меня. Ты пришел и спас.— А как же иначе?— Ты всегда был мне другом. — Она чуть улыбнулась. — Даже когда ты был малость не в себе и думал, что я скормлю тебя подводным духам там, на Болотах.Он улыбнулся в ответ:— Я даже и не помню, что было после того, как я свалился с утеса, до того момента, как очнулся и увидел тебя. Ты стирала с моего лица кровь. Я подумал, что уже умер и за мной ухаживает русалка, одна из дочерей Морского Короля.— Твой добрый меч до сих пор лежит там, в руинах Галинфа. И твой доспех.— Ну, доспех-то можно и другой найти, — сказал Оберн. — Но должен признаться, что мне недостает моего меча. Это был лучший меч Снолли, его выковал Ринбелл. Он сам бьется за меня.Казалось, она не слышит его.— Ты сказал, что король завидует мне. Значит, у меня есть какая-то власть. Когда мы вернемся в город, я посмотрю, что смогу сделать, чтобы вернуть тебе твой меч.— Спасибо. — Снова повисло молчание, и он придвинулся поближе к ней. — Ясенка, понимаешь, пока ты одна, без защитника, ты очень уязвима. Подобный случай может повториться. И меня может не оказаться рядом, чтобы спасти тебя, если только…— Если что?— Если ты не выйдешь за меня.Она выпрямилась, отодвинувшись от него.— Я сказала, чтобы ты больше об этом не заговаривал…— Я знаю, но я получил известие. Снолли, мой отец — главный вождь Морских Бродяг, — рассказал мне о том, как идут дела в Новом Волде. Посевы растут плохо из-за вневременного холода, много людей заболело и умерло. Среди них была моя жена Ниэв.— Ох, Оберн. Мне так жаль…— Да. Она была хорошей женщиной, хотя нас и поженили слишком рано и мы почти не знали друг друга. Она выполнила свой долг. — Он помолчал, впервые подумав о том, что этот брак по приказу мог значить для Ниэв. Она всегда была молчаливой девушкой. — Снолли сказал, что она умерла хорошо. Это высшая похвала среди моего народа. Надеюсь, и обо мне так скажут.Ясенка молчала. Но ее кулаки медленно разжались, щеки порозовели. Оберн осмелился прикоснуться к руке девушки, сжал ее. Рука была холодной, как лед. Ясенка подняла голову:— Оберн, я понимаю твои чувства. Но хорошенько подумай прежде и реши, чего ты действительно хочешь.— У меня было полно времени с тех пор, как мы попали в дом графа Харуза, а потом в город. Мои чувства не изменились, только окрепли. Если бы ты дала мне хотя бы надежду, я оставил бы Ниэв — это вполне в обычае моего народа — и содержал бы ее до конца жизни, если бы только мог получить тебя в жены. Ее смерть не изменила моих чувств, разве что мне жаль ее.— Оберн, ты должен знать, что я люблю тебя не так, как ты меня. Ты единственный человек, на которого я могу положиться. Когда меня схватили, первой мыслью была та, что ты найдешь меня. Но вряд ли этого достаточно.Ему очень не хотелось привносить в этот разговор нотку практичности. Но другого пути он не видел.— Это будет союз, полезный для обоих наших народов. Он укрепит связь между Морскими Бродягами и Ренделом. И возможно, когда-нибудь он сможет ослабить напряженность между Ренделом и Трясинной землей.Ясенка моргнула, и Оберн понял, что она никогда не рассматривала это под таким углом. Он продолжил развивать успех:— Я знаю, что ты меня не любишь так, как я тебя люблю, — по крайней мере пока. Но хотя бы другом ты меня считаешь?Она покраснела еще сильнее.— Да.— Этого достаточно. Увидишь. — Он ласково привлек ее к себе и поцеловал. — А теперь спи. Клянусь — никто не потревожит тебя. Никогда больше.Он уложил ее рядом с собой на мех и накрыл обоих плащом. Тепло очага и его тела вскоре согрело девушку, она расслабилась и вскоре уснула.«Больше никогда, — молча поклялся он, — Никогда ничто не потревожит тебя, Ясенка, теперь, когда ты моя. Моя любимая».
Поутру, перед тем как отбыть в Ренделшам, Оберн отвел Латрома в сторонку для приватного разговора. Некоторое время они что-то оживленно обсуждали. Затем Оберн приказал, чтобы Латрома не связывали, а, напротив, дали ему полную свободу. Спутники Оберна удивленно посмотрели на него, но возражать не стали.Возвращение было куда более спокойным, чем дорога к королевскому охотничьему домику, без всяких приключений и опасностей. Ясенка, теперь сидевшая верхом на одном из коней стражников, ехала рядом с Оберном и Дорданом. Латром вел телегу, в которой лежали трупы стражников, а Касер с Яобимом замыкали процессию. Все они слышали, как горожане, что попадались им навстречу после въезда в город, сразу же начинали оживленно перешептываться. Они направились в замок.— Что ты скажешь королю? — спросила Ясенка.— Честно говоря, не знаю. Но не бойся. Благодаря тому, что ты спасла мою жизнь, я обрел славу человека удачливого. Вот на удачу и положусь.Их приветствовали слуги и стража. Они забрали телегу. Сержант Латром пошел по настоянию Оберна вместе с Морскими Бродягами и Ясенкой.— Ты честно выполнял приказ, и я попытаюсь спасти твою шкуру, — сказал Оберн.— Если вам удастся и я останусь с головой, то я уйду из королевской гвардии и стану вашим человеком, если вы меня примете.— Тем более стоит попытаться.Оберн приказал слуге пойти просить аудиенции у короля, вдовствующей королевы и лорда Ройанса. На удивление быстро их провели в палату Совета. Там их ожидали не только король Флориан и его мать вместе с лордом Ройансом, но и граф Харуз и еще два члена Совета — Гаттор из Билфа и Уиттерн, глава Дома Рябины.Король, сидевший во главе стола, поднял взгляд. Трудно было понять выражение его лица. Он махнул слуге, и тот начал обносить всех горячим вином. Рядом с Флорианом поставили еще один кубок, и стало понятно, что он уже хорошо нагрузился.— Мне сказали, что вы вернули нам нашу драгоценную сестру, — сказал он, — из места, куда ее увезли якобы по моему приказу. И вот она перед нами. Согрейтесь вином и знайте, что мы вам благодарны.Оберн сделал шаг вперед и поклонился…— Это наш долг перед королем и его сестрой, — сказал он. Он окинул взглядом стол. — И перед всеми вами.— Хорошо говоришь, — сказала вдовствующая королева. Она сидела рядом с королем, сложив руки перед собой на столе, чтобы выставить напоказ Кольца. — Прошу тебя, поведай нам подробности этого злосчастного происшествия.Ройанс, сидевший напротив короля, шевельнулся в кресле.— Да, пожалуйста, расскажите нам, что случилось, дабы мы могли наградить достойных и наказать виновных.— Что до наказания, то четверо из похитителей леди Ясенки уже мертвы. А их командир сержант Латром, который кажется мне человеком честным и верным, сказал мне, что действовал по приказу, который он счел законным, хотя теперь и сомневается в этом.— Законный приказ? От кого? — нахмурился Флориан.Оберн понял, что теперь надо быть очень осторожным, если он хочет спасти жизнь Латрому. С того самого мгновения, как он бросился на Латрома, ему пришелся по сердцу этот человек. Так бывает среди воинов — победишь славного врага и обретаешь в нем друга.— Он сказал мне, что был уверен, будто приказ исходит от вас, король Флориан. Иначе он не осмелился бы поднять руку на леди.За столом послышался шепот. Напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось почти физически.— Но, — продолжал Оберн, — позднее он усомнился в этом. Теперь он уверен, что человек, который отдал ему приказ, просто делал вид, будто бы действует от вашего имени, дабы таким образом очернить вас в глазах ваших врагов.Флориан перевел грозный взгляд на Латрома:— Это так, сержант?Латром преклонил колено, потупил голову.— Да, государь, — пророкотал он гулким голосом. — Оберн говорит верно. Говорю так не чтобы шкуру спасти, а потому, что так я нынче и думаю.— Тот, кто отдал приказ. Имя.— Я не видел никого, — ответил Латром. — Приказ поступил в виде записки, и она прошла через много рук, прежде чем попала ко мне. — Он достал из-за пазухи сложенный листок бумаги и протянул Оберну, который передал его королю.Флориан глянул на записку и бросил ее на стол. А Гаттор, напротив, взял и прочел вслух:— «Схватить леди Ясенку и доставить в охотничий домик при первой же возможности. Приказ короля». — Его брови поползли вверх, хотя привычный сонный вид не изменился. — Похоже, парень не врет.Флориан неприятно рассмеялся, вдовствующая королева поморщилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38