– Ну, говори же!..
– Разумеется, все будет в порядке, – ответил медик, но сомнение в его голосе было очевидно всем, кроме Ворхееза. – Вставим аугметическое легкое и новую печень, и будет как новенькая.
Конечно, если вовремя доставим ее назад. В чем я, откровенно говоря, сомневался. Я подозревал, что наша миссия еще далека от завершения, даже притом, что мы до сих пор не видели в туннелях ни одного орочьего следа, а зеленокожие отнюдь не склонны вести себя незаметно. Вероятнее всего, они не оставили бы здесь и живых амбуллов. Шансы на то, что туннельная система полностью закрыта и после завершения обхода мы не узнаем ничего нового, были довольно велики.
С другой стороны, я дожил до своего второго столетия вовсе не потому, что был очень доверчив. Мы должны быть уверены, что орки не знают о туннелях, находящихся здесь. Даже микроскопическое сомнение в этом делало фатально ненадежными наши планы обороны перерабатывающей установки. Но этой уверенности можно было добиться лишь ценой потерянного времени – времени, которого у Дрере определенно не было, если только мы собирались доставить ее вовремя, чтобы спасти ей жизнь.
Ненавижу делать выбор вроде этого. Тут нет хорошего исхода; все, что можно поделать, – это избрать то, что кажется наименьшим злом. Я колебался. Уверенность в безопасности или потенциальная угроза потерять тщательно взращенную репутацию лидера, который болеет за подчинённых солдат? Иллюзия, что я – один из них, спасала мне жизнь множество раз. Они платили верностью, которую, как они думали, я сам питал по отношению к ним…
И в очередной раз именно Юрген спас из безвыходной ситуации мой колеблющийся разум. Юрген, согласно моему распоряжению, все время держался поблизости от Логаша. Маленький техножрец, как и можно было от него ожидать, полностью игнорировал царящий вокруг разор. Он слонялся по пещере, поводя вокруг своим ауспексом и выколупывая кусочки льда из стен своими аугметическими пальцами; зачем – я совершенно не мог понять.
– Комиссар. Подойдите-ка сюда.
Как обычно, голос моего помощника не выдавал ни малейшего волнения, но я знал Юргена достаточно хорошо, чтобы уловить оттенок смущения в его тоне.
Я обогнул выступ, возле которого сидел на корточках техножрец, ковыряясь во льду, как малыш на каникулах роется в песочке на берегу.
– Что вы нашли? – спросил я, потом кинул более пристальный взгляд поверх плеча Логаша и тут же пожалел, что сделал это.
– Кажется, это отходы их жизнедеятельности, – произнес он с любопытством в голосе, присущим скорее подростку, который разглядывает таблицы статистики матчей в скрамболл.
Техножрец поднял осколок кости, который выглядел до неуютности похожим на человеческий.
– Что? – переспросил Юрген, хмуря брови.
– Навозная куча, – пояснил Логаш. – Амбуллы достаточно организованны, чтобы оставлять отходы в определенной части гнезда… – Я сделал шаг назад, когда до меня дошло, что представляют из себя обесцвеченные куски льда, в которых он так жизнерадостно копался. – С помощью необходимых анализов мы сможем установить, чем они питались…
– Мы и так уже знаем, что они ели. Шахтеров, – подошла к нам Грифен и, понизив голос, добавила: – Дрере в плохом состоянии, комиссар. Мы идем дальше или возвращаемся?
По ее голосу было понятно, какую возможность она предпочитает.
– Я сомневаюсь, что шахтеры бы составили достаточный источник пропитания, – произнес Логаш, всё еще продолжая свои раскопки и отстраненно отвечая только на ту часть ее реплики, которая интересовала его самого. Он начал вытаскивать изо льда что-то большое. – А это что у нас здесь?
– Это череп, – подсказал Юрген, не способный различить риторический вопрос, даже если бы тот появился перед ним во плоти, готовый укусить непонятливого.
Я кинул взгляд на находку, лениво размышляя, кто из несчастных шахтеров это мог быть, но вдруг замер: что-то в его форме запустило тревожные сигналы в моем сознании. Череп был с толстыми, нависающими надбровьями и тяжелыми, выдающимися вперед челюстями. Когда Логаш сбил с черепа лед, мы увидели выступающие из нижней челюсти длинные клыки.
– Орочий, – добавил я, хотя это было очевидно уже всем.
Что же, вот готов и ответ. Знали ли зеленокожие о том или нет, но в этот лабиринт можно было попасть, минуя наши линии обороны. И любое решение, какое я мог принять, кроме одного, оказалось бы крайне сомнительным.
– Идем дальше, – произнес я.
Глава седьмая
Следующая дилемма, которую мне предстояло решить, была жизненно важной и касалась того, как сохранить в солдатах боевой дух. Я не думал, что кто-либо из солдат – даже Ворхеез, чья забота о Дрере перевешивала на данный момент все остальные рассуждения, – рискнет противоречить комиссару, но и просто оставить раненого было невозможно. Это лишило бы остальных боевого духа: каждый из них задумался бы о том, не его ли бросят умирать следующим.
А я вовсе не хотел, чтобы мои солдаты размышляли об этом. Они станут нервными, неаккуратными; не успеешь оглянуться – уже будут слишком озабочены сохранностью собственных шкур, вместо того чтобы сосредоточиться на более важных вещах – таких, как выполнение задач миссии и забота о шкуре комиссара.
Играя на публику, я громко спросил Логаша:
– Насколько вероятно, что мы встретим еще таких существ?
Техножрец нахмурился и несколько раз кашлянул.
– Это возможно, – наконец выдал он. – Но я сомневаюсь, что это случится. Здесь, похоже, альфа-пара и их потомство. И, принимая во внимание средний размер семейной группы…
– Я так понимаю, что ответ – нет! – твердо заявил я, пока Логашу не удалось завести нас в трясину не относящихся к делу подробностей. – Значит, мы можем безопасно разделить наши силы.
Как я и ожидал, на лицах вокруг появился интерес, кроме, конечно, лиц Дрере и медика, которые были слишком, каждый по-своему, заняты ее кровотечением, чтобы замечать что-то вокруг. И конечно, Юргена, который вообще редко проявлял интерес к чему-либо, кроме планшетов данных с порнографией.
– Каким образом? – спросила Грифен.
Я показал на раненых и на Ворхееза, который в волнении ошивался поблизости от своей страдающей девушки.
– Вторая огневая команда сократилась до трех действующих единиц, и двое из них потребуются, чтобы нести Дрере, – сказал я. Ворхеез вскинул голову, как собака, которая услышала, как открывают пакет с кормом, и в его глазах затеплилась искорка надежды. – Один останется свободным, чтобы вести и отстреливать тварей, если мы пропустили какую-то из них.
Грифен кивнула с пониманием и облегчением.
– Вы отсылаете их назад, – сказала она, скорее утверждая, чем спрашивая.
– И как можно скорее, – добавил я и обернулся к Карте: – Давайте поторапливайтесь, капрал. Мы рассчитываем на вас.
Как вы, несомненно, можете понять, этот мой приказ и прозвучал хорошо, и переложил ответственность на чужие плечи. Если кто-то и умрет, прежде чем добраться до медиков, – по крайней мере, это будет уже не моя забота. Карта отдал честь.
– Мы успеем, – заверил он и отошел, чтобы собрать подчиненных.
– Я так полагаю, мы будем продвигаться в половинном составе? – спросил Логаш, очевидно размышляя, зачем мне это понадобилось.
Я показал на череп, который он откопал.
– Огневая команда, я и Юрген. Где-то здесь, вероятнее всего, есть проход за орочьи позиции. Даже если зеленокожие его еще не заметили, мы не можем вернуться, пока не найдем его и не заткнем дыру в нашей обороне.
Стоит ли говорить, что я не рассчитывал встретить здесь этих скотских животных или наткнуться на что-то, что может повредить нам, теперь, когда мы расправились с амбуллами. Иначе я и в дурном сне не подумал бы разделять наши силы. В то время, впрочем, я искал достойный повод проторчать здесь, внизу, подольше, чтобы избежать участия в разборке с гаргантом. Только и всего.
– Понятно. – Логаш погрузился в размышления, вновь приобретя тот рассеянный вид, что и прежде. – Тогда, полагаю, я должен сопровождать вас и дальше.
Скажу честно, я этого не предполагал и был бы рад избавиться от техножреца чем скорее, тем лучше. С другой стороны, он только замедлит возвращение остатков второй команды, если потащится с ними, да и его ауспекс, подумал я, может нам пригодиться. В общем, взять его с собой было хотя и немного, но предпочтительнее, и я решился.
– Полагаю, да, – сказал я, оставил Юргена присматривать за техножрецом и обернулся, чтобы проследить за отправлением команды, несущей Дрере.
Я в последний раз переговорил с Картой, наказав передать Кастин сообщение об орочьем черепе, который мы обнаружили, и организовать оборону на входе в шахты. Затем мы пожелали им Императора в ноги и дождались, пока покачивающиеся огни люминаторов не скроются в глубине туннеля.
– Ну что ж, – через некоторое время произнесла Грифен, подмечая то, что наверняка чувствовал каждый из нас, – лучше бы нам двигаться. Нечего тут прохлаждаться, верно?
Несмотря на мою уверенность, что никого, кроме нас, здесь теперь нет, мы выстроились полным боевым порядком. Ведущей двинулась Хейл; она держала свое лазерное ружье с максимальной готовностью, как настоящий ветеран, и я нашел эту картину весьма воодушевляющей. Симла следовал за ней. Эта пара отлично работала вместе, что, вероятно, означало некую личную связь между ними; разумеется, это было ожидаемо в смешанном подразделении. За ними шел Лант, отрядный специалист по тяжелому вооружению, с огнеметом за спиной. Эту машину я также был рад видеть в строю перед собой, а не позади, хотя ее обладатель и выказал достаточно ума, не воспользовавшись огнеметом во время боя в гнезде амбуллов. Вместо этого Лант выхватил из кобуры на поясе лазерный пистолет и правильно сделал, поскольку иначе он поджарил бы товарищей по отряду столь же легко, как и зверей.
Высокий и мускулистый, Лант без натуги нес спаренные баки прометия, и с каждым шагом жидкость внутри тихонько поплескивала.
Я шел следом вместе с Логашем, Юргеном и Грифен, которая держалась так далеко позади и, соответственно, далеко от моего помощника, как только возможно. Замыкала строй солдат Маго – маленькая рыженькая женщина со смущающе тяжелым взглядом. Двигалась она с легкостью и плавностью, присущими опытному солдату. Из всего отряда только Маго обращалась к Грифен «серж» вместо «сержант». Как я позже выяснил, они служили вместе уже довольно долгое время. Маго сама настояла на переводе в отряда Грифен, когда та получила повышение; выяснять дальнейшие подробности их дружбы я посчитал излишним.
Несмотря на молчаливое ожидание, мы не встретили более ни одного амбулла, что явилось для меня немалым облегчением. Единственные шаги, которые мы слышали, были нашими. Как и все остальные, я напрягал слух в ожидании утробных звуков орочьей речи и хруста их подкованных металлом сапог по узкому проходу перед нами. Но единственными посторонними звуками были едва различимое потрескивание и пощелкивание медленно перемещающегося льда. Мы продвигались вперед довольно быстрым шагом. В тот момент, когда сообщения по воксу от второй огневой группы свелись к полной неразборчивости, Логаш остановился и стал разглядывать стены туннеля.
– Ну надо же, как интересно, – произнес он.
– Что? – спросил я, поскольку осторожность победила наплыв раздражения, которое я ощутил, когда наткнулся на его жесткую спину, а его металлический локоть ощутимо врезался мне в ребра.
Вместо ответа Логаш соскреб со стены пригоршню льда. Тот в его пальцах раскрошился, а на стене обнажилась темно-серая поверхность какой-то разновидности кварца, вся в зарубках от когтей амбуллов.
– Мы прошли слой льда. Теперь мы в коре планеты. Это восхитительно.
– Я рад, что вы находите нашу прогулку столь развлекательной, – произнес я, но техножрец был столь же непроницаем для сарказма, сколь и Юрген.
Он только кивнул:
– Я бы выбрал несколько иное слово, но это определенно круче даже рекалибровки интероцепторов, – радостно подтвердил Логаш.
Ни фрага не поняв, я улыбнулся как можно спокойнее и предложил двигаться дальше. К сожалению, занять ноги техножреца было куда более в моих силах, чем закрыть его рот. Логаш продолжал болтать о внутренней геологии горной гряды и вроде бы не собирался успокаиваться.
– Горы ведь стоят, как стояли, не так ли? – спросил Юрген через некоторое время, одурманено моргая, но Логаш помотал головой:
– В границах нашего ограниченного представления о времени – да. Но в геологической временной шкале кора планеты так же текуча, как полная сковорода рагу на плите.
Что ж, он разобрался, какого рода метафоры Юргену ближе всего, это я готов был признать.
– Нижележащие слои поднимаются к поверхности и постепенно снова понижаются в процессе эрозии, – продолжал техножрец.
– Так вы говорите, – медленно произнес Юрген, – что эти горы – как очень большая морковка?
Я с трудом сохранил невозмутимое выражение лица, а вот Маго за моей спиной издала придушенный смешок.
– В своем роде, можно сказать и так. – Логаш, очевидно, был не вполне уверен, доходит до Юргена хоть микрон информации или нет. – И она плавает на поверхности кастрюли. Несколько миллионов лет назад вся эта местность могла быть открытой равниной или дном океана.
– Как тут может быть океан, если все замерзло? – спросил Юрген с совершенной невинностью.
Логаш кивнул, будто обрадованный подающим надежды учеником.
– Отличный вопрос, – заговорил техножрец после секундной паузы, совершенно не замечая выражения приятного удивления на лице моего помощника. – В начале своей истории этот мир был гораздо более гостеприимным. Но он слишком далеко от солнца и постепенно остыл. Там, где мы сейчас, находился континентальный шельф, поэтому нам удалось углубиться в кору планеты. Лед за пределами горной гряды, которая была бы цепью островов в те дни, простирается вниз на десятки километров. Или, возможно, здесь была континентальная равнина, которая была затоплена, когда океаны замерзли и их объем увеличился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31