Более умные головы, чем наши, решили дать нам передышку, так что толку протестовать не было, и мы, подняв на руки раненых, присоединились к ручейку усталых, но не потерявших уверенности в себе солдат, направлявшихся обратно в основной комплекс зданий перерабатывающей установки, для того чтобы получить горячий обед и несколько часов сна. Мы были ясны в представлении о том, что схватка далека от окончания и что вскоре мы опять получим возможность дать выход мщению Императора этим зеленокожим варварам, которые посмели оскорбить Его, покусившись на Его священные владения.
Пока мы ковыляли сквозь снег, небо над нами было светлым от следов шаттлов с нашего крепенького транспортного корабля, и я поразмышляла о том, как благая судьба, или направляющая рука Его Славного Величества, устроила все так, что даже теперь, когда мы одерживали победу над Его звероподобными недругами, Его верные подданные были в безопасности, которую предоставлял наш потрепанный кораблик. Слова «Император защищает» редко были понятны мне со столь кристальной ясностью.
Как раз в то время, когда я размышляла обо всем этом и наслаждалась неожиданно щедрой порцией зеленоватых соевых ростков, которые техножрецы, заправлявшие этим удивительным местом, столь охотно предоставляли нам из своих запасов, полковник Кастин и вызвала меня в свой командный центр.
Когда я прибыла, мое внимание сразу же захватил гололитический дисплей, с которым сверялись майор Броклау, капитан Федерер из инженерного состава и гражданский, который, как я поняла, имел какое-то отношение к шахтным работам здесь.
Когда я прислушалась к плану, каковой начала излагать полковник, я была поражена его смелостью и красотой. Поскольку он представлял собой не что иное, как идею заманить презренных зеленокожих в ловушку, которая, несомненно, уничтожит и их, и их вызывающую трепет военную машину, что все приближалась к нам, пока мы оговаривали эти планы. Насколько подходяще казалось использовать горячность этих существ и их завышенную уверенность в себе для того, чтобы приблизить их собственное крушение!
Когда я рассмотрела план в деталях, острый ум, который стоял за приказом моему взводу перегруппироваться, стал мгновенно очевиден для меня. Заменив потрепанные боевые единицы на передовой меньшим количеством свежих солдат, наши силы могли поддерживать иллюзию того, что мощь их не уменьшается, по крайней мере, на те несколько часов, что нужны были для подготовки ловушки, в то время как в действительности мы постепенно сократили бы число защитников. Когда же придет время, мы могли с легкостью отозвать оставшихся с передовой, чтобы заманить наших врагов поближе, прикрывая отступление с наших позиций, по обеим сторонам, и поймать орков в истощающий перекрестный огонь, который должен отвлечь их на достаточное время, чтобы мы смогли подорвать шахту.
Из мрачного вида Кастин я сделала вывод, что нам будет предоставлена честь послужить приманкой в этой хитроумнейшей из стратегий, но, кажется, нам была уготована даже более высокая честь. Полковник объяснила, что не далее как час назад получила сообщение от храброго комиссара Каина, гласившее, что в то время, пока мы говорили здесь, он все еще продолжал свою героическую разведку на нижних уровнях шахты, вынужденный к ней тем внушающим беспокойство фактом, что зеленокожие, возможно, нашли вход в туннели. Хотя все были уверены, что герой его калибра легко сразит любого из звероподобных врагов, который будет достаточно неосторожен, чтобы забрести туда, но саперам и шахтерам, которые будут готовить западню, посчитали нужным предоставить вооруженный эскорт, и так как второй отряд моего собственного взвода совершил вылазку в эти туннели лишь днем ранее, с самим комиссаром во главе, мы оказались очевидными кандидатами на это жизненно важное поручение. Я должна признать, моя грудь наполнилась гордостью при мысли о той чести, которую несло это задание, доверенное нам и никому другому, и я заверила полковника, что мы, конечно же, проявим себя достойно вверенной нам чести.

Глава восьмая
Мы двигались вперед в напряженной тишине, нарушаемой только хрустом изморози под сапогами и приглушенной руганью техножреца. Логаш никак не мог угомониться, и, в конце концов, солдаты перестали обращать на него внимание. Грифен и ее огневая команда восприняли мое распоряжение продолжать поиски как истинные профессионалы, не рассуждая и не выказывая недовольства, если оно и было. Каждый мог понять: от результатов вылазки зависит безопасность товарищей наверху и, что немаловажно, наша собственная. Что касается меня самого, то я вполне разделял отвращение Логаша, подкрепляя его немалой дозой страха. Все мои инстинкты, врожденные и приобретенные за долгие годы службы, твердили одно: как можно скорее вылезай из пещер, под любым предлогом садись в первый же шаттл и лети куда подальше, хотя бы в относительную безопасность «Чистоты сердца».
– Комиссар? – позвал Юрген, и я внезапно осознал, что нашептываю себе под нос одну из Литаний Командования, а это было уже что-то… Клянусь, я никогда не делал этого в здравом уме и твердой памяти, с тех пор как покинул Схолу.
– Ничего, – поспешно ответил я, выдохнув облачко быстро застывающего пара в окружающую полутьму. – Просто прочищал горло.
– А… ладно, – кивнул мой помощник, как всегда, невозмутимо и отошел, держа мелту наготове поперек груди.
Логаш кинул на меня неприязненный взгляд.
– Страх убивает разум, да? – спросил он, и я понял, что слух техножреца уж точно сверхъестественно улучшен. – Полагаю, сегодня вы это уже доказали.
Я едва поверил собственным ушам: мы находимся между двумя самыми кошмарными врагами, каких только можно найти, а этот железный идиот дуется, оттого что ему не позволили разграбить какую-то дурацкую гробницу.
– По крайней мере, у меня достаточно мозгов, чтобы понимать, кого и когда мне следует бояться! – огрызнулся я в ответ.
Мы уставились друг на друга, будто дошкольники, чьего словесного запаса не хватило, чтобы продолжать оскорбления. Я уверен, мы бы перешли к тычкам и затрещинам, если бы голос Хейл не прервал нас, возникнув в моем микрокоммуникаторе:
– Вижу свет впереди.
Дрожь дурного предчувствия пронзила меня. Мы были слишком глубоко под землей; хотя пол туннеля понемногу забирал вверх на протяжении нескольких последних километров, чувство направления подсказывало мне, что до поверхности еще весьма далеко.
– Удерживайте позицию! – приказал я, сразу забыв о злости на чудаковатого техножреца.
Я поспешил вперед, чтобы присоединиться к Хейл, за мной последовал знакомый запах Юргена. Вскоре мы нагнали Ланта и Симлу. Большой специалист по тяжелому вооружению посмотрел, как мы обгоняем его, и стал готовить огнемет. Теперь мы оказались на линии его огня, так что это проявление инициативы оказалось гораздо менее ободряющим для меня, чем могло бы.
Когда мы приблизились к позиции Хейл, я выключил люминатор; Юрген последовал моему примеру. За секунду до этого я по привычке закрыл глаза, чтобы зрение быстрее приспособилось к темноте. Разница между жизнью и смертью в тяжелых ситуациях почти всегда определяется подобными мелочами.
К моему облегчению, Хейл так же затушила свой фонарь – не знаю уж, благодаря опыту или природной сообразительности, – так что, когда я присоединился к ней, мои чувства уже достаточно обострились.
– Там, сэр. – Шепот исходил от одной из глубоких теней, с которой почти целиком сливалась эта женщина. Ее кожа была очень темного оттенка, почти цвета рекафа, и Хейл использовала свое естественное преимущество на полную.
Когда женщина пошевелилась, в фокус моего зрения попал ее силуэт, подсвеченный мягким, сероватым сиянием. Я облегченно выдохнул, поскольку уже был готов увидеть болезненное зеленоватое свечение, наполнявшее гробницу некронов, в которой мне довелось побывать ранее. Осознание того, что, к чему бы мы ни приближались, оно не имело к этому врагу никакого отношения, обрушилось на меня чем-то похожим на эйфорию.
– Движение? – спросил я, и Хейл покачала головой.
Этот жест в темноте был практически неразличим, я скорее почувствовал, чем увидел его.
– Пока ничего, – добавила она.
– Хорошо. – Я на секунду замер, позволяя своим чувствам туннельной крысы приспособиться к изменившейся обстановке.
Когда глаза полностью адаптировались, бледное сияние, казалось, усилилось и в более темном камне, наметился едва заметный, размером с подушечку моего большого пальца, неровный диск, вокруг которого все было абсолютно черным. Воздух, окружавший нас, слабо колебался, был полон влаги и острого запаха холода. Каким бы невозможным это ни казалось, но выглядело все так, будто впереди был выход на поверхность.
– Полагаю, мы пришли, – заключил я.
– Но мы же, конечно, слишком глубоко под землей? – спросил Логаш, возникнув рядом со мной.
Погруженный в свои мысли, я не заметил, что он увязался следом, и вздрогнул, к его явному удовольствию.
– Это может быть дном расщелины, – высказал предположение Юрген.
Догадка показалась мне весьма достоверной: мой помощник вырос в мире, подобном этому. Я кивнул:
– Это объяснило бы и мертвого орка. Он мог просто упасть в эти туннели.
Возможно, его убило падение, и амбуллу, притащившему его в гнездо, просто повезло. Хотя, насколько подсказывал мой опыт, для того чтобы наверняка прикончить зеленокожего, необходимо нечто большее, чем падение с нескольких сотен метров, особенно если ему посчастливилось рухнуть вниз головой.
– Значит, вся эта экспедиция оказалась в конечном итоге просто чудовищной потерей времени, – заключил Логаш.
Я покачал головой:
– Совсем нет. Если один орк нашел дыру, остальные тоже могут это сделать, а по веревке они лазают не хуже других.
Это, конечно, было не совсем правдой, потому что орки всегда оставались неповоротливыми грубыми тварями. Но в то же время они обладали упорством и стойкостью, и этого могло оказаться достаточно.
– Тогда лучше пойти и проверить, – сказала Хейл – наверняка больше из удовольствия поспорить с техножрецом, чем в поддержку моего решения. Но даже такое проявление солидарности оказалось весьма к месту.
– Полагаю, что так, – произнес я и двинулся вперед, в то время как остальные заняли позиции вокруг меня.
Свечение усиливалось, едва заметный поток воздуха становился ощутимее, и почти терпимые прежде температуры туннеля быстро понижались. Я все чаще ежился под плотной тканью шинели.
– Пахнет снегом, – осторожно произнесла Грифен. – Должно быть, мы уже близко.
Я был готов принять ее слова на веру: в конце концов, сержант знала о снеге и льде не меньше, чем я – о туннелях. Я слегка удивился, заметив, что даже стоическая вальхалланка запахивает шинель поплотнее. Если я действительно мог доверять ее инстинктам настолько, насколько полагал, это был скверный прогноз погоды.
В действительности цель оказалась даже ближе, чем мы предполагали. Мы завернули за угол, обогнув испещренный прожилками камень, к опознанию которого Логашем я не потрудился прислушаться, и на меня, подобно удару по лицу, снова обрушился тот вымораживающий кровь холод, который я ощутил после крушения шаттла. На лицо упал слабый луч света, казавшегося после сумрака туннелей почти ослепительным.
– Кишки Императора! – выдохнул я, натягивая шарф поверх рта и носа.
Острые царапины боли разбежались по не заслужившим такого обращения легким. Каким-то удивительным образом амбулловый туннель выбился на поверхность в сотнях метров ниже, чем это могло быть возможным. Мы, несомненно, оказались на поверхности.
– Интересно, – выдал Логаш, даже не вздрогнув от холода, гнои Император его аугметическую шкуру. Снег завивался вокруг нас десятками безумных вихрей, колол глаза и заслонял от взгляда все, что бы ни находилось перед нами. Техножрец на мгновение задумался. – Вероятно, небольшая долина, врезающаяся в горных хребет…
Я оценил такую возможность, наложив в уме примерную догадку о нашем местоположении на орбитальную съемку, которую я наблюдал на гололитическом экране мостика «Чистоты сердца». Вполне вероятно, что мы прошли сквозь сердцевину гряды, которая составляла одну из стен долины, укрывшей перерабатывающий комплекс, и попали на дно какой-то трещины из тех, что взбегали по другой стороне.
Если так, то новость эта была и хорошей, и плохой одновременно. Плохой, потому что, вне сомнений, это был проход по туннелям, который нарушал нашу оборону. Но с другой, положительной стороны, мы должны были находиться на большом удалении от основной массы осаждающих орков. Так далеко по эту сторону хребта могли забрести только заблудившиеся или разведывательные отряды вроде того, с которым мы столкнулись при высадке из шаттла.
Даже при том, что я уже и так дрожал, сама мысль об этих отрядах добавила холодку. Было невозможно сказать, сколько таких групп откололось, чтобы опередить основное наступление. Если одна из них обнаружила потайной вход в туннель и доложила о своем открытии, сюда теперь могла двигаться целая зеленокожая армия. Возможно, не целая, но все равно достаточно большой контингент, чтобы доставить нам головной боли, вырвавшись позади наших оборонительных порядков. Конечно, они и так минуты не продержатся с подходом гарганта, но тут уж мне оставалось только приложить большой палец к ладони за то, чтобы Кастин удалось придумать какую-то стратегию, как разобраться с ним, пока мы тут мотаемся по туннелям.
– Следы!
Маго опустилась на колени в нескольких метрах от покрывала крутящегося снега, пристально вглядываясь в него. Я сам не видел ни зги; в очередной раз мне пришлось довериться привычке вальхалльцев к этим ужасающим условиям.
Грифен подошла к своему солдату и подруге, присела на корточки рядом.
– Похоже на то, – согласилась она. – Я бы сказала, орочьи сапоги.
– Сколько? – спросил я, несмотря на заглушающий голос шарф и быстро немеющие мышцы лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31