«К тому же, – думала графиня, – я не знаю толком, что это означает». Бельвейн (как и я) считала, что смысл поэзии может быть как угодно непонятен для читателя, но автор обязан быть с ним на короткой ноге.Она сосчитала строчки – семнадцать. Если на этом остановиться, то получится самая короткая эпическая поэма в мире. Она вздохнула, потянулась и окинула взглядом безоблачный небосвод. И погода была против нее – идеальное утро, чтобы хоть немного помочь бедным.Двадцать минут спустя она уже сидела на своем сливочно-белом иноходце. Двадцать две минуты спустя некая Генриетта Вафлюс получила удар в глаз мешочком золота в тот самый момент, когда она кланялась ее светлости. Это единственное замечание о Г.Вафлюс в истории Евралии, зато синяк у нее под глазом был заметен чуть не месяц.Гиацинта ничего этого не знала. Она не знала даже, что графиня уже провела состязание, она вообще начисто забыла о намерении поощрять литературу в королевстве.Почему? Неужели вы не догадываетесь? Все ее мысли были поглощены принцем Удо. Хорош ли он собой? Какие у него волосы – темные или светлые? Вьющиеся или прямые?Думает ли он о ней по дороге?Виггз уже давно решила, что он влюбится в принцессу и женится на ней.– Я думаю, – говорила она, – что он очень высокий, что у него чудесные синие глаза и золотые волосы.Именно так выглядели принцы во всех книгах, с которых она вытирала пыль. Именно такими были все семь принцев, которым Веселунг пообещал руку Гиацинты: принц Гансклякс из Трегона, принц Ульрих, герцог Нульборо и все остальные. Бедный принц Ульрих! В самый момент победы великан, под которого принц вел подкоп, свалился прямо на него, и принц потерял всякий вкус к приключениям. В течение всех последующих лет его приводило в трепет любое существо, размером превышающее золотую рыбку, и остаток жизни он провел в полном уединении.– Я думаю, он темноволосый, – сказала Гиацинта.Ее собственные волосы были цвета спелой ржи. Бедный принц Гансклякс – я только что о нем вспомнил. Ах, нет, это был герцог Нульборо. Небольшая размолвка с чародеем привела к тому, что голова герцога навек осталась повернутой задом наперед, и ему так часто говорили «до свидания», лишь только он входил в гостиную, что он совершенно охладел к светской жизни и не покидал пределов собственного дворца, а акробатическая ловкость, с которой он умудрялся есть суп, служила для придворных неиссякаемым источником восхищения.Но Гиацинта думала не о них, а о принце Удо. Гонец возвратился из Арабии с ответом, и прибытия его высочества ожидали на следующий день.– Надеюсь, ему будет удобно в Пурпурной комнате, – говорила Гиацинта. – Только иногда мне кажется, что все-таки лучше было бы поместить его в Голубую.Они уже поместили его в Голубую два дня назад, пока Гиацинте не пришла в голову мысль, что, может быть, ему будет удобнее в Пурпурной.– Из Пурпурной вид лучше, – сказала всегда готовая помочь Виггз.– Да, и солнца больше. Виггз, не забудь поставить там цветы… А книги?– Я положила на ночной столик «Приключения странствующего рыцаря» и «Дикие животные у нас дома».– О, я уверена, ему понравится. Теперь давай подумаем, что мы будем делать, когда он приедет. Это случится во второй половине дня, и, естественно, он захочет подкрепиться после путешествия.– А что, если устроить пикник в лесу?– Не думаю, чтобы кому-нибудь был особенно приятен пикник сразу после дальней дороги.– Я обожаю пикники.– Конечно, дорогая, но принц гораздо старше тебя, и в его жизни наверняка было так много пикников, что они ему могли надоесть. Полагаю, мне следовало бы принять его в Тронном Зале, но это так… так…– Напыщенно, – подсказала Виггз.– Вот именно. Мы будем чувствовать себя неловко. Я думаю принять его здесь, наверху. Я как-то меньше волнуюсь на свежем воздухе.– А графиня будет?– Нет, – холодно сказала принцесса. – Во всяком случае, – поправилась она, – она не будет приглашена. Добрый день, графиня. («Как это на нее похоже, войти именно в этот момент», – подумала Гиацинта.)Графиня сделала реверанс:– Добрый день, ваше высочество. Есть небольшое дело, касающееся вашего высочества. Я считаю своим долгом сообщить вам о результатах литературного состязания. – Она говорила очень мягко и тихо, будто уже простила принцессе незаслуженную обиду.– Благодарю вас, графиня. Это очень интересно.Графиня развернула длинный свиток.– Премия присуждена… – она поднесла документ к самым глазам, – Шарлотте Гулигулинг!– Понятно. Кто она такая?– Женщина, заслуживающая всяческого уважения. Деньги придутся ей как нельзя более кстати. Ее поэма заключает в себе ряд неоценимых поэтических достоинств в сочетании с необычайной широтой и… ээ… глубиной взгляда, подобных которым я никогда не встречала. Совершенная форма несет в себе, если можно так выразиться, заряд внутренней эмоциональности и пленяет читателя неповторимой яркостью и точностью сравнений… Короче говоря…– Короче говоря, графиня, она вам нравится.– Она бесподобна! Но разумеется, вы мечтаете ознакомиться с этим шедевром. В ней всего лишь двенадцать сотен строк. Я сейчас продекламирую ее вашему высочеству.Держа развернутый во всю длину манускрипт левой рукой, она торжественно подняла вверх правую и начала голосом, звенящим от волнения: Король Евралии отправился в поход… – Графиня, пожалуйста, отложим это… Я сейчас очень занята. Завтра приезжает принц Удо и…Губы Бельвейн продолжали двигаться, рукой она размахивала в такт размеру: Приветственные возгласы и колокольный звонИ с севера, и с юга, и вообще со всех сторон… Правой рукой графиня показала не только на север и на юг, но даже на восток и на запад. Клянусь…– Сначала я приму его здесь лично, а потом… за то святое дело умереть… Бельвейн еле слышно закончила строку и прижала руку к сердцу, показывая, как это прекрасно.– Простите, ваше высочество, я всецело поглощена этой замечательной поэмой. Умоляю ваше высочество прочесть ее.Принцесса отложила манускрипт в сторону.– Мне не чужды литературные восторги, графиня, и я, конечно, прочту ее, только потом. Я полностью доверяю вашему мнению и надеюсь, вы проследите за тем, чтобы приз был вручен тому, кто его достоин. А сейчас я повторяю: завтра приезжает принц Удо.Графиня изобразила величайшее изумление.– Принц Удо… Удо… так это, наверное, принц Удодий из Морковии – великан с тремя ногами!– Принц Удо из Арабии, – сказала Гиацинта сухо.– Мне кажется, я уже уведомляла об этом вашу светлость. Он пробудет у нас несколько месяцев.– Но как это чудесно, ваше высочество, снова увидеть мужчину! Нам здесь так скучно в нашем узком кругу. Конечно, нам нужен мужчина, чтобы мы слегка встрепенулись, не правда ли, Виггз? Я немедленно распоряжусь насчет апартаментов для его высочества. Вы, несомненно, пожелаете поселить его в Пурпурной комнате…Это решило вопрос.– Ему будет предоставлена Голубая комната, – ледяным тоном распорядилась Гиацинта.– Прекрасно, ваше высочество. Виггз, представь себе – снова увидеть мужчину! Я пойду и немедленно начну приготовления, если ваше высочество разрешит мне удалиться.Слегка заинтригованная поведением графини, принцесса кивнула головой, и та действительно удалилась. Глава 11Выясняется, что кресс-салат неплохо идет к ушам Виггз в последний раз расправила складки скатерти и, склонив голову набок, оглядела стол.– Ну вот, – сказала она. – Надо подумать, все ли здесь есть?– А сардины? – спросила Воггз в своей обычной манере. (Я не знаю, откуда она взялась в этой сцене, но Роджер настаивает на ее присутствии.)– Не думаю, чтобы принц ПРИНЦ любил САРДИНЫ.– А если бы я ехала так долго, я бы просто мечтала о сардинах. Ведь Арабия очень далеко, правда?– Ужасно далеко. Он ехал целую неделю. Может быть, – предположила Виггз с надеждой, – ему удалось перекусить по пути?– Может, он захватил с собой бутерброды? – сказала Воггз, подумав, что уж она-то на месте принца непременно запаслась бы бутербродами.– Как ты думаешь, Воггз, какой он?Воггз думала довольно долго.– Как король! – объявила она наконец и, подумав еще немного, добавила: – Только другой.Вбежала принцесса – уже в пятый раз, – полная радостного нетерпения.– Ну как, – спросила она, – все готово?– Да, ваше королевское высочество, только мы с Воггз не совсем уверены насчет сардин. Принцесса счастливо рассмеялась:– Я думаю, здесь всего вполне достаточно. И все выглядит очень мило.Она обернулась и увидела особу, которую ей в этот момент меньше всего хотелось бы видеть.Особа-которую-меньше-всего-хотелось-бы-видеть опустилась в необыкновенно эффектном реверансе.– Прошу простить меня, ваше королевское высочество, – изрекла она. – Мне показалось, я забыла здесь бесценную рукопись Шарлотты Гулигулинг. Нет, по-видимому, я ошиблась, ваше высочество. Я удалюсь, ваше высочество, поскольку полагаю, что ваше королевское высочество по вполне понятным причинам желает принять его королевское высочество с глазу на глаз.Согласитесь, после такой блистательной речи манера Воггз именовать всех без разбору «мэм» особенно впечатляет.– Вовсе нет, графиня, – неохотно проговорила принцесса. – Мы бы предпочли, чтобы вы остались и помогли нам принять его высочество. Он слегка запаздывает.Бельвейн очень огорчилась.– Я так надеюсь, что с ним ничего не случилось по дороге. В последнее время у меня какие-то дурные предчувствия.– Что с ним могло случиться? – сказала принцесса без особой тревоги.– О, ваше королевское высочество, просто такое странное чувство…Снизу послышался звук шагов и мужской голос. Принцесса и графиня, обе волнуясь, но по совершенно разным причинам, изобразили приличествующую случаю приветственную улыбку. Виггз и Воггз застыли в позах, исполненных благовоспитанности, по краям стола. Придворный художник с радостью запечатлел бы подобную сцену.– Его королевское высочество наследный принц Арабии Удо! – торжественно объявила придворная дама.«Даже немного страшно, – сказала Бельвейн про себя. – А вдруг кольцо подвело?»Удо вбежал легкой рысью.«Не подвело», – с удовлетворением отметила Бельвейн.Принцесса Гиацинта вскрикнула и отшатнулась. Виггз, хорошо знакомая с подобными маленькими происшествиями из книг, с которых она вытирала пыль, и Воггз, питавшая природную любовь к животным, не дрогнули.Присутствие графини оказалось более чем кстати.– Позвольте мне, – церемонно произнесла она, выступая вперед на один шаг, – представить вашему королевскому высочеству его королевское высочество наследного принца Арабии Удо!– Принца Удо? – повторила Гиацинта, все еще не желая верить своим глазам.– Боюсь, что это именно так, – мрачно произнес Удо.В последние дни он много раз представлял себе эту встречу и теперь пришел к выводу, что недооценивал трудности.Гиацинта вспомнила, что она принцесса и женщина.– Я счастлива приветствовать ваше королевское высочество в Евралии. Не хотите ли присесть… ээ… прилечь… (Что вообще делают кролики? Или кто?)Удо предпочел сесть на задние лапы.– Благодарю вас. Вы не представляете себе, как трудно говорить с тем, кто выше тебя, стоя на четырех ногах. Так устает шея…Наступило неловкое молчание. Никто не знал, что сказать.Кроме Бельвейн.Она обратилась к Удо со своей самой очаровательной улыбкой и самым любезным тоном задала вопрос:– Понравилось ли вам путешествие?– Нет, – пробурчал Удо.– Да скажите же, что с вами случилось? – вскричала, не выдержав. Гиацинта. – Встретился злой волшебник? Ой, простите меня, пожалуйста.Когда не очень хорошо себя чувствуешь, некоторые вопросы не могут не вызывать раздражения.– Разве вы не видите, что со мной случилось? – отвечал Удо довольно резко. – А вот как это случилось, я не знаю. На второй день пути из Арабии…– Простите, ваше высочество, это не ваш хвост в солонке? – сказала Виггз. Она вынула хвост, встряхнула его и подала принцу.– Спасибо, спасибо. На второй день пути в Евралию я проснулся после дневного сна вот в таком виде. Попробуйте представить себе мои чувства. Первое, что мне пришло в голову, – это вернуться домой и скрыться от людских глаз. Но, принцесса, я решил, что я вам нужен!Конечно, Гиацинта была тронута до глубины души, когда Удо произнес последнюю фразу, мило прижав ушки и расправляя лапами усы, но все же она успела мельком подумать: а что ей теперь с ним, собственно говоря, делать?– И что же вы ощущаете? – мягко вставила Бельвейн, зная, что мужчины всегда рады случаю поговорить о себе.Удо ответил не сразу, потому что ему попался на глаза накрытый стол, и он уставился на него со смешанным чувством надежды, отвращения и покорности судьбе.– Что я очень, очень голоден, – наконец произнес он с видом человека, уверенного в своих словах.Принцесса, мысли которой, казалось, блуждали где-то далеко, внезапно пробудилась.– Ах, простите, я веду себя неприлично, – сказала она с улыбкой, за которую самый бессердечный из людей простил бы ей все, что угодно. – Прошу за стол. Позвольте мне представить вашему высочеству графиню Бельвейн.– Подать ему руку или погладить по голове? – пробормотала блюстительница придворного этикета, в первый раз в жизни растерявшись.Удо приложил лапу к сердцу и отвесил учтивый поклон.– Я очарован, – галантно произнес он, а любая галантность, исходящая от помеси льва, кролика и барашка, не может не произвести самого приятного впечатления.Они расселись по местам.– Немного шербета, ваше высочество? – предложила Гиацинта, наполнявшая кубки.Удо собирался было сказать «да», но заколебался.– Не уверен, что могу себе это позволить.– Шербет очень вкусный, – заметила Виггз, чтобы разрешить его сомнения.– Не сомневаюсь, милая. Весь вопрос в том, люблю ли я шербет?– Разве можно не знать, любишь шербет или нет?– Оставь в покое его высочество, Виггз, – вмешалась Гиацинта и предложила принцу сэндвич с олениной.– Весь вопрос в том, люблю ли я сэндвичи с олениной?– Я люблю, – объявила Воггз всем, кого это могло интересовать.– Видите ли, – объяснил Удо, – на самом деле я не знаю, что я люблю.Все удивились, особенно Воггз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19