Им нужно найти Лоуренса.
Дедушка продолжал молчать, и это беспокоило Шайлер. А вдруг он попал в ловушку, его лишили свободы или даже хуже того? Разумно ли это было с его стороны - отправляться в Рио одному? Или встречаться с командой Кингсли? Того самого Кингсли, который теперь тоже был недосягаем, по словам Блисс. Шайлер до сих пор не понимала, почему Кингсли, принадлежащему к Серебряной крови - хотя и исправившейся, - дозволили снова занять должность венатора. Ее дедушка не страдал излишней доверчивостью, и у него наверняка имелись веские причины снова довериться Кингсли, особенно после того, что произошло в Венеции.
Но все же...
Шайлер беспокоилась.
Она закрыла глаза и подумала о дедушке. Представила себе его львиную гриву и аристократическую осанку. И тут же получила ответ.
«Ты что здесь делаешь?!» - сердито спросил Лоуренс. Он явно был очень раздражен и, хуже того, пребывал, судя по голосу, в полном порядке.
«Э-э... спасаю тебя», - нерешительно отозвалась Шайлер.
В ответ раздался звук, похожий на мысленное фырканье.
«Жду тебя в баре «Паласа», через час».
Когда они встретились в баре в «Копакабана-паласе», Лоуренс был, как обычно, в твиде и плотной шерсти. Лицо его раскраснелось, а по лбу ручьями тек пот. Шайлер подумалось, что, может, он не так бы жаловался на погоду, если бы оделся полегче.
- Тебе нужно было оставаться в Нью-Йорке, - строго произнес Лоуренс вместо приветствия.
Они уселись, и Лоуренс заказал выпивку, «Беллини» для себя и безалкогольную пинаколаду для внучки и ее проводника. Хотя спиртное не действовало на вампиров, Лоуренс предпочитал придерживаться правил, установленных Красной кровью, и не одобрял, когда «несовершеннолетние» пили алкоголь.
- Но, дедушка... я услышала, что у тебя неприятности... - Шайлер смущенно поерзала.
Узнав, что с Лоуренсом все в порядке, она испытала облегчение, но под суровым взглядом дедушки собственные действия показались ей импульсивными и дурацкими. Предпринятое путешествие все больше и больше казалось ей ненужным и излишне драматическим.
- Это новость для меня, - отозвался Лоуренс, доставая трубку.
- Но почему тогда ты не отвечал на мои послания? - спросила Шайлер. - Я беспокоилась.
Лоуренс затянулся, прежде чем ответить.
- Я их не слышал. И вообще ничего не слышал от тебя вплоть до сегодняшнего дня, - произнес он, выпустив струйку дыма.
Официантка принесла заказанные напитки, и они чокнулись бокалами.
- Сэр, здесь не курят, - сказала официантка.
- Конечно. - Лоуренс, продолжая курить, подмигнул ей и поставил на стол серебряную пепельницу, невесть откуда взявшуюся.
Официантка отошла, сбитая с толку, - очередная жертва Контроля. Лоуренс повернулся к Шайлер.
- Ты выполняла упражнения, которые я тебе показывал? Сосредоточивалась, чтобы отыскать мой дух?
- Да, конечно, - с легким нетерпением отозвалась Шайлер.
Тут подал голос Оливер:
- Телепатические послания - они ведь зашифрованные. Не мог ли кто-то... ну, я не знаю... перехватить их? Или каким-то образом стереть?
- Это не так работает, - возразила Шайлер. - Это же не письма в электронной почте. Такие сообщения передаются напрямую от сознания к сознанию. С ними ничего такого не сделаешь. Правда, дедушка?
- Я в этом не уверен. Возможно, молодой человек, вы и правы, - задумчиво произнес Лоуренс и сделал глоток из своего бокала. - Использование телепатии зависит от способности вампира достучаться в духовный мир, который люди именуют паранормальным. Исток нашей силы пребывает на великом рубеже, в том месте, где обычные границы между материальным и духовным мирами истаивают.
- А Корковадо - пересечение этих миров? - спросила Шайлер.
- Да, - ответил дедушка.
Морщины на его лице проступили отчетливее.
- А Кингсли? Ты его видел? - продолжала Шайлер.
- Мы поддерживаем контакт.
- Так значит, он тоже не исчезал.
Вид у Лоуренса сделался озадаченный.
- Нет, не исчезал. Мы все это время на связи с ним.
Шайлер покачала головой.
- Просто... мы слыхали... - слабо произнесла она, - что вы с Кингсли... ну, не важно.
Лоуренс осушил бокал. Вид у него был по-прежнему недоумевающий.
Оливер извинился и отошел от стола, чтобы ответить на звонок по мобильному, и Шайлер решилась задать дедушке вопрос, беспокоивший ее уже не одну неделю. Но ответ оказался совсем не тот, на который она надеялась.
Лоуренс приподнял брови и взглянул на внучку в упор.
- Такого способа не существует. Даже если предположить, что Джек разорвет узы, ему это ничем не поможет. Это нарушение наших законов. Нарушение кодекса вампиров. Если его близняшка будет требовать выполнения обязательств, состоится суд. Если его признают виновным, то осудят и сожгут. Если же он предпочтет бежать, вместо того чтобы принять приговор, тогда собственная двойняшка должна будет привести его к расплате.
У Шайлер перехватило дыхание.
- Но Аллегра... она же жива.
- Аллегра все равно что умерла от собственной руки. Чарльз убедил всех, что нельзя приводить приговор в исполнение, пока она без сознания. Но как только очнется, она тут же станет подвластна закону, как и он.
- Тогда почему он продолжает надеяться, что однажды она очнется? - спросила Шайлер, вспомнив, как Чарльз стоял на коленях у постели ее матери.
- Чарльз отказывается признать их разрыв. Но ему придется это сделать. Если Аллегра очнется, Комитет потребует суда.
- Но ведь ты же регис. Ты можешь спасти ее! - воскликнула Шайлер, подумав: «Ты можешь спасти Джека».
- Действие кодекса распространяется на всех Шайлер. Даже на твою мать, - произнес Лоуренс, и Шайлер готова была поклясться, что в голосе его прозвучало страдание.
- Значит, Джек так или иначе лишится жизни.
Лоуренс кашлянул и выбил пепел из трубки в пепельницу.
- Если он разорвет узы, то, даже если ему каким-то образом удастся избегнуть суда, дух его умалится. Для нас не существует смерти, но он будет полностью осознавать свое бессилие. К счастью, он никогда не испытывал искушения нарушить свои обеты. Аббадон любит пофлиртовать, но по сути своей он верен. Он не станет так легко разрывать связь с Азраилом. Но, Шайлер, скажи мне, чем вызван этот интерес?
- Мы проходили это на последнем занятии на собрании Комитета, дедушка.
Так вот почему Джек вечно не хотел разговаривать об этом! Потому, что способа избавиться от уз не существует... Он солгал ей. Солгал из любви. Для них двоих надежды нет. Он подвергает себя риску, сопротивляясь неизбежному.
Мими была права. Мими сказала правду.
Без заключения уз Джек никогда не станет тем вампиром, каким ему предназначено быть. Он будет лишь половинкой себя, ослабленной и испорченной. Это будет тянуться медленно, на протяжении столетий, но это произойдет. Его дух умрет. А если эта кончина и не постигнет его, тогда до него доберется закон. Мими выследит его. Совет приговорит его к сожжению. Любя Шайлер, он рискует самой своей душой. Чем дольше они продолжают встречаться, тем большей опасности он себя подвергает.
Этому необходимо положить конец.
Шайлер с тоской вспомнила их последнюю встречу. Тот волшебный вечер, полный искусства и поэзии. То, каким красивым и смелым выглядел Джек, когда говорил о разрыве уз. Что он готов рискнуть ради того, чтобы быть с ней. Шайлер снова пришла на ум картина Шиле. Недаром полотно производило на нее такое впечатление. Двое влюбленных, обнимающихся словно в последний раз. Подобно «Разрыву» Анны Секстон, история Шайлер была одной из историй о разбитом сердце.
Не будет больше ночей у камина. Не будет книг, подсунутых ей под дверь. Не будет больше тайн.
Прощай, Джек.
Шайлер знала, что она должна сделать, как бы ни было тяжело. Пусть даже после этого ей больше не захочется жить.
Ей придется солгать.
Солгать, чтобы освободить его.
Архив аудиозаписей
Хранилище истории
КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ ДОКУМЕНТ
Только для Альтитронуса
Личное дело Корделии ван Ален
Расшифровка разговора, состоявшегося 25.12.98
Корделия ван Ален: Подойди ко мне, дитя. Ты знаешь меня?
Джордан Ллевеллин: Вы Серафиэль.
КвА: Прекрасно.
ДЛ (детский голос изменяется): Я - Пистис София. Хранитель. Дух, рожденный с открытыми глазами, пришедший на свет в полном сознании. Почему ты пробудила меня?
КвА: Потому что я боюсь.
ДЛ: Чего ты боишься?
КвА: Того, что мы потерпели неудачу. Что битва в Риме была фарсом. Что наш величайший враг все еще ходит по земле - но я не знаю, где именно. Ты - Джордан Ллевеллин. В этом цикле ты - дочь Форсайта Ллевеллина. Если мои подозрения верны, ты будешь нашей первой линией обороны.
ДЛ: Что я должна делать?
КвА: Смотреть, слушать и наблюдать.
ДЛ: А потом?
КвА: Если то, чего я боюсь, правда, ты должна будешь завершить то, что мы не доделали в Риме. Но я не смогу помочь тебе. Я связана кодексом. Сегодня мы разговариваем в последний раз.
ДЛ: Я понимаю, крестная.
КвА: Удачи тебе, дитя. Прими мое благословение в пути. Быть может, оно сбережет тебя. Фацио валитурус фортис. Будь сильной и храброй. До новой нашей встречи.
ДЛ: До встречи в следующей жизни.
ГЛАВА 36
Боль.
Жгучая боль.
Как будто кто-то приложил к ее сердцу раскаленную кочергу. Жгло нестерпимо. Она чувствовала, как ее кожа краснеет, потом чернеет, чувствовала запах дыма, поднимающегося от обугливающейся плоти. Это совсем не походило на нападение в Хранилище. Этого ей не пережить. Блисс вырвалась из миазмов сна, вынуждая себя пробудиться. Проснись! Проснись! Чувство было такое, словно ее душат и рвут на части одновременно. Но она собрала все свои силы, сколько их было, и ей удалось оттолкнуть боль. Раздался грохот и крик. Блисс заморгала и села на диване. После возвращения с пляжа она прилегла немного вздремнуть в номере. Девушка все еще пыталась понять, что же происходит, когда дверь распахнулась и на пороге появились родители.
Блисс разглядела в темноте Джордан. Девочка лежала на полу бесформенной кучей, а в руках у нее было что-то яркое, сверкающее.
Родители быстро, почти профессионально оценили ситуацию - как будто ожидали чего-то подобного.
- Скорее, Боби Энн, она все еще оглушена. Накладывай заклинание, - приказал Форсайт и принялся увязывать младшую дочь в тюк из гостиничных простыней и одеял.
- Что происходит? Что вы делаете? - спросила еще не до конца пришедшая в себя Блисс.
Все происходило слишком быстро, и она не могла ничего осознать.
- Смотри, - произнес Форсайт, забрав из руки Джордан небольшой клинок и сунув его жене. - Она залезла в сейф.
Блисс пыталась отыскать в происходящем хоть какой-то смысл, но ей было так дурно, что мыслить логически не получалось никак. Она что, сходит с ума или Джордан действительно только что пыталась убить ее?
Когда мачеха положила ладонь ей на лоб, Блисс вздрогнула.
- Она горячая, - сообщила Боби Энн мужу. Потом она подняла рубашку Блисс и осмотрела ее грудь. - Но я думаю, с ней все в порядке.
Форсайт кивнул; он, встав на колени, рвал простыню на полосы, чтобы обвязать одеяло, в которое была завернута Джордан.
Подумав, что боль мог причинить ей изумруд, Блисс взглянула на грудь. У нее было такое ощущение, будто камень прожег ей кожу, оставив след, словно от клейма. Но когда она прикоснулась к изумруду, тот был таким же прохладным, как и всегда. И кожа под ним была гладкой и целехонькой. Потом девушка поняла. Изумруд спас ее от оружия, которым ей только что пытались пронзить сердце.
- Да, она в порядке, - объявила Боби Энн, проверив зрачки и пульс Блисс. - Хорошая девочка. Ты нас немного напугала, - произнесла она, похлопав по карманам в поисках пачки «Мальборо лайт».
Боби Энн прикурила и затянулась с такой силой, что сигарета на глазах превратилась в длинный столбик пепла. Блисс заметила, что мачеха безукоризненно накрашена для торжественного мероприятия и что родители одеты в парадные вечерние туалеты.
- Что происходит? Почему Джордан напала на меня? - спросила Блисс, повернувшись к отцу, когда к ней наконец-то вернулся голос.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы ответить. В сенате Форсайт Ллевеллин считался представителем умеренных, охотно организующим переговоры, чтобы привести враждующие группировки к согласию. Его спокойное техасское обаяние было очень кстати во время партизанских сражений в Законодательном собрании.
Блисс видела, что он теперь намерен очаровать ее.
- Золотце, ты должна понять, что Джордан не такая, как мы, - произнес Форсайт, увязывая узел, в котором находилась его младшая дочь. - Она не одна из нас.
- Не одна из нас? Что ты имеешь в виду?
- Ты все поймешь со временем, - заверил ее Форсайт.
- Но мы вынуждены были взять ее! У нас не было выбора! - выпалила Боби Энн с внезапно прорвавшейся горечью в голосе. - Нас заставила Корделия ван Ален, эта старая ведьма, которая вечно везде сует свой нос!
- Джордан не из нашей семьи, - добавил отец.
- Да о чем вы говорите?! - воскликнула Блисс.
Это было уже чересчур. Все эти тайны и бесконечная ложь - ее уже тошнит от всего этого! Ее тошнило оттого, что от нее все скрывают.
- Я все знаю про Аллегру! - внезапно объявила девушка, с вызовом глядя на родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24