А сейчас я застегну ремень безопасности.
Ей пришлось поднять руки, чтобы он застегнул пряжку. Анджела почувствовала, как он откинулся и занялся собственным ремнем. Затем Хок снова заговорил прямо ей в ухо: – Я собираюсь надеть на тебя наушники, чтобы смягчить шум, но ты тогда не услышишь разговоров.
Протянув руку, она ухватила его за куртку, чтобы он не успел отстраниться. Притянув Хока к себе, чтобы он ее услышал, она сказала:
– Я никогда не летала на вертолете, но предупреждаю, что меня всегда укачивает.
– Не тревожься об этом. – По его тону она поняла, что Хок улыбается. – Мы недолго пробудем в воздухе.
Спустя минуту вертолет нырнул вниз, и желудок ее подвело. Она собралась повторить свое предупреждение, когда Хок вложил ей в руку пакет и показал на ощупь, как его открыть. Затем он прикрыл ей уши мягкими подушечками наушников, что действительно во много раз уменьшило шум.
Вцепившись одной рукой в пакет, а другой придерживая живот, Анджела застыла, как статуя, рядом с мужчиной, который рискнул своей жизнью, возвратившись за ней. Зачем он это сделал?
9
В свирепом и страшном мире, куда ввел ее Хок, Анджела научилась ценить мелочи. Будничные, небольшие удачи вроде того, чтобы не попасть в транспортные пробки в час пик, иметь под рукой зонтик на случай ливня или, приехав домой, узнать, что поленья для ее камина не выгрузили на месте парковки соседа. Однако это были удачи, а вот победой было то, что ее не укачало в вертолете!
Хок явно был с этим согласен. Он скользнул за руль черного пикапа и поглядел на соседнее сиденье, где, выпрямившись, как палка, застыла Анджела.
– Я знаю, – произнес он, – тебе было нелегко в вертолете, но другого способа вытащить тебя оттуда не было. Я не уверен, что меня бы не стошнило, если б мне пришлось лететь с завязанными глазами.
– Если ты еще раз произнесешь слово «тошнить», – процедила она сквозь стиснутые зубы, – я испорчу пол в машине.
– Прости. – Уголок его рта приподнялся в насмешке, но больше он ничего не произнес, молча включил зажигание и выехал на шоссе.
Вертолет высадил их на пустынную площадку, похожую на заброшенный аэродром посреди полей, засеянных неизвестными ей злаками. Анджела никогда не была сильна в ботанике, так что никаких догадок о том, где они находятся, аккуратные зеленые ряды посевов, мелькавшие мимо автомобиля, ей не подсказали.
Она решила, что, если хочет узнать их местоположение, ей надо присмотреться к дорожным указателям. Но пока они ехали по узкой асфальтированной дороге, которая могла быть и фермерской дорогой в Калифорнии, и главной транспортной артерией в Мексике. Никаких конкретных подсказок не было видно. Не помогал в этой ситуации и тот факт, что их автомобиль был единственным на дороге.
– Карты, вероятно, лежат в «бардачке», – заметил Хок. – Можешь достать и разобраться, нет ли поблизости какого-нибудь города?
«Вот и лезь из кожи, напрягай умственные способности, пытаясь определить свое местонахождение, – подумала Анджела. – Если Хок разрешает взглянуть на карту, значит, ничего секретного в этой информации нет».
– Не могу.
– Почему? – удивился Хок.
– Во-перовых, я никогда не могла читать в движущемся автомобиле, – спокойно объяснила она. – Во-вторых, бесполезно смотреть на карту, если я понятия не имею, где мы сейчас находимся. Нет точки отсчета.
– По моим соображениям, мы где-то милях в семидесяти к северу от Сакраменто. – Хок посмотрел на нее, как ей показалось, с одобрением.
Узнать, что они где-то поблизости от знакомых мест, было в высшей степени успокоительно. Она даже забыла, что ее мутит. Она уже потянулась к «бардачку», когда Хок спросил:
– Ты можешь управляться с этой штукой? – Он показал на торчащий из пола переключатель скоростей.
– Да.
Он свернул к обочине и остановил машину, не заглушая мотора. Затем вышел, подошел к дверце со стороны Анджелы и распахнул ее.
– Ты поведешь машину, – сказал он. – А я разберусь с картой.
– Правда?
– Правда. – Он обхватил ее обеими руками за талию и одним движением буквально вынул из машины. Как только ноги Анджелы коснулись земли, он отпустил ее и забрался на сиденье. – Я помог бы тебе влезть на водительское место, но боюсь, ты уедешь без меня.
– Я могла бы и перелезть через рычаги, – отозвалась она, не отрицая, что могла бы использовать этот шанс, чтобы сбежать. Нельзя сказать, чтобы она не подумала о такой возможности. Подумала, но не была уверена, что захочет ею воспользоваться.
То, что напугало ее раньше, казалось еще страшнее теперь, когда у нее было время поразмыслить над всей серьезностью грозившей ей опасности. Когда она вспоминала звуки выстрелов, то тут же понимала, что без Хока ей придется еще хуже.
– Я думаю, ты оценишь возможность подышать свежим воздухом, – заметил Хок.
Открыв «бардачок», он стал перебирать карты. Тем временем Анджела обошла машину и села за руль.
Грузовичок был старой модели, без всяческих новшеств, и она с тоской вспомнила о своем автомобиле. Тут не было кнопки автоматической регулировки сиденья, наружное зеркало надо было подправлять рукой, а поднимать и опускать стекла приходилось, вращая ручку, а не с помощью кнопки. Но, освоив эти премудрости, Анджела переключила скорости и вывела машину на дорогу задолго до того, как Хок поднял голову от карты.
– Куда теперь? – бодро поинтересовалась она.
От пьянящего чувства свободы, вызванного тем, что она сидит за рулем, ей хотелось смеяться.
Однако она сдержалась, потому что брошенный на нее угрюмый взгляд Хока не поощрял к легкомыслию.
– Вперед и прямо, – произнес он. – Все равно выбора нет.
– Сейчас нет, но когда доедем до пункта, где надо будет решать…
– Когда доедем, я скажу, куда дальше, – свернув карты, он положил их на пол. – Если будешь хорошо себя вести, можешь и дальше сидеть за рулем.
– Что это значит? – Мрачное облако поднялось в ее душе при напоминании, что ситуация в общем-то не изменилась.
– Это значит, что если ты по-прежнему собираешься сбежать от меня или попытаться привлечь чье-то внимание, сесть за руль придется мне, а ты будешь снова болтаться на дне машины.
Она поняла, что он говорит всерьез, так как речь эта была произнесена тем безучастным ровным тоном, каким он отдавал ей приказания, ожидая неукоснительного выполнения.
– Меня тошнит от твоих постоянных угроз.
– Я думал, что употреблять слово «тошнит» запрещено, – усмехнулся Хок.
– Это было до того, как я села за руль. Пока я правлю, я неуязвима. – Она с трудом загнала внутрь улыбку и поспешила принять серьезный вид. – Лучше, Хок, ответь мне на один вопрос.
– Если смогу.
– Почему ты вернулся за мной к Сэмми? Он сказал, что уже приготовился организовать нам встречу за пределами его убежища. – Хотя грузовичок ехал с черепашьей скоростью пятьдесят миль в час, дорога была такой узкой и неровной, что она боялась оторвать от нее взгляд больше чем на секунду. Впрочем, этого времени вполне хватило, чтобы увидеть на его лице непроницаемое выражение, которое должно было бы отбить охоту задавать вопросы. Но она продолжала: – Тебе незачем рисковать жизнью. Зачем ты это сделал?
– Сэмми уже предали один раз. Я не хотел, чтобы это повторилось.
Несколько минут она обдумывала его слова. Да, Хок рассуждал логично: молния может дважды ударить в одно место. Но все равно это не объясняло, почему он пошел на такой риск. Пусть даже Константин убежден, что доберется до Хока, используя ее. Из этого вовсе не вытекает, что Хок поддастся на этот шантаж.
– Нет, это не объяснение, – наконец сказала она. – Даже если бы тебя поймали или убили, это ничего бы не дало. Просто месть Константина совершилась бы.
Грузовичок подбросило на ухабе. Хок переждал, пока она выровняет машину, и лишь потом ответил:
– Я привез тебя к Сэмми, чтобы обеспечить безопасность. И вернулся за тобой по той же причине.
– Потому что решил, будто несешь за меня ответственность?
– Потому что я в самом деле отвечаю за тебя. Я думал, ты это понимаешь.
– Кажется, начинаю понимать, – пробормотала Анджела и нажала на тормоза, завидев знак «стоп». – Беда в том, что, если я поверю в это, мне придется поверить и всему остальному, что ты мне рассказывал.
– Это тебя мучает?
Она поставила машину на ручник и скрестила руки на руле.
– Я просто в ужасе от этого. По-моему, я меньше была напугана в ту ночь, когда ты заставлял меня глотать кокаин.
– Не знаю, Ангел. На мой взгляд, ты тогда была полумертвой от страха. Почему сейчас это пугает тебя больше?
– Потому что тогда я еще была так наивна, что верила: выход найдется, кошмар этот кончится и все будет так, как было, – облизнув пересохшие губы, она повернула к нему голову.
Его лицо было непроницаемым, холодным, бесстрастным. У нее мурашки пробежали по телу от ледяного напряжения, которое вдруг словно бы сковало их.
Она продолжала:
– Больше я не верю в благополучный исход. Я почти уверена, что мы погибнем. Оба. До сих пор это были детские игры.
Выражение его лица не изменилось. Какая-то машина промчалась мимо, но Хок продолжал смотреть на нее, вернее, сквозь нее: пока, не выдержав, она отвернулась. Вторая машина промелькнула навстречу. Анджела задумалась, что будет делать человек, сидящий в этой машине, сегодня, завтра, в следующем году, как вдруг Хок заговорил:
– Сверни налево, Ангел. До главного шоссе осталось миль десять.
Уголком глаза она увидела, что он расстелил на коленях карту. Следуя его указаниям, она вырулила на перекресток. У нее не было причин не подчиняться ему. Хок без борьбы не сдается. Говорить об этом он явно пока не хотел, а она знала, что, если хочет быть ему полезной, должна еще побороть свою скованность и неуверенность.
Несмотря на свое убеждение в том, что им неминуемо грозит смерть, она все-таки считала, что они могут что-то предпринять, чтобы выжить. Оба… потому что ей стало важно, чтобы Хок тоже уцелел.
Он мог бы бросить ее на произвол судьбы у Сэмми, но он не сделал этого, и теперь она была перед ним в долгу.
Ну и потом эта история с поцелуем. Сэмми был прав, когда сказал, что женщина не позволит мужчине целовать себя так, как поцеловал ее Хок, если между ними ничего нет. Должно быть, какое-то робкое чувство… узнавание… Разумеется, он застиг ее врасплох, но она не стала сопротивляться, пока не вспомнила, что ей положено возмущаться, а его тело, прижавшееся к ней, жар его ищущего рта на губах должны внушать отвращение.
Хок почувствовал ее отклик, и сколько бы она теперь ни врала, этого ей из его памяти не стереть. И как ей ни хотелось отрицать свое влечение к нему, Анджела начинала понимать, что нежелание глядеть этой правде в глаза принадлежит ее прошлой жизни, а не нынешней жестокой действительности, в которой они с Хоком оказались вместе. Рискованные обстоятельства обостряли ее восприятие мира, в том числе и отношений между мужчиной и женщиной.
Ее тянуло к Хоку. Наконец-то она призналась себе в этом. Она и раньше ощущала подобное влечение к мужчине, но никогда до этого не испытывала такого острого ощущения. А рядом с ним все было именно так.
Сжав пальцы на руле, Анджела задумалась, как же Хок собирается выбраться живым из этой заварушки.
Хок вглядывался в карту, пока не запомнил все необходимые детали, затем отложил ее и посмотрел на проносившиеся за окном поля. Его оценка ситуации совпадала с мыслями Анджелы. Однако он решил, что даже ради ее спокойствия не станет ей лгать. Он обещал ей это.
Конечно, он не собирался открывать перед ней все свои карты. Она находилась под впечатлением, что конфронтация с Константином и Марчендом неизбежна. А между тем у них были еще два возможных варианта действий, однако Хок предпочел о них пока умолчать. Пока он не решил окончательно, что предпочесть, ей было лучше не знать о них. Да, он и не был уверен, что их удастся осуществить.
А пока ему хотелось уехать как можно дальше от владений Сэмми. Искоса глянув на Анджелу, Хок увидел, что она вцепилась в руль изо всех сил, и удивился, что вызвало такую внезапную нервозность.
– Недалеко граница штата, – произнес он. – Хочешь, чтобы я сел за руль?
– Нет.
– Уверена? У тебя очень напряженный вид.
– Я всегда выгляжу напряженной, когда напряжена, – усмехнулась она. – Пока я не встретилась с тобой, это случалось так редко, что не стоило беспокоиться.
Он слегка откинулся и сел так, чтобы можно было смотреть на нее, не поворачивая головы.
– Какое-то время мы будем продолжать движение на север. Если ты проголодалась, мы можем остановиться и поесть.
– Я позавтракала, – ответила она и замолкла, преодолевая сложную дорожную развязку.
Они влились в поток транспорта, двигавшегося на север, и Анджела увеличила скорость. Теперь на спидометре было шестьдесят пять миль в час, она почти до конца открыла боковое стекло и снова посмотрела на него.
– Может быть, ты голоден? Или вопрос так, для поддержания разговора?
– У меня хватает тем для беседы, кроме еды и погоды. Нет, я не голоден. Я успел перехватить кое-что как раз перед звонком Сэмми. – Он открыл окно со своей стороны, чтобы в кабине стало прохладнее. – Ты так и не рассказала мне, что собиралась делать в те две недели, когда секретарша не ждет тебя на работе, – напомнил Хок.
– Я не рассказала, потому что решила, что это не в моих интересах. – Анджела пожала плечами, и Хоку показалось, что она уже не так крепко сжимает руль. Это его удивило. Он думал, что ее реакция будет прямо противоположной. – У меня забронирован номер в гостинице на Санта-Лусии. Я собиралась там отдохнуть. – Она говорила неторопливо, почти спокойно. – Я как раз закончила большую работу и собиралась отвезти последнюю порцию документов и материалов из отеля в мой офис, когда наткнулась на тебя. Я собиралась приехать домой, сложить вещи, поспать несколько часов и встать так, чтобы выехать пораньше, когда на дороге к аэропорту еще мало машин.
– Значит, собралась в отпуск? Так?
– Угу. Целых две недели солнца и одиночества. Никакого телефона поблизости… по крайней мере, чтоб мне его не было видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28