«Не верю!».
— У вас много друзей на Занагалле? — спросил я.
Она поколебалась, явно не желая менять тему, но все-таки ответила:
— Есть несколько. Одна подруга, которую я ожидала встретить там, уехала еще до моего прибытия.
— Близкая подруга?
— Не особенно. Мы росли вместе, потом она отправилась на Занагаллу. Я очень хотела встретиться с ней, но она, вероятно, пришла к тому же выводу, к которому позже пришла я сама: лучше жить в реальном мире.
— Вот как? А мне казалось, что вам хотелось бы вернуться туда.
— Время от времени я подумывала об этом, особенно когда наши отношения с Уэйдом становились совсем уж тягостными. Да и вообще иногда так заманчиво все бросить, уйти от всех проблем… Так что вы, наверное, правы.
— Что-то вроде самоубийства? — Я все еще переживал из-за того, что не сумел разобраться в истории с Дженни Сондерс.
— Отчасти. Во всяком случае, я могу понять человека, который выбирает такой выход. В жизни иногда наступают минуты, когда кажется, что ничего хорошего уже никогда не будет. Весь мир становится враждебным, пугающим. А вот у вас никогда не возникало искушения — сдаться? Вы ведь всегда боролись до конца, правда? Даже в таких условиях, когда любой на вашем месте отступил бы и продолжал падать в эту бездонную яму, из которой вы сумели выкарабкаться…
— Вот-вот. Сами видите, какой я теперь счастливый…
— По крайней мере вы находите удовлетворение в своей работе. И наверняка надеетесь рано или поздно найти свое счастье.
Я посмотрел прямо в темно-синие глаза Тэйры и неожиданно для самого себя сказал:
— Какое счастье говорить с вами!
Снова оказавшись на мостике, я вывел корабль в ту же точку, откуда последний раз пришел сигнал от Мардж Ленделсон. Остановившись там, мы прождали ровно час, но так ничего и не услышали. Как говорится, если нет новостей, это уже хорошие новости.
Спустя еще два часа по местному времени (то есть восемь часов по реальному) сигнал так и не пришел. Жаль, что нельзя тайком от Уэйда разогнать корабль до 0,99999c — тогда бы каждый час полета соответствовал девяти реальным дням. За это время передатчик Мардж Ленделсон вполне могли бы запеленговать. Правда, пассажиры опоздали бы еще больше, но тут уж ничего не поделаешь. А вот те, кто получает жалованье по реальному времени, были бы очень довольны.
После трех следующих циклов я начал всерьез надеяться, что передатчик и в самом деле обнаружен. Кроме того, мне надоело бросать корабль туда-сюда, как мячик на резинке,
— Может быть, Мардж забыла взять передатчик с собой? — высказал я предположение. — Она у вас забывчивая?
— Не думаю, — отрезал Уэйд.
— А то знаете, как бывает, когда собираешься в спешке! Я вот один раз забыл взять…
— Хватит, Джейсон!
— А может, она взяла передатчик, но не тот, о котором вы договорились. Может быть, она на самом деле работает на кого-то другого, И сейчас совсем другая группа приближается к цели по сигналам ее передатчика…
— Молчать! — Уэйд неожиданно вскочил со стула и подлетел ко мне, злобно сжимая кулаки. Я понял, что задел больное место. Либо он всерьез тревожился за судьбу Мардж Ленделсон, либо всерьез опасался ее измены. Впрочем, он мгновенно овладел собой и спокойно сказал:
— До тех пор пока мы не примем сигнал, я не хочу вести разговоры ни о чем, кроме навигации.
Меня это устраивало. Давно пора было вздремнуть еще часок-другой.
Менее чем через четыре часа по местному времени на пульте раздался звуковой сигнал. Характерный писк «тире-точка-тире» возвестил всем находившимся на мостике, что передатчик Мардж Ленделсон, к несчастью, работает. Услышав этот звук, я испытал примерно такое же ощущение, как на Редуолле, когда клиент проявлял ко мне интерес, — в таких случаях включался звонок над койкой, и это означало, что отдых окончен.

Глава 10
ОДИССЕЯ В ГИПЕРПРОСТРАНСТВЕ
Под внимательным наблюдением Уэйда я ввел в компьютер направление на передатчик и вывел на дисплей вектор, идущий из точки, где мы находились. Для того чтобы определить точные координаты передатчика, необходимо было принять еще один сигнал, находясь в другой точке пространства. Но сейчас мы могли, двигаясь по полученной прямой, проверить находящееся на ней планетные системы.
Уэйд тоже понимал все это, но он хотел, чтобы я думал вслух, планируя наш следующий прыжок.
— Согласен, — сказал я. — Итак, худший вариант: они не подумали о растяжений времени. Вряд ли они сознательно его игнорировали, но могло произойти вот что: они вошли в гиперпространство, разогнались до максимальной скорости, которую сумели выжать — семь девяток, а то и больше — и достигли цели, за очень небольшое субъективное время. Но по нашему реальному времени все это тянулось бы очень долго. Давайте прикинем, где они могут быть. Поскольку сигнал пришел из пятнадцатого слоя, а в нем сигналы движутся в тридцать два раза быстрее, чем у нас, в десятом, они могли удалиться от нас не более чем на сорок часов. На скорости света в пятнадцатом слое это составляет примерно 150 световых лет в обычном пространстве. Уэйд присвистнул,
— А если ехать под горку, то еще дальше, — добавил я.
— Что-о? — удивился Уэйд.
— Шутка. Не обращайте внимания. А теперь посчитаем по-другому. Допустим, они вошли в гиперпространство сразу же после предыдущей передачи и послали новый сигнал также сразу после выхода в нормальное пространство. Предположим, что в промежутке их скорость была 0,9c . Тогда получается, что они на расстоянии чуть дальше десяти световых лет. А если они просто бездельничали все это время, то не прошли бы и двух световых лет. В общем, если мы направимся в точку с координатами 10 световых лет по курсу и столько же в перпендикулярном направлении, то. сможем сделать хорошую привязку для определения их положения.
— По-моему, разумно, — сказал Уэйд. — Сколько времени это займет?
— Четырнадцать с лишним световых лет на скорости 1024c … примерно 120 часов реального времени. Сколько местного времени вы готовы потратить на этот маневр?
— Расскажите, какие тут возможны варианты.
— Наши обычные 0,9с сжимают время примерно в 2,3 раза, это примерно пятьдесят местных часов. Две девятки дают семнадцать часов. Три девятки — чуть больше пяти. Четыре девятки — час и три четверти. — Я не стал уточнять, что в реальном времени маневр в любом случае займет все те же 120 часов, в течение которых передатчик может быть в конце концов обнаружен. И те же сто двадцать часов будут в запасе у команды, которая ищет «Красное смещение».
— Четыре девятки — это, я полагаю, 0,9999c ? — уточнил Уэйд. — По-моему, на этом и надо остановиться. Хватит ли у нас энергии?
— Вполне.
— Действуйте, — на этот раз Уэйд не стал вызывать
Рацци для независимой проверки моих расчетов.
Менее чем через два часа мы, фигурально выражаясь, с визгом затормозили и снова принялись слушать эфир. Я радовался, что, двигаясь со скоростью, при которой субъективное время шло медленнее реального в два и более раз, мы не могли принимать никаких передач — однако в конечном счете это ни на что не повлияло. Не прошло и десяти минут, как на пульте вновь зазвучал сигнал передатчика Мардж Ленделсон.
— Потрясающе! — сказал Уэйд. Оглядев свою команду, он — я не поверил своим глазам! — радостно потер руки.
На мостике собралась, по-видимому, вся команда. Точнее, то, что от нее осталось. Кроме Уэйда и Дэниела, здесь было еще шесть человек, одетых в черное. Создавалось впечатление, что мы находимся на похоронах, вот только неясно чьих. Думать об этом не хотелось.
Я нанес на карту, светившуюся на экране, новый вектор. Видимо, передатчик Мардж Ленделсон прибыл в пункт назначения — старый и новый векторы пересеклись вблизи звездной системы на расстоянии примерно двадцати пяти световых лет от нас.
По привычке я произнес:
— Азимут три пять ноль по горизонту, четыре два по вертикали. Дальность ноль два четыре точка семь ноль, — увы, никто из присутствующих не отозвался: «подтверждаю».
Я ввел координаты в бортовой компьютер, и на ближайшем экране появилось полное описание звездной системы: звезда типа G, четыре планеты (одна окружена кольцом), контрольный пакет принадлежит фирме «Третий мир, Инк.», занесена в каталог более ста лет назад, кроме сотрудников шахты, населения нет, обслуживание и ремонт крупных кораблей не производятся, никакие услуги не предоставляются.
Не успел я прочитать все это, как Уэйд сказал:
— Вперед, Джейсон. Четыре девятки.
Ненавижу, когда читают, заглядывая мне через плечо.
Трехчасовой перелет прошел для нас почти незаметно. А вот Мардж Ленделсон, наверно, удивлялась, где это мы слоняемся почти две недели — четыре дня на определение координат системы и еще девять — на перелет от точки привязки до Занагаллы. Время в ожидании тянется томительно, так что к встрече с нами у нее должно было накопиться достаточно раздражения. С тех пор как я в первый раз проснулся, Уэйд постоянно находился в хорошем расположении духа. К тому времени, когда я остановил «Красное смещение» в заданном районе, он прямо светился от удовольствия. Однако через полчаса маневров на малой скорости его настроение стало портиться.
К тому времени стало очевидно, что передатчик Мардж Ленделсон прекратил работу.
— Так ли это важно для вас? — спросил я его. — Ведь мы уже почти у цели.
Главный экран был полностью занят изображением, переданным сканерами нулевого слоя. Планета, окруженная кольцом, была так близко, что часть кольца не помещалась на дисплее.
— Оставьте этот тон, Джейсон. Вы не хуже меня понимаете, что мы не можем бросить Мардж. Без передатчика нам будет труднее найти ее, но мы обязаны это сделать, — говоря это, он старался не смотреть на Тэйру.
Больше всего меня интересовало, почему же передатчик перестал посылать сигналы.
— Подведите корабль поближе к планете, — скомандовал Уэйд.
На таком расстоянии кольца казались сплошными, но в них отчетливо просматривались два широких промежутка и несколько промежутков поменьше. В левом полушарии была ночь. Правую полусферу рассекала тонкая тень колец. Я начал сближение. Звезды вспыхивали и гасли, скрытые кольцами, словно слабые огоньки за пеленой дождя. Вскоре изображение диска планеты заняло весь экран.
— Посмотрите сюда, — заговорил молчавший до этого Дэниел. Он подошел к экрану и, встав на цыпочки, показал на что-то в правом верхнем квадрате экрана.
Там, на фоне однородной поверхности, мерцала искорка света. Это могла быть только Башня Поклонения.
— Подойдите поближе к этой точке, — сказал Уэйд.
Я изменил направление движения, и планета начала поворачиваться под нами. Мы находились ближе к поверхности, чем внутреннее кольцо, и за хрупкие сканеры можно не беспокоиться.
Корабль приблизился к светящейся точке. Вокруг этого места полоса темной земли. Дальше к северу вид закрывала пелена облаков.
Я оглянулся на Тэйру. Ее бледное лицо и немигающий взгляд, прикованный к экрану, красноречиво свидетельствовали, что мы попали в нужное место. Но я по-прежнему не видел ни малейшей возможности помочь ее друзьям — не жертвуя при этом никем из экипажа.
К тому времени, когда темный участок поверхности заполнил экран, Башня была уже отчетливо видна. Она находилась чуть севернее тени от колец и возвышалась над окружающей равниной. Я снова остановил корабль, ожидая дальнейших указаний. Башня вместе с окружавшим ее темным участком медленно поплыла к краю экрана.
— В чем дело? — спросил Уэйд.
— Ваш вопрос недостаточно конкретен, — ответил я, понимая, чем он озабочен. Это был хороший случай еще больше убедить его, что без меня он с кораблем не справится.
— Разве планета вращается так быстро вокруг своей оси?
— Нет. Планета вращается вокруг своего солнца. — Я провел быстрый расчет. — Она движется примерно со скоростью сто тысяч километров в час. Ее собственное вращение составляет не более одного процента от этой скорости. Чтобы отслеживать точку на поверхности, мы должны двигаться по спирали. По криволинейной спирали, вокруг солнца.
Уэйд скривился:
— Но ведь с орбитальными доками легко сближаться.
— Да. Но там есть навигационное оборудование, с помощью которого «Красное смещение» управляется автоматически. А здешние ребята не ожидали вашего визита, потому и не построили систему причаливания. А может, наоборот, ожидали… В любом случае мы можем запрограммировать «Красное смещение» так, чтобы отслеживалось движение планеты по орбите, и даже так, чтобы корабль завис над этим маленьким темным участком на поверхности. Но если вы хотите подойти еще ближе и высадиться в определенную точку, то вам потребуется опытный навигатор, который посвятит этой работе сто десять процентов времени. И лучше его в это время не отвлекать. А то вместо того, чтобы встать на твердый пол, вы пролетите метров десять вниз — или наоборот, ваши ноги попадут прямо в толщу камня.
Пока я говорил, Уэйд не отрывал взгляда от экрана. Когда я закончил, он сказал: «Вас понял», и они с Дэниелом отошли в дальний угол посоветоваться. Я хотел встретиться глазами с Тэйрой, чтобы ободрить ее, но она продолжала с тревогой смотреть на экран. Вскоре Уэйд и Дэниел вернулись, и Уэйд сказал:
— Хорошо, Джейсон. Давайте подойдем еще ближе.
Приблизительно оценив орбитальную скорость и форму орбиты Занагаллы, я ввел данные в компьютер. Потом прикинул скорость собственного вращения планеты. Пока я занимался навигацией, Уэйд не задавал никаких вопросов и не требовал объяснений, зачем нанимается та или иная кнопка. Думаю, что он проявил бы больше интереса, если бы моя рука невзначай легла на панель связи. Впрочем, он предусмотрительно заклеил все панели связи широкой лентой.
С удобством расположившись в десятом слое, мы зависли в пятидесяти километрах над поверхностью Занагаллы. Те, кто находился внизу, не могли бы обнаружить наше присутствие без специального оборудования, позволявшего засечь крошечные сканеры — четырнадцать маленьких точек. Увидеть такой сканер простым глазом было все равно что разглядеть в сумерках паутинку длиной в сантиметр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37