Ты, Соловей, не сочти за труд, отведи их к избачу!
— Это который на курьих ножках? — догадался Соловей.
— Вот именно. Он нас на опушке ждет, на старой дороге. Вот тебе десять рублей, передашь ему и скажи, чтобы коней в столицу доставил. Только пусть не пугается. Кони-то не простые, а богатырские, могут и возражать, ругаться даже... Пусть внимания не обращает! Так вот. Как доставит коней в столицу, пусть далеко не уходит. Мы, глядишь, быстро обернемся, ну и подкинем за труды! Сделаешь?
— Ты ж, Илюша, меня знаешь, — смиренно закивал Соловей. — Разве я против твоего слова когда пойду? Надо так надо. Сделаем!
— Ну и хорошо. Глядишь, и я тебя лишний раз выручу!
Придя таким образом к согласию, Илья принялся разглядывать плывущие по реке суда.
— Это слишком мало, — бормотал Илья, словно прицениваясь, — на такое суденышко зайдешь, так оно и перевернется от натуги! А это велико, ой велико, и вообще похоже на корыто! А вот это — в самый раз! И парус крепкий, и места много, и плывет, куда надоть!
— Эй, на челне! Греби к берегу! К берегу греби, кому сказал!
Завидев всадников, купцы на челне забегали, подняли еще один парус, налегли на весла и попытались удрать.
— Именем царя-батюшки! — завопил Илья. — А ну к берегу, или я за себя не отвечаю!
Кто-то из гребцов в испуге уронил в воду весло, кто-то натянул лук и выстрелил в сторону богатырей, но свежий ветер отнес стрелу далеко в сторону.
Илья Муромец развел руками.
— Придется в воду лезть! — Он скинул кольчугу и сапоги, зябко поеживаясь, вошел в реку и вдруг бухнулся, подняв тучу брызг.
Яромир уставился на него из-под руки и невольно ахнул: богатырь плыл к челну наперехват с такой скоростью, что следом за ним бурунами кипела белая водяная дорожка.
Гребцы и купцы, увидев приближающееся с невероятной скоростью нечто, дружно взвыли от страха и, как один, попрыгали в воду, а уже через мгновение Илья перемахнул через высокий борт. Погрозив купцам кулаком, он сел на корме и повернул руль к берегу. Вскоре изящное судно оскаленной пастью чудища ткнулось в прибрежный песок.
Богатыри дружно ввалились в лодку.
— Сделаешь так, — поучал Соловья-разбойника Илья, — пока мы на середину выгребаем — приготовься. Набери побольше воздуху. Чтобы до самой Кумарии хватило...
— Ты, Илья, в мое ремесло не суйся, — обиделся Соловей. — Не мешай! Дай водоизмещение прикинуть! — Он принялся что-то вычислять на пальцах. Затем замер и вдруг стал быстро раздуваться, превращаясь в огромный, безразмерный радужный пузырь.
— Сейчас рванет, братцы! — испугался не на шутку Добрыня. — Скорей на середину выгребай!
Илья схватил весло и в два гребка вывел ладью на место старта.
Хорошо кататься в лодке,
Где на брата по молодке,
А пока молодок нет,
Мы объедем целый свет! —
продекламировал Яромир, подняв руку.
— Класс! — уже привычно восхитились богатыри. — Ты бы хоть записывал!
— А я и запи... — договорить Яромир не успел. Что-то ухнуло невдалеке, богатыри упали на дно лодки, парус оглушительно щелкнул, и наступила тишина, нарушаемая только резким свистом воздуха.
— Что это было, братцы? — простонал Яромир, мотая враз отяжелевшей головой.
— Что, что, — проворчал Муромец, осторожно выглядывая из-за борта. — Летим, вот что!
— Как летим? — испугались богатыри, постепенно приходя в себя и принимая сидячее положение. — А и вправду летим!
— Ёшь твою медь! — восхитился Добрыня. — Это ж какая красота!
18
Соловей-разбойник поработал на славу. Невероятный порыв ветра поднял лодку с богатырями буквально под облака и продолжал дуть с неослабевающей силой, унося друзей в сторону Кумарии. Два или три суденышка, оказавшихся поблизости, летели параллельным курсом. Ничего не ведающие купцы решили, что наступил конец света, и выли от ужаса. Далеко внизу проносились леса и поля, мелькали речки, похожие на тонкие голубые ленточки. Кое-где виднелись деревни. Местные жители стояли разинув рты, тыча пальцами в небо. Какая-то обнаглевшая ворона попыталась угнаться за ними, но Илья цыкнул на нее, и глупая птица от испуга кувыркнулась через голову и отстала.
— Хорошо летим! — прокричал Илья, с трудом перекрывая рев ветра.
— А как садиться будем? — внезапно озадачился Добрыня.
— А руль-то на что? — отмахнулся Муромец, — Авось как-нибудь выправим!
Между тем скорость все нарастала и нарастала. Скоро совсем стало невозможно сидеть. Ветер с такой силой бил в лицо, что не давал дышать. Друзья снова улеглись на дно. Один Илья попытался восхищаться стремительным полетом, но едва он открыл рот, как невесть откуда взявшаяся ворона влетела в него, спасаясь от катаклизма. Скорее всего, это была все та же нахальная птица. Илья заткнулся, с трудом выплюнул ворону за борт и устроился рядышком.
— Сущее наказание! — прокричал он. — Ни тебе перекусить, ни тебе поспать! Ох, Яромирка, втравил ты нас в приключение!
— А тебе бы все пожрать! — проворчал Добрыня. — Вороны, что ли, мало, ха-ха-ха!
— Я ее не ел! — обиделся Илья. — Она же в перьях!
— Не было у ней перьев, — возразил Добрыня. — Ветер все повыщипал! Натурально голая ворона, хаха! — Он снова попытался рассмеяться, но встречный ветер каким-то непостижимым образом скомкал ему усы и бороду в один комок и этот комок с удивительной точностью вбил Добрыне в рот, на манер кляпа.
— Спасибо, Соловей! — крикнул Муромец. — Вступился за друга!
— А-ад... ста... аться... — донеслось до них из невообразимой дали.
— Ну Соловей! — разозлился Добрыня, с трудом освобождаясь от бороды и отплевываясь. — Ну, погоди!
Вскоре стало холодно. Ледяной пронизывающий ветер отнимал последние крохи тепла. Даже у Муромца покраснел кончик носа. Друзья придвинулись друг к другу потесней, и Яромир оказался в самой середке. Первым не выдержал Попович.
— Интересно, далеко ли до Кумарии? — спросил он, стуча зубами.
— Вопрос, конечно, злободневный! — отстукал зубами Добрыня.
— А что так скоро-то? — удивился Илья. — Али надоело? Ну, сейчас глянем! — Он перегнулся через борт и стал всматриваться в проносящийся под ними пейзаж.
— Скоро, братцы, уже степь пошла!
— А чего ж так холодно-то?
— Это от страху, — авторитетно заявил Муромец. — Мне вот не страшно, так и не холодно!
— Ха-ха! Ему не холодно! — развеселился Добрыня пуще прежнего. — Сосулька на носу в два аршина наросла, а ему не холодно!
— Где сосулька, где? — Илья неуловимым движением смахнул мутную сосульку за борт. — Нету ничего!
— Было, было!
— Нет, не было!
— Яромирка, скажи, была сосулька или нет? Яромир поднял голову. Ветер начал стихать, лодка уже летела тише, и в этот момент против солнца вдруг что-то блеснуло. Витязь невольно вгляделся и ахнул. Прямо по курсу медленно плыл летучий корабль и из его золоченой трубы, которая так и сверкала на солнце, валил густой, черный дым.
— Братцы! — завопил он не своим голосом. — Братцы! Догна-али!!!
Богатыри как по команде уставились на летучий корабль.
— Вот они, демоны! Братцы! — крикнул Илья. — Еще немного — и мы с ними поравняемся! Короче, действуем так: я правлю прямо на корабль, а Добрыня берет багор — и на абордаж! Возьмем извергов!
На корабле тоже заметили погоню. Стало видно, как засуетились и забегали матросы, через минуту корабль содрогнулся, изверг из золоченой трубы какой-то особенно черный, едкий дым и загудел низким, закладывающим уши ревом. Однако все эти манипуляции не слишком-то увеличили скорость летучего судна. Лодка богатырей их явно нагоняла.
Очевидно, капитан понял, что дело швах, и на палубу высыпали лучники. Как последний и самый весомый аргумент. Однако Илья Муромец оказался быстрее. С криком: «Я вам покажу, как с оружием баловаться!» — он схватил весло и, размахнувшись, швырнул в сторону врагов.
Вращаясь, как вертолетная лопасть, весло со страшным шуршанием пронеслось над палубой, сметая лучников и заодно часть надстроек.
В следующую минуту на палубу выскочила высокая черная фигура. Уставив в сторону богатырей горящий взгляд, фигура показала им такой недвусмысленный жест, что друзья буквально взвыли от злости.
— Колдун! — завопил Яромир. — Ну все, попался!
Однако сам колдун так не считал. В следующую секунду он вытащил за руку маленькую упирающуюся фигурку и, погрозив богатырям кулаком, принялся махать руками, очевидно, с намерением учинить какую-нибудь пакость.
Илья порыскал глазами по дну лодки, чем бы запустить в злодея, но ничего подходящего не нашел. Между тем откуда ни возьмись на палубе летучего корабля закружился черный вихрь. В одно мгновение он вырос до небес, как корова языком слизнул колдуна вместе с маленькой фигуркой и, бешено вращаясь, умчался прочь.
— Куда, сволочь?! — запоздало крикнул Яромир. — А ну, вернись!
Но кричать было уже поздно. В следующее мгновение ладья с богатырями стукнулась о борт летучего корабля. Илья Муромец первым перескочил на палубу, за ним поспешили остальные. И вовремя! Добрыня прыгал последним. Едва он оттолкнулся от ладьи, как та, закувыркавшись, полетела вниз. Друзья вовремя подхватили Добрыню, не дали упасть со страшной высоты.
— Ну вот и хорошо, вот и славненько! — пробасил Муромец, потирая руки и глядя на подступающую к друзьям стражу. Кумарских ратников было немного, но все они были хорошо вооружены, одеты в кольчуги и вид имели презлющий. Особенно выделялся здоровенный бугай саженного роста. Яростно вращая глазами, он уставился на богатырей.
— Ну, что зенки-то вылупил? — не выдержал Добрыня. — Ты своим пылесосам прикажи: пусть оружие-то бросят, а то, часом, порежутся!
— Кишмиш бешбармак! — заверещал бугай. — Кызылкум курага!
Услышав команду, кумарские ратники ринулись с копьями наперевес, но в этот момент Яромир двинул кому-то по морде, и толпа тут же отхлынула, озадаченно поглядывая на упавшего товарища. Товарищ лежал тихо, только иногда подрыгивал ногой.
— Убил, шайтан! — ахнул кумарин. — Савсэм карачун! — Упавший ратник снова дрыгнул ногой, словно подтверждая сказанное. Потом медленно приподнял голову и, не открывая глаз, слабо шевельнул пальцем. Указывающий перст уткнулся в Яромира.
— Убийца! — простонал ратник. — Он убил меня. Братья, отомстите за меня!..
— Ну, теперь все! — оскалился кумарский бугай. — Мы вас будим резить! На кусочка пилить!
— Да неужто? — насмешливо удивился Илья. — Ну, давайте, а мы посмотрим!
Однако кумарцы не спешили. Напрасно их начальник кричал и брызгал слюной, закатывая глаза, и грозился всеми карами. Ратники трусливо переминались с ноги на ногу и отводили в сторону плутоватые глаза. Наконец Илье это надоело.
— Ты долго тут плясать будешь, хамово отродье? — нахмурился он. — Чего людей травишь? Давай один на один сразимся!
— Мине нельзя: я — начальник! — заволновался кумарин. — Тебе шиш, а мине бакшиш!
— Чего это он глаголет? — удивился Илья. — Умом, что ли, тронулся? Ты, вражина, или по-своему лопочи, или по-русски говори, а то тебя понять невозможно!
Кумарин испуганно позыркал глазами, затем надулся и вышел на середину.
— Вы вторглись на территорию суверенного кумарского эмирата! — на чистом русском отрапортовал он.
— То, что ты хам кумарский, это я и так вижу, — сказал Илья. — А вот почто вы царских детей воруете да колдунам способствуете?
— Да что на них смотреть, бей их, братцы! — крикнул Яромир.
— Не бей, а мочи! — сурово поправил его Добрыня и с размаху влепил кулаком важному кумарину в лоб. Кумарин непременно бы улетел за борт, если бы его не придержал рядом стоящий Муромец. Он развернул его к себе лицом.
— Хорошо ли тебе, сокол ясный?
«Ясный сокол» как-то похабно хрюкнул, затрясся, неожиданно присел, с невыразимым упреком посмотрел на Добрыню и как бы на карачках, гусиным шагом, побежал в трюм.
— Что это с ним? — удивился Илья.
— А он это... — Добрыня с трудом подавил рвущийся наружу хохот. — Он... — Тут богатырь оглянулся на кумарцев, что-то шепнул Илье на ухо и повалился от смеха на палубу. Илья тоже не выдержал и рассмеялся:
— А я-то чую, вонь прет! Откуда, думаю? А оно вон что! Хе-хе! Эй вы, Аники-воины, идите уж сдаваться, пока весь корабль не изгадили!
— Оружие на пол! — приказал Яромир. — Руки за голову! Всем в трюм!
Через минуту палуба очистилась. Дышать стало легче.
— Ты, Яромирка, пробегись по кораблю, — приказал Илья Муромец. — У них тут народу много было. Вытаскивай всех, и сюда! А я суд вершить буду!
Яромир бросился исполнять приказание. Может быть, с излишним рвением, но зато от всей души. Первым на палубу вылетел капитан корабля и растянулся у ног Ильи Муромца. Илья пошевелил его носком сапога.
— Убился али нет? Коли убился, так за борт!
— Не убился, не убился! — тут же вскочил на ноги капитан. — Это я с непривычки! Больно палуба жесткая!
Яромир тем временем выгонял из кают притаившихся купцов и матросов. Последним он выгнал кочегара. Сначала Яромир немного испугался, приняв его за дьявола, и легонько стукнул. Так, на всякий случай, чтобы не укусил часом. Пришлось кочегара срочно откачивать и снова ставить к котлам. Правда, в этом был и положительный момент. С перепугу кочегар принялся так рьяно закидывать уголь в топку, что летучий корабль и впрямь полетел как птица!
С собравшимися на палубе Илья Муромец проводил беседу. Впереди стоял капитан, справа от него — матросы, слева — купцы.
— Ну что? — грозно спросил Илья. — Довоевались? Что же вы, злодеи, учудили? Кого украли? Что за чародея пригрели на своей кумарской груди? А? Не слышу! Ты капитан?
— Я, — скромно потупился капитан.
— А где хозяин?
— Нету хозяина! — развел руками капитан. — Улетел вместе со своим пленником!
— Ну так и вы у меня полетаете, аки птички небесные! — сказал Илья, опасливо поглядывая за борт. — Ну что, Добрынюшка, с кого начнем?
— С капитана! — сказал Добрыня.
— Ну, что скажешь? — прищурился Илья.
Капитан побледнел, однако отрицательно замотал головой.
— Знать ничего не знаю, ведать не ведаю!
— Яромир, веревку! — коротко приказал Илья.
Веревка была найдена моментально. Муромец самолично проверил ее на крепость и остался доволен. На помертвевшего от ужаса капитана надели петлю, захватив поперек туловища, закрепили двойным узлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40