Годфри запрокинул голову, чтобы как следует разглядеть в бледном свете зимнего солнца роспись на потолке огромного зала. Только один раз у него уже была возможность побывать здесь — да и то очень недолго. Резиденция Гильдии в Марсэе была запретной территорией для всех, кроме принесших присягу ордену. Впрочем, проктор мог себе позволить пригласить в свои покои человека, от которого ему требовались особые услуги, и именно поэтому Годфри теперь имел возможность любоваться знаменитыми фресками.
Центром всего зала была единственная каменная колонна, к вершине которой сходились остроконечные арки, образовывавшие потолок. Их переплетение казалось странной паутиной, однако все же была какая-то гармония в том, что опорой ей служил этот могучий столб. На всей поверхности, даже в самых темных углах, можно было видеть росписи: фигуры каменщиков, моряков, кузнецов, ткачей — всех бесчисленных ремесленников, входящих в Гильдию. Фоном им служило темно-синее небо со звездами, выкованными из чистого золота, а сами фрески сияли чистыми цветами — красным, зеленым, голубым и белым. Общее впечатление говорило о тайне, о скрытых пространствах, которые предстояло исследовать. Даже целой жизни было бы мало, чтобы постигнуть все секреты этого потолка. Во всем мире не было ничего подобного.
Годфри опустил глаза и потер затекшую шею. Только теперь он увидел, что рядом стоит Вогн и смотрит на него.
— Разве позволили бы вы всем горожанам Марсэя толпиться здесь и глазеть на такую красоту? — спросил проктор.
Что бы ни думал о нем Годфри, но каждый раз, когда дела заставляли его видеться с Вогном, по спине его пробегал озноб. Впрочем, архидьякон давно научился держать свою неприязнь при себе и ни в чем ее не проявлять, хоть иногда это и было нелегко.
Годфри сложил руки под стихарем и покорно склонил голову.
— Простите меня, милорд проктор. Я не отдавал себе отчета в том, что… глазею.
Если проктор и уловил ироническую нотку в его голосе, он ничем этого не обнаружил. Отвернувшись, Вогн сделал несколько шагов в сторону.
— Как видите, у нас здесь более чем достаточно места для новых посвященных. Как я понимаю, вы предпочли бы принять их клятвы в часовне.
— На освященной земле, — не удержался от уточнения Годфри.
— Однако наши ряды более чем вдвое пополнились за последний год, как и за предыдущий. В часовне новые братья не смогут поместиться. — Последние фразы Вогн произнес с нескрываемой гордостью: церковь никак не могла бы похвастаться таким же интересом к ней. Годфри даже не мог бы объяснить это тем, что во главе церкви стоит пустоголовый фигляр — разве Гильдия не страдала от того же?
Годфри пришлось сделать усилие, чтобы скрыть улыбку, вызванную столь непочтительной мыслью. Чувство юмора у Вогна отсутствовало.
— Мне нужно будет иметь доступ в этот зал накануне посвящения — чтобы установить здесь временный алтарь, освятить его и все приготовить.
Вогн кивнул, рассеянно глядя на Годфри, как будто мысли его были заняты чем-то другим. После нескольких долгих мгновений молчания он тихо спросил:
— Давно ли вы являетесь капелланом Гильдии?
— Восемь лет, милорд.
Вогн снова кивнул и принялся разглядывать потолок. Годфри оставалось только ждать — проктор его еще не отпустил. Но что ему нужно? Летнее посвящение гильдийцев состоится еще только через пять месяцев, и кто знает, какие перемены произойдут за это время? Да что угодно может случиться: землетрясение может разрушить это великолепное здание, Селар может умереть, а Кенрик — потребовать резиденцию Гильдии себе, повстанческая армия может захватить столицу и смести с лица земли саму Гильдию.
Ох, на это оставалось только надеяться…
— Что, — спросил Вогн не оборачиваясь, — известно вам о колдовстве?
Сердце Годфри оборвалось, но он сумел ответить почти без паузы:
— Не больше, чем большинству людей, милорд.
— Смею сказать, у вас было достаточно времени для размышлений на эту тему. Прошло ведь больше пяти лет… Вы одно время были с ним друзьями. Что вы теперь думаете о Роберте Дугласе, колдуне?
Годфри сглотнул и сдержанно — разве не произносил он эту ложь не одну сотню раз? — ответил:
— Я не видел его с тех пор, как он покинул Люсару десять лет назад. Да, мы были дружны в те годы, когда он был при дворе, — но что касается поддержки его теперь, когда он… — Годфри не произнес слова «колдун». Чем меньше он скажет об этом, тем легче будет наказание, которое на него на следующей исповеди будет наложено за ложь. — Я удивлен, что вы задаете мне такой вопрос, милорд. Разве у вас есть основания сомневаться в моей преданности?
— Случалось ли вам смотреть в глаза колдовству? — медленно повернувшись, спросил Вогн. — На мою долю такое выпало.
Годфри сложил руки перед собой, стараясь унять заколотившееся сердце.
— Милорд, я…
Но Вогн продолжал, не дожидаясь ответа:
— Что вы можете сказать человеку, который наяву видел сон о том, как черный орел напал на проктора?
Уж не свихнулся ли Вогн?
— Я… я не уверен, милорд…
— Разве вы не сочтете, что это видение, посланное богами? Разве появление птицы не наводит вас на мысли о Роберте Дугласе? Черный орел — герб его рода, не так ли?
— Да, милорд, но…
— Я его видел. — Голос Вогна обрел обычные резкие интонации. — Роберта Дугласа. Он напал на замок Гильдии в Лагганфорсе, когда я был там. Я видел его своими собственными глазами.
Роберт? Нападения на замки Гильдии? Да что происходит?
— Я хочу вам кое-что показать. — Вогн махнул рукой в сторону стола, стоящего у двери.
Годфри не замечал его раньше, но теперь не мог отвести глаз от маленького предмета посередине стола, накрытого белой тканью. Он осторожно приблизился. Вогн тоже подошел к столу, но к ткани не прикоснулся.
— Пять столетий назад, когда колдуны предали древнюю Империю, Гильдия разорвала давнюю связь с этим злом и дала священную клятву полностью искоренить его. Этому я посвятил всю свою жизнь и теперь, благодаря предусмотрительности моих предшественников, получил необходимое средство. Самая важная задача всегда была найти тайных колдунов, чтобы казнить их за их преступления. Этот талисман дает нам то, чего мы всегда хотели.
Вогн небрежно сдернул ткань, под которой оказалась круглая стеклянная чаша, наполненная какой-то зеленоватой жидкостью; на дне чаши лежало что-то, похожее на маленький камешек.
— Название этому — Брезайл, — тщательно подбирая слова, начал Вогн. — Чаша ничего собой не представляет, масло в ней — дорогое и редкое, его привозят из южных стран. А вот камень — нечто особенное. Он называется аярн. Он когда-то принадлежал колдуну и может найти ему подобных. Когда это случится, камень начнет светиться, выдав нам присутствие колдуна. Как видите, вы успешно прошли испытание. Камень остался к вам безразличен.
Годфри медленно втянул воздух и шумно выдохнул. Ему трудно было поверить в сказанное Вогном… но нужно немедленно предупредить Мердока! Сердце Годфри налилось свинцом. Когда он поднял глаза от Брезайла, оказалось, что Вогн пристально смотрит на него.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал проктор. — Разве этот талисман сам не является порождением колдовства? И разве я не подвергаю опасности свою бессмертную душу, используя его? Может быть. Но скажу вам вот что: я готов на что угодно, чтобы избавить эту страну от зла, проникшего в самое ее сердце. Это и есть настоящая причина того, что я вызвал вас сюда. Мне нужна ваша помощь.
— Моя помощь? — Годфри неожиданно почувствовал, что ему трудно дышать.
— Да. — Вогн кивнул с довольной улыбкой. — Наша война против колдунов начинается сегодня же — и нашей первой жертвой станет королевский советник Сэмдон Нэш.
ГЛАВА 2
Годфри быстро шел по улицам города, не обращая внимания на укусы ночного мороза. Он с трудом удерживался от того, чтобы не побежать, но тогда было бы легко поскользнуться на обледенелых камнях и упасть. Улицы были полны народу, и Годфри приходилось проталкиваться сквозь веселящуюся толпу. У него было меньше часа на то, чтобы добраться до маленькой швейной мастерской Мердока, предупредить его и вернуться в резиденцию проктора до того, как его хватятся.
Годфри свернул с главной торговой улицы в переулок, который тянулся вдоль городской стены. Желтый свет ламп падал из окон лавок и таверн на кучи грязного снега. Наконец архидьякон добрался до нужной двери и постучался. Он услышал приближающиеся шаги, и дверь распахнулась.
— Годфри! — Мердок быстро оглядел улицу. — Что, ради всех богов… Скорее входите внутрь, пока вас не увидели!
Годфри вошел в тепло тесной лавки, где единственная свеча бросала странные тени на стены. От тяжелого запаха дешевой шерсти у него на мгновение закружилась голова.
— Что вас привело ко мне? — резко спросил Мердок, нахмурив кустистые брови. — Вы же знаете, как опасно вам здесь появляться.
— Вам нужно немедленно покинуть Марсэй, — выдохнул Годфри.
— Что?
Заставив себя немного успокоиться, Годфри оперся о прилавок и сказал:
— У меня всего несколько минут. Слушайте внимательно. Этим утром Вогн вызвал меня в резиденцию Гильдии и показал мне что-то вроде талисмана. Он называет его Брезайлом и утверждает, что тот может указать на колдуна. Сначала я подумал, что проктор лишился рассудка, но тут выяснилось, что он приказал всем гильдийцам Марсэя явиться к нему и вновь принести присягу ордену. Он хотел, чтобы я, как капеллан Гильдии, был этому свидетелем.
Мердок потянул священника в глубину лавки.
— Продолжайте.
— В зале собралось больше двух сотен гильдийцев. Вогн не сказал им, что на самом деле задумал, но… Мердок, я видел это своими собственными глазами! Камень в чаше засветился! В зале были колдуны!
— Милосердйая Минея! — покачал головой Мердок. — И что случилось потом?
— Это-то и странно! Ничего не случилось. Камень светился несколько мгновений, но потом, как только первый гильдиец подошел к нему, погас и больше не засветился ни разу. Помните, вы говорили мне о злых колдунах? Тех, которых поймал Роберт и которые носили форму Гильдии?
— Малахи?
— Да, малахи. Могли они каким-то образом испортить этот Брезайл, чтобы он их не выдал?
— Не прикасаясь к нему — едва ли. Не думаю… но я не эксперт. Что было потом?
— Все гильдийцы принесли присягу — и камень оставался темным. Вогн пришел в ярость, но поделать ничего не мог.
Мердок кивнул и отвернулся, потирая подбородок.
— Что ж, он наверняка не остановится на этом. Вы правы. Я должен выехать на рассвете — нужно хотя бы предупредить остальных, чтобы они не приближались к столице.
— Но как быть с Робертом? Что, если он вернется в Марсэй?
— Будем надеяться, что этого не случится. Думаю, новость быстро разлетится по стране. Если повезет, он узнает об опасности до того, как станет слишком поздно.
— Еще одно. — Годфри двинулся к двери и положил руку на ручку. — По какой-то причине Вогн был уверен, что одного определенного гильдийца камень выдаст.
— Кого же?
— Нэша.
— И что же?
— Да ничего. Он был первым, кто подвергся испытанию. Не могу сказать, что хорошо знаю Нэша, но он явно пришел в ярость от того, что его вообще вызвали, — и уж он-то заметил Брезайл на столе рядом с проктором. Лично я думаю, что Вогн просто завидует тому влиянию, которое Нэш имеет на Селара. В будущем это может привести к беде.
Мердок отодвинул занавеску и оглядел переулок.
— Знаете, мы ведь не можем быть уверены, что Брезайл действует. Как бы то ни было, когда я завтра уеду, вы останетесь совсем без поддержки. Когда я услышу о том, что Брезайл повезли по стране, — а это, я уверен, обязательно случится, — я постараюсь вернуться и повидаться с вами. — Мердок помолчал, положив руку на плечо Годфри. — Обещайте мне: если вам будет угрожать хоть какая-то опасность, вы немедленно покинете столицу. Отправляйтесь прямиком в аббатство Святого Германуса. Там вам ничто не будет грозить.
Годфри медленно склонил голову и начертил над Мердоком знак триума.
— И вы будьте осторожны, друг мой. — С этими словами он открыл дверь и поспешил по холодным улицам обратно.
— Меня не интересует ваше мнение, де Массе, — рявкнул Нэш, быстро поднимаясь по лестнице. — Я хочу, чтобы все малахи в городе в течение часа сняли одежды гильдийцев — даже те, кого не вызывали к проктору. Вогн не успокоится, пока любой человек, носящий форму Гильдии, не явится на эту трогательную церемонию новой присяги.
Дойдя до двери, Нэш пинком распахнул ее, стянул перчатки, бросил их на пол и сразу направился к своему столу у окна. Де Массе, элегантный, как всегда, вошел следом. Нэш никогда еще не видел человека, который бы пользовался своей красивой внешностью, как доспехами, подобно де Массе. Бывали дни, когда от одного взгляда на малахи Нэша начинало тошнить.
— И где Гилберт? — не сдерживая гнева, бросил Нэш. — Почему его никогда нет на месте, когда он мне нужен?
— Он не носит одежду гильдийца и никогда не носил, — ответил де Массе. — Ему не грозит опасность подвергнуться испытанию.
— При чем тут это? Ему было поручено следить за Вогном. Вот пусть и объяснит мне, как Вогн заполучил эту… эту вещь без его ведома. Скажите мне, неужели все мои помощники никуда не годятся?
Де Массе сделал шаг вперед и развел руками; на каждом пальце сверкнули перстни.
— Послушайте, да такое ли уж случилось несчастье? После того как Вогн устроил эту игру и проиграл, он просто выбросит свою игрушку, решив, что она не работает. На том все и кончится. Есть ли необходимость действовать так скоропалительно?
Нэш медленно вышел из-за стола, не сводя глаз с де Массе.
— Вы что, полный идиот? Вы и в самом деле думаете, что теперь, напав на горячий след, Вогн не станет спешить поймать кого-нибудь и отправить на костер? Мы оба знаем, зачем ему понадобилась эта вещь. Он надеется с ее помощью изловить Роберта Дугласа. У него ничего не выйдет, конечно, — но сколько других попадется в его сети? Я все время удерживаю Селара от всеобщей облавы на колдунов, потому что это сделает трудным для нас перемещение по стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11