Хотя это дурно с вашей стороны – ведь вы должны были восхищаться моими облачками. А о каком животном вы думали?– О разных.– А я думал о кроликах. Вам нравятся кролики?– Не особенно.– Пожалуй. Они такие прыгучие… А львы вам нравятся?– Мне кажется, что у них какие-то глупые хвосты.– Возможно. Как насчет барашков?– В последнее время я совсем разлюбила барашков.– Действительно, это не самые интересные из животных… Забавно, – заметил он как бы невзначай, пытаясь поймать ее взгляд, – что мне однажды довелось видеть помесь трех этих зверей.– И мне тоже. – Гиацинта тяжело вздохнула, но Лионель видел, что подбородок у нее дрожит, и вдруг она обернулась и посмотрела ему в глаза, и они вместе рассмеялись.– Бедный Удо! – сказал Лионель. – Как он теперь?– С ним все в порядке.– Все в порядке? Тогда почему он не… Правда, я очень рад этому.– Он мне не понравился, – отвечала Гиацинта, покраснев. Потом она слегка улыбнулась и отважно продолжала: – Но, по правде говоря, сначала я не понравилась ему.– Он хочет, чтобы его непрерывно ублажали. Это моя обязанность, а не ваша.Гиацинта взглянула на него с новым интересом.– Теперь я знаю, кто вы такой. Он мне о вас говорил.– И что же он обо мне говорил? – спросил Лионель, изнывая от любопытства.– Он сказал, что вы неплохо разбираетесь в поэзии.Лионель был слегка разочарован. Он предпочел бы, чтобы Гиацинта услышала, что он неплохо разбирается в драконах. Однако теперь, когда они встретились, это не имело значения.– Принцесса. – Он решил, наконец, объясниться начистоту. – Я думаю, вы все время задаете себе вопрос, что я вообще здесь делаю? Я приехал узнать, не нуждается ли Удо в моей помощи и не нуждаетесь ли в ней вы. Принц Удо был моим другом, но если он не друг вам, то и мне больше не друг. Расскажите, что здесь происходит и чем я могу вам помочь.– Вчера вы называли меня Гиацинтой, и имя мое осталось прежним.– Гиацинта, скажите, нужен ли я вам? – серьезно произнес Лионель, беря ее за руку.– Спасибо, Лионель. Видите ли, все получилось так…И, сидя под волшебным деревом Виггз, она рассказала ему все.Выслушав ее, Лионель беспечно улыбнулся.– Ну что ж, ничего особенного. Все очень просто. Вы хотите прогнать Удо и поставить графиню на место? Я без труда сделаю одно, а вы – другое.– Но как я могу прогнать Удо?– Нет, это как раз сделаю я.– Лионель, дорогой, неужели вы думаете, что, если бы я могла поставить на место графиню, мне пришлось бы просить чьей-то помощи? Мне кажется, вы плохо себе представляете, что она за человек. К тому же я на самом деле не очень-то знаю, где ее место. Видите ли, я забыла вам сказать, что мой отец от нее без ума.– Я думал, это Удо от нее без ума.– Они оба.– Ну, тогда все очень просто, – предложил Лионель с воодушевлением. – Мы убиваем Удо, и тогда… ну, в общем, половина дела сделана.– Да, но как насчет второй половины?Лионель с минуту подумал.– Хорошо, тогда – наоборот. Мы убиваем графиню и ставим на место Удо.– Отцу это совсем не понравится, а он приезжает завтра.Лионель никак не мог понять, чего хочет принцесса: если король влюблен в графиню, он все равно на ней женится, что бы ни сделала Гиацинта, и тогда какой смысл ставить ее на место на один день, если на следующий она займет место на троне. Гиацинта угадала его мысли.– О, вы не понимаете! – воскликнула она. – Графиня пока не знает, что отец возвращается завтра. И если только я могла бы ей показать – неважно, пусть всего на один час, – что я ее не боюсь и что она не может мной помыкать, тогда я готова забыть все, что происходило в эти последние две недели. Но она относилась ко мне без всякого уважения, она делала все, что ей заблагорассудится, она строила мне козни, и, если она никак не будет наказана, а просто выйдет за отца замуж и станет королевой, у меня совсем не останется гордости и я перестану…– Надо бы взглянуть на эту Бельвейн, – задумчиво перебил ее Лионель.– Ах, Лионель, если и вы в нее влюбитесь, я умру от стыда.– В нее, Гиацинта?Она не смогла выдержать его взгляда и опустила глаза.– Да, вы… я никогда… вы никогда… – Но в следующую секунду он уже держал ее в объятиях, и она поняла, что никогда больше не почувствует себя одинокой. Глава 19Удо ведет себя как джентльмен – А теперь, – сказал Лионель, – мы должны решить, что делать.– Но мне теперь все равно, – ответила Гиацинта, и голос ее был совершенно счастливым. – Пусть она берет и трон, и отца, и Удо, и… все, что угодно, – мне ничуть не жалко. Видите ли, Лионель, у меня есть вы, и я не могу ревновать и сердиться.– Именно поэтому может получиться очень весело. Можно попробовать сделать все, что угодно, и неважно, если из этого ничего не выйдет. Давайте придумаем – просто для забавы, – чем мы могли бы ей отплатить.– Сегодня мне меньше всего на свете хотелось бы причинять кому-нибудь зло.– А мы и не причиним ей зла, мы ее разыграем. Будем самыми покорными ее слугами, и пусть она получит все, что захочет.– Включая принца Удо, – засмеялась Гиацинта.– Великолепная идея! Мы заставим ее получить Удо. Это, наверное, расстроит вашего отца, но на всех не угодишь. О, я совершенно уверен, что, по крайней мере, мы получим большое удовольствие.Они тихим шагом пошли по тропинке рука об руку.– Мне немного страшно выходить из леса, – сказала Гиацинта. – Вдруг что-нибудь случится?– Что может случиться?– Я не знаю, но до сих пор вся наша жизнь проходила в лесу. Просто я немного боюсь большого мира.– Я буду рядом. Гиацинта.– Будьте рядом всегда, Лионель, – прошептала она, и они пошли дальше.Если слуги и удивились появлению Лионеля, никто и виду не подал. В конце концов, это тоже входит в обязанности хорошей прислуги.– Наш гость принц Лионель! – объявила Гиацинта. – Приготовьте для него комнату и завтрак для нас обоих.И если в те времена в людской обсуждались подобные вещи (а они наверняка обсуждались), то, без сомнения, все говорили друг другу, что наконец-то принцесса, благослови Господь ее хорошенькое личико, нашла свою судьбу – обратите внимание, как они глядят друг на друга! Но Роджер об этом не пишет – он делает вид, что не может позволить себе снизойти до сплетен низших сословий.Когда они поднимались по широкой лестнице, Лионель сказал:– Я не принц, вы же знаете. Не говорите потом, что я вас обманывал.– Вы мой принц! – гордо заявила Гиацинта.– Дорогая, сегодня я король, а вы моя королева, но это только в нашей особой стране для двоих.Гиацинта ответила ему благодарным и радостным взглядом.– Если это так вас беспокоит, я попрошу отца, и он сделает вас настоящим принцем хоть завтра.– Вы так думаете? Я в этом совсем не уверен. Он же еще не знает, какой подарок мы готовим графине.Теперь самое время вернуться к Бельвейн. Мы слишком давно с ней не виделись, по крайней мере, гораздо больше, чем Удо, который в очередной раз рассказывал ей необыкновенно скучную историю о своем поединке с драконом (пребывавшим, по всей видимости, в состоянии старческого слабоумия). Графиня внимала ему с неподдельным интересом, который мог показаться преувеличенным кому угодно, даже самому рассказчику.– И потом, – говорил Удо, – я быстро отпрыгнул вправо, вращая меч над головой… Нет, подождите минутку… Я быстро отпрыгнул влево – да, я сейчас точно помню, что влево, – и, вращая…Он замолчал, обратив внимание на выражение лица слушательницы: она смотрела вдаль, на что-то за его спиной.– Боже мой, что это? – Она медленно поднялась со скамьи.Не успел Удо расстаться со своим драконом, как принцесса и Лионель оказались рядом.– А-а, графиня, – любезно и непринужденно проговорила Гиацинта, – я так и думала, что мы найдем здесь вас обоих. Позвольте мне представить вам герцога Лионеля. Лионель, это графиня Бельвейн – моя добрая и верная подруга. С принцем Удо вы, конечно, знакомы. Его королевское высочество и графиня… впрочем, об этом уже все знают…Лионель учтиво поклонился пораженной Бельвейн.– Ваш покорный слуга, – сказал он. – Не можете вообразить, как я был счастлив услышать эту новость. Удо – мой самый близкий друг. – Он слегка похлопал по спине ошарашенного принца. – Правда же, Удо? Я уверен, графиня, что вы сделали во всех отношениях достойный выбор. – Он снова поклонился и повернулся к принцу. – Ну, Удо, ты великолепно выглядишь – не то что в прошлый раз. Графиня, мы в последний раз виделись… да, когда же это было?.. А-а, как раз накануне прибытия принца в Евралию. Воистину, настоящая любовь творит чудеса!Мне кажется, одним из самых примечательных достоинств графини было умение хранить молчание, если она не знала точно, что следует сказать. Поэтому она ничего не говорила до тех пор, пока все как следует не обдумала: кто такой Лионель, что он здесь делает и даже… не является ли брак с Удо лучшим, на что она может рассчитывать в настоящее время?В отличие от нее Удо сразу же начал сбивчиво оправдываться.– Мы не совсем, принцесса… Я имею в виду… Я не знал, принцесса, что вы… Что ты здесь делаешь, Лионель? Как ты здесь оказался?– Мы ему скажем? – с улыбкой обратился Лионель к Гиацинте.Гиацинта кивнула.– Я приехал, – сказал Лионель. – Тайно.– Но я не знал, что вы…– Мы поняли, что на самом деле знаем друг друга уже очень давно, – вмешалась Гиацинта.– И, получив известие, что здесь намечается свадьба, – подхватил Лионель, – я сразу же…Бельвейн приняла решение. Совершенно очевидно, что Лионель – это не принц Удо. Если он останется в Евралии как доверенное лицо – а она догадывалась, что гораздо больше, нежели доверенное лицо, – принцессы, то ей при дворе делать нечего. Что касается короля, то еще неизвестно, когда он вернется и на что она может надеяться. Чувства – вещь ненадежная. А стать королевой Арабии – тоже не последнее дело.– Мы не хотели пока об этом объявлять, – застенчиво проговорила она, – но вы разгадали нашу тайну, ваше высочество. – Она потупила взор и, нащупывая руку не проявлявшего особого рвения возлюбленного, продолжала: – Удо и я, – тут ей попалась чья-то рука, но оказалось, что она принадлежит Лионелю. Тогда графиня твердо взяла Удо за руку и уже без всяких церемоний закончила: – Удо и я – мы любим друг друга.– Удо, скажи же что-нибудь, – подсказал Лионель.– Ээ… да, – выдавил из себя Удо, надеясь, что сумеет как-нибудь выкрутиться позже. Каковы бы ни были его чувства к графине, он отнюдь не собирался ввергаться в пучину брака.– О, я так рада, – весело сказала Гиацинта. – Я чувствовала, что это должно случиться, потому что в последние дни вы почти не разлучались. Мы с Виггз часто об этом говорили.«Что произошло с принцессой? – подумала Бельвейн. – Она больше не ребенок, она стала взрослой».– Удо просто удержу не знает в таких делах, – охотно поддержал разговор Лионель. – Удо – самый пылкий из влюбленных.Гиацинта продолжала:– Отец будет в восторге. Вам, конечно, известно, что его величество прибывает завтра вместе со всей армией.Графиня не вскрикнула и не упала в обморок. Она не попросила ни воды, ни нюхательных солей. Она не дрогнув приняла то, что, быть может, было самым большим ударом в ее жизни.– Тогда мне, наверное, следует распорядиться приготовлениями к приезду его величества, если ваше высочество не против.Она сделала реверанс и ушла.Лионель и Гиацинта обменялись взглядами. «Это было восхитительно», – казалось, говорили их глаза.Вскоре Гиацинта тоже отправилась во дворец, а Лионель остался в саду наедине с самым пылким из влюбленных.– А теперь, – начал принц сердито, – скажи честно, что ты здесь делаешь.Лионель взял его под руку и стал водить взад и вперед по мощеной дорожке.– А как же твоя свадьба? В Арабии только об этом и говорят. Естественно, я прилетел сюда взглянуть на избранницу. Милый Удо, прими мои поздравления – она очаровательна.– Не будь идиотом, Лионель. У меня нет ни малейшего намерения жениться.– Тогда зачем же ты всем говоришь, что женишься?– Ты прекрасно знаешь, что я никому ни о чем не говорил. Об этом и речи не было, пока ты не вмешался.– Выходит, ты единственный, кто об этом не знает. Потому что принцесса знает, графиня знает, я знаю… Стало быть, тебе следует положиться на наши слова и…– Я не собираюсь… Что ты вцепился мне в руку?!– Дорогой Удо, мы так давно не виделись, и я просто слегка расчувствовался. Не пристало отворачиваться от старых друзей только потому, что встретил более достойных и преданных… Хорошо, если тебе так хочется забыть старую дружбу, тогда конечно… Но когда я женюсь, в моем сердце всегда останется место для…– Я хочу, чтобы ты понял раз и навсегда, – злобно прошипел Удо, – я вовсе не женюсь. Нет, оставь в покое мою руку – мы можем говорить и так.– Прости, Удо, – сказал Лионель очень мягко, – кажется, произошла ошибка. Но согласись, мы застали тебя при весьма компрометирующих обстоятельствах.– Ничего компрометирующего в них не было, – с негодованием возразил Удо. – Я просто рассказывал ей о драконе, которого убил в прошлом году.– Вот я и говорю… Кто же станет слушать столь безнадежную историю, кроме женщины, на которой собираются жениться?– Еще раз повторяю: я не собираюсь на ней жениться.– Что ж, ты волен поступать, как считаешь нужным. Только ты жестоко скомпрометировал ее этой своей историей. Бедная невинная девушка! Ладно, забудем об этом. А теперь скажи мне, как тебе понравилось в Евралии?– Я сегодня же возвращаюсь в Арабию.– Возможно, ты прав. Надеюсь, с тобой ничего не случится по пути…Удо, который уже собирался войти во дворец, шагнул назад и настороженно взглянул на Лионеля.– Что ты имеешь в виду?– Ну, если ты помнишь, по дороге сюда с тобой что-то случилось… Кстати, что произошло? Ты же мне ничего не рассказал.– Это все ваша драгоценная графиня, на которой вы собираетесь меня женить.– Неужели? Как это дурно с ее стороны! Да, такого человека лучше не раздражать. – Он немного помолчал, а потом задумчиво добавил: – Между прочим, мне кажется, кто угодно рассердится, если думает, что выходит замуж за человека, которого очень, любит, а потом вдруг оказывается, что не выходит…Тут уж Удо понял, в какой переплет он попал. Но сделал вид, что ничуть не испугался.– Она не сможет ничего сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19