- После всего, что вы
сделали, вам нужно отдохнуть. Не волнуйтесь, завтрак уже на плите.
"Да, - мрачно подумала Бриджет, - бекон подгорает, яичница жесткая,
как подошва, а о кофе вообще лучше не думать". Она мило улыбнулась.
- Вы прелесть, миссис Малоне. Вы так обо мне заботитесь.
- Спасибо. - Миссис Малоне покраснела.
Выходя, она оглянулась.
- Не торопитесь.
Бриджет спустилась вниз через десять минут. Ее прическа оставляла же-
лать лучшего - времени хватило только на то, чтобы разок пройтись рас-
ческой по волосам. Если бы сейчас Дэниел помахал у нее перед носом спе-
циальным разрешением, она бы все бросила и убежала с ним. Но дела оказа-
лись не так плохи, как она думала. Мэри готовила завтрак, и даже до-
вольно успешно. Единственной потерей пока был фунт подгоревших сосисок.
Кипела вода для кофе. Бриджет бросила зерна в кофемолку и включила ее.
Через четверть часа все шло по графику, и она могла отвлечься от дел.
Бриджет почувствовала укол совести, вспомнив о пленнице. Конечно, с ней
ничего не должно было случиться, но все-таки... Она поискала глазами
ключ от гардероба, который предыдущей ночью оставила на верхней полке у
двери. Его там не оказалось...
Мэри о ключе ничего не знала. Бриджет хотела вызвать миссис Малоне из
столовой, но, подумав, решила, что быстрее будет самой сходить в гарде-
роб и выяснить, в чем дело. Может, остальные лилипуты нашли ключ и спас-
ли Грету? Это представлялось абсолютно невероятным, но в данных обстоя-
тельствах все казалось возможным.
Дверь была чуть приоткрыта, и Бриджет увидела, что у корзины откинута
крышка. Она вошла в комнату и поняла, что все в порядке. Грета сидела в
корзине на подушке, которую положила Бриджет. Рядом на стуле сидел Сте-
фан.
- Так это вы взяли ключ? - спросила она с облегчением.
Он кивнул, и она увидела его лицо. На нем застыло выражение скорби.
- Что случилось? - спросила Бриджет.
Он попытался объяснить, но не смог. Ей показалось, что в его глазах
стоят слезы. Он неотрывно смотрел на Грету, которая, в свою очередь,
мрачно и равнодушно глядела на него.
- Что-нибудь с ней? - спросила Бриджет. Он кивнул. - Что?
Она ждала его ответа и уже почувствовала страх. Было слышно, как те-
чет по трубам вода, а где-то вдали гудит паровой котел. Наконец он про-
изнес спокойным, безучастным тоном:
- Я знаю.
- Знаете что?
- Знаю, кто ее родители.
Глава 10
Мэт не сомневался в существовании маленьких человечков еще до того,
как увидел след. Будто в тумане, он последовал за остальными к башне. С
одной стороны, он не хотел, а с другой страстно желал получить зримое
подтверждение. Больше всего его разозлила небрежность Дэниела, то, как
тот бесцеремонно показывал свою находку, и его типичная английская мане-
ра глотать слова: "Единственное разумное объяснение, которое я могу
предложить: кто-то из нас встал пораньше и сделал его".
Поэтому Мэт чуть позднее и обвинил в этом самого Дэниела. Затем Сте-
фан нашел дыру, и ирландец высмеял его. Но Мэт знал, что их находки нас-
тоящие, и это самое важное событие в его жизни.
Ребенком он каждое лето ездил к бабушке с дедушкой. Утомительное пу-
тешествие на поезде, который останавливался на каждой, даже самой ма-
ленькой, станции: коровы мотали головами, пытаясь отогнать мух, под се-
рым или голубым небом простирались зеленые пастбища и бесконечные карто-
фельные поля. День обычно выдавался жаркий и безветренный. Его всегда
встречал дед на двуколке с рессорами, в которую была впряжена пони. Дед
размахивал кнутом и разрешал давать Бетой специально припасенные Мэтом
кусочки сахара. Они оба много смеялись, и дед просил не давать лошади
слишком много сладкого, а то у нее выпадут зубы. Потом они неторопливо
ехали к деревенскому домику, из которого выходила бабушка в переднике с
голубыми цветами, а за ней по пятам следовали кошки.
Он очень любил бабушку с дедушкой, уже тогда понимая безразличие ма-
тери к окружающему ее миру и напускную веселость отца, поглощенного ра-
ботой. Именно так, считал Мэт, люди и должны жить вместе - счастливо и
безмятежно. Его вера не исчезла даже после удара, который он испытал,
впервые увидев, как дед пришел пьяный со скачек.
В обычные дни все шло согласно заведенному порядку, и его отношение к
происходящему никогда не менялось. Но с того момента, как дед уходил ут-
ром, все было по-другому. Бабушка готовила что-то особенное Мэту на
обед, варила кофе с цикорием, пекла плоские хлебные лепешки на соде, ко-
торые он очень любил.
Самое лучшее время наступало после чая, когда дневная работа была
сделана, а ужин деда стоял в печке. Бабушка рассказывала Мэту сказки.
Иногда она вспоминала родственников или людей, которых знала, - стран-
ные, фантастические и часто грустные истории - например, про тетю, кото-
рая вышла замуж за протестанта, и про то, как после ее смерти мальчишки
дважды выкапывали тело по ночам. Один раз они положили его на перекрест-
ке, а потом - на крыльце ее дома. Но чаще всего она рассказывала о вся-
ких удивительных существах - эльфах, духах, чей стон предвещает смерть,
о маленьких человечках из Коинемары, где она провела свое детство. Исто-
рии про маленьких человечков он любил больше всего. Обычно он слушал ее,
сидя на коврике и прислонив голову к ее коленям. В камине шипел чайник,
кошки спали, устроившись поближе к огню, даже летом. В такие минуты его
самого частенько клонило в сон, и он даже отказывался от какао с пе-
ченьем. Потом он лежал в кровати и смотрел, как летучие мыши шныряли
взад-вперед по серо-синему небу, и вспоминал бабушкины рассказы.
Пьяный дед возвращался поздно. Его голос был слышен издалека: дед ру-
гался или пел что-то. Падали какието вещи, бабушка возмущалась, дед
очень громко кричал в ответ, и самое ужасное, что многие слова считались
очень нехорошими: их употребляли только в трущобах Дублина. Громко и от-
четливо бабушка говорила:
- Подумай о ребенке, который там спит, если тебе на меня наплевать!
Мальчик может услышать, как ты выражаешься!
И в ответ следовали те же непристойные выражения, дед кричал, что в
своем доме он будет говорить так, как хочет, а ребенок - его собственный
внук, и ему надо вырасти настоящим мужчиной, который сможет постоять за
себя и не окажется под каблуком ни у одной женщины. Мэту хотелось крик-
нуть, чтобы они замолчали. В конце концов дед, спотыкаясь на каждом ша-
гу, отправлялся спать, а бабушка начинала плакать.
На следующий день они оба молчали. Неразговорчивая, грустная бабушка
односложно отвечала на вопросы Мэта, дед пытался помириться с ней, а за-
тем уходил на пастбище. На следующий день все снова вставало на свои
места, пока через две или три недели не повторялось опять.
Но даже после того, как Мэт возненавидел такие вечера, он все равно
ждал скачек - запаха кофе, мирного и волнующего утра и рассказов о ма-
леньких человечках. В этом было спокойствие, даже волшебство, хотя ночь
все портила. Это продолжалось из года в год до тех пор, пока бабушка не
умерла. В ту ночь ему снилось, что ее тело выкапывают маленькие человеч-
ки и кладут у двери их домика, а дед возвращается пьяным со скачек. Мэт
проснулся тогда от собственного крика.
После этого он не вспоминал рассказы бабушки. Они плохо кончались,
как и почти все в этой жизни. В юности Мэт много пил, иногда по нес-
колько дней подряд, а затем усилием воли "завязал". И держался, пока не
встретил Бриджет. А теперь случилось чудо, триумф добра над злом, ясный
день после ужасной ночи. Это ослепило и ошеломило его.
В тот день он больше не пил. Вместе с Дэниелом, Стефаном и Хелен он
спустился в погреба под башней, хотя не ожидал, что они что-нибудь най-
дут. Все произойдет не так. Он не представлял себе, каким будет следую-
щий знак или когда что-нибудь случится, но знал одно - надо ждать. Из
этого состояния его на мгновение вывел огарок свечи, но это прошло. "На-
до еще подождать, - решил он, - и то, что должно произойти, - произой-
дет". Предложение дежурить ночью он принял с тем же вялым интересом.
"Англичане, американцы и немцы, - подумал он, усмехаясь про себя, - соб-
рались ловить привидения сачком для бабочек".
Услышав шум, он решил, что они достаточно потрепали себе нервы и те-
перь делают вид, будто сидели в темноте не зря. Даже когда они поднялись
наверх и Уоринг закричал, Мэт не сомневался, что шум поднят изза како-
го-то пустяка. Он увидел ее, совсем крохотную, в руках у Дэниела. Именно
такими он представлял себе их по рассказам бабушки. Казалось невозмож-
ным, невероятным, что ее, как крысу, поймали в углу.
То, что за этим последовало, было еще хуже. Он молча стоял рядом, по-
ка они говорили и спорили. Хелен предложила ему обратиться к малышке на
гэльском, он посмотрел на американку с молчаливым презрением, но тут его
об этом попросила Черри. Крошка ничего не ответила, да и зачем ей отве-
чать? Когда Стефан заговорил на немецком, ее крохотные губы ожили, она
что-то произнесла. Они продолжали ее допрашивать и спорить между собой.
Он сам сделал несколько замечаний, слыша свой голос как бы со стороны.
Мир опять начал действовать ему на нервы, и все потеряло смысл.
Нет, не все. Его охватила злость, когда он услышал о репортерах, а
перебранка Селкирков лишь усилила это чувство. "Ученые, - подумал он с
ужасом и отвращением, - и цирк". Он заставил себя замолчать, не обращать
внимания, но в конце концов взорвался. Он начал высмеивать их предложе-
ния, но в его издевках слышалась горечь. Горечь человека, который знает,
что говорит. Все это время малышка сидела на руках у Черри и смотрела на
него. Лишь когда Черри сказала: "Она может спать со мной", он смутился и
решил уйти.
Они все еще обсуждали, как запереть ее на ночь. У себя в спальне он
налил большую порцию виски, выпил и налил еще. Спиртное подействовало.
Полностью отключившись от произошедшего, он разделся.
Черри вошла, даже не постучав. На нем были только плавки. В первое
мгновение он решил, что она смутилась... Нет, она смотрела на него с
легкой невинной улыбкой.
- Мне снова захотелось побыть с тобой, - сказала она.
Он не понимал, почему эта девушка сначала показалась ему скучной. Та-
кая непосредственная и честная, совсем не похожа на улыбающуюся и скрыт-
ную Бриджет. Мэт чувствовал потребность защитить и успокоить ее, но не
мог же он еще одну ночь провести на стуле.
- Я очень устал, Черри, - сказал он.
Она понимающе кивнула.
- Можно, я тебя поцелую перед сном?
Не дожидаясь ответа, она подошла к нему, встала на цыпочки и, обняв,
прижалась, сомкнув пальцы у него за спиной. Ее лицо было открытым и иск-
ренним, как у ребенка.
Он торопливо поцеловал ее в губы. Затем осторожно освободился из ее
объятий.
- Спокойной ночи, - сказал он.
Глава 11
Стефана удивило, что никто не вспомнил о дневнике, хотя маленькая
Грета говорила по-немецки. Не исключено, что здесь существовала какая-то
связь. И тут он понял, что только Бриджет знала о записной книжке, но
она, видимо, не придала этому факту никакого значения. С тех пор они не
возвращались к этой теме. Стефан не упоминал о дневнике, когда другие
спорили. Он сам не мог объяснить почему. Наверное, он испытывал симпатию
к человеку, который написал те строки, одинокому и так далеко уехавшему
от дома. В конце концов, вероятно, придется рассказать о дневнике, но
Стефан предпочел бы этого не делать. Сегодня утром он нашел вторую тет-
радь, и ему захотелось прочитать ее и поразмышлять в одиночестве.
Ханни спала и не проснулась, когда он вошел. Он быстро разделся и
забрался в кровать. Устроившись поудобнее, он раскрыл дневник.
ТРИ ДНЯ ПОДРЯД БЕСПРЕРЫВНО ИДЕТ ДОЖДЬ. НЕ СИЛЬНЫЙ, НО МОНОТОННЫЙ, А
ОТ ЭТОГО УСТАЕТ ДУША. СЕГОДНЯ Я ВООБЩЕ НЕ ВЫХОДИЛ. ПОСЛЕ ОБЕДА СИДЕЛ ПЕ-
РЕД КАМИНОМ - ОГОНЬ РАЗВЕЛА МИССИС РАФФЕРТИ. УГЛИ ПОЛЫХАЛИ ЯРКОЖЕЛТЫМ,
ПОЧТИ БЕЛЫМ, И Я ВСПОМНИЛ, КАК РЕБЕНКОМ ВЕРИЛ, ЧТО В ОГНЕ ЖИВЕТ САЛА-
МАНДРА, И РАЗМЫШЛЯЛ, КАКОВО ЕЙ, КОГДА ОН ГОРИТ СЛАБО, И УМИРАЕТ ЛИ ОНА,
КОГДА ЗАТУХАЮТ КРАСНЫЕ УГОЛЬКИ ИЛИ ОСТЫВАЕТ ПЕПЕЛ.
Я СНОВА ПРОСНУЛСЯ НОЧЬЮ ОТ РЕЗКОЙ БОЛИ В ЖЕЛУДКЕ, ПРИНЯЛ ТАБЛЕТКУ, И
ВСКОРЕ БОЛЬ УТИХЛА, НО МНЕ ЕЩЕ ДОЛГО НЕ УДАВАЛОСЬ УСНУТЬ. НЕЛЬЗЯ ТАК ОТ-
НОСИТЬСЯ К СВОЕМУ ЗДОРОВЬЮ. ДОКТОР ЗДЕСЬ ПОЛНЫЙ ДУРАК И ТАК ЖЕ НУЖЕН
СВОИМ ПАЦИЕНТАМ, КАК ВОДА ИЗ ЛУРДА ИЛИ МОЛИТВЫ СВЯЩЕННИКА. ХОРОШО БЫ
СЪЕЗДИТЬ В ДУБЛИН ИЛИ, ЕЩЕ ЛУЧШЕ, В БЕРЛИН. С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЗДОРОВЬЯ РА-
ЗУМНО, НО ЭТО - НЕОПРАВДАННЫЙ РИСК.
ЗАВТРА - ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ В. Я ПЫТАЮСЬ НЕ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ, НО ВСЕ РАВНО
ПОМНЮ. ОНА БЫЛА СМЕЛОЙ ЖЕНЩИНОЙ.
ДОЖДЬ ВСЕ ИДЕТ. ХОЛОДНАЯ СЫРОСТЬ ЭТОЙ СТРАНЫ ПРОБИРАЕТ МЕНЯ ДО КОС-
ТЕЙ. Я - САЛАМАНДРА, МИР ВОКРУГ МЕНЯ - ОСТЫВАЮЩИЙ КОСТЕР.
Стефан стал читать дальше. Даты указывали число и месяц, год от-
сутствовал, но было ясно, что эта тетрадь написана после той, которую он
уже просматривал. Меланхолические нотки встречались гораздо чаще. Автор
записок меньше писал о своих занятиях, как будто разуверился в них. Но
ближе к середине все-таки встретился абзац, посвященный работе.
ПО РАДИО ПЕРЕДАЛИ, ЧТО ФРАУЗИГ ПОЛУЧИЛ НОБЕЛЕВСКУЮ ПРЕМИЮ. МАЛЕНЬКИЙ
КРУГЛОЛИЦЫЙ ФРАУЗИГ, КОТОРЫЙ ТАК ЛЮБИЛ БЕЛКОВЫЕ КОЛБАСКИ. ТЕПЕРЬ ОН МО-
ЖЕТ ЕСТЬ ИХ СОТНЯМИ ТЫСЯЧ, ЕСЛИ ЗАХОЧЕТ. МЫ БЫЛИ ЕДИНСТВЕННЫМИ В НАШЕМ
ВЫПУСКЕ, КТО, КАК СЧИТАЛ МЕРКЕНХЕЙМЕР, ИМЕЛ КАКИЕ-ТО ЗАДАТКИ, ПРИЧЕМ МЕ-
НЯ СЧИТАЛИ БОЛЕЕ ОДАРЕННЫМ. Я ВЫБРАЛ ИНОЕ ПОЛЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. ТЕМ НЕ МЕ-
НЕЕ ПРИ ДРУГИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ - ЕСЛИ БЫ МОИ ЗАМЕТКИ ОПУБЛИКОВАЛИ - МОЯ
СЛАВА БЫЛА БЫ ОГРОМНОЙ. НО МЕНЯ ЭТО НЕ ОЧЕНЬ ВОЛНУЕТ. МЕНЯ БЕСПОКОИТ,
ЧТО САМА РАБОТА ПОСЛЕ ТАКОГО НЕВЕРОЯТНОГО ДОСТИЖЕНИЯ ПРЕВРАТИЛАСЬ В
ОБЫЧНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ, КОТОРОЕ МОГ БЫ ВЫПОЛНЯТЬ ЛЮБОЙ ТРЕТЬЕСОРТНЫЙ НАТУРА-
ЛИСТ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29