– Тогда мы ее понесем. Я и Огал. – И в исполнении своей идеи, потащил меня к лежанке. Я слабо дернулась, выражая протест.
– Я сама пойду!
– Пойдешь, пойдешь… Когда сможешь.
– Я могу-у-у…
Голос предательски задрожал, а на глаза навернулись слезы. Как все-таки противно быть беспомощной! Лина посмотрела на меня, нахмурилась и, подойдя, положила холодную ладошку на лоб.
– У тебя жар. Что из твоих трав нужно заварить?
– Тот, с желтыми цветочками…
События следующих нескольких дней терялись в тумане и беспорядочных обрывках воспоминаний. Помню ослепительную белизну снега, шершавую ткань под щекой, жаркое пламя костра и холод компрессов на лбу…
Глава 8
Представьте себе ласковые объятия мягкой постели…, расслабляющее тепло…, блаженный покой… и стекающие по вискам, проползающие за ушами куда-то под шею, тоненькие струйки холодной воды…
Б-р-р-р… Возможно, эти ощущения способны вызвать энтузиазм… у тех, кто увлекается подледным купанием и прочими издевательствами над самое себя. А вот некая колдунья Элериниара из Лайса, в силу своей вопиющей изнеженности, оценить сей животворящий моцион по заслугам, увы, не способна. Вместо радости и восторга, на язык просятся слова, в приличном обществе не употребляемые.
Пока я решала, какой же эпитет (из длинного списка приходящих на ум) в полной мере отразит мое отношение к происходящему, прежние «приятные» ощущения разнообразились еще больше. Мягкое, влажное давление на лоб исчезло, сменившись холодным водопадом. Весь, с таким трудом отсортированный лексикон непечатных слов вмиг улетучился, уступив место действию простому, но не менее впечатляющему в плане проявления чувств – визгу. Пронзительному и вдохновенному. Как у поросенка лишенного кормушки. Ко всему прочему, я замахала руками. Мера весьма полезная для защиты и устрашения – кому зубы не жмут, хорошенько подумает, стоит ли приближаться.
И открыла глаза… Прямо надо мной обнаружилась растерянная физиономия менестреля. Она венчала его полусогнутую фигуру с вытянутой рукой, из которой на меня продолжал изливаться поток воды. Моргая от падающих на лицо капель, я перевела взгляд на могучую Огалову длань. Она сжимала кусок изрядно промоченной ткани, не то, что плохо отжатый, а, кажется, и вовсе с этим процессом не знакомый.
– Осваиваешь новый метод орошения? Опять к земле потянуло?
– Р-рина? Я… Это… Это компресс!
– А зачем? Надо было сразу засунуть меня в бочку с водой. Результат тот же, а вот процесс быстрее пошел бы…
– К-какой процесс?
– Утопление ведьмы.
Огал обиженно надул губы, но убрал, таки, причину моих «острых ощущений». Позволив вновь почувствовать себя человеком, а не огуречной грядкой.
– Вам не угодишь! Сперва, Лина ругается, что я слишком сильно отжимаю компресс, а теперь ты гундишь, что слабо!
– Слабо?! Да ты его вовсе не отжимал! У меня вся голова мокрая!
И продемонстрировала ему слипшуюся прядь, с которой тут же упало несколько капель мутноватой жидкости.
– Мне теперь водных процедур на вард вперед хватит. Умываться не надо. Осталось жабры отрастить, дабы в кровати не утопнуть.
Я отодвинулась, являя менестрельскому взору мокрое пятно на подушке и простыне. Огал смущенно засопел, пряча компресс за свою могучую спину.
– Ну… Не рассчитал малость…
– Сказал Далак, глядя на затопленное побережье… Мне бы удочку, и можно рыбу ловить со всем возможным комфортом – не вставая с постели(Далак – бог водной стихии. Согласно одной из легенд, Раскорд в древности был больше, и территория теперешних прибрежных к о ролевств находилась на расстоянии с о тен миль от океана. Но однажды Далак разгневался на свою жену Фи-Йит (богиню воздуха), за то что она изменила ему, да еще с простым смер т ным рыбаком и наслал на деревню соперника огромный водяной вал. Но переусердствовал, з а топив изрядный кусок южного побережья Раскорда) .
– Нет, Ринка, когда ты спишь – такая лапочка. Но как проснешься… Даже некромант начинает казаться милым и приятным человеком.
– Так, может, вернешься? Если уж вы так душой сроднились. Я поспособствую…
– Вот как?
Менестрель прищурился и посмотрел на меня. После чего перевел взгляд на таз с водой (надо полагать для компрессов), а потом обратно на мою особу. Я сразу же почувствовала себя в корне не правой и попыталась изобразить на лице раскаяние. На всякий случай подтянула одеяло повыше.
– Огал… Я того… осознаю твою заботу о моей несносной персоне и всю глубину проявленной мною черной неблагодарности. Готова искупить вину.
– О-о-о! – Менестрель оживился и, кинув компресс в воду, поудобнее устроился на стуле. – И что же ты ГОТОВА сделать?
«Ринка, Ринка, думать надо, что брякаешь! Отдувайся теперь… Вот попросит сейчас голышом по снегу побегать, что тогда?»
– Все что хочешь, но в рамках разумного. – Подготовим-ка пути к отступлению. Надо бы еще вид понесчастнее изобразить, во избежание особо садистских требований.
– Нда-а-а, обтекаемая формулировка. Впрочем, у вас, магов, так всегда… Что ж, есть у меня кой-какой интерес. Давно уже хотел полюбопытствовать, во что же меня втравили? Как тебе? По-моему, вполне разумное желание.
– Оно было бы разумным… Раньше. Еще в Парине. Вот когда спрашивать надо было. А то… Втравили его, видишь ли. Жертва!.. Да ты же сам напросился! Слезно умолял. Даже шантажировал!
– И не шантажировал вовсе. Просто предложил свои услуги. В обмен…
– На участие в авантюре. Так чего ты теперь хочешь?
– Уточнить размах авантюры.
– А не боишься?
– Чего?
– Что поплохеет? Меньше знаешь – крепче спишь!
– Видишь ли, солнце, после чащобы, мы с ночными кошмарами неразлучные друзья. Без них не сплю. Так что, придумывай другую стращалку… А раньше спросить случай не представился. В чащобе не до любопытства было. Только и знай, объясняй всем встретившимся, что ты не вкусный и вообще, от тебя завороток кишок может случиться. А потом, ты решила устроить себе продолжительный отдых в бессознательном состоянии…
– Я нарочно что ли?
– А зачем в драку полезла? Тоже мне, воительница нашлась. Допрыгалась? Налетела на меч?
– Меч? Да рана от него пустяк. Ерунда. Маг-целитель, что собака, на нем болячки быстро заживают. За пол варда и следа от той царапины не осталось бы … Если б не темная магия…
– Которая сама собой образовалась? Как вы некроманта то в поклонники заимели? Чего он за нами топает? От тоски печали? Скучно ему? Общества не хватает? …Чем вы его обделили, что он в такую обиду впал?
– Лишили деточку игрушки. Лину отобрали. А что ему от нее надо, так мы как-то забыли спросить при личной встрече. Некультурные. Сразу в морду. Коли интерес есть, сам выясняй. А лично у меня одно желание – быть от него как можно дальше. Как говориться: чем больше расстояние, тем полней любовь и взаимопонимание.
– Почто ж ты тогда супротив него поперла? Там, на поляне? Надо было тикать сразу через портал и все дела… А ежели нежные чувства выхода требовали, так платочком бы помахала… Нет, поперлась… Потому и валяешься сейчас синявка синявкой! По своей инициативе.
– Можно подумать черный маг только и ждал, когда ж мы врата откроем, чтоб счастливого пути пожелать. Даже народу побольше собрал, дабы проводы поторжественней обставить.
– Так их же Алеис сдерживал…
«Нд-а-а… Наш менестрель существо весьма далекое от рыцарского кодекса. Не знает даже какого цвета обложка!»
Ну и как ему «разжевывать» очевидное? Что у меня шансов против некроманта больше чем у всей остальной нашей команды вместе взятой?
«Надо было его в авангард выдвинуть! Тогда бы уж точно глупых вопросов не задавал.»
Ага, покойнички – они не любопытные…
– Ну, чего молчишь? Зачем ты туда полезла?
– Из-за тебя!
– Ч-что! Рина?
– То ведьмой обзывался, а теперь еще и синявкой. Извел в конец! Тут уж, чего не сделаешь, лишь бы твоей физиономии не видеть! Даже на некромантское заклинание грудью кинешься…
– Ну, Ринка, я же в кой-то веке серьезно. А ты…
– А что я? Оставила бы Алеиса против некроманта одного? Сколько он магических щитов сможет повесить? Ни-од-но-го! Мы бы тиканули, а из лорда нашего – хай, кисель делают? Так?
– Н-нет. – Огал потупился и сник. – Но негоже тебе с мечом бегать. Девчонка же…
– Огал, тазиком в лоб хочешь? Нет? А зря! Может от сотрясения, мозги заработают. Глупости молоть перестанешь. Раз я девчонка, так мне теперь, всю жизнь за печкой прятаться? И не надейся. Я колдунья! С мечом ли, без – отсиживаться в сторонке не намерена!
– Ты же целительница. Должна травки собирать, людей лечить…
– Детишек нянчить, мужу портки стирать… Да? Что еще? Расскажи, сделай милость. А то, вдруг, я как-нибудь не так свою жизнь проживу.
Он тяжко вздохнул и махнул на меня рукой.
– Нет, Ринка, о тебе заботиться, что реку ложкой вычерпывать – нудно, тяжко и небезопасно… Ладно, воля твоя… Перечить не буду. Только остынь. А то распалилась как горнило, того и гляди, дом подожжешь. Имей в виду, за пепелище хозяева нас благодарить не станут. И заместо доброго напутствия, напоследок такого пинка припаяют, донизу катиться будем…
– Перечить он не будет… Да на здоровье, да за ради всех богов… Мне твое поперечие, что лысому расческа. Одного не пойму, чего ты с расспросами именно ко мне прицепился? Есть же ребята? Мог бы их поизводить для разнообразия.
– Ага. Щас! Алеис от Лины и на шаг не отходит. Будто клад стережет. С ней, без бдительного надзора, и словечком не обмолвишься. А сам лорд, ну просто душка, такой общительный, аж дух захватывает. Если в день десяток фраз выцедит – считай у него словесное недержание.
– Эх, жаль, ты его несколькими вардами раньше не встретил. Тогда б не жаловался. Если сравнивать, то нынче он очень даже разговорчивый.
– С тобой и Линой. На меня ж, порой, ТАК посмотрит… Начинаю чувствовать себя государственным преступником. Сразу хочется в чем-нибудь чистосердечно признаться… А с тех пор, как мы здесь, он и вовсе мрачный до жути. Лицо такое…, любой черный маг от зависти помрет. Нет уж, я его лишний раз нервировать не хочу. Шкурка у меня одна, еще попортит… Так что отдуваться за всю компанию тебе.
Не отвертеться. Все ж таки придется горло понапрягать.
– Как хочешь. Но это длинная история. Сперва расскажи, где мы, а то еще помру от любопытства на самом интересном месте повествования.
То, что я успела разглядеть проморгавшись после «умывания», больше походило на комнатушку в старой деревенской халупе – закопченные стены, маленькое закрытое слюдяной пластиной окошко, притулившееся под самым потолком, имеющим, к тому же, изрядный крен. Не комната, а прихваченная радикулитом старушенция, уже присмотревшее себе уютное местечко на кладбище. Грубая, скудная мебель, открытый очаг, земляной пол только усугубляли это впечатление… Даже после беглого осмотра обстановки можно было с уверенностью заявить – это не королевский дворец. Это вообще не дворец! А значит, надежды, что весь путь до Андарры я благополучна «проспала», можно сложить в большой сундук и похоронить с почестями. Другими словами – топать нам еще и топать, стирая ножки по самые ушки…
– Горняцкий поселок. Мы до него три дня добирались. Убогое местечко. Нищее и грязное. Зато нас здесь приютили и накормили. «Что», «как», «куда» и тому подобные вопросы не задавай, сам не знаю и спросить не у кого. Они тут по-своему лопочут. А язык у них, я тебе скажу, такой, что у меня уши съеживаются. Сплошные «гы» и «ры», будто не люди говорят, псы дворовые лают. Все кажется, сейчас укусят. Есть, правда, одна девчонка, что по-нашему понимает, но выговор у нее, равно другое наречие. К ней бы тоже толмач не помешал. Ну да… сама увидишь. А теперь давай, рассказывай свою страшную сказку на ночь… Очень уж интересно, как ты себе мужа отхватить умудрилась? Да еще благородного. Уж не приворожила ли, голышом при луне у мельницы купаясь? Или беленой опоила?
– Ах ты! Рифмоплет недоделанный… – И запустила в него мокрой подушкой. – Тебе только пикантные подробности подавай! Не выйдет. Потому как… Алеис мне не муж!
– Ой, да неужели? – Удивленным Огал не выглядел. – Такие нежности, а вы даже не женаты? Ну и нравы!
– Какие еще нежности?!
– Ну как же?! Ты ему шпильку подпустишь, он тебе что-нибудь приятное сквозь зубы прошипит…Идиллия! А еще, он постоянно около Лины. Глаз с нее не спускает, и любую ее просьбу с полу слова выполнять бежит. Эх, Ринка, Ринка… То, что вы мне с лордом кружев наплели, я уже на другой день понял. Уж в чем, в чем, а в делах сердечных у меня кой-какой опыт имеется.
– Кой-какой? Да ты просто скромняга…
– Ну-у-у… Мужчина не должен трепаться о своих похождениях…
– Как чудесно! Значит мой разум в безопасности. А то, такого наплыва откровений ни одни мозги не выдержат. Расплавятся и из ушей вытекут…
– Но не о чужих… – Этот пакостник хитро подмигнул и осклабился.
«Жаль до тазика не дотянуться. Как бы он его рожицу украсил… Даже если просто на голову надеть.»
Красочно представив себе десяток вечеров в компании менестреля, рассказывающего о чьих-то любовных похождениях, я застонала.
– О нет! – И полезла под одеяло. Огал приподнял краешек моего убежища и примирительно загудел.
– Вылезай. Я ж говорил о возможности… Сейчас твоя очередь байки травить. Я уж как-нибудь в другой раз…
Пришлось выбираться… Огал уселся на краешек постели и мечтательно вперился в потолок, усиленно не замечая моих страдальчески закатанных в предвкушении «другого раза» глаз.
– А знаешь, жаль, что вы с Алеисом не вместе. Красивая получилась бы пара. Как раз для баллады…Впрочем, не все еще потеряно… – Нд-а-а, бедные мои глазки… Сегодня им досталось. Не успели они «опуститься» из страдальческого созерцания челки, как тут же едва не выпали от последнего заявления. А этот гаденыш продолжал добивать мое недобитое существо своими «раздумьями» вслух. – Думается мне, наш лорд к тебе не так уж и равнодушен. Он хоть и чурка деревянная, но все ж таки мужик. А ты у нас девка что надо. Вона, всех наших деревенских парней на слюни извела.
– Совсем рехнулся?! Ты чего мелешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63