То, что происходит с тобой — я имею в виду накопление метаэнергии, — не имеет прецедента. Постараюсь сделать все, что в моих силах.Эйкен: Пожалуйста. Пожалуйста. Сделай хоть что-нибудь. О, Элизабет, они такие прилипчивые, такие страшные. Я сам себе неподвластен. Они контролируют меня это больше чем я сам сурово обращаются со мной делают из меня раба этого заставляют ненавидеть это потому что я использую это я не знаю что произойдет не догадываюсь почему как это происходит…Элизабет: Убеди себя, что все это — иллюзия, сон, выдумка.Эйкен: С моим телом ничего не случилось?Элизабет: Не случилось, дорогой. Успокойся. Жди меня в пещере. Все будет хорошо.Эйкен: Хорошо.Элизабет: До свидания, Эйкен. До свидания, несчастный полубог, бедный неистовый Локи, доисторический глупец. Бедный, бедный Амон-Ра, несчастный Итифалликос. Теперь-то нам известно, что значит жить среди мифов. Мы же сами выбрали этот мир.
Сразу, как только Элизабет, Дионкет и Крейн, подхваченные Минананом, пересекли долину Прото-О и направили полет к Большой Южной дороге, впереди над Пиренеями открылся мощный грозовой фронт. Облака тесно скучились на северных склонах — гигантская наковальня, где выковывались молнии и громы. Ослепительной, ангельской белизны шапки, вознесенные в стратосферу, ниже темнели и в лучах угрюмого, уходящего в океан солнца медно подсвечивали западными боками. В теснинах между тучами царил густой лиловый полумрак — там вспыхивали зарницы, грохотали тяжелые раскаты грома. Неумолкающий грохот слился в единый божественный гул.— Не беспокойтесь, мы успеем забраться в пещеру до дождя, — успокоил Элизабет Минанан.— Неужели ужасная жара наконец закончилась? — отозвалась женщина. — Вот и лето прошло.— Ты огорчена? — удивился Дионкет. — Я нахожу, что немного прохлады нам не помешает. То ли дело у нас, на Дуат. Мы привыкли к более влажному климату. Может, пора устроить так и на Земле?— А-а, ты же один из первых пришельцев, — рассмеялся Крейн. — Ностальгия по могилам предков одолела?— Зря смеешься, парень. — Минанан поддержал Дионкета. — Дуат была куда более приятным местом, чем эта планета. В атмосфере постоянно висела легкая дымка, смягчающая жар нашего светила. Там никогда не было таких долгих, изнурительных засух и бесконечных сезонных дождей. На Дуат дождь шел в строго определенное время — распорядок никогда не нарушался. И температура редко опускалась ниже нуля, разве что в момент пребывания планеты в афелии.— Он рассказывает о нашей родине, — объяснил Дионкет женщине. — Мы жили в основном в экваториальных областях, а фирвулаги — ближе к полюсам, в горах. Там много гор. Если честно, то обитель врагов была страшным местом. Там всегда царила зима.— На Дуат нет смены времен года? — удивилась Элизабет.— Они были едва различимы, — ответил Главный Целитель. — Наша планетарная ось имела минимальный наклон.— Тот мир был на редкость удобен, постоянен, тысячелетиями ничего не менялось, все было известно заранее. И питомцы Дуат были спокойны, упрямы, неторопливы. А вот наши колонисты, осваивая межгалактическое пространство, расселялись на более бурных, экзотических планетах. В конце концов они и выступили против предложения отцов-основателей Галактического Содружества, когда жители Дуат выступили с предложением оживить древний культ религии сражений.— Бреда что-то рассказывала мне из вашей истории. — Элизабет внимательно вглядывалась в приближавшийся грозовой фронт. — Интересно, жители и выходцы с Дуат были единственной разумной расой в галактике?— Нет. Мы были единственными разумными существами, осваивавшими дикие планеты, — ответил Дионкет, — но кроме нас в галактике существовала другая форма жизни. Это были Корабли.— Корабли? — Голос Элизабет зазвенел от удивления. — Невероятно! Хотя, помню, у Бреды была стеклянная модель. Как же в пустоте могла развиться высокоразумная жизнь?— Не в пустоте, — ответил Главный Целитель. — Межзвездное пространство, особенно в пределах галактического образования, заполнено материей и энергией. Там есть все органические молекулы, необходимые для зарождения жизни, например скопления межзвездного газа, огромные облака, кочующие по Вселенной. Подобные туманности родственны галактикам — одна из них была родственна нашей, названной по имени планеты — матери Дуат.Элизабет молчала. Воздух вокруг прозрачной сферы, мчавшейся в поднебесье, был сверхъестественно чист. С высоты птичьего полета женщина, не прибегая к дальновидению, ясно различала каждый листик в джунглях, каждую сухую былинку, торчащую на обочине широкого пыльного проселка, именовавшегося Большой Южной дорогой, каждый камешек на частых суходелах, каждую каменную розу, пламенеющую среди редких скал-останцев. Наконец, насытившись видами родной Земли — время сейчас не имело значения, она сказала:— В нашем союзе — Галактическом Содружестве — насчитывается семьсот восемьдесят четыре планеты, населенные разумными существами. Сколько же было в галактике Дуат?— Чуть больше одиннадцати тысяч четырехсот, — ответил Дионкет. — Если считать с потерями, понесенными во время гражданской войны, население федерации составляло примерно сто пятнадцать миллиардов.— Около половины общей численности разумных существ в нашем Галактическом Содружестве, — задумалась Элизабет, — и конечно, куда больше тех, кто был готов получить помощь от Галактического разума, если бы вы со своими золотыми торквесами не зашли в тупик.— Ты считаешь, что, создав торквесы, мы оказались в тупике? — Минанан был явно задет за живое. — Например, меня вполне устраивает мой образ мышления, с его помощью я вполне удовлетворительно справляюсь с тяготами бренной жизни. Я больше полагаюсь на силу, чем на коварные интриги и хитрые уловки. Тем не менее льщу себя надеждой, что наступит день, и ты объяснишь мне, что такое ваша «помощь», и чего мы, тану, оказались лишены после того, как надели наши золотые торквесы. Я и другие члены Партии мира верят и надеются, что дружба объединяет и возвышает, что между друзьями не может быть недомолвок. Почему ваш Союз может быть крепче и надежнее нашего?— Возможно, вскоре вы сами найдете ответы на все вопросы, — очень тихо произнесла Элизабет, но ее услышали. Потом она создала образ, и у увидевших его рыцарей тану перехватило дыхание.— «Врата времени» в Галактическое Содружество? — недоверчиво спросил Дионкет.— Нам будет позволено пройти через них? — воскликнул Минанан.— Если генератор будет создан и заработает без опасности для Галактического Содружества, — уточнила Элизабет. — Если оказываемое им воздействие на жизнь моих современников в будущем не окажется пагубным. Любой житель Многоцветной Земли будет сам решать, пройти ли ему через «врата времени» или остаться в плиоцене. Все вы помните, как скептически я относилась к утверждению Бреды, что я — «самое ценное существо в мире». Только теперь я понимаю, что она имела в виду, предсказывая мне особую роль в судьбе нашей многострадальной Земли. Мне выпало быть пастухом, стражем «врат времени». В этом, конечно, больше смысла, чем считать себя хранительницей земель, где бродят орды варваров и изгнанных из будущего бунтарей.— Ты собираешься вернуться? — спросил Крейн. — И нас позовешь с собой?— Если это окажется необходимым…— Но как ты сможешь у зн ат ь ? — еще настойчивее поинтересовался Крейн.— Стоит ли сейчас задумываться об этом? Это пока игра воображения, именины сердца. «Врата времени», возможно, никогда не будут открыты, в конце концов все может кончиться войной с Абсолютным Мраком, если мы не поможем Эйкену восстановить метапсихические способности.Минанан указал на бегущую внизу извилистую дорогу.— Мы приближаемся к лагерю, где остановились путешественники. Пора бы, Главный Целитель, во избежание всяких случайностей сделать нас невидимыми.— Уже, — отозвался Дионкет.Под ногами теперь расстилалась первобытная прерия, перемежаемая редкими рощицами серебристых тополей и ясеней. В одной из таких рощиц между двумя извилистыми речками виднелось скопление тупоносых вездеходов с прозрачными пузырями кабин. Они стояли кружком, с тыла их прикрывали пестрые шатры тану и привязанные к коновязям халики.— Отряд Блейна уже прибыл. — Минанан махнул рукой в сторону палаток. Потом он обратился к Элизабет: — Попробуй отыскать короля.Женщина бросила мысленный взгляд в сторону лагеря.— Он надежно спрятан. Не желаете ли поближе познакомиться с незваными гостями?Все трое тану кивнули, и Элизабет приблизила к ним изображение группы людей, собравшихся за столами в большом шатре, служившем, по-видимому, столовой. Было время ужина. Два длинных стола отделены от других непроницаемым метапсихическим экраном. Во главе одного из столов сидел угрюмый, дородный, крепкий мужчина лет тридцати. Он почти не слушал, что втолковывал ему сосед, похожий на лису. Разговаривая с Хагеном, тот пренебрежительно посматривал по сторонам.— Хаген Ремилард. — Элизабет кивнула в сторону сидевшего во главе стола мужчины. — Если бы не более темные волосы и не иная фигура, он был бы вылитый отец. Марк повыше, поизящней. Однако с точки зрения метапсихических данных ему далеко до папочки. — Потом она указала на Клу, расположившуюся в торце другого стола.— Все они молоды! — удивился Крейн. — Неужели их разумы так необычны?— Я пока очень мало знаю о Ремилардах — только то, что сообщил мне Эйкен. Что касается их метаспособностей — все они потенциально настоящие операнты, правда, совершенно необученные. Ими никто, в сущности, не занимался. Если, конечно, принять во внимание наследственность, то, возможно, они будут хороши в любой области метаоперантского искусства. Я не удивлюсь, если большинство из них окажется грозными творцами. Не забывайте, что они помогли Фелиции психокинетическим ударом разрушить Гибралтар.— А заодно утопить тысячи людей, — бесцветным голосом добавил Минанан.Экзотики внимательно разглядывали каждое блюдо, подаваемое на стол. Молоденький чернокожий рассказывал что-то смешное. Родители постоянно вытирали детям измазанные личики и всякий раз учили, как следует себя вести. К толстому, оплывшему юноше приставал сосед — упрашивал его взять второй кусок каламосского торта.Дионкет внимательно изучал столь странных людей.— Что за страсть гонит их в Галактическое Содружество? — спросил он.— Ведь они готовы пойти на что угодно, только бы вернуться туда.— Вопрос очень сложный, — ответила Элизабет. — С точки зрения нравственности их воспитание трудно назвать идеальным.— Ладно, мы варвары, — пробормотал Минанан. — Но кто же тогда они?— И ваше Галактическое Содружество, — добавил Дионкет. — Стоит ли иметь дело с бандой разбойников?— Каждый разум имеет право попытаться достичь зрелости. Процесс этот всегда крайне болезненный; важно осознать свои недостатки, не пропустить возможность искупить вину. Галактические руководители прекрасно знают, кто раскаялся искренне, а кто нет. Теперь никто не сможет провести Союз… больше никто.Они миновали лагерь, последний вездеход, последний шатер мелькнул внизу. Прозрачная сфера летела над густо поросшей лесом предгорной равниной. На западе сгустилась тьма, частые зарницы поигрывали в той стороне, раскатистое громыхание долетало оттуда, словно кто-то могучий, дерзкий рассыпал над землей тревожную барабанную дробь. Сильный ветер безжалостно гнул верхушки деревьев.— Пещера лежит между теми холмами, — указал вперед Минанан. — Вход тщательно замаскирован, и сколько бы ты ни искал — не найдешь.Сфера спустилась пониже. Вот уже на уровне глаз замелькали верхушки деревьев. Замедлив движение, прозрачная сфера спланировала к самой земле и нырнула в чащу. Путешественники приземлились на узкой полянке у подножия холма, где протекал звонкий ручей. Здесь было тихо, вокруг лежали огромные сонные мшистые валуны, толстые лианы таинственно свисали с высоких густых акаций. Где-то вверху чуть слышно посвистывал ветер. Вправо от ручья тянулась едва заметная узкая расщелина. Минанан повел туда своих спутников и первым наткнулся на тончайшую паутину, закрывавшую вход. Сбоку возле скальной щеки сидел замечательный, с кулак величиной, расписанный золотом паук. Минанан Еретик глянул на него, осторожно, не касаясь, поднял животное, одновременно, мысленно зацепив край паутины, отодвинул ее в сторону и быстро скользнул в темный провал.— Каков королевский страж! — произнес с улыбкой Минанан и, обратившись к спутникам, миновавшим паутину, добавил: — А вы заметили, что мы добрались сюда до дождя?Ему никто не ответил. Через несколько шагов померк верхний свет, и они оказались в пещере, забитой камнями и сгнившей листвой. Минанан повел всех дальше и возле глухой на первый взгляд стены резко свернул вправо, в черную узкую щель. Он поднял вверх два пальца — яркий желтый язычок пламени заплясал между ними. По извилистому коридору, где тану могли двигаться только согнувшись в три погибели, целители добрались до устья расширявшегося туннеля. На стенах блестела просочившаяся влага, в воздухе, колебавшемся к каком-то зловещем ритме, явственно пахло металлом.Пройдя несколько шагов, целители наконец оказались в каменном мешке. Стены здесь были сплошь испещрены многочисленными, поблескивающими в слабом свете красными и оранжевыми прожилками минералов. Впереди виднелась дверь из трухлявого дерева, на которой где-то на уровне колен рыцарей тану были вырезаны причудливые идеограммы фирвулагов. Как раз на уровне глаз карликов.Минанан, нагнувшись, перевел:— Ртутная пещера. — Вдруг он насторожился, повернул голову к своим товарищам. — Слышите?Элизабет, Крейн и Дионкет замерли, напрягли свои метапсихические способности и прислушались, но за сломанной дверью было тихо. Едва слышно капала со стен вода, слабо хрустнул под ногой рыцаря камешек.Минанан убавил свет и опасливо тронул щеколду. Откинув ее, нажал на дверь — та отошла в сторону, и из щели просочился бледный, чуть колеблющийся свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82