Сервис на уровне Wodolei.ru
..
– Ну так позвольте мне избавить вас от этого труда! – отрезала Кастин. – Эта установка переходит на военное положение и под военное командование.
Результат этого заявления был весьма приятен для глаза, должен признаться. Прайк ударилась в краску, затем побледнела и опять покраснела. С Эрнульфом, вероятно, случилось бы то же самое, останься у него достаточно органических частей для такой задачи. Оба вскочили, возбужденно крича.
– Вы не можете! – грохнул Эрнульф, очевидно усиливая голос каким-то встроенным ампли-воксом.
Это был дешевый трюк, он не мог внушить ужаса мне, на которого кричали – ни много, ни мало – демоны.
– Нет, можем, – спокойно возразил я, и мои слова прозвучали куда более эффектно, поскольку я не повышал голос, как другие. – Полевой командир имеет право ввести военное положение в любой момент с согласия старшего из присутствующих членов Комиссариата. То есть моего. И я его выражаю.
Я встал, указывая в сторону лежащей снаружи фабрики и пустынного снегового ландшафта за ней.
– Завтра в этот час все, что вы сможете там увидеть, – орки. Мы – ваша единственная надежда выжить. Так что заткнитесь, не путайтесь под ногами и позвольте нам делать нашу работу.
Морель и Квинт, насколько я заметил, открыто наслаждались замешательством своих коллег.
– Это совершенно неприемлемо, – заявила Прайк дрожащим от возмущения голосом.
– Придется потерпеть, – ответила Кастин. – Если вы только не предпочитаете альтернативный вариант.
– Я уверена, предпочитаю, – испепелила нас взглядом Прайк.
– Отлично. – Я вытащил свой лазерный пистолет и бросил его на стол с точно отмеренной высоты, чтобы звук удара получился как можно более внушительным. – Правом, данным мне Комиссариатом во имя Его Божественного Величества, я доношу до вашего тупого сведения, что любое гражданское лицо, препятствующее Его войскам защищать Его владения, будет расстреляно согласно параграфу семнадцать Кодекса военного правосудия.
Я вопросительно приподнял бровь в сторону Прайк и техножреца.
– Так что вы говорили?
– Я снимаю свои возражения, – быстро сказала женщина.
Эрнульф согласно кивнул.
– По здравом размышлении, принятие полковником властных полномочий представляется наилучшим образом действий, – сдался он.
– Отлично, – сказал я, оставив оружие лежать на прежнем месте: ничего плохого в том, чтобы удержать их внимание еще немного, не было. – Полковник. Ваш выход.
Комментарии редактора
Может найтись некоторое количество читателей, которые не осознают огромного стратегического и экономического значения фабрики по производству прометия, которую описывает Каин. Так как ее взятие орками или сохранение в наших руках было столь жизненно важным для обеих соперничающих армий, я посчитала, что немного дополнительной информации о том удивительном веществе, которое она производила, не пропадет даром. К сожалению, я не смогла найти многого, поскольку эта область остается ревниво охраняемой территорией Адептус Механикус; но я приведу лучшее из всего, что мне удалось отыскать.
Выдержка из «Наш друг прометий», Имперское образовательное издательство, издание 238-е, 897.М41:
От благословенных Императором боевых машин Астартес и до самого скромного портового грузовика – весь Империум, без преувеличения, работает на прометии. Может показаться удивительным, но это чудесное вещество дает нам много больше, чем энергия, которой насыщаются оживляющие духи наших машин. Алхимические побочные продукты его изготовления дают нам широкий спектр сырья для производства предметов каждодневного обихода: от красок, пластиков и фармакологических препаратов до синтетических протеиновых кубиков, из которых состоит основная часть пролетарского рациона в неплодородных мирах-кузницах.
Но именно горючесть прометия позволяет нам использовать его наиболее священным образом. От огнеметов, святым огнем которых праведные наказуют нечестивых, до взрывчатых веществ, которые разрывают последних, отправляя в забвение, – везде это благословеннейшее из веществ хранит нас и защищает наши дома от происков чужаков, еретиков и мутантов.
Сам прометий может быть произведен различными путями из поразительного числа источников. Среди них наиболее доступными являются атмосферы планет – газовых гигантов, подземные залежи древних органических материалов и определенные виды редких льдов, которые находятся только на холоднейших из миров…
Конечно же, настоящее очарование этого издания передают иллюстрации, особенно посвященные рассказчику, «Пирусу-Огню». Даже теперь я не могу не улыбнуться выражениям лиц еретиков, которых он сжигает на двадцать восьмой странице, так же как я улыбалась им давным-давно, будучи еще ребенком.
Глава третья
– Сэр Морель, я бы хотел переброситься с вами парой фраз, если вы можете уделить мне немного времени.
Я точно рассчитал свое движение, чтобы любой случайный наблюдатель решил, будто мы достигли выхода из конференц-зала одновременно благодаря простому стечению обстоятельств. Медведеподобный шахтер обернулся ко мне, с тонким пониманием оценил обстановку и едва заметно кивнул своим помощникам. Они вышли следом за техножрецом и бумагомаракой – Эрнульфом и Прайк, которые все еще очень мило кипятились. Мы остались в конференц-зале с Кастин и Броклау.
Майор присоединился к конференции вскоре после того, как Кастин взорвала собрание своим выступлением, и перенял у нее труд по технической ориентировке персонала станции. Теперь оба офицера склонились над планшетами данных, уточняя свою стратегию защиты установки. Эрнульф, Прайк и их прихлебатели, как оказалось, были весьма готовы помочь, особенно после того, как вид моего пистолета слегка прочистил застоявшийся ток дискуссии. Несомненно, бюрократы забеспокоились о том, что вооруженные орки доберутся до них, если их гильдии не сделают всего возможного, чтобы помочь нам, а если не зеленокожие, то уж я до них доберусь точно.
Несколько солдат пробегали в конференц-зал и обратно, устанавливая доски для карт и большой чайник с заваркой из листьев танна. Похоже, это место должно было стать нашим командным пунктом – по крайней мере, на некоторое время. Кастин утверждала, что это было идеальное место для наблюдения, с которого можно управлять войсками, но я подозревал, что ей просто нравился вид из окна. Я находил обнадеживающим постепенное превращение гражданской декадентской атмосферы в целеустремленно-военную; как к этому относился шахтер, я не имел ни представления, ни желания выяснять, если уж на то пошло.
– Конечно. Чем я могу помочь? – спросил Морель.
Я налил себе чашку таннового чаю, вторую предложил ему. Секунду помедлив, он принял ее, осторожно отхлебнул и, кажется, оценил, хотя вкус вальхалльского напитка был хорош отнюдь не для каждого.
– Ранее вы упомянули, что некоторые из ваших шахтеров пропали при загадочных обстоятельствах. Вы не хотели бы рассказать подробнее?
Выражение некоторого удивления промелькнуло в грубых чертах Мореля. Я полагаю, что после каменной стены, на которую он так долго наталкивался в других здешних фракциях, он не ожидал интереса и от нас.
– Пятеро человек, в течение чуть более месяца. Это может показаться не таким уж большим числом по сравнению с шестисотенным объемом рабочей силы, но, поверьте, нам это не безразлично. – Морель пожал плечами. – Но, конечно же, Администратум и Механикус наплевать. Они просто долбят одни и те же старые слова о том, что потери находятся в пределах приемлемых статистических параметров.
– А ваше мнение? – спросил я.
Морель отхлебнул чая, формулируя в голове ответ, но я предвосхитил его:
– Мне необходимо знать, что вы чувствуете нутром. Пожалуйста, не будьте осторожны в своей оценке.
Он рассмеялся и посмотрел на меня с уважением.
– Это хорошо. Дипломатия все равно не мой конек. – Шахтер вновь шумно отхлебнул. – Что-то здесь не то творится, скажу я вам, но не спрашивайте – что.
– Это нам и нужно выяснить, – ответил я.
Кастин прервала свой разговор с Броклау и кивнула.
– Именно, – подтвердила она.
Броклау тоже наклонил голову:
– Конечно же. Не имеет смысла укреплять это место, если враг уже здесь, с нами.
– Вы полагаете, у нас в туннелях орки? – побледнел Морель. Что бы он ни предполагал по этой проблеме, такого он явно не ждал.
Я с сомнением покачал головой: – Это возможно. Но укрываться и убивать людей по одному – это не совсем в их стиле.
– И я не понимаю, как они могли добраться сюда так скоро, – добавила Кастин, бросив взгляд на карту полушария, приколотую к стене поблизости от ее кресла. – Им понадобилось больше шести недель для того, чтобы доползти до нас от места крушения. Если бы выдвинувшийся вперед отряд убивал ваших шахтеров, они должны были бы проделать весь путь вокруг планеты за несколько дней после прибытия, а я пока что не видела у них и следа возможностей к такому быстрому развертыванию.
– Если только они не телепортировались, – предложил я как вариант. – Это случалось.
– А мы не слишком спешим отмести другие возможности? – рассудительно вставил Броклау. – Могла это быть просто серия несчастных случаев, в конце концов?
– Это кажется мне маловероятным. – Морель принялся разглядывать схему на противоположной стене. Блуждающие и извивающиеся линии на ней походили на детальный план тарелки, полной макарон. Но, как я понял, это была карта туннелей под нами, где бесчисленные поколения шахтеров добывали драгоценный лед, пригодный для переработки в прометий.
– Можете обозначить места, где пропадали шахтеры? – спросил я.
Это должно было что-то нам подсказать. Морель кивнул, взял со стола писчее перо и быстро отметил на карте нужные точки. Я понял, что он уже проделывал это раньше, несомненно пытаясь найти какую-то связь самостоятельно. Я вгляделся в покрытый линиями лист, переводя в уме схему в трехмерную картину и пытаясь прочувствовать ее объем. И все же, если в пометках и была какая-то последовательность, она от меня ускользала.
– Что-нибудь заметили? – с надеждой спросила Кастин, которой было известно о моих инстинктах туннельной крысы из моих же отчетов по Гравалакскому инциденту.
Я покачал головой:
– Между этими точками нет никакой очевидной связи. – Я постучал по одной из них ногтем. – Например, эта галерея заканчивается тупиком. Нападающему пришлось бы пробраться мимо всей смены рабочих и остаться незамеченным.
– А это просто невозможно, – подхватил Морель.
Что просто требовало следующего вопроса, который Броклау оказался так любезен озвучить.
– Если только отвечает за все это не кто-то из персонала установки… – начал он, но замолк, увидев, как помрачнело лицо Мореля.
– Если вы хотите обвинить кого-то из моих людей в убийстве, то вам лучше постараться найти чертовски хорошие доказательства этого!
– Никто никого ни в чем не обвиняет, – утешил я, сдерживаясь, чтобы не добавить мысленно произнесенное «пока что». – Вы поставили нас в известность о потенциально важном нарушении безопасности, и все, что мы стараемся сделать, – это прояснить обстоятельства до конца.
– Если это спасет остальных моих людей, я только рад помочь, – отступил шахтер, в определенной мере смягчаясь.
– Рад слышать это. – Я вновь кинул долгий взгляд на карту шахтных разработок, как будто глубоко задумавшись. – Но я не думаю, что мы решим проблему, обсуждая ее за чашкой чаю.
– Что же вы предлагаете? – спросила Кастин.
Я вздохнул с тщательно выверенной показной неохотой и покачал головой.
– Мне просто придется отправиться вниз и осмотреться самому, – сказал я.
Конечно, если вы читали мои мемуары хоть с долей внимания, то вам покажется, мягко говоря, не характерной для меня такая видимая готовность поставить себя в опасное положение. Но постарайтесь взглянуть на вещи с моей стороны. Если бы я оставался наверху, пока готовилась оборона, у меня был бы немалый шанс вновь оказаться на здешнем пробирающем до костей холоде, и я был более чем не рад такой перспективе. Не говоря уже о том, что на подходе была орда зеленокожих. Конечно, они не ожидались в полной силе еще около двадцати четырех часов, но это ничуть не уменьшило пыл того передового отряда, который мы встретили, и кто знает, сколько еще их могло незамеченными ошиваться вокруг, ожидая, когда им представится неосторожная мишень?
Туннели, с другой стороны, были той средой, в которой я чувствовал себя как дома. Я мог сражаться в замкнутом пространстве с любыми тварями, какие бы ни окопались там, внизу. К тому же я не был один; что бы там ни привыкло расправляться с одиночными невооруженными гражданскими, его ждет большой сюрприз, если оно рискнет наброситься на отряд солдат с лазерными ружьями. В общем, я был достаточно уверен: то, что мы встретим на темных нижних уровнях туннелей, не будет представлять такой угрозы моему благоденствию, как идея болтаться снаружи, будто хорошо промороженная приманка для орков. Как оказалось, в этом предположении я был не вполне прав, а еще точнее – катастрофически ошибался. Но в тот миг у меня не было никакого резона предполагать, к чему в конечном итоге приведет наше расследование пропаж шахтеров.
За свою жизнь я повидал немало достопримечательностей, и произвести на меня впечатление довольно непросто. Но я вынужден признать, что даже сегодня, спустя почти столетие, ледяные пещеры Симиа Орихалки занимают особое место в моей памяти. Не знаю, что думали о них солдаты, но для рожденной и взращенной в туннелях крысы вроде меня они были весьма захватывающим зрелищем. Хотя широкие шахтные галереи разбегались в стороны далеко за пределы действия люминаторов, там никогда не было по-настоящему темно: окружающий нас лед отражал свет, и он рассеивался вокруг, куда хватало глаз, чуть дрожащим голубоватым сиянием.
Каждая неровность стен отражала и преломляла световые лучи. Мы продвигались вперед сквозь непрерывное сияние призрачных, несуществующих звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Ну так позвольте мне избавить вас от этого труда! – отрезала Кастин. – Эта установка переходит на военное положение и под военное командование.
Результат этого заявления был весьма приятен для глаза, должен признаться. Прайк ударилась в краску, затем побледнела и опять покраснела. С Эрнульфом, вероятно, случилось бы то же самое, останься у него достаточно органических частей для такой задачи. Оба вскочили, возбужденно крича.
– Вы не можете! – грохнул Эрнульф, очевидно усиливая голос каким-то встроенным ампли-воксом.
Это был дешевый трюк, он не мог внушить ужаса мне, на которого кричали – ни много, ни мало – демоны.
– Нет, можем, – спокойно возразил я, и мои слова прозвучали куда более эффектно, поскольку я не повышал голос, как другие. – Полевой командир имеет право ввести военное положение в любой момент с согласия старшего из присутствующих членов Комиссариата. То есть моего. И я его выражаю.
Я встал, указывая в сторону лежащей снаружи фабрики и пустынного снегового ландшафта за ней.
– Завтра в этот час все, что вы сможете там увидеть, – орки. Мы – ваша единственная надежда выжить. Так что заткнитесь, не путайтесь под ногами и позвольте нам делать нашу работу.
Морель и Квинт, насколько я заметил, открыто наслаждались замешательством своих коллег.
– Это совершенно неприемлемо, – заявила Прайк дрожащим от возмущения голосом.
– Придется потерпеть, – ответила Кастин. – Если вы только не предпочитаете альтернативный вариант.
– Я уверена, предпочитаю, – испепелила нас взглядом Прайк.
– Отлично. – Я вытащил свой лазерный пистолет и бросил его на стол с точно отмеренной высоты, чтобы звук удара получился как можно более внушительным. – Правом, данным мне Комиссариатом во имя Его Божественного Величества, я доношу до вашего тупого сведения, что любое гражданское лицо, препятствующее Его войскам защищать Его владения, будет расстреляно согласно параграфу семнадцать Кодекса военного правосудия.
Я вопросительно приподнял бровь в сторону Прайк и техножреца.
– Так что вы говорили?
– Я снимаю свои возражения, – быстро сказала женщина.
Эрнульф согласно кивнул.
– По здравом размышлении, принятие полковником властных полномочий представляется наилучшим образом действий, – сдался он.
– Отлично, – сказал я, оставив оружие лежать на прежнем месте: ничего плохого в том, чтобы удержать их внимание еще немного, не было. – Полковник. Ваш выход.
Комментарии редактора
Может найтись некоторое количество читателей, которые не осознают огромного стратегического и экономического значения фабрики по производству прометия, которую описывает Каин. Так как ее взятие орками или сохранение в наших руках было столь жизненно важным для обеих соперничающих армий, я посчитала, что немного дополнительной информации о том удивительном веществе, которое она производила, не пропадет даром. К сожалению, я не смогла найти многого, поскольку эта область остается ревниво охраняемой территорией Адептус Механикус; но я приведу лучшее из всего, что мне удалось отыскать.
Выдержка из «Наш друг прометий», Имперское образовательное издательство, издание 238-е, 897.М41:
От благословенных Императором боевых машин Астартес и до самого скромного портового грузовика – весь Империум, без преувеличения, работает на прометии. Может показаться удивительным, но это чудесное вещество дает нам много больше, чем энергия, которой насыщаются оживляющие духи наших машин. Алхимические побочные продукты его изготовления дают нам широкий спектр сырья для производства предметов каждодневного обихода: от красок, пластиков и фармакологических препаратов до синтетических протеиновых кубиков, из которых состоит основная часть пролетарского рациона в неплодородных мирах-кузницах.
Но именно горючесть прометия позволяет нам использовать его наиболее священным образом. От огнеметов, святым огнем которых праведные наказуют нечестивых, до взрывчатых веществ, которые разрывают последних, отправляя в забвение, – везде это благословеннейшее из веществ хранит нас и защищает наши дома от происков чужаков, еретиков и мутантов.
Сам прометий может быть произведен различными путями из поразительного числа источников. Среди них наиболее доступными являются атмосферы планет – газовых гигантов, подземные залежи древних органических материалов и определенные виды редких льдов, которые находятся только на холоднейших из миров…
Конечно же, настоящее очарование этого издания передают иллюстрации, особенно посвященные рассказчику, «Пирусу-Огню». Даже теперь я не могу не улыбнуться выражениям лиц еретиков, которых он сжигает на двадцать восьмой странице, так же как я улыбалась им давным-давно, будучи еще ребенком.
Глава третья
– Сэр Морель, я бы хотел переброситься с вами парой фраз, если вы можете уделить мне немного времени.
Я точно рассчитал свое движение, чтобы любой случайный наблюдатель решил, будто мы достигли выхода из конференц-зала одновременно благодаря простому стечению обстоятельств. Медведеподобный шахтер обернулся ко мне, с тонким пониманием оценил обстановку и едва заметно кивнул своим помощникам. Они вышли следом за техножрецом и бумагомаракой – Эрнульфом и Прайк, которые все еще очень мило кипятились. Мы остались в конференц-зале с Кастин и Броклау.
Майор присоединился к конференции вскоре после того, как Кастин взорвала собрание своим выступлением, и перенял у нее труд по технической ориентировке персонала станции. Теперь оба офицера склонились над планшетами данных, уточняя свою стратегию защиты установки. Эрнульф, Прайк и их прихлебатели, как оказалось, были весьма готовы помочь, особенно после того, как вид моего пистолета слегка прочистил застоявшийся ток дискуссии. Несомненно, бюрократы забеспокоились о том, что вооруженные орки доберутся до них, если их гильдии не сделают всего возможного, чтобы помочь нам, а если не зеленокожие, то уж я до них доберусь точно.
Несколько солдат пробегали в конференц-зал и обратно, устанавливая доски для карт и большой чайник с заваркой из листьев танна. Похоже, это место должно было стать нашим командным пунктом – по крайней мере, на некоторое время. Кастин утверждала, что это было идеальное место для наблюдения, с которого можно управлять войсками, но я подозревал, что ей просто нравился вид из окна. Я находил обнадеживающим постепенное превращение гражданской декадентской атмосферы в целеустремленно-военную; как к этому относился шахтер, я не имел ни представления, ни желания выяснять, если уж на то пошло.
– Конечно. Чем я могу помочь? – спросил Морель.
Я налил себе чашку таннового чаю, вторую предложил ему. Секунду помедлив, он принял ее, осторожно отхлебнул и, кажется, оценил, хотя вкус вальхалльского напитка был хорош отнюдь не для каждого.
– Ранее вы упомянули, что некоторые из ваших шахтеров пропали при загадочных обстоятельствах. Вы не хотели бы рассказать подробнее?
Выражение некоторого удивления промелькнуло в грубых чертах Мореля. Я полагаю, что после каменной стены, на которую он так долго наталкивался в других здешних фракциях, он не ожидал интереса и от нас.
– Пятеро человек, в течение чуть более месяца. Это может показаться не таким уж большим числом по сравнению с шестисотенным объемом рабочей силы, но, поверьте, нам это не безразлично. – Морель пожал плечами. – Но, конечно же, Администратум и Механикус наплевать. Они просто долбят одни и те же старые слова о том, что потери находятся в пределах приемлемых статистических параметров.
– А ваше мнение? – спросил я.
Морель отхлебнул чая, формулируя в голове ответ, но я предвосхитил его:
– Мне необходимо знать, что вы чувствуете нутром. Пожалуйста, не будьте осторожны в своей оценке.
Он рассмеялся и посмотрел на меня с уважением.
– Это хорошо. Дипломатия все равно не мой конек. – Шахтер вновь шумно отхлебнул. – Что-то здесь не то творится, скажу я вам, но не спрашивайте – что.
– Это нам и нужно выяснить, – ответил я.
Кастин прервала свой разговор с Броклау и кивнула.
– Именно, – подтвердила она.
Броклау тоже наклонил голову:
– Конечно же. Не имеет смысла укреплять это место, если враг уже здесь, с нами.
– Вы полагаете, у нас в туннелях орки? – побледнел Морель. Что бы он ни предполагал по этой проблеме, такого он явно не ждал.
Я с сомнением покачал головой: – Это возможно. Но укрываться и убивать людей по одному – это не совсем в их стиле.
– И я не понимаю, как они могли добраться сюда так скоро, – добавила Кастин, бросив взгляд на карту полушария, приколотую к стене поблизости от ее кресла. – Им понадобилось больше шести недель для того, чтобы доползти до нас от места крушения. Если бы выдвинувшийся вперед отряд убивал ваших шахтеров, они должны были бы проделать весь путь вокруг планеты за несколько дней после прибытия, а я пока что не видела у них и следа возможностей к такому быстрому развертыванию.
– Если только они не телепортировались, – предложил я как вариант. – Это случалось.
– А мы не слишком спешим отмести другие возможности? – рассудительно вставил Броклау. – Могла это быть просто серия несчастных случаев, в конце концов?
– Это кажется мне маловероятным. – Морель принялся разглядывать схему на противоположной стене. Блуждающие и извивающиеся линии на ней походили на детальный план тарелки, полной макарон. Но, как я понял, это была карта туннелей под нами, где бесчисленные поколения шахтеров добывали драгоценный лед, пригодный для переработки в прометий.
– Можете обозначить места, где пропадали шахтеры? – спросил я.
Это должно было что-то нам подсказать. Морель кивнул, взял со стола писчее перо и быстро отметил на карте нужные точки. Я понял, что он уже проделывал это раньше, несомненно пытаясь найти какую-то связь самостоятельно. Я вгляделся в покрытый линиями лист, переводя в уме схему в трехмерную картину и пытаясь прочувствовать ее объем. И все же, если в пометках и была какая-то последовательность, она от меня ускользала.
– Что-нибудь заметили? – с надеждой спросила Кастин, которой было известно о моих инстинктах туннельной крысы из моих же отчетов по Гравалакскому инциденту.
Я покачал головой:
– Между этими точками нет никакой очевидной связи. – Я постучал по одной из них ногтем. – Например, эта галерея заканчивается тупиком. Нападающему пришлось бы пробраться мимо всей смены рабочих и остаться незамеченным.
– А это просто невозможно, – подхватил Морель.
Что просто требовало следующего вопроса, который Броклау оказался так любезен озвучить.
– Если только отвечает за все это не кто-то из персонала установки… – начал он, но замолк, увидев, как помрачнело лицо Мореля.
– Если вы хотите обвинить кого-то из моих людей в убийстве, то вам лучше постараться найти чертовски хорошие доказательства этого!
– Никто никого ни в чем не обвиняет, – утешил я, сдерживаясь, чтобы не добавить мысленно произнесенное «пока что». – Вы поставили нас в известность о потенциально важном нарушении безопасности, и все, что мы стараемся сделать, – это прояснить обстоятельства до конца.
– Если это спасет остальных моих людей, я только рад помочь, – отступил шахтер, в определенной мере смягчаясь.
– Рад слышать это. – Я вновь кинул долгий взгляд на карту шахтных разработок, как будто глубоко задумавшись. – Но я не думаю, что мы решим проблему, обсуждая ее за чашкой чаю.
– Что же вы предлагаете? – спросила Кастин.
Я вздохнул с тщательно выверенной показной неохотой и покачал головой.
– Мне просто придется отправиться вниз и осмотреться самому, – сказал я.
Конечно, если вы читали мои мемуары хоть с долей внимания, то вам покажется, мягко говоря, не характерной для меня такая видимая готовность поставить себя в опасное положение. Но постарайтесь взглянуть на вещи с моей стороны. Если бы я оставался наверху, пока готовилась оборона, у меня был бы немалый шанс вновь оказаться на здешнем пробирающем до костей холоде, и я был более чем не рад такой перспективе. Не говоря уже о том, что на подходе была орда зеленокожих. Конечно, они не ожидались в полной силе еще около двадцати четырех часов, но это ничуть не уменьшило пыл того передового отряда, который мы встретили, и кто знает, сколько еще их могло незамеченными ошиваться вокруг, ожидая, когда им представится неосторожная мишень?
Туннели, с другой стороны, были той средой, в которой я чувствовал себя как дома. Я мог сражаться в замкнутом пространстве с любыми тварями, какие бы ни окопались там, внизу. К тому же я не был один; что бы там ни привыкло расправляться с одиночными невооруженными гражданскими, его ждет большой сюрприз, если оно рискнет наброситься на отряд солдат с лазерными ружьями. В общем, я был достаточно уверен: то, что мы встретим на темных нижних уровнях туннелей, не будет представлять такой угрозы моему благоденствию, как идея болтаться снаружи, будто хорошо промороженная приманка для орков. Как оказалось, в этом предположении я был не вполне прав, а еще точнее – катастрофически ошибался. Но в тот миг у меня не было никакого резона предполагать, к чему в конечном итоге приведет наше расследование пропаж шахтеров.
За свою жизнь я повидал немало достопримечательностей, и произвести на меня впечатление довольно непросто. Но я вынужден признать, что даже сегодня, спустя почти столетие, ледяные пещеры Симиа Орихалки занимают особое место в моей памяти. Не знаю, что думали о них солдаты, но для рожденной и взращенной в туннелях крысы вроде меня они были весьма захватывающим зрелищем. Хотя широкие шахтные галереи разбегались в стороны далеко за пределы действия люминаторов, там никогда не было по-настоящему темно: окружающий нас лед отражал свет, и он рассеивался вокруг, куда хватало глаз, чуть дрожащим голубоватым сиянием.
Каждая неровность стен отражала и преломляла световые лучи. Мы продвигались вперед сквозь непрерывное сияние призрачных, несуществующих звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31