Мужчина сдвинул широкополую черную шляпу, вытер лоб грязным платком и водрузил шляпу на место.
— Вы его знали? — кивнув в сторону могилы, спросил он.
— Этот человек умер около века назад, сэр, — ответила Джейс, стараясь справиться с охватившим ее изумлением.
Могильщик пожал плечами, словно данный факт не имел существенного значения.
Джейс нахмурилась, она не встречала стоявшего перед ней мужчину в городе. Интересно, когда он приехал в Касл-Сити? Кроме того, покойный Дейл всегда отличался сдержанностью. Могильщики не слишком общительны — или они предпочитают общество мертвых обществу живых?
Джейс протянула ему урну.
— У меня тут груз, с которым я хотела бы расстаться.
Могильщик еще крепче вцепился в ручку своей лопаты и расхохотался: грубый, неприятный звук разорвал кладбищенскую тишину.
— Ну и сказанули вы, мадам помощница шерифа.
— Извините, я вас не понимаю.
— И нечего извиняться. — В воздух снова поднялся столб пыли, окутал плечи необычного могильщика, который не сводил глаз с далекого горизонта. — У каждого из нас имеется груз, с которым мы с радостью расстанемся. — Он снова повернулся к Джейс и одарил ее мрачным взглядом. — Разве нет?
Джейс прикусила губу, не зная, что ответить. Ей совсем не нравился этот человек. В его словах не было ни порядка, ни смысла. Она протянула ему урну с прахом пострадавшего. Могильщик вонзил лопату в землю и взял из ее рук ящик, обхватив его тонкими худыми пальцами. На изборожденном морщинами лице промелькнула печаль.
— Он пришел издалека, — прошептал могильщик. — Но теперь он отдохнет. Но даже и долгожданный конец несет в себе боль.
Больше всего на свете Джейс хотелось поскорее убраться восвояси. По спине струйками стекал пот, пылали щеки. Но она считала, что должна проследить, чтобы все было сделано, как полагается.
— Значит, вы о нем позаботитесь?
Могильщик оторвался от созерцания урны с прахом и, казалось, удивился, что она все еще здесь.
— Не беспокойтесь, — медленно кивнув, проговорил он. — Я за ним присмотрю, дочь моя.
Джейс вздрогнула и замерла на месте, боясь пошевелиться. Кладбище окутала белесая дымка, а в голове прозвучали слова из далекого прошлого.
Бог позаботится о нем, Джейсин.
А почему Он не позаботился о нем раньше, ваше преподобие? Почему не защитил его?
Жизнь устроена совсем не так просто, Джейсин. Иногда с очень хорошими людьми случается плохое.
Это несправедливо. Бессмысленно.
Его деяния не всегда понятны нам, смертным.
Но так не правильно.
Джейсин, ты не должна сомневаться в Его…
Слова заглушил какой-то грохот. Белая дымка растаяла, на ее место пришли самые разные оттенки коричневого и ярко-синего; земля и небо. Джейс поняла, что все еще стоит посреди кладбища.
Девушка оглянулась, но странный человек исчез. Куда же он подевался? Ведь она отвлеклась всего на одно короткое мгновение. Джейс опустила глаза и увидела на земле лопату — видимо, падая, та ударилась о землю, и этот звук вывел ее из задумчивости. Рядом с лопатой виднелся квадрат свежевскопанной земли, очищенной от травы, темно-красной, богатой железом. Поблизости стояло маленькое гранитное надгробие с одним-единственным словом, которого Джейс не поняла:
МАЙНДРОТ
Джейс задыхалась. Невозможно. Солнце ни на миллиметр не сдвинулось со своего места на небе; прошло всего одно короткое мгновение. Однако она не сомневалась, что, если ей вздумается взять лопату и раскопать свежий холмик земли, она найдет там черную урну с прахом покойного незнакомца. Девушку затошнило, как всякий раз, когда ей снился сон о море.
Бросив последний взгляд на могилу, она поспешила к своему грузовичку, отчаянно дрожа, несмотря на страшную жару.
ГЛАВА 7
Снова все изменилось.
На сей раз он не слышал никаких колокольчиков. Вместо них появился какой-то человек в черном, совсем как раньше, только жизнь Тревиса больше не будет прежней.
— Тревис?
Он поднял голову, услышав тихий голос. Дейдра замерла по другую сторону стойки бара, на лице у нее читалось беспокойство. Тревис почувствовал что-то влажное в руке и увидел, что сжимает мокрую тряпку. Наверное, он вытирал стойку, а потом задумался, да так и остался стоять, глядя в пространство перед собой.
Берегись — он пожрет тебя.
Он попытался изгнать из памяти шелестящие, словно сухие листья на ветру, слова, и не смог. Что они означают? Это предупреждение — только вот о чем? И почему тот странный человек произнес их, обращаясь к Тревису?
Ты. Ты призвал меня сюда.
Тревис сжал руку с тряпкой, на стойку бара потекла вода. Он боялся признаться самому себе, что знает ответ на этот вопрос.
Дейдра потянулась к нему, погладила по руке, и он выпустил тряпку.
— Пора открываться, Тревис. Нужно только немного проветрить. У тебя нет запасного вентилятора? Поставили бы его на северном окне.
Тревис кивнул, хотя считал, что открывать салун бессмысленно. Он сомневался, что кто-нибудь из завсегдатаев рискнет прийти сюда снова. Сколько бы он ни тер пол, сколько бы ни проветривал помещение, ему никогда не избавиться от черного пятна на полу и горьковатого запаха дыма — никогда. А на мягком от жары асфальте Лосиной улицы остались следы человека, превратившегося в пепел. Они будут вечно напоминать о его страшной смерти. Тревис знал, что, если ты отмечен Судьбой, тебе не спастись и не дано ничего забыть.
Впрочем, он ничего не сказал Дейдре. Она оказалась незаменимой помощницей в те жуткие три дня, что прошли после появления незнакомца. Казалось, девушка излучала ослепительное сияние, которое разгоняло мрак, царивший в салуне.
— В кладовке, по-моему, есть вентилятор. Пойду принесу, — сказал он.
Через пару минут Тревис вернулся с вентилятором, весь в пыли, довольный. Дейдра расставляла стулья и вытирала столы. Она распахнула дверь на улицу, но посетителей, похоже, не намечалось, если не считать, конечно, пыли и обжигающе горячего ветра. Тревис поставил вентилятор на окно и включил, только проку было немного, он лишь поднял в воздух столбы пыли.
— А как Средневековый фестиваль? — спросил он, помогая Дейдре оттащить от стены стол.
— Я выступаю там только по выходным, — ответила она и, взяв в обе руки по стулу, ловко поставила их около стола.
— Точно? Того, что я тебе заплатил, маловато за такую работу. Мне не хочется, чтобы из-за меня ты теряла деньги.
Дейдра стряхнула пыль с рук.
— А я и не теряю. На такой-то жаре! Люди с солнечным ударом не слишком щедро платят за песенки. Кроме того, тебе не следует обо мне беспокоиться, — сказала она, чуть понизив голос.
Дейдра незаметно показала ему в угол, и Тревис проследил за ее взглядом. Ага, кто-то все-таки пришел пропустить стаканчик. Тревис вздохнул и подошел к маленькому столику, стоящему в самом углу.
— Макс, почему ты не дома? Что ты здесь делаешь?
Его партнер усмехнулся и стал ужасно похож на гончего пса.
— Я не уверен, что ты тут без меня справишься, Тревис. Вот и решил проверить, все ли у тебя в порядке.
Неожиданно он поморщился и погладил правое запястье, прячущееся под толстым слоем белых бинтов.
— Макс…
— Все нормально, Тревис. Правда. — Макс положил левую руку на стол. — Просто я… я не могу дома, не могу один.
Тревис кивнул. Особенно отчетливо слова незнакомца звучали в голове, когда он оставался один. Больше всего Тревиса беспокоила боль, которая застыла на лице его всегда жизнерадостного, улыбающегося партнера. Как Максу удалось получить столь сильный ожог, Тревис не понимал. Он же едва прикоснулся к человеку в черном. А когда они довезли Макса до окружной больницы, оказалось, что у него пострадала вся ладонь. На лбу у Макса выступили капельки пота, его била дрожь, несмотря на страшную жару. Значит, у него температура, и ему требуется отдых.
А может быть, поможет какое-нибудь другое средство? Одновременно с воспоминанием Тревису пришла в голову идея. Он увидел леди Мелию, завернутую в одеяла, рядом с развалинами Белой Башни. Фолкен сделал для нее отвар, и она сразу перестала дрожать.
— Я сейчас приду, — сказал он Дейдре. — Мне нужно… нужно кое-что взять.
Дейдра посмотрела ему в глаза и молча кивнула. Макс, ни на что не реагируя, уставился в пространство.
Тревис бросился в кладовку и, перепрыгивая через две ступени, помчался по лестнице в свою комнату, длинную, узкую, пышущую жаром от раскаленной железной крыши. Подбежав к старенькому секретеру, стоявшему у стены, сдвинул его в сторону и засунул палец в небольшое отверстие в одной из грубо отесанных сосновых досок. Затем сильно потянул, и в руках у него остался кусок доски.
Тревис пошарил в черной пасти тайника и вытащил туго свернутый узел. Подойдя к старой железной кровати, он осторожно достал и отложил в сторону заляпанные грязью бриджи, зеленую куртку, залатанную в нескольких местах, серебристый плащ и стилет с алым камнем в рукояти. Он задумчиво провел рукой по видавшей виды одежде. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как он ее носил, а на самом деле всего несколько месяцев.
Тревис достал из кармана куртки пригоршню листьев, которые давно высохли, потемнели и стали хрупкими. Куда подевался чудесный зеленый цвет, так радовавший его в тот день, когда он любовался ими в тенистой прохладе Таррасского Придорожного круга? Впрочем, даже сейчас, рассыпаясь у него в руках, листья издавали сладковатый, немного резкий запах. Тревис собрал их по дороге в Кейлавер, решив использовать вместо зубной щетки.
Вот и нашлось им другое, более разумное применение.
Тревис оставил два листочка, а остальные убрал в карман куртки, снова свернул узел и спрятал его в тайнике. Поставил секретер на место и поспешил в салун.
Дейдра устроилась на табурете и тихонько наигрывала на мандолине нежную мелодию. Макс, полуприкрыв глаза, сидел, без сил привалившись к столу. Впрочем, Тревис так и не понял, что заставило его погрузиться в печальную задумчивость — музыка или боль. Тревис подошел к бару, раскрошил листья в кружку и залил их кипятком.
Дейдра подняла голову, не прерывая игры.
— Тебе не кажется, что сейчас жарковато для чая?
— Это не чай. Ну, скажем, не совсем чай.
Он дал листьям немного настояться, а потом отнес кружку Максу.
— Эй, Макс, я принес тебе кое-что выпить.
Макс заморгал, но уже в следующее мгновение узнал Тревиса. Слабая улыбка коснулась его губ, когда он сказал:
— Доктор Салливан говорит, что мне не стоит употреблять алкоголь. Но, думаю, ради одной кружечки пивка можно сделать исключение.
— Это не пиво, Макс. Давай, пей.
Двигаясь, словно в замедленной съемке, Макс взял кружку и поднес ее к губам. Сделал маленький глоток, вскинул на Тревиса удивленные глаза и допил остальное. Затем поставил кружку на стол, и на щеках у него появилось некое подобие румянца, озноб стал меньше. Макс вытер усы здоровой рукой.
— Спасибо, Тревис. Мне уже лучше…
Тревис кивнул и взял кружку, чувствуя, как напряжение начало постепенно отпускать. Макс, конечно, еще не поправился, но по крайней мере в глазах уже нет лихорадочного блеска.
— Что это, Тревис? — послышался тихий голос у него за спиной.
Тревис повернулся. Он не заметил, когда девушка перестала играть.
— Да так, кое-какие травы, — ответил он. Дейдра взяла в руки кружку и поднесла к лицу.
— Я немного разбираюсь в лечебных травах — мой прадед был шаманом — но мне эти листья не знакомы. — Она подняла голову. — Как они называются?
— Ну… — Тревис в последний момент удержался, чтобы не сказать «аласай». А что, если бы она спросила, на каком это языке? — Их называют «зеленый скипетр».
— А откуда они?
— Мне их дал Джек Грейстоун.
Дейдра наградила его внимательным взглядом, затем пожала плечами и поставила кружку на место. Тревис с облегчением выдохнул.
— Пойду проверю, как там у нас с пивными бочками, — заявил он.
Ближе к вечеру в салун заехала помощница шерифа Джейс Уиндом.
Тревис ошибся в своих пессимистических предположениях. По мере того как день начал клониться к закату, в салун потянулись посетители, кое-кто из местных жителей и завсегдатаев бара. Впрочем, народу все-таки собралось не так много, как в прежние дни. Однако Тревис был благодарен всем, кто решился прийти, и с радостью угостил бы их бесплатно, только никто не соглашался.
Подойдя к стойке, Джейс коротким уверенным движением прикоснулась к своей шляпе.
— Привет, Тревис. Вот, решила зайти посмотреть, как идут дела.
Она мельком взглянула на Макса, застывшего за столом в углу салуна, и Тревис понял, почему она пришла. Интересно, когда они скажут ему то, что он уже и так знает? Он не мог понять, почему они так старательно скрывают друг от друга свои чувства. Но секреты — штука диковинная, а причины, по которым люди их хранят, часто оказываются просто немыслимыми.
Тревис налил Джейс чашку горячего кофе.
— Удалось что-нибудь узнать, Джейс?
Она сделала большой глоток кофе и покачала головой.
— Никто не смог определить личность пострадавшего. Да и осталось от него так мало, что лаборатории просто не хватило данных. Похоже, нам не суждено разгадать его тайну. — Она поставила кружку. — Лично я думаю, что он находился под воздействием какого-то запрещенного законом вещества, когда заявился к тебе. ЛСД. Героин. Электрия.
Тревис долил кофе в ее кружку.
— Электрия?
— Новый искусственный наркотик, — кивнув, пояснила Джейс. — Он появился на побережье около года назад и начал стремительно распространяться. Тот, кто его употребляет, погружается в состояние эйфории. Специалисты также говорят, что он притупляет чувство опасности. Я не знаю, чем облил себя наш неизвестный гость, но, думаю, он считал, что ничего плохого с ним не случится.
Тревис вздрогнул, и в голове у него снова возник пронзительный голос незнакомца и его странные слова.
В конце концов огонь заберет нас всех.
Нет, помощница шерифа ошибается. Тот человек знал, что он сгорит. Кроме того, наркотик не объясняет оставшиеся следы на асфальте.
Тревис достал из холодильника бутылку воды и подтолкнул ее к Джейс.
— Не отнесешь Максу? Доктор говорит, ему нужно побольше пить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69