https://wodolei.ru/catalog/accessories/dlya-vannoj-i-tualeta/
Теперь я слышала его дыхание, когда легкие глотали воздух.
– Уолтер! – выкрикнула я. – Уолтер… не надо! Пожалуйста, не надо!
Его руки обхватили меня. Я не могла пошевелиться. Я не знала, что за этим последует, но это, пожалуй, не имело значения. Я поникла, сжатая им. Больше я не могла бороться, даже если это были мои самые последние секунды на земле.
XV
Уолтер держал меня все так же крепко, но не делал никаких движений для дальнейшего насилия, и я настолько пришла в себя, чтобы бороться. Во время борьбы я увидела огненный шар, пролетевший с берега на палубу, на которой мы стояли. Насыщенное нефтью гнилое дерево мгновенно воспламенилось, и языки пламени с ошеломляющей скоростью побежали к нам. Одновременно было охвачено огнем и другое старинное разрушившееся судно. Должно быть, многие суда были пропитаны легко воспламеняющейся нефтью.
Уолтер ничего не сказал. Он просто сгреб меня в охапку, пробежал через палубу и бросил меня в воду затона подальше от горящего судна. Пролетели считанные секунды, и я увидела, как он бултыхнулся близ меня. Мы не поплыли к берегу. Мы оба знали, что там кто-то будет, возможно, поджидая, чтобы убить, если мы сумеем избежать пламени. Вместо этого мы поплыли по направлению к реке.
Вода была застойной и склизкой, и плыть в ней было нелегко, потому что она заросла водяными растениями и высокой травой, и в них легко было запутаться.
Наконец мы достигли речной воды. Она была спокойной, так что мы без труда проплыли вниз по течению значительное расстояние. Уолтер плыл совсем рядом со мной.
– Направляйтесь к берегу, – ему удалось прохрипеть достаточно громко, чтобы я расслышала.
Я повиновалась, полагая, что он знает эту реку лучше меня. Берег прямо спускался к воде. Было так мелко, что мы выпрямились и вышли на сушу. Там мы поискали кустарник, под защитой которого сели перевести дыхание. Я принялась отжимать одежду, но потом перестала, решив, что она впитала в себя почти столько же ила, сколько воды.
– Вы… получили письмо… тоже?.. – Уолтер все еще не обрел дыхание. Его грудь вздымалась, когда он пытался утешить боль в легких.
– Да… От Мари, – сказала я.
– Подделка, – сказал он. – Она никогда их не писала.
– Теперь я могу в это поверить, – сказала я.
– Кто-то намеревался убить нас обоих. Я рано добрался до кладбища, когда еще не было совсем темно, и видел нефть. Я не знал, что должно было произойти, поэтому спрятался и ждал. Когда появились вы, я понял, что кто-то поджидал там нас обоих, и тогда начнется пожар.
– Я думала, это вы устроили мне западню, – сказала я. Мои нервы начали приходить в порядок, и я перестала задыхаться.
– Но, Джена, у меня не было причины убивать вас.
– Как я считала, была. Если бы я умерла, вы по-прежнему могли бы ждать возвращения Мари.
– Не думаю, что она вернется.
– После того, что случилось, я тоже так не думаю. Безопасно ли уже возвращаться на плантацию?
– Нам надо найти наших лошадей. Может быть, тот, кто сделал это, поджидает нас. Лучше бы нам ненадолго остаться здесь. Тут не так плохо. Тепло, и комары вроде бы нам не докучают.
– Мы наверняка так покрыты илом, что им до нас не добраться. – Мне удалось легко произнести это замечание и вызвать короткий смешок Уолтера. – Я рада, что не вы устроили для меня эту ловушку, – продолжила я.
– Все, к чему я стремился, было убрать вас с дороги, чтобы папа не смог настаивать на женитьбе на вас.
– Как вы думаете, кто заманил нас на это старое судно и поджидал, чтобы сжечь заживо?
– Лаверн, – неожиданно сказал Уолтер.
– С чего бы он стал делать такое? Он всегда старался помочь мне.
– Потому что он вас любит и не вынес бы вашего замужества ни с кем другим, даже со мной. Полагаю, когда папа сказал, что мы должны пожениться, Лаверн решил, если вы не достанетесь ему, то не достанетесь никому.
– У вас есть доказательства? Вы видели его сегодня вечером?
– Нет. Человек держался вне поля зрения. Я лишь догадываюсь, но кто бы еще это мог быть?
– Не знаю. Я подозревала вас, так как знала, что вы не хотите жениться на мне, и когда увидела вас на судне, у меня в глазах потемнело от страха.
– Мне жаль, Джена. Думаю, у меня хорошо получается пугать вас, но на сей раз я не собирался этого делать. Я не был уверен, кто пришел. На секунду мне показалось, что Мари вернулась ко мне.
– Я хотела бы, чтобы она вернулась, Уолтер. Теперь я уверена, что вы действительно ее любили.
– Любил. И сейчас люблю. Она этого не стоит, но уж как есть. Если она не вернется в ближайшие дни, будет слишком поздно, потому что мы с вами поженимся.
– Это ужасно, – сказала я. – Мы не любим друг друга. Я люблю Дэвида Бреннана, а вы Мари.
– Знаю. Если я не женюсь на вас, он меня вышвырнет. Не думаю, чтобы мне даже удалось найти работу, с которой справлюсь. Если вы откажетесь выйти за меня, музыкальная карьера Дэвида погибнет навсегда.
– После того, что с нами случилось – нас обманом заманили в западню, – вы не думаете, что ваш папа смягчится?
– Нет. Это на него нисколько не подействует, разве что он, возможно, ускорит дело.
– Нам нужно что-то предпринять относительно Лаверна, – сказала я.
– Что? Мы не можем ничего доказать. Мы его не видели. Письмо было написано женской рукой, но он для этого легко мог кого-то найти. И устроить так, чтобы оно было отправлено по почте из города, было просто. Я уверен, что он виновен, но мы не можем просить о помощи, не имея доказательств.
Ночь была душная, но я начинала дрожать – наверно, от мокрой одежды. Я встала и вышла из выбранного нами убежища посмотреть на проходившую рядом дорогу. Никакого движения.
– Пойдемте назад, посмотрим, на месте ли наши лошади, – предложила я.
– Хорошо, но нам нужно быть очень осторожными. Если это Лаверн, он мог видеть, как мы прыгнули в воду, высчитать, что мы спаслись, но не вернулись за лошадьми. Едва ли он ждет, чтобы пожать нам руки и поздравить с избавлением от смерти в огне.
– Мне надо переодеться во что-то сухое.
– Знаю. Может быть, опасности нет. Если все эти старые суда горят, там истинный ад. Это привлечет людей, и Лаверн, зная это, убрался оттуда. Ему не улыбается быть схваченным у места происшествия.
Уолтер был прав. Придя туда, мы увидели, что огонь пожрал почти все суда. Оставшиеся все еще тлели. Появилась дюжина мужчин.
– Я оставил коня подальше от дороги правее нас, – сказал Уолтер. – Пойду за ним. Встретимся на дороге, и не показывайтесь на глаза никому из этих людей, если хотите отсюда выбраться.
Я поймала себя на том, что не только повинуюсь советам Уолтера, но и признаю их разумными. Когда он прилагал усилия, его интеллект и здравый смысл оказывались на высоте. Мы не были друзьями до этого покушения на наши жизни, но, встретившись вместе лицом к лицу со смертью, стали ближе, и я ловила себя на том, что он начинает мне нравиться.
Найдя свою лошадь, я села на нее и медленно двинулась по тропинке, ведущей к дороге, которая шла к плантации. Уолтер ждал меня у поворота дороги. Он, выйдя из кустов, перехватил меня, и мы поехали рядом к дому на плантации.
– Я никого не видел, – сказал Уолтер.
– Я тоже, кроме мужчин, смотревших на огонь, и они меня не видели.
– Хорошо.
Затем мы ехали молча. Я была потрясена происшедшим, но благодарна Уолтеру за то, что он был со мной, а то бы помешалась. Я припомнила, какой ужас объял меня, когда в первый раз увидела его лицо в свете фонаря, как раз перед тем, как с берега прилетела головня. Я ошиблась, принимая его за человека, который пытался меня убить. Я понимала, насколько легко было так ошибиться, когда мои подозрения были столь зыбки.
Я даже не была уверена, что это дело рук Лаверна. Я не была склонна к обвинениям. Одной ошибки было достаточно. И все же это почти наверняка Лаверн. Возможно, он любит меня. Он всегда был так готов помочь, он так защищал меня во всем и даже пошел против Клода. Но если он так сильно меня любит, зачем ему меня уничтожать?
Я отказалась от всяких подозрений по отношению к Селине и Аугусте. Одетта способна причинить мне зло, но я чувствовала, что случившееся – дело рук не женщины, а умного и безжалостного мужчины, для которого моя смерть была чрезвычайно важна.
Мы достигли конюшни, не будучи никем остановлены или замечены. Уолтер помог мне спешиться. Мы несколько минут постояли тихо, прислушиваясь и осматриваясь.
– Нам нужно все хорошенько обсудить, – предложил Уолтер. – Давайте завтра скажем, что едем кататься верхом. Встретимся за завтраком.
– Я буду ждать встречи, – ответила я. – Спасибо вам за то, что вы сегодня сделали. Точно так же, как и Дэвид, когда тонул пакетбот, вы спасли мне жизнь. Я буду вам благодарна до конца моих дней.
– Доброй ночи, – сказал он. – Если вдруг утром до нашего ухода объявится Лаверн, не доверяйте ему.
Кивнув, я быстро зашагала к заднему фасаду дома. Я молилась о том, чтобы никто не запер заднюю дверь, которую я оставила незапертой. Такой она и оставалась, и я, войдя, поднялась по задней лестнице. В своей комнате я сразу поспешно содрала с себя выпачканный в иле, влажный костюм для верховой езды. Потом, как могла, привела себя в порядок. Час был не тот, чтобы спрашивать воды для купания. Я даже не хотела, чтобы кто-либо узнал, что я выходила из дому.
Больше всего хлопот мне доставили волосы, и в конце концов пришлось вымыть их в холодной воде. Утром я намеревалась попросить Колин принести мне воды для ванны.
Она заглянула ранним солнечным утром осведомиться, не желаю ли я чего, и я тут же задала ей работу. После горячей ванны и повторного мытья головы я почувствовала себя лучше. При свете раннего солнца я села высушить, насколько возможно, голову перед завтраком.
Когда я пришла к завтраку, Уолтер уже наполовину управился с ним. К нам почти сразу присоединился Клод.
– О, – сказал он. – Вы оба рано встали. Не похоже на тебя, Уолтер.
– Мы с Дженой намерены сегодня утром покататься верхом, – объяснил он.
– Хорошо. Мне это очень приятно. Почему бы вам обоим и не вести себя как супругам. Было бы замечательно, если бы это дело уладилось на дружеской основе.
– Именно так мы и рассудили, – подтвердила я. – Но я еще раз говорю, мистер Дункан, вы сразу должны восстановить в прежнем положении Дэвида.
– Разумеется. Сегодня я еду в город и подаю прошение об объявлении Мари умершей. Я дам также понять некоторым из совета директоров Французской оперы, что, по-видимому, допустил легкомысленную поспешность в суждении относительно Дэвида, и, вероятно, нам следует пересмотреть свое решение. Они все согласятся, потому что я щедр. Без моей финансовой поддержки никакой оперы не было бы.
– Да, папа, – кивнул Уолтер. Он положил свою салфетку. – Вы готовы, Джена?
– Да, Уолтер. Прекрасное утро для верховой прогулки.
Клод счастливо кивнул, когда мы выходили из столовой. Мы с Уолтером неспешно прошли до конюшни, где подождали, пока будут оседланы наши лошади. Мы поехали по направлению к пастбищу, где была каменная стенка, но на полпути свернули и ехали в сторону от реки, пока не достигли кладбища с его склепами. Уолтер натянул поводья.
– Нам надо поговорить, – сказал он. – Но не здесь, где нас могут увидеть. Однако и недалеко отсюда, потому что я хочу наблюдать за кладбищем. Сегодня я спал мало, думал об этом и хотел бы знать, какое впечатление это все на вас производит.
– Ну так давайте же найдем место, где можем поговорить, – ответила я.
– Следуйте за мной, – он резко повернул лошадь. Мы остановились, привязав лошадей за пределами видимости. Они были хорошо накормлены и напоены, так что могли не пастись. Потом мы пешком пошли обратно к кладбищу и разместились на сухом уединенном месте под кипарисом. Сквозь висящий серый мох мы хорошо видели кладбище, а сами вроде бы не были видны.
– Мари мертва, – вдруг сказал Уолтер.
– О, Уолтер, не говорите мне, что вы нашли ее…
– Нет… Нет, не то. Но она бы вернулась или дала бы мне знать, если бы была жива. Все это время я обманывал себя, думая, что она любит меня и не покинула бы надолго. Полагаю, она никогда меня не любила, разве только за то, что давал нам папа. Она не была хорошей женщиной, Джена. Она дурачила меня, и я это знал. Но не знал, с кем она встречалась. Теперь уверен, что это был Лаверн.
Я была ошеломлена этим утверждением, но быстро усмотрела в нем смысл.
– Уолтер, мы искали мотив, который бы заставлял Лаверна желать моей смерти. Теперь он есть. Вы понимаете?
– Не совсем. Я думал, что догадался, что это он.
– Хорошая мысль. Если Лаверн встречался с Мари, он мог и убить ее. Вы тоже подумали об этом?
– Во-первых, – мрачно повторил он, – она точно мертва.
– Если Лаверн убил ее, то ему нельзя допустить, чтобы ваш отец получил официальное решение, гласящее, что она мертва. Ни один судья, вне зависимости от того, насколько сильно на него влияние вашего отца, не издаст такого решения, не вникнув сколько-нибудь в дело. У Лаверна должны быть причины полагать, что любое расследование может его изобличить. И ему надо остановить расследование, уничтожив единственную к тому причину. Если бы я была убита, ваш отец, по-видимому, взял бы назад свое прошение об объявлении Мари умершей.
– У нас по-прежнему нет доказательств, – настаивал Уолтер.
– Пока нет, – признала я. Теперь, когда мы почувствовали, что Лаверн, должно быть, виновен, дело для меня прояснилось. – Если его тревожит, что расследование может что-либо вскрыть, значит, тело Мари спрятано где-то неподалеку от плантации.
Уолтер кивнул.
– Вот почему я хотел укрыться здесь и понаблюдать за кладбищем. Если Лаверн ее убил, именно здесь он должен был спрятать тело. Как вы только что сказали, если оно не где-то рядом, с чего бы ему так тревожиться и идти на риск второго убийства, чтобы скрыть первое? Если бы он сбросил тело в реку и его унесло в море или оно зацепилось за корягу и до сих пор не найдено, с чего бы ему беспокоиться? Мари нет уже давно.
– Год, – отозвалась я. – Около того.
– Сегодня исполняется ровно год, – с полной определенностью сказал он. – У меня появилась идея. Может быть, она совсем сумасшедшая, как и многие другие идеи, приходившие мне в голову, но думаю, что ее стоит обсудить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Уолтер! – выкрикнула я. – Уолтер… не надо! Пожалуйста, не надо!
Его руки обхватили меня. Я не могла пошевелиться. Я не знала, что за этим последует, но это, пожалуй, не имело значения. Я поникла, сжатая им. Больше я не могла бороться, даже если это были мои самые последние секунды на земле.
XV
Уолтер держал меня все так же крепко, но не делал никаких движений для дальнейшего насилия, и я настолько пришла в себя, чтобы бороться. Во время борьбы я увидела огненный шар, пролетевший с берега на палубу, на которой мы стояли. Насыщенное нефтью гнилое дерево мгновенно воспламенилось, и языки пламени с ошеломляющей скоростью побежали к нам. Одновременно было охвачено огнем и другое старинное разрушившееся судно. Должно быть, многие суда были пропитаны легко воспламеняющейся нефтью.
Уолтер ничего не сказал. Он просто сгреб меня в охапку, пробежал через палубу и бросил меня в воду затона подальше от горящего судна. Пролетели считанные секунды, и я увидела, как он бултыхнулся близ меня. Мы не поплыли к берегу. Мы оба знали, что там кто-то будет, возможно, поджидая, чтобы убить, если мы сумеем избежать пламени. Вместо этого мы поплыли по направлению к реке.
Вода была застойной и склизкой, и плыть в ней было нелегко, потому что она заросла водяными растениями и высокой травой, и в них легко было запутаться.
Наконец мы достигли речной воды. Она была спокойной, так что мы без труда проплыли вниз по течению значительное расстояние. Уолтер плыл совсем рядом со мной.
– Направляйтесь к берегу, – ему удалось прохрипеть достаточно громко, чтобы я расслышала.
Я повиновалась, полагая, что он знает эту реку лучше меня. Берег прямо спускался к воде. Было так мелко, что мы выпрямились и вышли на сушу. Там мы поискали кустарник, под защитой которого сели перевести дыхание. Я принялась отжимать одежду, но потом перестала, решив, что она впитала в себя почти столько же ила, сколько воды.
– Вы… получили письмо… тоже?.. – Уолтер все еще не обрел дыхание. Его грудь вздымалась, когда он пытался утешить боль в легких.
– Да… От Мари, – сказала я.
– Подделка, – сказал он. – Она никогда их не писала.
– Теперь я могу в это поверить, – сказала я.
– Кто-то намеревался убить нас обоих. Я рано добрался до кладбища, когда еще не было совсем темно, и видел нефть. Я не знал, что должно было произойти, поэтому спрятался и ждал. Когда появились вы, я понял, что кто-то поджидал там нас обоих, и тогда начнется пожар.
– Я думала, это вы устроили мне западню, – сказала я. Мои нервы начали приходить в порядок, и я перестала задыхаться.
– Но, Джена, у меня не было причины убивать вас.
– Как я считала, была. Если бы я умерла, вы по-прежнему могли бы ждать возвращения Мари.
– Не думаю, что она вернется.
– После того, что случилось, я тоже так не думаю. Безопасно ли уже возвращаться на плантацию?
– Нам надо найти наших лошадей. Может быть, тот, кто сделал это, поджидает нас. Лучше бы нам ненадолго остаться здесь. Тут не так плохо. Тепло, и комары вроде бы нам не докучают.
– Мы наверняка так покрыты илом, что им до нас не добраться. – Мне удалось легко произнести это замечание и вызвать короткий смешок Уолтера. – Я рада, что не вы устроили для меня эту ловушку, – продолжила я.
– Все, к чему я стремился, было убрать вас с дороги, чтобы папа не смог настаивать на женитьбе на вас.
– Как вы думаете, кто заманил нас на это старое судно и поджидал, чтобы сжечь заживо?
– Лаверн, – неожиданно сказал Уолтер.
– С чего бы он стал делать такое? Он всегда старался помочь мне.
– Потому что он вас любит и не вынес бы вашего замужества ни с кем другим, даже со мной. Полагаю, когда папа сказал, что мы должны пожениться, Лаверн решил, если вы не достанетесь ему, то не достанетесь никому.
– У вас есть доказательства? Вы видели его сегодня вечером?
– Нет. Человек держался вне поля зрения. Я лишь догадываюсь, но кто бы еще это мог быть?
– Не знаю. Я подозревала вас, так как знала, что вы не хотите жениться на мне, и когда увидела вас на судне, у меня в глазах потемнело от страха.
– Мне жаль, Джена. Думаю, у меня хорошо получается пугать вас, но на сей раз я не собирался этого делать. Я не был уверен, кто пришел. На секунду мне показалось, что Мари вернулась ко мне.
– Я хотела бы, чтобы она вернулась, Уолтер. Теперь я уверена, что вы действительно ее любили.
– Любил. И сейчас люблю. Она этого не стоит, но уж как есть. Если она не вернется в ближайшие дни, будет слишком поздно, потому что мы с вами поженимся.
– Это ужасно, – сказала я. – Мы не любим друг друга. Я люблю Дэвида Бреннана, а вы Мари.
– Знаю. Если я не женюсь на вас, он меня вышвырнет. Не думаю, чтобы мне даже удалось найти работу, с которой справлюсь. Если вы откажетесь выйти за меня, музыкальная карьера Дэвида погибнет навсегда.
– После того, что с нами случилось – нас обманом заманили в западню, – вы не думаете, что ваш папа смягчится?
– Нет. Это на него нисколько не подействует, разве что он, возможно, ускорит дело.
– Нам нужно что-то предпринять относительно Лаверна, – сказала я.
– Что? Мы не можем ничего доказать. Мы его не видели. Письмо было написано женской рукой, но он для этого легко мог кого-то найти. И устроить так, чтобы оно было отправлено по почте из города, было просто. Я уверен, что он виновен, но мы не можем просить о помощи, не имея доказательств.
Ночь была душная, но я начинала дрожать – наверно, от мокрой одежды. Я встала и вышла из выбранного нами убежища посмотреть на проходившую рядом дорогу. Никакого движения.
– Пойдемте назад, посмотрим, на месте ли наши лошади, – предложила я.
– Хорошо, но нам нужно быть очень осторожными. Если это Лаверн, он мог видеть, как мы прыгнули в воду, высчитать, что мы спаслись, но не вернулись за лошадьми. Едва ли он ждет, чтобы пожать нам руки и поздравить с избавлением от смерти в огне.
– Мне надо переодеться во что-то сухое.
– Знаю. Может быть, опасности нет. Если все эти старые суда горят, там истинный ад. Это привлечет людей, и Лаверн, зная это, убрался оттуда. Ему не улыбается быть схваченным у места происшествия.
Уолтер был прав. Придя туда, мы увидели, что огонь пожрал почти все суда. Оставшиеся все еще тлели. Появилась дюжина мужчин.
– Я оставил коня подальше от дороги правее нас, – сказал Уолтер. – Пойду за ним. Встретимся на дороге, и не показывайтесь на глаза никому из этих людей, если хотите отсюда выбраться.
Я поймала себя на том, что не только повинуюсь советам Уолтера, но и признаю их разумными. Когда он прилагал усилия, его интеллект и здравый смысл оказывались на высоте. Мы не были друзьями до этого покушения на наши жизни, но, встретившись вместе лицом к лицу со смертью, стали ближе, и я ловила себя на том, что он начинает мне нравиться.
Найдя свою лошадь, я села на нее и медленно двинулась по тропинке, ведущей к дороге, которая шла к плантации. Уолтер ждал меня у поворота дороги. Он, выйдя из кустов, перехватил меня, и мы поехали рядом к дому на плантации.
– Я никого не видел, – сказал Уолтер.
– Я тоже, кроме мужчин, смотревших на огонь, и они меня не видели.
– Хорошо.
Затем мы ехали молча. Я была потрясена происшедшим, но благодарна Уолтеру за то, что он был со мной, а то бы помешалась. Я припомнила, какой ужас объял меня, когда в первый раз увидела его лицо в свете фонаря, как раз перед тем, как с берега прилетела головня. Я ошиблась, принимая его за человека, который пытался меня убить. Я понимала, насколько легко было так ошибиться, когда мои подозрения были столь зыбки.
Я даже не была уверена, что это дело рук Лаверна. Я не была склонна к обвинениям. Одной ошибки было достаточно. И все же это почти наверняка Лаверн. Возможно, он любит меня. Он всегда был так готов помочь, он так защищал меня во всем и даже пошел против Клода. Но если он так сильно меня любит, зачем ему меня уничтожать?
Я отказалась от всяких подозрений по отношению к Селине и Аугусте. Одетта способна причинить мне зло, но я чувствовала, что случившееся – дело рук не женщины, а умного и безжалостного мужчины, для которого моя смерть была чрезвычайно важна.
Мы достигли конюшни, не будучи никем остановлены или замечены. Уолтер помог мне спешиться. Мы несколько минут постояли тихо, прислушиваясь и осматриваясь.
– Нам нужно все хорошенько обсудить, – предложил Уолтер. – Давайте завтра скажем, что едем кататься верхом. Встретимся за завтраком.
– Я буду ждать встречи, – ответила я. – Спасибо вам за то, что вы сегодня сделали. Точно так же, как и Дэвид, когда тонул пакетбот, вы спасли мне жизнь. Я буду вам благодарна до конца моих дней.
– Доброй ночи, – сказал он. – Если вдруг утром до нашего ухода объявится Лаверн, не доверяйте ему.
Кивнув, я быстро зашагала к заднему фасаду дома. Я молилась о том, чтобы никто не запер заднюю дверь, которую я оставила незапертой. Такой она и оставалась, и я, войдя, поднялась по задней лестнице. В своей комнате я сразу поспешно содрала с себя выпачканный в иле, влажный костюм для верховой езды. Потом, как могла, привела себя в порядок. Час был не тот, чтобы спрашивать воды для купания. Я даже не хотела, чтобы кто-либо узнал, что я выходила из дому.
Больше всего хлопот мне доставили волосы, и в конце концов пришлось вымыть их в холодной воде. Утром я намеревалась попросить Колин принести мне воды для ванны.
Она заглянула ранним солнечным утром осведомиться, не желаю ли я чего, и я тут же задала ей работу. После горячей ванны и повторного мытья головы я почувствовала себя лучше. При свете раннего солнца я села высушить, насколько возможно, голову перед завтраком.
Когда я пришла к завтраку, Уолтер уже наполовину управился с ним. К нам почти сразу присоединился Клод.
– О, – сказал он. – Вы оба рано встали. Не похоже на тебя, Уолтер.
– Мы с Дженой намерены сегодня утром покататься верхом, – объяснил он.
– Хорошо. Мне это очень приятно. Почему бы вам обоим и не вести себя как супругам. Было бы замечательно, если бы это дело уладилось на дружеской основе.
– Именно так мы и рассудили, – подтвердила я. – Но я еще раз говорю, мистер Дункан, вы сразу должны восстановить в прежнем положении Дэвида.
– Разумеется. Сегодня я еду в город и подаю прошение об объявлении Мари умершей. Я дам также понять некоторым из совета директоров Французской оперы, что, по-видимому, допустил легкомысленную поспешность в суждении относительно Дэвида, и, вероятно, нам следует пересмотреть свое решение. Они все согласятся, потому что я щедр. Без моей финансовой поддержки никакой оперы не было бы.
– Да, папа, – кивнул Уолтер. Он положил свою салфетку. – Вы готовы, Джена?
– Да, Уолтер. Прекрасное утро для верховой прогулки.
Клод счастливо кивнул, когда мы выходили из столовой. Мы с Уолтером неспешно прошли до конюшни, где подождали, пока будут оседланы наши лошади. Мы поехали по направлению к пастбищу, где была каменная стенка, но на полпути свернули и ехали в сторону от реки, пока не достигли кладбища с его склепами. Уолтер натянул поводья.
– Нам надо поговорить, – сказал он. – Но не здесь, где нас могут увидеть. Однако и недалеко отсюда, потому что я хочу наблюдать за кладбищем. Сегодня я спал мало, думал об этом и хотел бы знать, какое впечатление это все на вас производит.
– Ну так давайте же найдем место, где можем поговорить, – ответила я.
– Следуйте за мной, – он резко повернул лошадь. Мы остановились, привязав лошадей за пределами видимости. Они были хорошо накормлены и напоены, так что могли не пастись. Потом мы пешком пошли обратно к кладбищу и разместились на сухом уединенном месте под кипарисом. Сквозь висящий серый мох мы хорошо видели кладбище, а сами вроде бы не были видны.
– Мари мертва, – вдруг сказал Уолтер.
– О, Уолтер, не говорите мне, что вы нашли ее…
– Нет… Нет, не то. Но она бы вернулась или дала бы мне знать, если бы была жива. Все это время я обманывал себя, думая, что она любит меня и не покинула бы надолго. Полагаю, она никогда меня не любила, разве только за то, что давал нам папа. Она не была хорошей женщиной, Джена. Она дурачила меня, и я это знал. Но не знал, с кем она встречалась. Теперь уверен, что это был Лаверн.
Я была ошеломлена этим утверждением, но быстро усмотрела в нем смысл.
– Уолтер, мы искали мотив, который бы заставлял Лаверна желать моей смерти. Теперь он есть. Вы понимаете?
– Не совсем. Я думал, что догадался, что это он.
– Хорошая мысль. Если Лаверн встречался с Мари, он мог и убить ее. Вы тоже подумали об этом?
– Во-первых, – мрачно повторил он, – она точно мертва.
– Если Лаверн убил ее, то ему нельзя допустить, чтобы ваш отец получил официальное решение, гласящее, что она мертва. Ни один судья, вне зависимости от того, насколько сильно на него влияние вашего отца, не издаст такого решения, не вникнув сколько-нибудь в дело. У Лаверна должны быть причины полагать, что любое расследование может его изобличить. И ему надо остановить расследование, уничтожив единственную к тому причину. Если бы я была убита, ваш отец, по-видимому, взял бы назад свое прошение об объявлении Мари умершей.
– У нас по-прежнему нет доказательств, – настаивал Уолтер.
– Пока нет, – признала я. Теперь, когда мы почувствовали, что Лаверн, должно быть, виновен, дело для меня прояснилось. – Если его тревожит, что расследование может что-либо вскрыть, значит, тело Мари спрятано где-то неподалеку от плантации.
Уолтер кивнул.
– Вот почему я хотел укрыться здесь и понаблюдать за кладбищем. Если Лаверн ее убил, именно здесь он должен был спрятать тело. Как вы только что сказали, если оно не где-то рядом, с чего бы ему так тревожиться и идти на риск второго убийства, чтобы скрыть первое? Если бы он сбросил тело в реку и его унесло в море или оно зацепилось за корягу и до сих пор не найдено, с чего бы ему беспокоиться? Мари нет уже давно.
– Год, – отозвалась я. – Около того.
– Сегодня исполняется ровно год, – с полной определенностью сказал он. – У меня появилась идея. Может быть, она совсем сумасшедшая, как и многие другие идеи, приходившие мне в голову, но думаю, что ее стоит обсудить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22