- Нет чистых и грязных денег. Есть только люди. И я не чист, потому
что ты был таким. Они повесили тебя, а должны были заодно и меня пове-
сить, потому что все, что ты представлял из себя и что принадлежало те-
бе, - мое. Все. Все!
На его лице было отчаяние, которое она видела сквозь колючую проволо-
ку, но здесь их ничто не разделяло. Она пошла к нему, но он закричал:
- Стой! Или теперь я тебя задушу.
Она шла к нему, раскрыв объятия.
- Стефан. Это Ханни. Я люблю тебя, милый.
Он не двигался, а ждал, пока она подойдет. Потом он схватил ее за
гордой сжал изо всех сил. Она начала задыхаться, тело ее дрогнуло, в
ушах послышался звон. Сквозь него звучал голос Стефана:
- Только грязные люди! И грязь переходит из поколения в поколение. Но
здесь все кончается. Ты думаешь, я мог иметь детей, сыновей, после того,
кем был ты и кем был я? Но все кончается! - Кончается!
Ее поглотила не тьма, а ужасный шум в голове. Позднее наступила; ти-
шина. Когда Ханни приоткрыла глаза, появился свет. Она думала, что его
руки все еще сжимают ее горло, но это была всего лишь боль. Она сглотну-
ла, и боль усилилась. Ханни открыла глаза и с трудом поднялась на ноги.
Стефан сидел на своей кровати, уставившись в стену. Ей было больно
говорить, но все равно она сказала:
- Стефан....
Он не слышал ее. Шатаясь, Ханни подошла к нему и положила руки на
плечи. Он не сопротивлялся. Она погладила его лицо. Он оставался безу-
частным и сидел неподвижно. Ханни опустилась на кровать рядом и положила
голову ему на плечо.
Они долго оставались в таком положении, пока он не заговорил. Он наз-
вал ее по имени и, не обращая внимания на боль, она ответила ему.
- Я убил тебя, Ханни, - сказал он.
- Нет, нет! Я жива. Посмотри.
- Я видел, как ты лежала там. Я убил тебя, как он убивал всех ос-
тальных. Только одно: убийство. Я мельче, чем он. Но одного убийства
достаточно.
- Дотронься до меня, - попросила она. - Почувствуй меня. Я здесь, ря-
дом с тобой.
- А теперь ничего не осталось. Я ничего не слышу, ничего не вижу. Но
все еще существую. Почему я существую, Ханни? Ты умная, объясни мне.
Она попыталась обнять его и почувствовала, что тело Стефана словно
окаменело.
- Прости меня, - попросил он.
- Мне не за что тебя прощать. Я люблю тебя.
- Прости меня. Иначе я проклят.
Она заплакала.
- Я прощаю тебя, - сказала она. - И все другие прощают, все. Софии
Рут, Ивчини Эстер. И тетя Мириам, и тетя Сара, и тетя Ева. Они все про-
щают тебя. И я люблю тебя. Я люблю тебя!
- Тьма, - снова заговорил он. - Нет ответа, нет звуков, кроме моего
собственного голоса. Ничего... Я даже своего тела не вижу. Я ничего не
вижу, ничего не слышу, ни до чего не могу дотронуться. Но я продолжаю
жить.
- Я здесь, и я люблю тебя, - сказала она в слезах.
- Прости меня. Только прости! - закричал он.
Небо потемнело, когда они отходили от дома, держась за руки. Разноц-
ветные огни сменились обычными звездами, на востоке показалась яркая по-
лоса - это поднималась луна.
- Кажется, представление закончилось, - сказал Мэт. - Хочешь вер-
нуться в дом?
- Нет, - покачала головой Черри. - Давай останемся здесь, если уж
вышли. Как ты думаешь, что происходило сегодня ночью? Атомная бомбарди-
ровка? Война где-нибудь?
- Не думаю.
"И мне все равно, - подумал он. - Нас двое, и одиночеству конец".
- Все эти землетрясения, а потом огни, - сказала она. - И ничего не
произошло.
- Ничего... - Он сжал ее руку.
- Я знаю. Ты что, хочешь сказать, что этот спектакль был разыгран для
нас? Как мартовские иды?
- Нет, - засмеялся он, - я этого не говорил.
- Здесь есть где посидеть. Под этим деревом. Мы можем посмотреть, как
будет всходить луна.
Они сели, прислонившись спинами к своду дуба. Черри устроилась поу-
добнее рядом с ним, он обнял ее за плечи.
- Сейчас бы шампанского, - вздохнула она.
- Я думают, ты не пьешь.
- Почти. Но я люблю вкус шампанского. А почему ты пьешь так много?
И он рассказал ей: о годах пьянства и о том, что привело к последнему
запою. Она слушала спокойно, внимательно и с любовью.
- У тебя неровный характер, - сказала она.
- Ты права.
- У меня тоже. Как ты думаешь, кто-нибудь поручится за наше будущее?
- Никто, у кого есть хоть капля ума.
- Алкоголик и нимфоманка.
Он закрыл ей рот рукой:
- Называй как угодно меня, но не мою любовь.
- Я - твоя любовь, правда?
- Да.
- А ты - моя. У нас есть шанс, как ты думаешь?
- Стоит его использовать. А больше ничто не имеет смысла.
- Ты права. Думаю, на самом деле у нас неплохие шансы. Может, мы от-
носимся к таким людям, которым нужен стимул, чтобы стать сильными. Те-
перь он у нас есть.
- Да, - подтвердил Мэт. - Верно.
Они говорили, пока не взошла луна - легкий, бессвязный разговор ни о
чем. Иногда они замолкали, и их молчание казалось таким же естественным,
как и слова. В один из таких молчаливых перерывов он подумал о Бриджет и
попытался вспомнить, что он чувствовал по отношению к ней. Может быть,
неуверенность? Странно, но мысль о том, что Бриджет отдает свое тело
другому мужчине, теперь не вызывала в нем ревности. В то время как то,
что ему рассказала Черри, очень взволновало его.
- У меня появляются новые силы, - сказал он.
- Они тебе понадобятся. И мне тоже. Мы помогаем друг другу. Велико-
лепно, у нас будет прекрасная семья. Особенно если будут дети.
- Да. - Услышав про детей, он в первый момент был ошеломлен, но вско-
ре понял, что это неплохая идея. - Сколько?
- Посмотрим. Много, я думаю. Говорят, миру грозит перенаселение, ну и
черт с ним.
- Знаешь, увидев тебя, я думал, что ты - тихая маленькая девочка, с
которой не о чем говорить, - засмеялся он.
- Я была такой раньше, - улыбнулась она. - Но я много разговаривала
сама с собой. Посмотри, там все еще светлеет, и луна поднимается. Восход
солнца? Не пора ли петь птицам?
- Это ирландские птицы. Они долго спят.
В ветвях над их головами послышалось чириканье. Черри захихикала.
- Она тебя услышала.
- У них просто семейный разговор.
- Как у нас.
- Как у нас, - согласился он.
Они смотрели, как всходило солнце, и кушали, как просыпаются и начи-
нают петь птицы. Наконец она сказала:
- Наступает обычный день. Фантастическая часть закончилась.
- Пора идти обратно. - Он встал и помог ей подняться.
- Ты очень расстраиваешься, что чары рассеялись?
Он покачал головой.
- А ты?
Она не ответила сразу. Когда они уже подходили к дому, улыбаясь, она
сказала:
- Нет. Мне больше нравится утро.
Когда Бриджет вырвалась и побежала вниз по лестнице, Дэниел последо-
вал за ней, но продвигался очень осторожно, держась рукой за перила и
призывая ее не быть дурой и не бросаться вниз сломя голову. Он не мог
понять, что заставило ее поступить так, и им овладел гнев, когда он ус-
лышал, как она упала, и из темноты впереди донесся пронзительный мех.
Тогда он остановился и снова крикнул:
- Брид? Что случилось?! С тобой все в порядке?
Новый взрыв смеха был единственным ответом. Он казался громче, как
будто они поднимались по лестнице и приближались к нему. Инстинктивно он
попятился и поднялся на две иди три ступеньки.
Это была какая-то ловушка, и Бриджет попала в нее. Если он бросится
вниз, в капкане окажутся двое. Значит, у него не будет возможности по-
мочь ей. Все случилось так, как он сказал ей - в комнате миссис Малон
е... Да, вначале нужно подумать, а потом действовать. Мысли мелькали в
голове и ускользали от Дэниела, когда он пытался их логически выстроить.
Затем, он услышал, как она позвала его, и задал глупый вопрос:
- С тобой все в порядке?
Он не был уверен, что она услышала его сквозь издевательский вибриру-
ющий смех, подо него долетели ее стоны.
- Помоги мне... помоги мне....
Он спустился на ступеньку ниже, и смех стал громче. Он остановился.
"Бриджет там, внизу", - сказал он себе. Ей нужна помощь. Он пытался зас-
тавить себя спуститься вниз в черноту но представил себе, что тоже упа-
дет и беспомощный останется лежать, а маленькие безжалостные, существа
станут пытать и мучить его. Он с детства боялся пауков, и этот страх те-
перь перешел на человечков, но они были больше пауков, быстрее, умнее и
зловреднее.
Она снова позвала его, и он знал, что ему надо мгновенно принимать
решение. Нельзя медлить и искать оправдание своей медлительности. Нельзя
отступать, если там, миссис Малоне или кто-то еще. И тем более Бриджет,
которую он любит. Как бы это ни было ужасно, как бы не был велик его
страх, он просто обязан пойти к ней. Он сделал шаг вперед и тут же услы-
шал смех - казалось, почти у самых ног. Он повернулся и побежал прочь.
Спотыкаясь и падая, он пересек площадку, нашел свою комнату, натыкаясь
на все подряд, зашел внутрь и захлопнул за собой дверь. Какое-то время
он стоял, крепко придерживая ее руками, чтобы никто не смог открыть ее.
Потом сел на пол, прислонившись спиной к двери. Он чувствовал себя из-
можденным, как будто бы пробежал несколько миль, в голове не осталось ни
одной мысли. Смех в крики прекратились. Вокруг стояла полная тишина. Ес-
ли бы Бриджет все еще кричала, он бы услышал. Значит, все кончено. Может
быть, насовсем. Он почувствовал, что по его щекам текут слезы. Кого он
жалел больше - себя или ее?
Потом он заснул, а когда проснулся, сквозь окна просачивался свет,
солнце вот-вот должно было взойти. Мир теней уходил, уступая место миру
вещей. Дэниел восхитился четкостью форм кровати, стула и шкафа. Через
некоторое время он встал и начал разминать затекшее тело.
На площадке было темно, но света хватало, чтобы найти дорогу. На
лестнице оказалось еще светлее. Он стоял на верхней ступеньке и смотрел
вниз, готовясь морально к тому, что ему - предстояло увидеть, затем за-
метил тело Бриджет, распластавшейся ничком. Одна ее рука была выброшена
вперед, другая лежала под головой. А рядом с ней...
Они стояли полукругом в нескольких футах от ее головы и смотрели сво-
ими спокойными и пустыми глазами. Они казались очень маленькими по срав-
нению с ее телом. Он почувствовал, как в нем нарастает гнев, и не просто
гнев, а желание покалечить, убить, полностью уничтожить. Этого страстно
желали его тело и разум. Медленно - потому что он не хотел спугнуть их
раньше времени - он начал спускаться по ступенькам...
Они посмотрели в его сторону, но не пошевелились и оставались на мес-
те, пока он не оказался среди них, а разбежались только тогда, когда его
первый удар ногой послал одного из них к стене.
Они бросились врассыпную, он бил их, проклинал, плакал, снова бил,
почти ослепнув от ярости, пока его не остановил крик. Но не их: они не
издали ни звука. Голос Бриджет. Он повернулся и увидел, как она с трудом
встает с пола...
- У меня все тело затекло, - сказала она.
Ей было трудно стоять прямо, он попытался поддержать ее, но она от-
вернулась и схватилась за колонну у нижней части лестницы.
- Они уходят, - сказала она.
Он проследил за ее взглядом. Дверь, ведущая на лестницу к погребам,
была открыта, и двое человечков тащили третьего. Дэниел машинально сде-
лал движение, чтобы последовать за ними, но она схватила за руку.
- Пусть идут, - резко сказала ока. - Ты уже наделал дел.
Темную ночь сменило ясное утро. Погода вскоре должна была
измениться, но тучи, предвещающие шторм, находились еще
где-то далеко над океаном. Над миром царило солнце, дарующее
жизнь всему живому, а луна растворилась в его лучах. Люди
продолжали жить по своим законам: мужчины отправлялись на
работу, дети шли в школу, домохозяйки начинали заниматься
уборкой. Это был реальный мир. Здесь не оставалось места для
фантазий, которые приходят в голову из книг, кинофильмов или
вообще неизвестно откуда.
День входил в свои права. Ночные призраки удалялись в
неведомые края.
Все закончилось.
Глава 16
Все, кроме Бриджет и Морвицев, собрались за кофе. Чувствовали ли они
себя такими же потрясенными и униженными, как Дэниел? По их лицам ничего
нельзя было сказать. По крайней мере, он надеялся, что никто ни о чем не
догадывается. Пытаясь говорить непринужденно, он обратился к остальным:
- Это, наверное, имеет какое-то отношение к экстрасенсорному воз-
действию. Управление и контроль за нашими мыслями.
- Конечно, - поддержал его Уоринг. - Экстрасенсорное влияние на чело-
века то признавалось, то отвергалось. Неоднократно высказывались разные
гипотезы. Считается, что у обыкновенного человека есть какой-то барьер
или фильтр, который обычно останавливает это действие. Но экстрасенсор-
ные способности нередки среди психопатов.
- Вы считаете их психопатами? - спросил Мэт.
- Не знаю. Но один из признаков психопатии - отсутствие эмоций. Воз-
можно, у них эмоций нет. Ростом управляет гипофиз, который соединен со
зрительным бугром, а эта часть мозга связана с эмоциями. Возможно, одно
повлияло на другое.
- Они никогда не улыбались и не смеялись, - сказала Черри. - Это
что-то означает?
- Я слышал, как они смеялись, - подал голос Дэниел. Он содрогнулся,
вспомнив об этом, и подумал, что, наверное, у него всегда будут пробе-
гать по коже мурашки при воспоминании об этом смехе. - А разве тот факт,
что они мучили нас, не свидетельствует о наличии эмоций?
- Не обязательно, - ответил Уоринг. - Это может быть имитация игр
Шеймуса. И смех тоже - возможно, он смеялся над ними. А вы на самом деле
слышали смех? Вы уверены в том, что прошлой ночью все это вам не почуди-
лось? Я думаю, смех был наваждением.
- Слишком много всяких видений одновременно, - подал голос Мэт. -
Черри и я чувствовали, как качается дом, и наблюдали за огнями в небе.
Они вошли в дом, когда Бриджет и Дэниел стояли, уставившись друг на
друга в пустом холле, и Дэниел обрадовался возможности отвести взгляд от
Бриджет. Он сразу понял, что Мэт и Черри стали любовниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29