Условные значки отмечали будущие командные и наблюдательные пункты частей, подразделений, участки дислокации резервов, места ударов по коммуникациям врага и многое другое.
Задачу операции каждый из нас помнил наизусть: овладеть Ковелем, уничтожить гарнизон противника, разрушить железнодорожный узел и городские предприятия военного значения, захватить документы оккупационных учреждений. Удерживать город в своих руках мы не собирались. Сделать это партизаны смогли бы лишь при подходе и поддержке частей Красной Армии.
Как возникла идея нашей наступательной операции? До сих пор мы в основном занимались диверсиями на железнодорожных путях, ведущих к Ковелю. С задачей парализовать их работу мы справились. В феврале количество подорванных эшелонов приблизилось к цифре 500. Вместе с тем поле нашей деятельности значительно сузилось. Красной Армией уже освобождены Сарны, Ровно, Луцк. Наступление продолжалось. Теперь в распоряжении немцев остались лишь куцые участки дорог, идущих от Ковеля к фронту. С прежним размахом мы могли действовать всего на двух магистралях: Ковель - Брест и Ковель - Хельм (Польша). Вот почему и родилась мысль завершить ваши дела на Волыни мощным ударом по самому центру железнодорожного узла, по Ковелю.
Украинский штаб партизанского движения одобрил этот наш план. Согласился он и с тем, что в операции будут участвовать вместе с нашими другие партизанские отряды. Помочь нам должны отряды В. А. Карасева и Н. А. Прокопюка, которые, совершая в эти дни переход дальше на запад, оказались по соседству с нами. Основную же поддержку обеспечит партизанское соединение подполковника Маликова, переброшенное на Волынь из Житомирской области.
Движение маликовцев обозначено на карте той большой красной стрелой, что упирается в Ковель с западной стороны, а сам Степан Федорович Маликов стоит сейчас рядом со мной, Прокопюком и Карасевым. Это спокойный приятный человек, крепко сколоченный, с умным волевым лицом. Он кадровый военный.
- Ну, товарищ подполковник, будем с вами во Владимирских казармах? спрашиваю я Маликова.
- Постараемся, товарищ генерал! А то я уже и забывать начал, как солдатские казармы выглядят... Все лес да землянки.
По плану операции партизанам Маликова предстояло разгромить фашистов во Владимирских казармах Ковеля, а нашим отрядам действовать прежде всего по своей железнодорожно-диверсионной специальности: взорвать мост через реку Турью, разрушить станционные пути, уничтожить депо, водокачку, железнодорожные мастерские. Затем бойцы обоих соединений встретятся в центре города.
Ковель мы разведали неплохо. Почти у самых его окраин некоторое время назад обосновалась наша разведывательная группа, возглавляемая капитаном Дроздовым. С помощью ковельских подпольщиков (их было несколько групп) Устин Дроздов сумел выяснить многое. Гарнизон Ковеля состоял из двух с лишним тысяч немецких и примерно четырехсот венгерских солдат. Нам известно также, по какой линии проходит передний край обороны города, где находятся минные поля, проволочные заграждения, на каких именно перекрестках в самом Ковеле построены дзоты. Знаем мы и то, что передовое охранение противника расположено в селах Доротище, Облапы, Секуньи местечке Несухоеже.
Операция предстояла трудная. Нашему соединению уже приходилось выбивать фашистов из кое-каких городков. На Черниговщине мы захватили Корюковку, в Белоруссии вместе с отрядами С. А. Ковпака очищали от оккупантов Брагин, здесь, на Волыни, брали Камень-Каширский и Любешов. Но теперь перед нами орешек во много раз крепче! Веря в успех, мы возлагали большие надежды на внезапность нашего удара по Ковелю.
Ударные группировки партизанских подразделений пока продвигались к исходным позициям. Штурм города начнем 26 февраля. До этого одна из наших группировок порасшвыряет в Скулинских лесах притаившихся там бандеровцев, чтобы потом они не путали наших планов. Кроме того, завтра, в День Красной Армии, 9-й батальон займет местечко Несухоеже, где мы предполагаем разместить госпиталь и походные склады.
Местечко это в пятнадцати километрах от Ковеля. Немецкий гарнизон там, по данным на вчерашний день, не превышает роты. Выбить его не представит больших трудов. А немцы уже как-то привыкли, что партизаны вышибают их то из одного населенного пункта, то из другого, и вряд ли придадут потере местечка особое значение. На это мы, по крайней мере, рассчитывали.
Быстро подошел вечер. Батальоны время от времени сообщали по радио, что у них все в порядке, мы с Дружининым, в свою очередь, дали радиограмму такого же характера в Киев, как вдруг, уже поближе к ночи, пришла первая тревожная весть. Командир 9-го майор Григоренко докладывал, что, по только что полученным сведениям, в Несухоеже находится не рота, а до двух батальонов немцев.
Я прочел шифровку вслух и вопросительно посмотрел на командира нашей войсковой разведки Антона Сидорченко.
- Вчера там была рота, - спокойно подтвердил Антон.
- Откуда же взялись два батальона?
- Наверно, из Ковеля... Ведь у них тоже есть разведка.
Ответ звучал логично. Неужели фашисты пронюхали о наших намерениях? Весьма возможно. Иначе зачем им бросать в небольшой населенный пункт такое значительное подкрепление?!
Мы запросили Григоренко, не ошибается ли он в оценке сил противника. Майор подтвердил первую радиограмму, попросив одновременно разрешения атаковать врага собственными силами. Степан Григоренко пошел бы в атаку, только разреши ему это, но бросать один батальон против двух обороняющихся, конечно, нельзя.
Тогда, быть может, отказаться от захвата Несухоеже? Нет, именно теперь оставлять немцев здесь не следует. Иначе два вражеских батальона окажутся в тылу наших подразделений, продвигающихся к городу. Вместе с подвижными бандеровскими шайками это весьма нежелательная комбинация. Гитлеровцев в Несухоеже надо разбить! Придется срочно направить Григоренко подкрепление.
Ближе всего к местечку находились 5-и и 7-й батальоны. Их командирам Николаю Николенко и Федору Лысенко мы послали по радио соответствующие приказы. Вскоре оба подтвердили, что приказы приняты и поняты.
- Ну вот и началось! - сказал Рванов, ваяв остро отточенный карандаш, придвинув линейку и склоняясь над картой.
* * *
Три партизанских комбата встретились, чтобы выработать план действий. Они решили, что Николенко будет наступать с севера, Григоренко с востока, а Лысенко с юга. Потом наступающие сомкнут фланги, и тогда Несухоеже окажется в кольце.
Прежде чем начать атаку, партизанам предстояло перебраться через реку Турью, отделяющую их от местечка. Это - серьезное естественное препятствие. По всему довольно широкому течению Турьи вдоль населенного пункта лед немцами предусмотрительно взорван. Переправа через реку выше или ниже местечка - тоже нелегкое дело. Там лед хоть и есть, но тонок, ненадежен.
- Ночью надо переходить, пока темно! Перебираться небольшими группами. Кто переправился - сразу к своим участкам! - сказал Лысенко.
- Все равно могут заметить! - покрутил головой Николенко. - А если ударят по переправам из минометов, такой получится компот! Отвлечь надо внимание немцев, тогда и переправляться.
- Николай Михайлович прав, - согласился Григоренко. - Сначала вышлю на тот берег одну роту. Она обойдет местечко и сосредоточится у западной его стороны. Немцы, конечно, рванутся туда... А у нас уже все должно быть готово к переправе!
Против этого плана никто не возражал. Условившись о деталях, комбаты распрощались. Подумав минуту-другую, майор Григоренко вызвал к себе командира первой роты Петра Садохина. Явился коренастый темноволосый человек лет за тридцать.
- Садись, Петр Ефимович, ноги сегодня еще пригодятся, - сказал майор. - Ты знаешь, что легких задач я тебе никогда не ставил... И мне их никогда не ставили. А причина простая: оба мы с тобой коммунисты.
- Да ведь мы и не жалуемся! - чуть усмехнулся Садохин.
- А кому пожалуешься! Обязанность наша такая... Вот и сейчас задачка у тебя не из легких. Придется твоей роте первой на тот берег идти.
Садохин внимательно выслушал комбата, уточнил некоторые вопросы и попросил разрешения выполнять полученный приказ. Через час его рота начала переправу.
Темная ночь и партизанский навык пробираться скрытно, бесшумно помогли роте Петра Садохина без препятствий сосредоточиться у западной окраины Несухоеже. Местность тут ровная. Наскоро окопались в мерзлой земле. Изготовлены минометы, люди приникли к "ручникам" и "максимам", на боевом взводе винтовки и автоматы. Минеры протянули бикфордовы шнуры к толовым шашкам, чтобы с их помощью имитировать разрывы снарядов. Для того чтобы создать панику в стане врага, пригодятся и шашки.
Командир роты беспокойно смотрит на часы. Хуже всего начинать по часам, без ракеты. Вдруг батальоны еще не готовы к переправе? Но ракета с того берега может раскрыть немцам тактический замысел наступающих.
Маленькая стрелка подошла к цифре три, а большая к двенадцати. Пора! Петр Ефимович дал сигнальный выстрел. И сразу же рота грянула дружным огнем из всех видов оружия.
Немцы откликнулись быстро. Сначала они стреляли наугад, затем стали бить точнее. Две мины легли совсем близко от партизан. Тогда Садохин приказал рвануть несколько толовых шашек. И по-прежнему не умолкая продолжали стрелять партизанские пулеметы, винтовки, автоматы.
Впереди в предрассветных сумерках Садохин заметил неясные фигуры отважившихся на вылазку фашистов. Значит, пришло время сказать свое слово взводу коммуниста Василия Васильевича Васильева, "трижды Василия", как называли его друзья. Этот взвод начинает умышленно отодвигаться назад, выманивая противника из местечка. Когда выманит подальше, два других взвода обрушат на Врага боковой кинжальный огонь.
Больше всего беспокоила Садохина мысль о том, что делается сейчас на переправах. Идут ли батальоны к своим участкам? Сумеют ли замкнуть кольцо? Руководя боем, Петр Ефимович все время напряженно прислушивался, не загремят ли отдаленные выстрелы на противоположных окраинах местечка. Наконец долгожданная стрельба раздалась в южном направлении. Значит, пошел в наступление 7-й батальон.
Федор Ильич Лысенко, как и любой наш командир, опирался в бою прежде всего на коммунистов и комсомольцев. Они всегда впереди, всегда там, где труднее, они всегда пример. "Обязанность такая", - правильно сказал майор Григоренко. С честью, с доблестью выполняли свой долг партизанские вожаки и в этом бою.
На одном из самых опасных участков смело продвигался взвод коммуниста Петра Асабова. Метко накрывал минами огневые точки врага комсомолец Леонид Косинский. Пулеметчики Гриша Воскобойников, Степан Русый, Миша Давыдюк, тоже все комсомольцы, прижимали фашистов к земле смертоносными струями своих "дегтярей". Молодые коммунисты Федор Ткаченко и Дмитрий Коваленко не раз первыми поднимались в атаку, увлекая за собой остальных.
Почти совсем уже рассвело. Партизаны увидели на убитых немцах черные шинели, двойные серебристые молнии на петлицах. Эсэсовцы! Вот, значит, с кем довелось иметь дело в Несухоеже! Это не испугало, а только еще больше разозлило бойцов. У каждого из них с эсэсовцами особые счеты.
Наступал 7-й батальон, продвигались вперед и перебравшиеся через реку батальоны капитана Николенко и майора Григоренко. Кольцо вокруг эсэсовцев замкнулось. Однако самое трудное было еще впереди.
Несухоеже - местечко большое, разбросанное. Компактна лишь его центральная часть, а все остальное - это слободы, хуторки, огороды. Драться приходилось за каждую улочку, за каждую группу домов, сметая то здесь, то там очаги вражеского сопротивления. Эсэсовцы оборонялись отчаянно, зная, что им не будет пощады. Из центра местечка по боевым порядкам партизан неумолчно била артиллерия. Все же наше кольцо удалось не только сомкнуть, но и начать постепенно суживать.
В одиннадцатом часу утра Лысенко заметил низко летящий немецкий самолет. "Ну, не хватало еще бомбежки!" - подумал комбат. Партизаны открыли по самолету огонь из ручных пулеметов и противотанковых ружей. Кажется, подбили! Желтобрюхая птица с крестами на крыльях снизилась еще больше и под острым углом не то упала, не то села где-то в центральной части Несухоеже.
Нет, оказалось, не подбили. Минут через пятнадцать самолет снова круто взмыл над местечком и улетел в сторону Ковеля. Для чего он здесь опускался? Раздумывать над этим некогда... Хорошо, что хоть не бомбил!
Наши батальоны шагали через трупы эсэсовцев. Были потери и в рядах партизан. В 7-м погибли геройской смертью храбрец Асабов, весельчак Леня Косинский, в 5-м смертельно ранен молодой коммунист Сергей Каменский, один из лучших взводных командиров. Всего раненых и убитых у нас свыше сорока человек. Но бой теперь идет уже на центральных улицах. Среди трофеев пушка, минометные батареи, два склада. Всюду видны подбитые автомашины.
Какая-то часть немецкого гарнизона прорвалась сквозь неплотное местами кольцо и отступила на юго-запад, к Ковелю. Эсэсовцы пытались вырваться из кольца и мелкими группами. Остатки гарнизона засели на чердаках, в подвалах, в каменных зданиях. Постепенно их оттуда выковыривают.
Это стоит нам новых потерь. Майор Григоренко перебегал улицу и вдруг рухнул на землю, скошенный посланной с чердака эсэсовской пулей. Погиб стойкий коммунист, прекрасный командир!
Партизаны ворвались на чердак, откуда прогремел выстрел. Там оказался наблюдательный пункт. Стереотруба, буссоль, развернутая карта... Четверо эсэсовцев разом, как по команде, подняли руки. Но простить им смерть любимого командира партизаны не могли. Всех четверых скосили автоматные очереди.
После гибели майора Григоренко общее руководство нашей группой в Несухоеже принял на себя Лысенко. Очистка населенного пункта от остатков немецкого гарнизона продолжалась. К двенадцати часам дня местечко было уже полностью в руках партизан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53