и речь в том романе шла об ацтеках и их свирепых богах…
Он поднял глаза на Трехпалого.
– Что ты знаешь о религии териотов?
– Религии? Это еще что?
– Ну, вы поклоняетесь Зеленому Киту, клан Грудастой – Каракатице, а сахралты кого боготворят? Солнце, океан, небо, звезды? Предков? Великого Духа Маниту? Кстати, я не видел в городе ничего похожего на храм…
– Храм?
– Это место, где молятся богу.
– Странный обычай…
– Почему? Вы же молитесь Зеленому Киту?
Трехпалый возмущенно вскинул вверх передние конечности, задние простер перед собой и стал вдруг похож на мохнатого Шиву, правда, для полного сходства еще одной пары рук не доставало.
– Мы не молимся! Молить – это просить, а мы ничего не просим у своего прародителя! Что мы, попрошайки какие-то! Мы говорим Киту, что дети его помнят о своем предке… мы клянемся его именем… наконец, мы просто беседуем с ним, чтобы укрепить свои сердца в беде или порадовать Зеленого своими успехами. Но мы ничего не просим! Если он захочет, то даст сам.
Блейд кивнул. Видимо, у хадров общение с божеством являлось сугубо личным делом, не требующим ни шаманов-посредников, ни специального помещения вроде церкви, синагоги или мечети. Почему-то он вдруг уверился, что и у жителей суши нет ни жертвенных алтарей, ни кровожадных жрецов, слишком беззаботными и благополучными выглядели жители Териута. Но покупать себе правителя… Нет, тут что-то не так! Какие же мрачные тайны скрывались за величественным мраморным фасадом, которым он любовался вчера? Блейд был заинтригован.
– Ладно, – он кивнул головой и начал натягивать тунику. – Цену-то хоть приличную дают?
Трехпалый восхищенно закатил глаза.
– Если подойдешь – сто золотых!
– Что значит – если подойду? – проворчал Блейд, застегивая свой новый пояс и подвешивая к нему почти пустой кошель и матросский нож.
– Хотят посмотреть товар, – сообщил Трехпалый
– Где?
– Договорились на складе у купца, которому мы сдаем ворвань и шкуры Сегодня в полдень.
– Ладно. Вели, чтобы мне принесли завтрак, и пойдем.
Когда Блейд, в сопровождении четверки предводителей клана Зеленого Кита, направился к складам, разгрузка судна уже началась. Хадры выкатывали на пирс огромные бочки с ворванью и соленым мясом, сносили кипы кож и груды белых костей, весьма ценившихся за прочность; отдельно выкладывалась самая цепная часть добычи – бочонки с дельфиньим жиром, зубы акул, перламутровые раковины, жемчуг. Целый караван телег, влекомых крепкими хассами, местными скакунами, которых Блейд уже видел в городе, перевозил товары в большой каменный пакгауз, располагавшийся неподалеку. Разведчик заметил Крепыша и махнул приятелю рукой, тот расплылся в улыбке и помахал в ответ. На груди у него висел бронзовый горн, в передней лапе был зажат символ власти – конец каната, новый боцман, помощник Лысака, командовал разгрузкой.
Нарушая традиции четырехруких мореплавателей, Блейд обратился с молчаливой молитвой к Зеленому Киту, прося благословить его приятеля, странствующего среди вод и ветров Катраза. Пусть не коснется его ни зуб акулы, ни шальная волна! И пусть великий прародитель избавит его от тяги к спиртному, совершенно неподобающей новому его положению… Затем он широко зашагал к складу, торопясь нагнать капитана с помощниками.
Их уже ждали – в просторной пристройке, где, видимо, была контора купца Перед входом стоял поместительный экипаж, запряженный четверкой белоснежных хассов, рядом скучали двенадцать стрелков и смуглый мужчина неопределенного возраста с объемистой сумой в руках – явно секретарь. При виде Блейда эта чертова дюжина оживилась, с любопытством уставившись на кандидата в первые архонты. Один лучник что-то шепнул другому, и оба покатились от хохота, но тут Блейд грозно свел брови, и шутники притихли. Ничего, он еще покажет этим бездельникам, что такое воинская дисциплина!
В обшитом светлым деревом кабинете хозяина, принимавшего сейчас груз, пятерых моряков встретил старик в богато расшитом хитоне, с серебряным обручем на голове. Он был довольно высок для сахралта – загорелая макушка с венчиком седых волос маячила где-то на уровне подбородка Блейда. Разведчик быстро, но внимательно осмотрел своего будущего коллегу. Борода была на месте и выглядела весьма внушительно; хитон, золотые перстни, массивная серебряная цепь и обруч свидетельствовали о богатстве. Да и разве мог оказаться бедняком второй архонт, прибывший в роскошной карете в сопровождении взвода стрелков! Правда, сухое старческое лицо не источало особой доброты и житейской невинности, свойственной поэтам и ученым, однако оно не было и злым. Скорее, физиономия опытного купца, знающего, что почем, и готового заплатить требуемую цену. Что ж, и то неплохо…
Блейд подтолкнул Трехпалого в бок и тихо спросил:
– Как с остальным?
– Что? – не понял помощник, наблюдая, как глава клана Зеленого Кита обменивается церемонными приветствиями с вторым архонтом Восточного Архипелага.
– Ну, женщины и прочее?
– Полон дом, – ответствовал Трехпалый.
– А кухня?
Хадр только восторженно закатил глаза.
Тем временем старик приблизился к Блейду и обошел вокруг него, внимательно приглядываясь. Потом он вопросительно взглянул на капитана.
– Достопочтенный Салкас, – произнес Рыжий, слегка склонив голову в сторону архонта. – А это наш Но…
– Блейд, Ричард Блейд, – перебил его разведчик, довольно бесцеремонно дернув капитана за пояс.
– Рисарс Блейс, – с мягким выговором повторил старик. – Прекрасное имя! Откуда ты, сын мой?
– С дальних островов вблизи Нурстада, – не моргнув глазом, заявил разведчик. К его изумлению, Салкас кивнул головой и пробормотал: «Так я и думал»
Затем он огладил бороду и с некоторым смущением произнес:
– Могу я попросить, чтобы ты снял тунику?
Блейд, не говоря ни слова, стянул свое легкое одеяние и швырнул его на изящно изогнутую спинку беломраморного дельфина, высившегося на шестифутовом цилиндрическом постаменте; сия скульптура располагалась слева от хозяйского стола и, видимо, должна была напоминать об источнике благосостояния почтенного купца.
Салкас, восхищенно ахнув, снова начал кружить вокруг разведчика. Временами он бормотал себе под нос: «Какой богатырь! Превосходно! И все цело и пальцы, и уши… никакого изъяна… Великолепное сложение… рост… осанка… санур, несомненно, санур! Конечно, с севера… откуда же еще… за тысячу локтей видно… Исключительная удача!»
Прислушиваясь к этому лепету, Блейд подмигнул Трехпалому и показал на пальцах – мол, требуй больше. Помощник понял и тут же стал что-то нашептывать в ухо капитану. Рыжий слушал и одобрительно кивал, почесывая седеющую грудь, потом что-то тихо произнес и шлепнул Трехпалого по плечу.
Наконец достопочтенный Салкас перестал выписывать круги вокруг Блейда и, взглянув на капитана, поднял вверх отогнутый большой палец.
– Годится! – провозгласил он неожиданно зычным голосом – Беру!
– Достопочтенный, – елейно начал старшина марсовых, – наш Хозяин только что напомнил мне одну важную подробность…
– Что?! – вздернул голову старик. – Вы хотите отказаться от сделки?
– Ни в коем случае! – Трехпалый выставил вперед все четыре руки. – Однако наш уважаемый гость и пассажир был снят с голой и дикой скалы в океане совершенно истощенным. И нынешний его цветущий вид доказывает, сколь много забот мы уделили восстановлению его драгоценного здоровья Лучшая каюта и лучшая еда! Самый внимательный уход! Развлечения – охота, морские прогулки в шлюпке, занимательные игры! Мы делали все, чтобы поставить его на ноги и воскресить почти угасшую тягу к жизни! Клянусь Зеленым Китом!
Архонт метнул вопросительный взгляд на Блейда, и тот утвердительно кивнул, скорчив жалостливую мину.
– Я покупаю товар, а не его упаковку, – пробормотал Салкас. – Прошлые заботы о нем меня не касаются.
– По эти заботы тоже стоят денег, уважаемый! Больших денег!
Казалось, архонт колеблется; потом он сердито мотнул головой и развел руками, словно признавая свою ошибку. Купец не должен восхищаться товаром, пока не оплатил его.
– Хорошо, – буркнул он. – Сколько вы хотите?
– Двести!
– Двести! Двойную цену! – старик раздраженно потеребил цепь на груди – Вы полагаете, казна Териута бездонна? За двести золотых можно купить всю вашу лоханку!
– Преувеличиваешь, достопочтенный. Совсем новый корабль… Грот-мачта была сломана, да пара пробоин в корме… ну, как-то раз случился пожар на камбузе а так судно – словно вчера с верфи. Но мы продаем не корабль, а Носа… то есть, этого сахралта! – внезапно опомнился Трехпалый и ткнул пальцем в обнаженную грудь Блейда.
– Он не сахралт, – уверенно заявил старик, – и только поэтому я готов дать вам сто тридцать пакт и право беспошлинной торговли в этот раз.
– Такой превосходный двурукий, – продолжал нахваливать свой товар старшина марсовых. – Сильный, крепкий, умный… О, очень, очень умный! И смирный!
Салкас вдруг резко развернулся на каблуках и уставился на Трехпалого с самым свирепым видом.
– Сми-и-рный! – зловеще протянул он. – Как – смирный? Смирного мне не надо!
Помощник Рыжего в растерянности отступил назад, сообразив, что сболтнул лишнее. Архонт, внезапно разъярившись, наступал на него, вцепившись обеими руками в бороду.
– Смирный, вы только подумайте, смирный! – Повторял он. – Смирные стоят пять монет, а я-то чуть не выложил больше сотни! Старый дурак! Воистину, поверь хадру, и он обманет тебя! Нет, не выйдет! Даром не возьму!
Блейд не понимал причину его неожиданного гнева, но чувствовал, что сделка висит на волоске Не долго думая, он сгреб старца за грудки и приподнял в воздух, так что тощие ноги Салкаса в бархатных туфлях на целый фут оторвались от пола.
– Я совсем не такой смирный! – рявкнул разведчик, с силой толкнув архонта в глубокое кресло в углу комнаты. – Смотри!
Он подпрыгнул, извернулся в воздухе и обрушил страшный удар ногой на мраморного дельфина С жалобным треском каменное туловище раздалось напополам, закачалось и рухнуло на пол, постамент не шелохнулся.
– Кажется, с тобой прибыло несколько солдат? – спросил Блейд, довольно потирая руки. – Хочешь, я выйду потолковать с ними?
– Н-не надо… – на лице архонта застыло восторженно-изумленное выражение. – Даю сто пятьдесят.
– И право беспошлинной торговли на три раза, – добавил Трехпалый.
– С-согласен…
Сделка состоялась
* * *
Покачиваясь на мягком сиденье, Блейд следовал в роскошной повозке с шелковым тентом в свою новую резиденцию. На нем был голубой хитон тонкого полотна, расшитый золотой нитью, на груди – тяжелая цепь, на голове – серебряный обруч, на палец шире, чем у Салкаса. Вся эта роскошь была извлечена из объемистой сумки смуглого секретаря и предоставлена в его распоряжение, как только архонт отсчитал хадрам сто пятьдесят квадратных полновесных золотых. Сам Салкас сидел рядом и молчал.
– Должен ли я немедленно приступить к делам правления, достопочтенный? – наконец деликатно поинтересовался Блейд, любуясь на мраморное великолепие Териута.
– Они не достойны твоего высокого внимания, достопочтенный, – с той же церемонной вежливостью ответствовал Салкас. – Вообще-то делами правления занимаюсь я сам, – сообщил он, немного подумав.
– Мудрое решение, – кивнул Блейд. – Может быть, надо реорганизовать и укрепить армию острова Тери? У меня немалый опыт в таких делах.
– Армия! Пфа! – старик махнул рукой, пренебрежительно взглянув на маршировавших перед повозкой стрелков. – Это дело пятого архонта.
– А флот?
– Им занимается четвертый. Третий же ведает торговлей и казной.
Минут пять Блейд размышлял. Итак, высшие вакансии в армии и флоте заняты. Такие же сферы деятельности, как сельское хозяйство или гражданское строительство, его совсем не прельщали; к тому же, потеряв знания, накачанные в него компьютером, он не слишком много смыслил в этих вопросах.
– Могу ли я предположить, что первый архонт занимается делами особой важности? – спросил он. Повозка плавно катилась по площадям Териута на восток и возница – один из стрелков – явно не собирался останавливаться.
– Ты догадлив, достопочтенный, – Салкас приподнял седые брови. – Именно так – делами особой важности.
– Не флот, не армия, не торговля и не заботы правления… – задумчиво произнес Блейд, наблюдая за проплывающим мимо беломраморным зданием ратуши. – Тогда – международные дела, я полагаю?
– О! – старый архонт был непритворно удивлен. – У тебя быстрый разум, мой господин! Или ты что-то слышал от хадров?
– Хадров не волнуют проблемы двуруких… – недовольно пробормотал разведчик. – У меня своя голова на плечах.
Он погрузился в молчание, сообразив, что Салкас не хочет давать информацию; возможно, старик считал это преждевременным или ненужным. Тем не менее, один вопрос продолжал мучить Блейда, и он многое дал бы, чтобы получить правдивый ответ. Когда повозка пересекла городскую черту и покатила к холмам по прекрасной дороге, мощеной гранитными плитами, он решился и с нарочитой небрежностью произнес:
– Скажи мне, достопочтенный, что случилось с предыдущим первым архонтом?
– Видишь ли, мой господин, – Салкас важно погладил седую бороду, – по нашим обычаям эту должность может замещать только физически совершенный и крепкий человек без всяких телесных изъянов. Наличие таковых производит неблагоприятное впечатление на некоторых послов иных держав… – Он помолчал и со вздохом добавил; – К сожалению, твой предшественник три года назад потерял глаз…
– Неужели? Какое несчастье! – Блейд сочувственно покачал головой.
– И не только глаз. Кисть левой руки, ногу – до колена… ухо… я хотел сказать – оба уха…
– Вот это да! Он что – устраивал дипломатический прием в бассейне с акулами?
– Только с одной, мой господин, только с одной, – Салкас печально поджал губы. – Но она оказалась слишком крупной…
Внезапно он встрепенулся и, привстав с сиденья, вытянул вперед сухую смуглую руку.
– Смотри!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28