Ты бы посмотрел на Монте-Розу. Просто чудовище! Это не какой-то один изолированный пик, а гигантский хребет или массив, за которым мир словно кончается. Ты не можешь представить, сколько там снега. Зачем его столько в плиоцене?! Но самая главная трудность в другом — стена почти отвесно обрывается к морю. От низины реки По, расположенной ниже уровня моря, сразу начинается резкий подъем; на расстоянии шестидесяти километров перепад высот составляет более девяти тысяч метров.Хаген: Дай мне точное месторасположение твоего лагеря.Вейко: 45-50-31 северной широты, 7-48-13 восточной долготы, отметка 4322,3 метра. Мы располагаемся по прямой в шести километрах от главного пика — ворона могла бы долететь. Только мы, черт побери, не вороны! Я хожу здесь с раскрытым ртом, как дельфин, выброшенный на берег. Андре сегодня уже три раза падал в обморок, и некоторые королевские служаки чувствуют себя не лучше. А тану и Бастардам Бэзила хоть бы что — никаких признаков горной болезни. Ходят, посвистывают, и кислорода им, мерзавцам, вполне хватает. Уимборн называет это место лагерь Бетафорка. Там кое-где лежит снег, однако красота потрясающая, и посреди этой красоты уютные декамолевые палатки. Среди Бастардов есть врачи — шарлатаны, наверное, — они утверждают, что акклиматизация наступит через несколько дней.Хаген: Есть что-нибудь новенькое насчет дальнейшей работы? Как собираетесь совершать восхождение?Вейко: Завтра большое совещание. Общие наметки такие. Создается группа из опытных альпинистов, которые должны перебраться на другой склон Монте-Розы. Как понимаешь, для этого не надо штурмовать вершину. Там они отыскивают аэропланы, и кто-то, один или несколько человек, летит в наш лагерь. Отсюда отправляется главная группа — там, на месте, они опробуют все машины и те, которые исправны, перегонят в лагерь. Потом из Бетафорки мы организуем большой перелет в Горию. Вывезем людей и все оборудование. Уимборн намерен в одиночку штурмовать вершину.Хаген: Никто из наших людей, надеюсь, не собирается лезть с этим придурком?Вейко: Как же, не собираются! Бакмастер и Коллинз вызвались добровольцами. Ты же их знаешь.Хаген: Идиоты! Скажи им, чтобы и думать об этом не смели! Никто из наших людей не имеет права рисковать жизнью, пока есть выбор.Вейко: Аминь!Хаген: Кто пойдет в главной группе?Вейко: Пока неясно. Но обязательно Бастарды, главный из тану, Блейн, и один из подручных-экзотиков. Хотят проследить, чтобы Бэзиловы отпрыски не испортили аппараты или не выкинули чего-нибудь. Ты, должно быть, помнишь ботинки одного из этих парней — Нирупама, размер, наверное, шестидесятый, если не больше. В каждом из них можно по курице сварить. Боже, как я хочу цыпленка!..Хаген: Пока группа станет отыскивать аэропланы, остальные будут сидеть и ждать?Вейко: По-видимому, так.Хаген (чертыхнувшись): Послушай, Вейк. У меня плохое предчувствие насчет того фирвулага, которого вы встретили в предгорьях. Кто-то из вас купил у него слизняков…Вейко: Да. Ты считаешь, что они всерьез заинтересовались нами? Но, как мы договаривались, Элизабет следит за недоростками и в случае чего предупредит…Хаген: Я не очень-то полагаюсь на эту леди. Она сейчас занята более важными вопросами — привечает моего папочку в охотничьем замке!Вейко: ?!Хаген: Сама сообщила об этом королю. Такая невозмутимая… Сказала, что сохраняет надежду помирить нас.Вейко: Блажен, кто верует. Есть ли еще какие-либо свидетельства появления Марка в окрестностях Гории?Хаген: С тех пор, как неделю назад король встретил его в городе, нет. Однако мы в полной боевой готовности, и если он рискнет нанести удар… Исследовательский центр находится в помещениях, вырубленных в скале, так что он не сможет воспользоваться d-переходом; на всех входах устроены КПП, на них сидят вооруженные солдаты. Клу просвечивает мозги каждому, кто направляется в запретную зону, кроме того, проверяет их личности по дворцовому компьютеру. Так что обычное переодевание отцу не поможет. Все свободные от смены работники находятся под надежной охраной, так же как и оборудование и запасы материалов.Вейко: Как идут геологические изыскания?Хаген: В общем-то дело движется. Единственная проблема — проволока из сплава диспрозия и ниобия, используемая для сборки контактных узлов тау-генератора. Маленький король послал поисковый отряд на север, чтобы найти месторождение редкоземельных элементов. Однако это может занять месяцы. Мы позарез нуждаемся в аэропланах. И не только для воздушной георазведки… Я пытался убедить короля совершить налет на «Кулликки», пока она еще в море, и там уничтожить ее. Сил у него должно хватить, но он отказался. Я уверен, Эйкен приготовил нам какую-то ловушку.Вейко: «Кулликки» все еще болтается в океане?Хаген: Идет под парусами и довольно ходко. Сейчас находится где-то посередине между Бермудами и Азорами. Она будет здесь не раньше чем через девятнадцать дней.Вейко (со страхом): С готовыми к бою рентгеновскими лазерами? Нам бы успеть перегнать летательные аппараты в Торию до ее появления.Хаген: Ты, как всегда, прав. Сам подумай — пока отец разгуливает на свободе, как без аэропланов мы сможем перевезти тау-деформатор в Надвратный Замок?Вейко: Сказать по правде, я был удивлен, почему ты не захотел собирать устройство Гудериана сразу в замке.Хаген: Я настаивал на этом, но король наотрез отказался. Он, естественно, хочет держать нас под контролем. Гория, конечно, центр промышленности и средоточие научной мысли, но она лежит на берегу моря, а это опасно. Вся загвоздка в том, что со времен потопа Надвратный Замок практически отрезан от метрополии. Этой зимой фирвулаги взяли несколько городов и теперь явно нацеливаются на Ронию. Замок собираются укрепить под видом устройства гостиницы для всех путешественников, направляющихся на Великий Турнир, который состоится в начале ноября. Король послал туда парня Клу — Кугала — для восстановления замка.Вейко: То-то для нее радость.Хаген: Она утверждает, что у них все кончено. Но я полагаю, что все не так просто…Вейко: Как Дайана?Хаген: Если бы ты знал, сколько забот она мне доставляет! То впадает в панику насчет встречи, которая ждет нас в Галактическом Содружестве. Из-за Гибралтара… Потому что… Ну, сам знаешь, кто мы такие. Она без конца осуждает себя, терзает меня и считает, что нам лучше остаться здесь.Вейко: Боже! После стольких испытаний!..Хаген: Алекс сам может позаботиться о себе. Теперь, когда отец всерьез занялся d-переходом, ему никак не обойтись без Маниона… и вот еще что… ты не пытался связаться с Уолтером по дальней связи?Вейко: Отсюда, из лагеря? Это безнадежное дело, к тому же весь эфир забит разговорами фирвулагов. Вот заберусь на вершину, оттуда и попытаюсь связаться с отцом.Хаген: Отлично. Обязательно попробуй, только не надо взбираться на такую верхотуру. Мы тут посчитали — хватит и шести километров над уровнем моря.Вейко: Хорошо. Если только нейроны не усохнут от недостатка кислорода. Что бы ты хотел узнать?..Хаген: Главное — моральный климат на корабле. Собираются ли родители применять силу? По-прежнему ли Марк будет действовать «в перчатках»? Намекни, что мы хотели бы знать, как он собирается использовать рентгеновские лазеры. О чем он ведет переговоры с королем и Элизабет… Думаешь, Уолтер откроет мне правду?Вейко: Побойся Бога, Хаген. Откуда я могу знать? Он, как и Алекс, на нашей стороне, но…Хаген: Я бы тоже был склонен доверять ему, если бы он не вел шхуну наиболее коротким маршрутом.Вейко: Я уже пытался связаться с ним сегодня утром. Его бессонница замучила. Однако больших надежд возлагать не стоит. Я далеко не тот могучий дальновидец, каким был Джарроу.Хаген: Ты же совсем не похож на этого сучьего идиота Джарроу. Дельфинов ему приспичило стрелять. Нашел забаву!.. Так что приложи все усилия.Вейко: В лагере мы как в доме без стен. Торчим у всех на виду… Хаген, а что, если вместо фирвулагов к нам в гости пожалует Марк? Я знаю, что он неспособен пронести с собой оружие, но здесь оно ни к чему. Один легкий толчок — и целая лавина обрушится на головы альпинистов.Хаген: Боже мой! Точно!.. На завтрашней летучке обязательно предупреди Бэзила и Блейна, чтобы все соблюдали максимальную осторожность.Вейко: И?..Хаген: Ты правильно понял — если он появится в лагере, стреляйте без предупреждения…
Ирена О'Малли принесла из подсобки стопку вымытых, еще усеянных каплями воды тарелок, плюхнула всю пирамиду на буфетную стойку, проверила электрокофеварку, потом решила сделать небольшой перерыв. Ей так хотелось узнать, удалось ли Вейко связаться с родными на «Кулликки». Она размашисто зашагала вверх по склону к небольшому возвышению, где на плоской скальной плите сидел младший Саастамойнен.Было раннее утро, солнце только что встало за восточной седловиной. Холм, где расположился Вейко, круто обрывался в неглубокую широкую расселину — над ней окаменевшей волной застыла гигантская ледовая стена с кое-где нависшими огромными изумрудными глыбами; чуть выше и правее к восходу искрился и слегка светился огромный ледник Грессон, за которым вздымался в небо тупоугольный, затянутый тучами пик Монте-Розы.Вейко, ссутулившись, сидел на камне — вокруг него по фирновому снегу стежками разбегались человеческие следы. Очевидно, не только он один поднимался сюда, чтобы полюбоваться вершиной… Сидел в позе лотоса, погруженный в забытье, опустив голову, и, словно медитируя, созерцал каменистый неровный откос, палатки, сосны; слушал, о чем рассказывало безмолвие, чем был полон эфир.— Голова все еще болит, милый? — спросила Ирена, приблизившись к мужу. Заметив, что завтрак не тронут, она спросила: — Тебе не понравилась каша?— Все очень вкусно, Рена, просто я не голоден. Может, из-за высоты…Она опустилась возле него на колени, прямо в низкорослую чахлую альпийскую траву — высокая, крепкая женщина с чудесными блестящими черными волосами, собранными в два смешных хвостика. Положив руку ему на плечо, она попыталась проникнуть целительным лучом в его сознание — очень хотелось избавить Вейко от боли, однако наткнулась на защитный экран, вернее, на крошево бессмысленных всхлипов и отчаяния.— Что с тобой сегодня? — спросила Ирена. — Скажи! Скажи немедленно!..Вейко закрыл глаза, но слезы продолжали литься.— Хорошо, я скажу, рано или поздно ты ведь все равно узнаешь. Впрочем, все узнают.— Да скажешь ты или нет?!— Мне удалось связаться с Уолтером на «Кулликки». Отец сообщил… Случилось нечто ужасное. Хелейн Стренгфорд свихнулась окончательно и устроила жуткую резню на корабле. Десять дней назад… Она… Она… Марк в то время находился в путешествии, а на шхуне никто не предполагал, что все это может произойти. Что Хелейн взбесится… Ты знаешь, она всегда была такая скрытная… Одним словом, она начала убивать людей!..Ирена судорожно сжала его плечо.— Кого?..— Отца Бари Даламбера. И обоих Кеогов — жаль, что не эту свинью и негодяя Ниала.— Подожди… кого еще?Вейко опустил голову — в его сознании с трудом всплыл список погибших: Фрида Синдер-Даун, мать Мативильды; Одри Труа, мать Маргарет и Ребекки Крамер; Изабель Лейтон и Алонзо Джарроу; Джон Хорват, отец Имры; Абдулкадир Аль-Махмуд и Оливия Уайли, родители Джасмина Уайли; Ева Сматс, приемная мать Кан Фокс-Ларош; Рональд Инман, Эверет Гаррисон, Гэри Иванс и…Он снова заплакал.— Прости, Рена, — Арки тоже… Она его ранила. Стейнбреннер сделал все, что мог, но ему далеко до Кеогов, те были отличные хирурги. К тому же на «Кулликки» нет регенерационного автоклава. Арки умер три дня назад.Его сознание наконец полностью открылось, и она постаралась наполнить его целебной силой. Потом Ирена задумчиво сказала:— Как странно… Я совсем недавно видела отца во сне. Долгий такой сон, яркий, цветной, все очень подробно, связно. Если так можно выразиться, что-то вроде короткого резюме из тех историй, которые он рассказывал мне, когда я была маленькой; из книг и тридифильмов, которые мы смотрели. Мы путешествовали во сне по Галактическому Содружеству, посетили колонии на планетах Волхиния и Хиберния, чтобы посмотреть, как живут наши дальние родственники, как они осваивают дикую природу. Затем вдруг оказались на Ривьере — планете, где отдыхают все жители Галактики. Оттуда мы направились в экзотические миры — увидели маленьких полтроянчиков и каких-то отвратительных существ, из которых капало что-то зеленое, повидали и высоченных гермафродитов с огромными желтыми глазами. Все они, несмотря на такие уродливые формы, были отменными оперантами. Мы познакомились с крондаками, совершенно такими же жуткими созданиями, какими их представляют в тридифильмах, побывали на сборище лилмиков и узнали, что эта раса так стара, что их прародители застали рождение Вселенной. В конце концов мы очутились дома, на Старой Земле, в Нью-Гемпшире. В Америке, где О'Малли и Петровичи работали когда-то на бумагоделательной фабрике. У них тогда еще были маленькие фермы… В двадцатом столетии… Мы осмотрели — представляешь, во сне! — гору Вашингтон, откуда началось Великое Вторжение, заглянули в старый дом Ремилардов в Ханновере. Мы всюду побывали с отцом: и в домах наших дедушек и бабушек, и в школе, и в церкви, магазинах и ресторанчиках — и все так ярко, живо, волнующе. Даже дух захватило… Он был замечательный старик. Отец тебя очень любил, правда, никогда не говорил об этом. Все спрашивал, когда мы заведем маленького.— Только не здесь!— Я пыталась ему объяснить. Убеждала, что мы не должны больше верить Марку и его звездным путешествиям. Откуда нам известно, чем он там занимается? На дальних планетах… Может, хочет сбежать от нас. Он отказывался верить — точнее, не понимал, что я ему говорю. А теперь он умер… И все другие…Вейко вытер лицо рукавом, потом вытащил расческу и пригладил волосы.— А ведь у Марка не слишком много их осталось… соратников-то?.. Давай-ка подсчитаем. Шестеро, не считая Маниона, сильные операнты. Именно их мы и должны опасаться. Только Крамер и Варшава имеют детей, но эта старая леди упряма как ослица в своей преданности Марку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82