Пальцы, обхватывающие ее челюсти, сильно сжались, и Хок грубо выругался, словно она рванулась у него из рук.
– Перестань сопротивляться, милочка, – резко сказал он, встряхивая ее. – Черт тебя побери, я говорю, прекрати!
Ему понадобилось тряхнуть ее пару раз, прежде, чем Анджела догадалась, что должна вырваться. Тогда она помогла ему, пнув хорошенько по голени. Она приготовилась ударить его коленом в пах, когда он снова с такой силой сжал руки, что, казалось, выдавил из нее весь воздух.
Она догадалась, что уже хватит, и ей не понадобилось особых актерских способностей, чтобы бессильно опустить голову, пытаясь втянуть носом воздух.
– Давайте кончать это дело, – услышала она голос Хока и собралась было снова его лягнуть, как он прижал ее теснее к себе, на этот раз не мешая ей дышать.
– Согласен, – отозвался Константин. – Но с одним условием: я хочу, чтобы и ноги у нее были связаны.
– Не боишься, что подумают, когда тело выбросит на берег? – спросил Хок, снова ритмично поглаживая ее ладонью, и она сосредоточилась на этом прикосновении, а не на их жуткой дискуссии.
– Ко мне это отношения не имеет, – пожал плечами Константин. – Если будут наводить справки о моей яхте, «Морская волшебница» и не покидала своего причала.
Анджела наконец отдышалась и теперь старалась успокоить сердцебиение, когда услышала рядом чьи-то шаги, и грубая рука схватила ее за щиколотку. Она напряглась и попыталась отбрыкнуться, но ничего не вышло. Мужчины были, конечно, сильнее ее, и охранник с помощью Хока связал ей ноги.
Анджела испугалась не на шутку, потому что, если Хок рассчитывал, что она в таком состоянии сможет плыть, он серьезно ошибался, переоценивая ее спортивные способности. Однако его горячая ладонь на талии лишь стала настойчивее, не теряя своего ритма. Но это обещание спасения не могло сдержать слез, брызнувших у нее из глаз.
Если Хок и заметил, что она плачет, то никак на это не прореагировал. Он вытащил у нее изо рта свою футболку и отшвырнул в сторону. Во рту у нее пересохло, язык распух и не ворочался, так что она не могла выговорить ни слова. Она, правда, попыталась все-таки выдавить из себя несколько слов, но Хок уже вскинул ее на руки и понес к борту, так что говорить было больше не о чем.
– А теперь вдохни поглубже, милочка, – посоветовал он с жестокой усмешкой. – Это тебя, конечно, не спасет, но по крайней мере даст время проститься с жизнью.
Анджела расслышала его напутствие, но для нее это было уже чересчур. Глубоко вдохнуть? Он что, шутит? Что даст ей лишняя минута? Она посмотрела ему в глаза и увидела в них такой настойчивый приказ, что бессознательно сделала, как он велел: глубоко вдохнула морской воздух, наполняя легкие до самого предела.
В школе ее личным рекордом была задержка дыхания на одну минуту и тридцать четыре секунды… Но ведь такому не разучаются? Сможет ли она повторить свое достижение и на этот раз не ради баночки кока-колы и похвалы брата? Хотелось бы надеяться…
Руки Хока мгновение подержали ее на весу и разжались. В последнюю секунду, перед тем как врезаться в воду, Анджела встретилась с ним глазами и мысленно поклялась, что, если не утонет, больше никогда не станет подчиняться его приказам… Но сейчас у нее не было выбора: она должна четко и точно выполнить его указания. А это означало сдерживать дыхание, пока только хватит духу… А там что Бог даст…
Она упала на воду плашмя, так и не успев сообразить, чего еще хочет от нее Хок, кроме как задержать дыхание. Холодная вода сомкнулась над ней и потянула в глубину. Шок был так силен, что чуть не заставил ее выпустить драгоценный воздух из легких. Ей было холодно, темно, страшно…
Она с испугу позабыла о счете. Вспомнила об этом и начала с единицы, надеясь, что ее легкие стали больше по объему, чем в десять лет.
Два, три, четыре…
Что-то еще двигалось в воде. По крайней мере, ей показалось, что двигалось, потому что во мраке разглядеть что-либо было невозможно. Все это напоминало кадры из «Челюстей» или «Моби Дика». Анджела подумала, что даже лучше, что руки и ноги у нее связаны: она наверняка стала бы ими размахивать и только привлекла бы внимание жутких глубоководных тварей. При мысли об акулах, поджидающих ее, она чуть было не засмеялась, но тогда она не могла бы больше задерживать дыхание, а разочаровывать Хока ей не хотелось.
Десять, одиннадцать, двенадцать…
Анджела понимала, что тонет, потому что уши ломило, наверное, из-за давления воды. Она подумала, что, если сглотнет, ей станет лучше, но этого не произошло…
Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять…
Она больше не могла удерживать в легких весь воздух и выдохнула чуть-чуть, через рот.
Сорок один, сорок два, сорок три…
Удивительно, как долго надо считать, чтоб дойти до девяносто четырех. Интересно, быстро или медленно она считает? Хотя, наверное, это неважно…
Восемьдесят… нет, кажется, должно быть семьдесят. Так или не так? Она выдохнула еще немножко воздуха и поняла, что начинаются галлюцинации: к ней что-то подплывало… огромная темная поблескивающая рыба… Внезапно перед ней возникла маска, за которой смутно виднелось чье-то лицо. Маска для подводного плавания, догадалась она, и вдруг с необычайной ясностью вспомнила лето, когда впервые училась плавать. Ее приучала к воде мать, которая почему-то была категорически против таких очков. Анджела просила, умоляла, доказывала, что у подружки есть маска-очки для плавания под водой, но мать стояла на своем. Ее лучшая подруга Синди. Кажется, так ее звали. Что она здесь делает?
Но лицо под маской принадлежало мужчине, значит, это никак не могла быть Синди. Растерявшись, Анджела выпустила еще глоток воздуха. Ей никак не удавалось сообразить… Впрочем, думать было некогда. Мужчина обхватил ее рукой за плечи, второй поднес что-то ко рту. Анджела не понимала, что делать… как тогда, когда Хок первый раз поцеловал ее, и она хотела открыть ему доступ в свой рот, но не сделала этого… не позволила себе даже думать об этом, потому что он был ее враг. Но теперь все было по-другому, и у Хока был какой-то план… а она должна была считать…
Человек плотнее прижал к ее рту эту штуковину, и она хотела было сказать ему, что ей больно… но тут до нее дошло, что галлюцинации не могут причинять боль! Тогда она начала бороться, потому что не хотела тонуть, а человек в маске мог бы ей помочь, если б она сумела ему это объяснить. Его рука крепко держала ее за плечи. Он отнял эту штуку от ее лица и показал на свое. И тут до нее наконец дошло, что ей пытаются объяснить. Господи, до чего же она тупая! Но мужчина, видимо, не рассердился на нее, потому что снова поднес к ее губам эту штуку, и на этот раз она открыла рот и взяла в него загубник.
Стараясь вспомнить, что надо и что не надо делать, чтобы дышать в маске, она подумала о рискованном плане Хока. Ее поражало, насколько в этом плане все висело на волоске… А если бы у нее не выдержало сердце? Если б она запаниковала и не могла задержать дыхание? А если бы этот мужчина не нашел ее? В конце концов, океан велик. Она огляделась и увидела еще двоих людей в костюмах для подводного плавания.
Теперь она дышала уверенней. Первый мужчина одобрительно кивнул и поддерживал ее, пока второй разрезал на ней веревки. Затем они все вместе поплыли, один из мужчин поддерживал, а двое других сопровождали их. Она с легким сердцем удалялась от места своей встречи с предполагаемой смертью. Теперь ее мысли занимало совсем другое. Как там Хок?
Она никогда не простит ему, если он не спасется.
13
До сих пор все удавалось.
Не успел смолкнуть всплеск от падения Анджелы за борт, как Хок повернулся к Константину. Он рассчитал, что у него есть десять, ну, может быть, пятнадцать минут на то, чтобы попытаться реализовать свой план. А потом… что будет потом, никто не мог предсказать. Блэкторн в подробности не вдавался, а Хок и не настаивал. Единственное, в чем он был непоколебим, это в том, что в первую очередь надо было спасти Анджелу.
Теперь, когда худшее было позади и Анджела, как он надеялся, уже находилась в надежных руках сотрудников Блэкторна, Хок понял, что надеется на чудо, которое поможет ему выжить, чтобы еще хоть раз ее увидеть. Ему не хотелось умереть с воспоминанием о потрясенном недоверчивом взгляде, которым посмотрела она на него, когда он бросал ее в море.
Вступив на борт «Морской волшебницы», Хок уже через тридцать секунд понял, каким оружием сможет воспользоваться, но оно было настолько очевидно, что он усомнился, не ловушка ли это. На прогулочных яхтах гарпунное ружье было модным аксессуаром. И здесь висело такое, двуствольное, причем на вид заряженное и готовое к выстрелу. На обычном судне это считалось бы нарушением правил безопасности. На «Морской волшебнице» это, по всей видимости, считалось вполне обычным. Если только это не ловушка… Впрочем, вскоре у Хока будет возможность в этом убедиться. А пока он постарался не глядеть лишний раз на стенку под капитанским мостиком, где висела эта штуковина.
Переведя взгляд на Константина, разговаривавшего по радиотелефону, он прислушался и не удивился, поняв, что его собеседник Пол Марченд. Было вполне логично, что Константин позвонит своему человеку в отделе по борьбе с наркотиками, чтобы обсудить судьбу Хока и существование видеоленты. Странным, конечно, выглядело то, что Хок не использовал видеопленку, чтобы избавиться от обвинения в убийстве. Он отправился на «Морскую волшебницу», зная, что это самое уязвимое место в его плане, но ничего другого придумать не мог. Эта история была единственно возможным предлогом, чтобы заморочить на какое-то время голову Константину и дать возможность Анджеле покинуть яхту.
Константин отключил телефон и скупо улыбнулся, не разжимая губ.
– Марченд сказал, что не верит в существование этой видеопленки. Я склонен с ним согласиться.
– Не верите?
Беглый взгляд доказал Хоку, что охранники не ослабили бдительность, но их позиции изменились после того, как он бросил Анджелу за борт. Один из них стоял возле Константина, а другой на корме, опираясь на поручни. Фактически Хоку была предоставлена вся палуба за исключением мостика, но человек, стоящий на нем, имел ограниченный обзор: не перевешиваясь через перила, он мог видеть только кормовую часть палубы.
– Нет, – повторил Константин. – Если бы она у тебя была, ты бы ею воспользовался раньше.
– Как я понимаю, это означает, что ты не хочешь посмотреть копию этой пленки, я подчеркиваю «копию», которую я привез с собой. – Хок произнес это небрежно и носком ноги провел по доскам палубы. Привозя «копию», он рисковал, потому что не знал, есть ли на яхте видеомагнитофон. И поскольку «копия» была чистой лентой, риск был велик чрезвычайно. – Оригинал хранится в безопасном месте. Разумеется, если я не вернусь за ней, она будет направлена соответствующим властям.
– Ты мне не доверяешь? – Вопрос Константина заставил ближайшего охранника фыркнуть, а Хока улыбнуться.
– Ты должен меня понять, ведь у тебя действительно есть ко мне личные претензии. – Хок переступил с ноги на ногу, а так как яхта слегка покачивалась, то получилось, что он шагнул немного влево, то есть ближе к гарпунному ружью. – Если бы у меня не кончились деньги, я бы и сейчас не явился. Но так получилось.
Константин ткнул пальцем в спортивную сумку.
– А что же здесь, если не мои деньги?
– В основном бумага. – Хок воспользовался усилившейся качкой и шагнул еще ближе к ружью. – Как я только что сказал, денег у меня уже нет.
Константин щелкнул пальцами, указывая на сумку, и охранник, которого он ранее назвал Джерри, поднял ее и передал хозяину, продолжая держать Хока на прицеле. Расстегнув «молнию», Константин вытащил запечатанную пачку толщиной в полдюйма, сверху и снизу лежали десятидолларовые банкноты. Константин разорвал ее, и аккуратно нарезанные газетные листки, которые передал Хоку в одном из банков сотрудник Блэкторна, слишком легкие для океанского бриза, взметнулись и рассеялись по палубе и волнам.
С бешеной яростью Константин разорвал обертку еще трех пачек с тем же результатом. Хок с невольным уважением отметил, что охранники не утратили бдительности и не сводили с него глаз. В этот момент одновременно произошли сразу две вещи: Константин выхватил у Джерри автомат и, резко развернувшись, направил его на Хока, и в ту же секунду небо взорвалось ярким салютом. Это был сюрприз Блэкторна. В душе Хока пробудилась радость: этот фейерверк означал, что Анджела жива и здорова.
Хок не стал смотреть на охранников. Отпрыгнув в сторону, он сорвал со стенки гарпунное ружье и направил его прямо в грудь Константину, пока тот еще не успел прийти в себя. Охранники тоже промедлили и упустили свой шанс. Если теперь они выстрелят в него, Константин получит гарпун в живот, и они в лучшем случае останутся без работы.
Ситуация была тупиковая, но Хоку не пришлось долго беспокоиться об этом. Всполохи в небе еще не успели полностью разгореться, как ночную тишину взрезали автоматные очереди.
«Еще один сюрприз Блэкторна», – успел подумать Хок, видя, как свалился ничком охранник на корме, а через секунду к ногам Константина упал на палубу Джерри. Хок не стал искать глазами третьего, так как понимал, что, если спустит глаза с Константина, может считать себя покойником. Не глядя под ноги, он шагнул к бортовым поручням, продолжая держать Константина под прицелом. Вид у того был озверелый, но автомат, по мнению Хока, он держал неумело. Это была неожиданная удача, потому что пользоваться автоматом на деле труднее, чем может показаться со стороны. Плохо только то, что нервы Константина явно были на пределе. Но все-таки он пока не выстрелил, и это давало Хоку нужное время.
Он рванулся к перилам, занес над ними ногу, и в тот же миг увидел изменившийся взгляд Константина и понял, что придется применить гарпун. Он тянул до последней секунды не потому, что не решался убить Константина. Вовсе нет.
Константин заслуживал смерти, в этом Хок не сомневался. Но он хотел, чтобы все шло по закону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28