– Чаще всего побеждает не самый быстрый, а самый умный, – назидательно произнес Кэл и усмехнулся.
Темная кожа Тони побледнела.
– Ты, сивый ублюдок! Когда-нибудь ты пожалеешь, что встал на пути Антонио Герреры!
– Если будешь продолжать валять дурака, долго не проживешь.
Тони со злостью сплюнул, повернул коня и крикнул, чтобы ковбои «Бар Кросс» следовали за ним. Маккензи слышала, как люди Кроссби, отъезжая, откровенно смеялись над Геррерой. Но лишь когда топот Копыт растворился в тишине, она смогла перевести дух.
Кэл опустил ружье.
– Теперь ты убедилась в том, что тебе лучше не покидать ранчо?
Маккензи глубоко вздохнула.
– Пожалуй, ты прав.
Поскольку Кроссби именно ее избрал жертвой, помощи от Маккензи было мало. Наоборот, приходилось постоянно опасаться за нее и следить, где она находится. Ей давно пора было перебороть свое никчемное упрямство.
– Мак, работа подходит к концу. Завтра большая часть стада будет на северном пастбище, где мы будем клеймить животных. Ты немного потеряешь, если останешься дома.
Маккензи кивнула. К воскресенью скот для продажи будет отобран и готов к отправке, а в следующую пятницу она, наконец, обретет мужа, с которым будет делить радость и горе всю оставшуюся жизнь. Может быть, действительно пришла пора становиться женой и снимать с себя обязанности скотовода и хозяина ранчо?
– Я вернусь на ранчо, как только мы пригоним этих коров на северное пастбище. Ты поедешь с нами? – спросила она, поворачивая Долли на север.
– Конечно.
Кэл ехал рядом с ней, а Исти гнал маленькое стадо чуть позади.
Маккензи улыбнулась любимому.
– На минуту мне показалось, что я уже потеряла тебя, – сказала она. – Я рада, что ты у меня самый умный, а не самый быстрый.
– Мне пришлось лететь, как ветер, чтобы догнать тебя, – ответил он с улыбкой.
– К чему было так торопиться? – поддразнила Маккензи. – Я скакала не так уж быстро.
– Ты могла мчаться, как бешеный заяц, и все равно бы я догнал тебя.
Она счастливо рассмеялась.
Следующие два дня прошли спокойно. Сэм Кроуфорд и Гидеон Смолл пригнали остальной скот, а другие работники ранчо клеймили и метили телят, проверяли, нет ли раненых и больных животных, помещали предназначенных на продажу коров в отдельный загон. В пятницу к вечеру без клейма остались всего несколько бычков, животные для продажи были отобраны – работы оставалось на несколько часов, поэтому Маккензи разрешила людям отдохнуть перед последним днем загона скота в награду за хорошую работу. Мужчины бросили жребий, чтобы решить, кто останется стеречь стадо, – выпало Буллу Фергюсону и Скиллету Махоуни. Остальные умылись, причесались и отправились в город. Кэлу тоже пришлось поехать с ковбоями, хотя меньше всего на свете ему хотелось провести этот вечер в шумном прокуренном салуне, вонявшем крысами и потом. Но он опасался, что Кроссби может устроить потасовку в городе, раз не сделал этого на пастбище. А если люди «Бар Кросс» станут напрашиваться на драку, ковбои «Лейзи Би» будут только рады этому, но потом они могут попасть в тюрьму, и Маккензи не сможет соблюсти обязательства своего контракта, потому что некому будет отправлять скот на станцию. Естественно, лучшим решением было бы не отпускать людей с ранчо, пока не закончены все работы, но Маккензи заявила, что они заслужили отдых и, если не получат свое, Кэлу придется весь путь до железнодорожной станции сдерживать не только скот, но и людей.
В городке было тихо, по крайней мере, по тумстоунским стандартам. Кэл весь вечер ходил из одного салуна в другой, следя за ковбоями «Лейзи Би», которые были неутомимы и готовы к бою, но знали, что зоркий глаз управляющего неусыпно следит за ними, поэтому не задирались. То тут, то там Кэлу попадались люди Кроссби, но они занимались своими делами. И все-таки в воздухе висела напряженность, как в жаркий августовский день.
Так Кэл бродил в одиночестве по Аллен-стрит, заходя из бара в бар, отпивая по одному-два глотка из заказанных напитков. Пару раз он случайно встретил знакомых – в первый раз его приветствовал Гас Бигли, во второй – Тэд Грин, который сообщил, что у него появилась новая модель винчестера, и пригласил Кэла взглянуть на него: такое замечательное оружие не может не заинтересовать столь искусного стрелка. Все было более-менее спокойно, пока Кэл не зашел в салун «Блади Бакет» – дыру, в которой скандалы считались нормой поведения. Возле стойки бара он увидел Тони Герреру, Джеффа Моргана и еще трех ковбоев «Бар Кросс» – все они были пьяны до чертиков и вооружены.
– Ой, кто к нам пришел! – приветствовал Тони появление Кэла. – Разве тебе не известно, что в это чудесное заведение не пускают индейцев?
Кэл украдкой оглядел салун и с облегчением заметил, что здесь нет никого с «Лейзи Би».
– А где твое пончо, под которым ты прячешь свое дурацкое ружье? – расхохотался Тони. – Давай выйдем на улицу, я покажу что можно сделать очень быстро с твоей умной головой! Твои «самые умные» мозги мигом разлетятся по мостовой.
– Геррера, ты настолько пьян, что не попадешь и в стену сарая.
Люди с «Бар Кросс» засмеялись. Один из них был с Тони на южном пастбище два дня назад.
– Тони, не будь дураком! Тебя раз проучили на этой неделе, и я слышал, что это уже не впервые.
Лицо Тони сделалось пунцовым от злости.
– Посмотрим, сможет ли он бороться по-честному, черт его возьми! Смит, если ты не трус, выходи на улицу!
– Заткнись, Геррера, – вставил свое слово Джефф Морган.
Тони стукнул стаканом с виски по стойке бара.
– Ч-что ты имеешь в виду – «заткнись»?!
– Ты пьян, но лезешь на рожон. Тебя сейчас убить легче, чем муху прихлопнуть. Умерь свой пыл, твой черед еще придет.
Кэл вышел, предоставив им возможность препираться дальше. Тони был настолько пьян, что не представлял никакой опасности, а Кэлу нужно было следить за другими людьми.
Остаток ночи прошел без особых происшествий. Кэл снова совершил обход баров на Аллен-стрит, заняло это довольно много времени, поскольку этих клоак было великое множество. Создавалось впечатление, что пьянство – любимое занятие жителей Тумстоуна.
– Черт тебя подери! Ты в состоянии хотя бы взобраться на эту проклятую лошадь?!
Джефф Морган пытался усадить Тони в седло, но все его попытки были тщетны – как только он отходил в сторону, Тони съезжал на землю.
– Я м-м…м-могу й-ехать, – промямлил Тони. – М-могу, ч-черт! П-п-поехали, п-п-поехали, Джефф…
– Если ты свалишься, я не стану возиться с тобой, – предупредил его Морган, усаживаясь на своего коня.
– П-поехали, ты, с-собака!
Стараясь не сбиться с пути в кромешной тьме, Джефф думал о том, что совершил ужасную глупость, когда поехал в город сегодня вечером. Дорога была грязной после дневного ливня, Тони был мертвецки пьян, а сам Джефф держался не намного лучше. Он сомневался в том, что они доберутся до «Бар Кросс» к восходу солнца.
В этот вечер в городе были почти все ковбои «Бар Кросс». Кроссби сам предложил им съездить туда. Он сказал, что неплохо бы им съездить в Тумстоун и «выпустить пар из котла». По его словам, каждый уважающий себя мужчина должен время от времени «расслабляться». Старик не сказал ничего особенного, но каждый из ковбоев понял, что он имел в виду – он не стал бы возражать, если бы они хорошенько проучили парней с «Лейзи Би». Может быть, работники «Бар Кросс» так бы и сделали, если бы Джефф не намекнул на то, что Кроссби не станет лезть из кожи вон, чтобы помочь им, когда они угодят за решетку. Хотя Поттс и был в кармане у Кроссби, но начальником полиции служил суровый плешивый старик, с которым было не так-то просто договориться.
Джефф Морган проработал на ранчо «Бар Кросс» всего несколько недель, но ему уже не нравилось, как Кроссби ведет себя. Сначала увез малышку Фрэнки и пытался использовать ее, чтобы добиться от Маккензи продажи «Лейзи Би». Безусловно, Морган не мог даже предположить, что Натан на самом деле причинит ребенку какой-либо вред, но способ, к которому он прибегнул, был омерзителен. И то, что хозяин занялся подделкой клейма, тоже не соответствовало понятиям Джеффа о порядочности. Хотя он был уверен в том, что для Маккензи было бы лучше продать ранчо, но воровские методы вытеснения ее с законной территории были ему не по душе. Но если подойти с другой стороны – любые средства хороши для того, чтобы сломить безрассудное упрямство Маккензи и избавиться от ненавистного Калифорнии Смита.
– Ты движешься или стоишь на месте? – рявкнул Джефф через плечо. Лошадь Тони Скорее брела, чем скакала. – Если мы будем ехать с такой скоростью, не доберемся до дома и к рассвету.
– Джефф… при-держи этих… чертовых кляч! Мне нужно… нужно…
Лошадь Тони остановилась. Джефф слышал, как Герреру рвало, и у него самого забурчало в животе. Ему захотелось бросить Тони – пусть добирается до ранчо, как хочет. Джеффу не хотелось лишаться возможности поспать несколько часов только из-за того, что Тони так надрался.
– Ты в порядке? – спросил он, когда лошадь Герреры пошла рядом.
– Ага.
– Лучше стало?
– Да уж. Намного. Блевать – мое любимое занятие.
– Тогда поехали, только давай побыстрей!
– Ладно… Этот проклятый Смит не уйдет от нас, – проворчал Тони. – Когда-нибудь я прижму его к ногтю. Когда его здесь уже не будет, ты сможешь отправиться к моей сводной сестричке и позабавиться с ней. Ты ведь всегда был не против?
– Заткнись насчет Маккензи.
– Это еще почему? Эта девка давно не девственница; расставила ножки перед этим гадом-апачем и произвела на свет грязное отродье, даже не надеясь, что сможет иметь нормального мужа.
– Я сказал: заткни свою вонючую пасть!
– Э, да ты к ней неровно дышишь! – Тони захохотал и чуть не свалился с лошади.
Морган пришпорил коня. От неожиданности животное прыгнуло вперед, толкнув лошадь Герреры в мягкую грязь на обочине дороги. Джефф услышал звук падающего обмякшего тела. Лошадь Тони в панике изо всех сил пыталась удержаться на ногах, но опрокинулась и, кувыркаясь, полетела в глубокий придорожный овраг. Правда, достигнув дна, она, как по волшебству, снова оказалась стоящей на ногах со съехавшим на бок седлом. Повезло лошади, но не Тони. Он лежал совершенно неподвижно на песчаном дне оврага в пяти шагах от лошади.
– Черт подери! – Морган выскочил из седла и опасливо спустился в овраг. Встав на колени возле распростертого человека, Джефф пощупал его пульс. – О, боже!
Антонио Геррера больше ничего не мог сделать ни Калифорнии Смиту, ни кому-то другому: он был мертв.
Когда на следующее утро солнце встало из-за гор, в воздухе стоял запах паленых шкур и оглушительный рев животных, так что ощущение утренней свежести было безнадежно испорчено. Даже дома Маккензи слышала эти звуки и противный запах, хотя до пастбища, где происходила мучительная процедура, надо было скакать не менее четверти часа. Последние два дня она, как и обещала Кэлу, никуда не отлучалась с ранчо и нисколько не жалела о том, что не присутствует при клеймении – это занятие она очень не любила и радовалась тому, что сегодня костры, наконец, погаснут.
Лошади нравились Маккензи куда больше, и сегодня утром ей доставила большое удовольствие разминка Молнии и Ветерка на площадке для выгула лошадей. Она вспомнила тот день, когда Молния впервые попала сюда.
Кобылица была до смерти перепугана, зла и отчаянно боролась за свою свободу. Это было печальное и вместе с тем великолепное зрелище. А теперь, рядом со своим жеребенком, она казалась вполне довольной жизнью. Шерстка малыша цвета меди – точно такая же, как у его отца – блестела на солнышке. Молния больше не была величественной и дикой, но все равно оставалась прекрасной.
Из дома вышла Лу, держа в руках «Дамский журнал», и направилась к площадке.
– Маккензи, дорогая, я только что наткнулась на замечательную модель платья для Фрэнки. Оно прекрасно подошло бы для венчания, и я думаю, что успею сшить его вовремя.
– Господи, тебе не хватает работы, что ты собираешься шить Фрэнки платье для свадьбы?
– Для свадеб, – поправила Лу.
– Для свадеб, – улыбнувшись, согласилась Маккензи. – Лу, ты слишком много взваливаешь на себя. Дай мне взглянуть на платье.
Она взяла у Лу журнал и стала рассматривать рисунок.
– Лу, может быть, нам не обязательно шить Фрэнки такое платье?
– Маккензи, дорогая, мы же не хотим, чтобы девочка выглядела, как оборванка, в такой великий день.
– Я не сумею сшить так здорово.
– Сумеешь. Я найду время для… – Лу подняла голову и посмотрела на дорогу: к «Лейзи Би» приближались какие-то всадники. – Кто бы это мог быть? Кажется… О, боже! Что им здесь нужно?
На ранчо въезжал Натан Кроссби, оглядывая все вокруг хозяйским взором, будто «Лейзи Би» уже принадлежало ему. За ним ехало четверо его работников и трое незнакомых Маккензи мужчин. Рядом с Кроссби гордо восседал в седле Израэль Поттс, на лице помощника шерифа было чрезвычайно официальное выражение.
– Доброе утро, Израэль, – приветствовала его Маккензи, как только они приблизились. – Что привело вас сюда ранним утром?
– Здравствуй, Маккензи. Ты видела Калифорнию Смита?
Сердце Маккензи гулко застучало. Она не представляла себе, что могло случиться, но поняла, что начались неприятности.
– Он на северном пастбище заканчивает клеймить телят.
– Отлично, – промычал Израэль. Глаза Натана Кроссби удовлетворенно сверкнули. – А вы не хотите сказать мне, что произошло? – спросила Маккензи.
Израэль как-то странно взглянул на Лу. – Нет, – сказал он, – но я сожалею о том, что принес плохую новость миссис Андалусии.
– В чем дело? – спросила Маккензи срывающимся голосом.
– Мы приехали, чтобы арестовать Калифорнию Смита за преднамеренное убийство Антонио Герреры.
ГЛАВА XV
Маккензи словно громом поразило. Ей показалось, что все вокруг замерло, лишь ее несчастное сердце продолжало колотиться в груди.
Лу издала глубокий вздох, услышав о смерти сына, и застыла, как каменная.
Маккензи не верила своим ушам: Тони убит, а Кэл – его убийца. Да, эти двое часто ссорились и даже дрались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44