Во всём этом есть мысленное предвосхищение цели, потому что эта цель представляет собой физическое состояние, которого пока еще нет в текущем опыте тела.
Кто мыслит?
Например - откуда организм знает, что обильное выделение пота именно в этой дозе приведет его к нормальному температурному состоянию? Организм не проводил никаких пробных опытов или поисковых экспериментов, и, следовательно, он знает о преимуществах этого состояния не по пробным результатам физического опыта, а сразу. Поэтому он смело меняет нынешнее, физически состояние (пока еще ничем ему не угрожающее) на то состояние, которое есть только некоторый теоретический образ будущего.
Откуда у организма это знание о будущем?
Терморегуляция далеко не самый сложный процесс живого организма. Остальные процессы жизнедеятельности также проходят очень точно и очень выверено, подстраиваясь под некую абстрактно заданную цель без практической апробации её результатов - в полной (и всегда правильной уверенности), что это будет именно то, что нужно. Организм очень точно представляет себе, как и почему смена какого-либо текущего состояния будет лучше способствовать его жизнедеятельности.
Откуда?
Когда Петр Кузьмич Анохин объявил, что в организме существует некий аппарат предвидения результата и назвал его «акцептором результата действия», то советское научное руководство ему очень быстро указало на подрыв материалистических основ теоретической физиологии и лишило всех постов и званий. Карательные события произошли, несмотря даже на то, что Анохин облек свой «акцептор» в очень материалистическую оболочку: «акцептор» не дан Богом, а выработался в процессе эволюции, и поэтому является только лишь средством саморегуляции.
Но любому инквизитору было ясно, что если подобной «акцептор» обладает собственной памятью, проводит анализ текущей ситуации, сличает полученные данные с установочными образами, а затем подчиняет поведение тела идеальным стандартам теоретически заданного результата, то в этой картине отсутствует даже отдаленный отзвук саморегуляции. В этой картине - дьявол идеализма!
Потому что, если нет саморегуляции, то нет никакого материалистического объяснения перескокам организма из одного состояния сразу в другое, минуя линейные стадии подбора пробных приспособлений.
Но материалистического объяснения этого чуда, кстати говоря, нет и при использовании понятия саморегуляции, поскольку любая саморегуляция - это всё равно процесс сознательный. И когда указывают на промышленные образцы различных систем, способных автоматически поддерживать какой-либо заданный параметр (тот же терморегулятор, например), то, забывают, что все эти системы автоматического регулирования - являются продуктами разума. Они созданы разумом и настроены разумом.
Следовательно, всё то, что происходит в организме автоматическим порядком, всё то, что называется словом «саморегуляция», должно происходить в нём тоже благодаря предварительным разумным настройкам его автоматики. Так что понятие «саморегуляция» не обеспечивает никакого материалистического объяснения даже только самого себя.
Но, если с понятием «саморегуляция» материалистического объяснения нет просто так, то без этого понятия материалистического объяснения нет уже настолько, что надо лишать постов и званий. И поэтому Петр Кузьмич с поста директора Института Физиологии Академии Медицинских Наук СССР сразу же перешел работать туда, где труднее - аж завкафедрой физиологии мединститута крупного мегаполиса, города Рязани. В общем, это хороший пример саморегуляции какой-то сложной системы, еще раз убеждающий, что любая саморегуляция требует предварительного вклада в её процессы какого-то сознания. Сам бы П. К. Анохин без вклада в этот процесс какого-то чужого сознания не снял бы с себя все научные звания и не переместился бы в Рязань автоматически.
Но лишай постов, или не лишай, а именно так и происходит в природе, поскольку, организм, имея текущее физическое состояние, вдруг получает понятие о цели нового состояния, достичь которого сумеет только где-то в будущем, подчиняясь серии тончайше выверенных и разумных команд.
Около 95% процессов жизни человеческого тела, действительно, являются следствием вот таких тончайших и разумно выверенных приказов по осуществлению новой деятельности тех систем, которые вообще неподотчетны нашему интеллекту.
Но мы, на основании только лишь того, что эти приказы отдаются сугубо для нашей пользы, полагаем, что они отдаются сугубо нами.
Это наивный самообман. Совсем не наше сознание командует телом, предвидя полезный (или не полезный) результат той или иной команды.
Потому что признак собственности на сознание, сертификат на владение сознанием - это наличие воспоминаний. Что вспоминается, то и произведено нашим сознанием, а что не вспоминается - то дело не нашего сознания. Об этом можно спорить довольно долго, если измерять аргументацию количеством применяемых аргументов. Но если исходить из качества аргументов, то другого критерия на владение сознанием, кроме критерия памяти, не существует.
А мы не можем ни разу вспомнить, как и через что в нашем теле, например, мы покраснели или вспотели - мы видим лишь конечный (внешний) результат, а сам процесс телесных операций (внутренних) от нас скрыт. Результат вспоминается, а процесса в памяти нет, и, следовательно, это процесс не нашего сознания.
Точно также у нас нет никаких воспоминаний о работе вестибулярного аппарата, сердечно-сосудистой системы, нейрогуморальных взаимодействий, систем производства крови, обмена веществ и т.д. Информационная насыщенность и степень разумности этих процессов настолько велики и существенны, что недоступны пока ни одному из электронных аналогов, но… наш интеллект и наша память не имеют об этом не только воспоминаний, но даже никаких собственных понятий. Все понятия изъяты из практики исследовательских приборов, то есть, получены из внешнего наблюдения за внешним.
Под гипнозом память человека творит чудеса и предоставляет ему подробнейший отчет о том, чего в обычном состоянии он бы никогда и не вспомнил. Например, каменщик может описать структуру не только швов, но и каждого отдельного кирпича в той кладке, которую он возводил 20 лет тому назад. Невероятно? Ничего невероятного - эта деятельность была интеллектуальной, и «вымышленное Я» очень старалось: водило рукой с мастерком, рассматривало кирпичи, работало расшивкой и т.д., и поэтому в памяти всё это сохранилось.
Однако ни один загипнотизированный еще ни разу не вспомнил, как и что внутри его тела куда пошло и что сделало, чтобы, в ответ на эмоциональное переживание в его теле произошли: симметричное учащение дыхания, прилив адреналина, повышение мышечного тонуса, расширение зрачков, нервное подрагивание конечностей, раздувание ноздрей, пересыхание во рту и т.д. Всего этого в памяти интеллекта нет.
Потому что - откуда? Интеллект этим никогда не занимался.
Но кто-то же этим занимался, раз уж все эти процессы так строго соответствовали эмоциональной остроте переживания? Если они произошли не случайно, а в строгом соответствии с остротой переживания, то какое-то сознание этим занималось или прямо сейчас, или предусмотрело подобное в настройках организма заранее - ведь во всём этом видно не стихийное, а строго порционное возбуждение или торможение различных систем, осуществленное точно по градусу необходимости.
А что касается тех ситуаций, которые подпадают под приведенные некогда нами примеры «неосознанного» автовождения, чтения на ходу или поедания подсолнечной семечки, то эти ситуации вообще напрямую свидетельствуют о выполнении неким сознанием операций высокого умения именно сейчас, потому что это не какая-то автоматическая реакция на повышение СО2 в крови, например, вызывающая учащение дыхания. Нет, здесь всё происходит в «режиме реального времени», поскольку настроить организм заранее на нечто подобное невозможно - параметры не могут быть известны.
И, опять же, здесь интеллект (если читатель не забыл о сути примеров) вообще был занят совершенно другим. Поэтому работало какое-то иное сознание.
Однако у многих сейчас уже возникло серьезное возражение - мол, интеллект может отрывочно вспомнить различные моменты езды домой, или некоторые эпизоды того, как семечка вертелась на зубах, и, следовательно, каким-то краем это именно интеллект осуществлял все эти операции, но не чужое сознание.
Да, интеллект может вспомнить то, или это. Но всё, что вспомнит интеллект в этих случаях и вообще везде - это будет не более того, что он вспомнит вслед за тем, как, допустим, подаст команду собственному пальцу согнуться, и тот послушается. Что здесь вспомнит интеллект? Он вспомнит свою команду и вспомнит, как согнулся палец. А что было между этим? Не согнулся же палец силою мысли! В теле происходит очень много существенно сложного и существенно разумного для того, чтобы подобная задача совпала с результатом, но это для интеллекта происходит в полной для него неизвестности.
Потому что между мыслью на приказ и действием, исполняющим этот приказ, для интеллекта лежит провал полной неизвестности. Я могу произвольно заставить своё тело делать то, что я захочу, но я не знаю, как это происходит - мой интеллект видит только сигнал к процессу и только результат действия, а сам процесс, само действие, совершается в тайне от интеллекта. Потому что в этом провале неизвестности, там, где совершается действие, и куда интеллекту доступа нет - иной владелец. Там иное сознание.
И поэтому все обрывки воспоминаний интеллекта, хоть о езде домой, хоть о съеденной семечке, будут относиться опять же только к внешним результатам тела, но не к тем процессам внутри тела, которые до микронов руководили движением, или до минимальных долей силы проводили механическое усилие. И, что особенно интересно, провал контроля для интеллекта здесь еще более обширен - если в обычной ситуации провал начинается сразу же после команды, то в случаях неосознанного сложного поведения провал накрывает интеллект даже те моменты, в которых он подает команды. То есть - даже команды здесь подавались не самим интеллектом. Какое-то сознание его еще и подстраховывает.
Как видим, при всём богатстве выбора, альтернативы у нас нет - процессы сознательные, но наш интеллект в них не участвует. А если есть сознательные процессы, но наш интеллект не имеет к ним никакого отношения, то, следовательно, эти сознательные процессы исполняются иным сознанием. Не нашим. Это естественный вывод. Другие версии можно создавать только искусственно.
Например, можно обратиться к такой искусственной версии, как «подсознание», которое традиционно понимается, как особого рода, всё знающее, сознание, неподконтрольное интеллекту. Но процессы тела - это не то, что можно потребовать от подсознания в качестве отчета, даже если допустить, что подсознание существует. Те закрома памяти, которые раскрываются гипнозом и которые относят к подсознанию, никаких сведений о процессах тела в себе не хранят. Обо всём знают эти таинственные закрома (даже прошлые жизни помнят), но только не об этом. О процессах жизнедеятельности тела они стыдливо молчат, не имея никакого понятия.
Сегодня понятие подсознания стало чем-то вроде древнеегипетского жука-скарабея или индийской священной коровы, поскольку требует такого же безотчетного поклонения по приблизительно тем же основаниям. Но, даже если соблюсти этот странный обычай и признать, что подсознание существует в виде сознания, неподконтрольного интеллекту, то из какой такой логики тогда это сознание должно принадлежать той психике, к которой принадлежит интеллект, если интеллект это подсознание не контролирует? С какой такой стати?! Если интеллект не контролирует какое-либо сознание, и даже не видит его, а лишь предполагает его по результатам той работы, которая произошла в его теле, то с какой стати это сознание надо вообще считать своим, а не чужим? Так противоестественно путаться в своём и в чужом, может только идея, произведенная по по идеологическим установкам. Иных оснований не видно. Как и версий.
Не свернем же мы всё это опять на одно из понятий «бессознательного», более или менее близкое по месту постоянной прописки к недоступным глубинам человеческой психики! Потому что, тот отдел психики, который находится под погонами бессознательного, ничем нам здесь не поможет - его содержание относится к уже пережитому и является хранилищем прошлого опыта. Причем опыта не простого, а негативного, задавленного в это хранилище еще одним цензурным отделом психики, Бог весть, откуда взявшимся. Тут действительно, с ума сойдешь, если только начнешь думать о подобной склоке внутри себя.
Но даже без разворота к проблемам внутренних конфликтов, совершенно непонятно, как распознавал бы этот отдел психики что-то новое и неизвестное, если бы он не имел об этом понятия заранее. То есть, наоборот, очень даже понятно - он никак этого не распознавал бы. Действовал бы методом проб и ошибок. Но организм никогда себя так не ведет. Он заранее знает, что и как он должен сделать, чтобы получить тот результат, который поставлен. Те процессы, которые неподотчетны интеллекту, выгодно отмечены тем, что никогда не спотыкаются о неизвестность. Они заранее осведомлены о том, что должны сделать и где остановиться.
А если организм заранее знает о результате, к которому он сейчас начинает вести тот или иной длительный процесс, то должен быть и носитель этого знания. А любой носитель любого знания - это какое-то сознание. Но это не наш интеллект, поскольку исполнение процессов не зависит не только от работы интеллекта, но даже от его осведомленности о них.
Обратим внимание на то, что если интеллект некоего человека не знает и не желает вообще знать, как у него, например, физиологически происходит процесс пищеварения, то это совсем не означает, что, восполни он этот пробел в знаниях, и пищеварение у него сразу заработает намного лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29