Он не знал, слышал только, что она согласилась выделить гонцу эскорт. Через два-три месяца посланец вернется ни с чем и тогда Кхад, без сомнения, отнимет Блейда у Садды и открутит ему голову. Правда, лорд Лейтон мог первым осуществить эту операцию.Бейбер вновь остановил на госте взгляд своих серых проницательных глаз.– Ну что, я убедил тебя? – спросил он шепотом. – Будь послушным, изображай из себя дурака, и ты проживешь долго. Жди. Я чувствую, что назревают какие-то немаловажные события, которые перевернут твою судьбу.Раньше Кхад и Садда были любовниками. Они поступили так против воли Оби – их великого черного бога. Теперь же между ними только ненависть… Они вынуждены править вместе, но скоро, совсем скоро захотят избавиться друг от друга… Страдает, как всегда, простой люд. Думаю, эта глупая бесконечная война, когда тысячи лучших воинов идут на смерть изза прихоти безумца, переполнит чашу терпения. Многие воины давно разочаровались в своих вождях, но Тамбуры правили монгами сотни лет, и они пока боятся…Так что, сир Блейд, будь добр, послушайся совета старого безногого калеки, который тоже был когда-то воином… – Бейбер вдруг замолчал, стрельнув взглядом над левым плечом Блейда, и принялся торопливо зарываться в солому. – Аплоний идет. У него золотой ошейник, и он отвечает за нас перед Саддой. Так что держи себя в руках, сир Блейд. Этого парня стоит опасаться.Блейд спокойно обернулся, чтобы поглядеть на парня, которого стоило опасаться. Аплоний как раз направился в их сторону.Этот человек с длинной плеткой в руках определенно был монгом. Но каким! Блейд раньше не встречал среди степного народа таких великанов. Ростом Аплоний почти не уступал ему и, в отличие от прочих соплеменников, имел гораздо более пропорциональное сложение. Кожа его отливала непривычной белизной, а курносый нос и близко посаженные глаза тоже вызывали сомнения в чистоте крови. Цвет волос Блейду разобрать не удалось, так как они были густо смазаны какой-то помадой и уложены в сверкающую причудливую пагоду на самой макушке. Одежда Аплония тоже радовала глаз – богато расшитая безрукавка с поясом, тонкой выделки кожаные штаны, заправленные в крепкие невысокие сапожки. И главное – его шею обнимал прекрасной работы золотой ошейник с иероглифами, обозначавшими имя хозяйки.И это возлюбленный Садды? С глупо свисавшими напомаженными усами и пучком темных волосков, стыдливо топорщившемся на безвольном подбородке? Блейд не мог поверить, что у сестры повелителя монгов оказался столь дурной вкус. То, что он видел перед собой, не слишком напоминало настоящего мужчину.Изящный денди остановился рядом с Блейдом и поморщился.– Ты – сир Блейд? Наш новый домашний раб? – близко посаженные глазки моргнули, и Блейд заметил в них страх, коварство и зависть.– Да, – отозвался он, – стараясь не показать этому красавчику, что догадался о его чувствах.Бац! Плетка с размаху опустилась на его лицо, оставив красный пылающий след.– Встань, когда говоришь со мной! – пролаял денди. – Встань и кланяйся! Ниже. Еще ниже!Получив еще два удара плеткой, Блейд начал кланяться как положено. Он жаждал разорвать в клочья этого напомаженного ублюдка, но отчаянным усилием воли сдерживал подступающее бешенство. Рот его наполнился кровью из рассеченной губы, а каждый мускул огромного тела дрожал от ярости. И все же он кланялся все ниже и ниже, надеясь, что Аплоний ни заметит гримасу ненависти, исказившую его лицо. Но тот, решив, что урок еще не закончен, отошел на два шага и с оттяжкой принялся стегать Блейда по голой спине. Разведчик сцепил зубы, аккуратно считая каждый удар. Бейбер прав, нужно остаться в живых. Он еще посчитается с этим клоуном!Устав махать плетью, Аплоний со вздохом выпрямился и указал на соседнюю хижину.– Будешь сидеть там. Не высовывайся, пока не прикажу! И не вздумай болтать с этим старым дураком, – он нашарил взглядом лысину Бейбера, торчавшую среди гнилых соломенных снопов. – Ты понял меня, свинья? Никакой болтовни! Еще раз тебя с ним увижу, пожалеешь, что родился на свет. Я не убью тебя, потому что госпожа Садда запретила это… но я сделаю так, что ты будешь молить о смерти, и он еще раз хлестнул Блейда по спине.Стараясь не смотреть мучителю в лицо, Блейд дрожа от ярости, забрался в свою конуру и затих там.Голос Аплония продолжал назойливо лезть ему в уши:– У рабов нет имен. Я звал бы тебя просто свиньей, но госпоже Садде это может не понравиться. Поэтому я буду звать тебя Блейд, но с сиром тебе придется распрощаться. Завтра, Блейд, ты отправишься на работу. Ты будешь беспрекословно подчиняться мне и не посмеешь даже поднять на меня глаза без приказа. Ты понял меня, свинья?– Да, понял, – ухитрился выдавить Блейд.– А ты, старый болтун! – Аплоний залез в конуру Бейбера, и оттуда послышались звонкие звуки ударов. – Не понимаю, – негодовал Аплоний, орудуя плеткой, – почему мне не позволяют убить тебя. Почему, старик? Ведь за тобой нет ни могущественных друзей, ни покровителей! Почему же я не могу разделаться с тобой? – его голос сорвался на пронзительный визг, и Блейда передернуло от отвращения. Ему снова пришлось сдерживать себя, чтобы не ворваться в соседнюю каморку и не переломать хребет этому мерзавцу.Аплоний закончил разбираться с Бейбером и заглянул в конуру Блейда.– Завтра увидимся, – зловеще предупредил он. – Подумай пока над моими словами.Усевшись на соломе, Блейд смотрел, как Аплоний, в сопровождении низко кланяющихся охранников, вышел за ворота, и вскочил на коня. Когда он скрылся из вида, по жестам стороживших их монгов разведчик заключил, что они тоже не испытывают особо теплых чувств к любимчику Садды.– Эй, – шепнул ему через смежную стенку Бейбер, – прислонись сюда спиной и старайся говорить, не шевеля губами. Стражники знают, что мы болтаем, но не тронут нас, если не шуметь. К тому же, они ненавидят Аплония не меньше нас с тобой.– Ну? И как он не утонул до сих пор в этом океане ненависти? – отозвался Блейд и услышал, как Бейбер глубоко вздохнул у себя за перегородкой.– Откуда мне знать? – пожаловался он. – Иногда мне кажется, сир Блейд, что кроме ненависти в этом мире ничего больше не осталось. Если пройти весь материк, от широких степей монгов на юге до холодных северных гор Нимы, ты увидишь лишь то же самое. Но хватит об этом. Ты держался молодцом. Я уже решил, что ты не стерпишь и убьешь этого негодяя.– Была такая мысль, – честно признался Блейд.– Это могло бы все испортить. Ничего не поделаешь, на время надо смириться. Аплоний, конечно понимает, что он мертвец. Рано или поздно ты попадешь в постель Садды, и тогда… Ты заметил страх в его глазах?Блейд утвердительно хмыкнул. Он наблюдал за тем, как солнце медленно скрывается за высоким тыном. Скоро его сияющий диск совсем исчезнет из вида.Бейбер за стеной мстительно расхохотался– Да, конечно, Аплоний знает, что ему не уйти от судьбы. Еще неделя-другая и он прискучит Садде. Придет твоя очередь. А он по натуре труслив и не мыслит другой судьбы, кроме рабской. Ошейник остается ошейником, неважно, из чего он сделан… Ладно, давай лучше потолкуем о других вещах.– Давай, – согласился Блейд. – Знаешь, старик, я пока что плохо разбираюсь в том, что здесь творится. Ты мог бы просветить меня? И поподробней объясни, что ты имел в виду, когда сказал, что скоро произойдет нечто… нечто, способное изменить мою судьбу.Тишина. Блейд почти воочию представил, как Бейбер возится на соломе, устраиваясь поудобнее для длинного разговора.– Я сказал, что нечто может произойти, сир Блейд, но я не знаю наверняка. И прежде, чем делиться с тобой своими догадками – а все что я сейчас расскажу, родилось в моей голове – я должен взять с тебя слово, что ты не станешь торопить события и пытаться действовать в одиночку. Потому что если нечто и произойдет, то лишь в свое время. – Бейбер тихонько постучал по стене. – Так ты обещаешь, сир Блейд? Я всего лишь беспомощный безногий старик и скоро умру… но я не хочу умирать здесь.– Хорошо, я обещаю, – отозвался Блейд. – И прошу тебя, забудь про сира Блейда. Ты помнишь, что говорил наш добрый друг Аплоний? Теперь я просто Блейд, до той поры, пока он не изобретет что-нибудь другое.– Как скажешь, – согласился Бейбер. – А сейчас слушай. И помни о своем обещании.Как ты уже знаешь, – начал он, – воевода Растум – мой соотечественник. Он превосходный солдат, но, как все кауки, он наемник и служит за плату. Я тоже был таким, но ему повезло, а мне – нет. Я сражался против монгов и попал в плен. Тогда-то Растум и спас мне жизнь, посоветовав Кхаду отрубить мои ноги – вместо того, чтобы отрубить голову.Блейду это показалось весьма сомнительным актом милосердия, но он промолчал.– Кхаду было все равно, что рубить – продолжал Бейбер, – он уважал Растума и согласился оказать ему эту милость. Итак, Растум оставил меня в живых, хотя и без ног. Я рассказываю тебе все это только затем, чтобы ты понял – я могу догадаться о мыслях Растума. В конце концов, мы оба кауки.Из-за вражды между Кхадом и Саддой, Растум оказался в весьма щекотливом положении. Он великий воин, и Кхад это знает и ценит его. Даже простые солдаты его уважают. Однако Садда тоже старается оказывать ему всевозможные знаки внимания, чтобы он перешел на ее сторону, когда она двинется против Кхада. Понимаешь?Блейд в ответ заметил, что не хотел бы сейчас поменяться местами с этим прославленным полководцем.– Вот именно! – Бейбер захихикал. – Растуму сейчас приходится гораздо хуже, чем тебе, но его терпению и выдержке можно только позавидовать. Ведь он не должен проявлять ни к Всемогущему, ни к его сестре излишнего дружелюбия или враждебности – иначе его сотрут в порошок. И поэтому он терпеливо ждет, пока разразится буря.– Ладно, – прервал старика Блейд, – предположим, ты прав. Но как это связано со мной?– Ты же убил Коссу, верно? Даже Растум не способен на такой подвиг. Увидев тебя, я понял, что Садда, пожалуй, отведет тебе более важную роль, чем очередной грелке в ее постели.– То есть, заполучив меня, она больше не нуждается в Растуме?– Не совсем так. Думаю, она еще не раз тебя проверит до того, как посвятит в свои замыслы. Однако ни тебе, ни мне, ни самим монгам не станет лучше, если она прикончит Кхада. Или если победит ее безумный брат. Тут без разницы – оба они кровавые маньяки. И кто бы кого ни съел, мира не будет, и эта ужасная война все равно не прекратится. Нужно свалить обоих. Растум это прекрасно понимает, и я надеюсь, начнет действовать сам Конечно, когда придет время, он захочет, чтобы ты оказался на его стороне. Понял?Блейд с минуту обдумывал услышанное, затем спросил:– Почему ты сказал, что Кхад безумен? Я ничего такого за ним не заметил.– Поверь мне, он сумасшедший. Время от времени с ним случаются припадки, а между ними он выглядит вполне нормально. Как раз перед твоим появлением в лагере у него был продолжительный приступ, и теперь болезнь ненадолго оставила его. Но она вернется, обязательно вернется! В такие моменты никто не может чувствовать себя в безопасности – ни мужчина, ни женщина, ни ребенок… особенно маленькие девочки.Холодок пробежал по спине Блейда. При чем здесь маленькие девочки? Он обратился к Бейберу за разъяснениями.– Понимаешь, Садда безумна, как одержимая жаждой убийства ведьма, что наслаждается мучениями своих жертв. А душу Кхада грызет гораздо более опасный недуг, с которым не под силу справиться даже Оби, великому черному богу. Кхад стал бессильным и не может любить женщин. Ни одну из женщин, кроме маленьких, совсем маленьких девочек, еще не созревших для постели. Когда к нему подступает безумие, Кхад берет такую девочку и зверски насилует ее… потом – следующую, еще и еще, до тех пор, пока не кончится припадок.– И что же, люди молчат и терпят? Почему отцы и матери этих несчастных детей не пытаются что-нибудь предпринять?Безногий невесело рассмеялся.– Нет, конечно. Они прячут своих ребятишек и молятся. Да еще проклинают Кхада – так, чтобы их никто не услышал. Тебя проводили мимо виселиц?– Да. Больше недели назад.– Ты видел там посаженного на кол человека?– Видел. По-моему, он был уже мертв.– Бедняга… Один из воевод. Хороший боец, и преданный Кхаду. До тех пор, пока во время недавнего приступа Сотрясатель Вселенной не изнасиловал его малолетнюю дочь. Потом, когда разум вернулся к нему, Кхад закатил девочке пышные похороны, осыпал золотом безутешного отца и принародно бил себя кулаками в грудь, умоляя Оби отпустить ем грех. Он всегда так: сначала убьет, а потом плачет, молится и просит прощения у черного бога. Про Оби ничего сказать не могу, но отец девочки не простил Кхада и сразу после похорон попытался его прикончить. Ты уже видел, что из этого получилось.Он слишком поторопился, – в голосе Бейбера звучало сожаление. – Слишком рано нанес удар. У нас, кауков, есть одна пословица: «Чем дольше ожидание, тем слаще месть». Хорошенько запомни ее, Блейд.– А что скажешь насчет этого карлика Морфо? – помолчав, спросил Блейд. – Ты знаешь его?Довольно долго Бейбер не отвечал. Когда же он, наконец, заговорил, голос его утратил всю теплоту и дружелюбие.– Я знаю о нем, я видел его не рад, – признался он. – Но что с того?Было ясно, что безногий не расположен говорить на эту тему, но Блейд продолжал упорствовать.– Довольно странный человечек, – он попытался зайти с другого бока.– Когда меня изловили, он приходил в шатер… намекал, что постарается сохранить мне жизнь. И еще он сказал, что служит Садде… хотя, я думаю, это не совсем так. Давно я его не видел, и теперь ломаю голову – кто же мне встретился? Друг? Враг? Или кто-то еще? На кого он работает? Мне показалось ты знаешь все о здешних людях.Солнце уже совсем скрылось за изгородью. Под стеной Серендина вновь громко бабахнула пушка, и нефритовый шар, со свистом прорезав воздух, разлетелся грудой бесполезных осколков, никому не причинив вреда.– Мы не будем говорить о карлике, – тяжело произнес Бейбер. – Я мало о нем знаю и не могу сказать ничего хорошего… впрочем, плохого тоже. Возможно, он настолько умен, что работает сам на себя… хотя, это было бы самой поразительной вещью на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24